Аллес пистонес Часть1. Вот и настал этот день

Глава 11 И снова день, и вновь я здесь… Убиться, не встать, вот где это здесь? Капец, вроде не пил, а голова – как чугунная. Блииин, и тошнит. Вот что опять вчера было, м? И где, интересно, вчерашняя красотка? Или в полночь чары развеялись и красотка стала тыквой? Какая-то смутно знакомая комната… Тут дверь распахнулась, и я понял, что лучше б я помер ещё вчера. Позорище!!! Вот КАК я умудрился опять проснуться в квартире своего шефа? В каком месте мои мозги опять переклинило, что я вместо красотки вчерашней с утра имею несравненное счастье лицезреть своего шефа? Пока я рефлексировал и пытался зарыться в подушки, прикинувшись вторым одеялком, Никита молча подошел, присел на кровать и положил руку на мой лоб. - Ты как, голова не болит? Тошнит? У меня, наверное, лицо до пола вытянулось. Чегой-то он с утра такой вежливый? Хотя, да, башка болит, и блевать тянет, но пока терпимо. Я аккуратно кивнул. Тот вздохнул. - Вот как ты умудряешься раз за разом влезть в такое говно, м? И опять я поражаюсь, какой ты везучий придурок. Да, наверное, тут ключевое слово «придурок». Я даже спорить не буду. Может, он мне расскажет, что стряслось вчера? Он протянул мне пару таблеток. - Пей, врач оставил, велел тебе принять, как проснешься. Не пучь глаза. Какой врач… Такой врач, обычный, из скорой. Хорошо, бошку твою дурную зашивать не пришлось, отделался легким сотрясением. Я молча выпил предложенное, выдул стакан воды. Очень надеялся на продолжение рассказа о моих похождениях… Интересно же! - Ничего не помнишь? – я отрицательно мотнул головой, аккуратненько так, а то мозг с утра какой-то жидкий, не дай бог, расплескаю. – Ты - реально везучий придурок. Я домой возвращался, обратил внимание, как двое третьего тащат. Ну тащат, и тащат. Но твою блядскую курточку я на всю жизнь запомнил. Не думаю, что такая еще у кого-нибудь есть. А раз это однозначно ты, то тащить тебя могут только Алекс или Таш, знаю, без них ты пить не будешь. Но перли тебя не они. И я решил вмешаться. Надеюсь, ты не против? Я не против? Как я мог быть против? Да я только за! Какие такие типы меня перли? Куда, интересно, меня перли? Зачем?.. Куда делись мои друзья? Я от них опять сбежал? Да что ж я за идиот!!! Мысли в голове запрыгали бешеными кузнечиками, от их трескотни голова разболелась еще сильнее. Никита тем временем продолжал: - Так вот… ты был не против, ты был, по ходу, уже на все согласен, плавал в своем персональном раю. Твои попутчики были сильно против. Я их уговорил тебя со мной отпустить. Если хочешь, можешь всегда навестить своих друзей, они пока в отделении, все ж я громко их уговаривал, бдительный народ наряд полиции вызвал. Там, кстати, их очень ждали, обрадовались, как родным… так что увидеть ты их не скоро сможешь. Аааа! Я с уголовниками умудрился связаться? Как и когда? Да что ж за свинство такое! Теперь даже подумать страшно, куда они меня перли. - Не паникуй, уже все в прошлом. С твоими я уже связался, они были уверены, что ты с девчонкой пошел, с которой в клубе познакомился. Я кивнул головой: - Да, так и было, её Света звали. Только куда она делась, и как я с теми типами оказался – не могу вспомнить. Никита меня погладил по голове: – Ты не переживай, все хорошо сейчас. Та Света-сучка с ними за компанию была, рядом ошивалась. Как менты понаехали – смылась. Ты с ней что-нибудь пил? Я вспоминал… - Вроде, только сок, - выдавил я, - больше ничего. - Ты ж, вроде, всегда закрытые упаковки покупаешь? – я кивнул. В тот раз – тоже, заказал две пачки своего любимого вишневого, попросил не открывать, как обычно. – Не знаю, как она смогла тебе какую-то херь всыпать, но вело тебя конкретно. И, видно, развезло уже после того, как вышли. Твои ведь ничего подозрительного не заметили. Спокойно отпустили. Я был в шоке, вот честно… Не укладывается такое в моей голове. Такое не могло со мной случиться. А если б Никиты рядом не оказалось? А? Что тогда? Где б я тогда проснулся? И проснулся ли вообще? Я начинал потихоньку осознавать, чего благополучно миновал… но вместо того, чтоб расслабиться, в груди начинал крутиться липкий и холодный запоздалый страх. Как заморозило. Меня начинало трясти, я никак не мог согреться. Я обхватил себя руками, но это мало помогло, руки-то ледяные. Никита подхватил меня и усадил себе на колени, обнял и прижал к груди, качал и гладил по голове, как ребенка. - Ну что ты, успокойся, маленький мой, все хорошо, что все позади… не плачь, ты в безопасности, тут тебя никто не обидит… Я попытался сказать, что я не маленький, и я не плачу, но вместо слов из горла вырвался какой-то всхлип. Я плачу? Боже, позорище! Вот почему, почему так! Я хочу, чтоб он видел во мне сильного и успешного человека, а вместо этого он уже во второй раз созерцает мое состояние нестояния. Теперь убедится вконец, что я полный лузер, да и придурок к тому же, пусть и везучий. Это просто финиш! Что ж за кошмарище такое! Я пытался угомонить слезы, а эти сволочи текли и текли, как будто кран прорвало. Я плакса! Да что ж за день такой! Пусть он уйдет! Какой позор, господи! Я попытался отстраниться, уперся руками ему в грудь, но он лишь покрепче прижал. - Мальчик мой, все хорошо. Теперь все хорошо будет. Какое, к чертям, хорошо! Я сжался и обхватил голову руками. Это не я, меня здесь нет! Никита все гладил меня по спине, по голове, и я, как ни странно, постепенно успокоился. Да, походу, ничего нового я ему уже показать не смогу, и так он видел все грани моего позора. Он все шептал и шептал, и я наконец-то услышал, что именно: - Как же ты меня напугал! Думал, убью их к чертям собачьим голыми руками! Господи, мальчик мой, вот не отпускал бы тебя никуда, что ж ты вечно куда-то лезешь! Каждую пятницу гадаю, куда ты опять подашься! И ведь Корниловых не могу постоянно напрягать, ты уже большой мальчик, самостоятельный, но такой же бестолковый! Он переживает? А почему? Я ж ему никто… но слушать приятно. Никита замолчал, прижался губами к виску, обнял покрепче. А я сидел и боролся с собой, мне до одури хотелось его обнять. Он такой большой и хороший, надежный и теплый. Вот только мне никто. Даже не друг. Это на Алексе или Таше, да и на Федьке я могу повиснуть, обнять, знаю, что они меня правильно поймут и всегда успокоят. Вот только по голове они так не гладят. Как же хорошо. Я совсем расслабился у него на руках, пригрелся, не заметил, как уснул. *** Я проснулся оттого, что мне в лицо светит солнце. Удивительно, октябрь на дворе – и такое солнце. Никиты нет. Видно, вконец я его достал. А я лежал и вспоминал свой сон. Охренеть, какой сон. Там были я и мой несравненный начальник. И мы там не в куличики играли. Я так же, как вчера вечером, сидел у него на коленях, и мы целовались… Пиздец, товарищи. Что это такое вот мне снилось, м? Он же меня в таком качестве никогда не привлекал! Меня вааще мужики в таком плане никогда не привлекали. И тут - на тебе. Может, сказывается недостаток отеческого внимания? Типа, нашел себе защитника? Угу, а при чем тут поцелуи? Да, не спорю, хорошо, когда за тобой такая гора, как мой шеф, но не лизаться же с ним! И потом, как я мог вообще представить себе, что он на меня внимание в таком плане обратит? Ему ведь нормальные парни нравятся, не хлюпики, как я, стоит только Ника вспомнить! С какого бы он так резко поменял свои предпочтения, а? Бред, вот что за бред в голову лезет. «Мальчик мой…» - вдруг вспомнил я. Ведь бред же? Дальше мне думать было некогда, пришел мой шеф. Распахнул занавески до конца. Я зажмурился от слишком яркого света. Он всучил мне таблетки и стакан воды. Молча. Я молча выпил. Это что ж такое… всё так плохо? Так сильно во мне разочарован? Не хочу смотреть на него, увидеть подобное в его глазах – для меня хуже смерти. А ведь я вчера хорошо постарался, этот плач Ярославны один чего стоит. Что обо мне после вчерашнего можно подумать? Он постоял рядом, что-то хотел ещё сказать, только не сказал, молча вышел. Капец. Как теперь на работу идти? И стоит ли идти вообще? Я там еще работаю? Какой ужас. Видимо, таблетки все ж подействовали, в голове прояснилось. В гостях хорошо, но пора и честь знать. И так я загостился. Терпение этих хозяев я вычерпал до донышка. Я попытался встать и одеться. Одежда аккуратной стопкой лежала на кресле рядом с кроватью. Когда я оделся, в комнату зашел Алекс. - Ты с ума сошел! Куда сам встал! Ему черепушку проломили, а он гулять дальше собрался! – он подорвался ко мне, обхватил за талию. Вообще-то вовремя, меня от таких усилий немного вело, и ноги не держали. - Погоди, я помогу. Давай, аккуратно, потопали. Машина во дворе. Полежишь недельку дома. Уж обойдешься без работы, да и в универ пока тоже не ходи. В коридоре стоял Никита. - Спасибо за все, – сказал я. Он молча кивнул, отмечая, что слышал меня. Но на меня так и не взглянул. Все, товарищи, это и есть полная жопа. Ничего, шеф, я уже ухожу. Больше тебя доставать не буду. Надо будет номер удалить, не дай бог по-пьяни опять приспичит звонить. Если по работе надо будет – с городского наберу. Если я реально там еще работаю. В машине Алекс меня пристегнул и уселся сам. - Ты чего такой смурной? Чего накрутил себе? Блин, он слишком хорошо меня выучил. - Але-екс, я такой дурак… – протянул я. – Так опозориться, как я – ещё суметь надо. Ревел перед ним, как девчонка. Сам видел, и не взглянул на меня сейчас. Небось, и не рад уже, что такого придурка на работу взял. Меня уволят? Вот хорошо, что мы не тронулись еще. Алекс заглушил машину, повернулся и стал на меня пялиться. - Ты реально придурок. - Да я и не спорю, придурок. - Ты ничегошеньки не понял? - Чего не понял? Алекс вздохнул. - Ничего, поехали. Он завел машину и вырулил со двора. - Алекс, чего я не понял? - Отвали, Миль, ничего страшного. Не уволят тебя, не бойся. Вот еще, из-за таких пустяков увольнять. Больше я из него ничего не вытянул. Алекс – заправский партизан. Молчал до самого дома. Я даже решил на него обидеться. Но потом передумал. Он же ни при чем. Это я – придурок. А на себя бесполезно обижаться. Дома Дар скакал вокруг меня, помог раздеться, принять душ и устроиться в кровати. Честно говоря, мне было наплевать, что он меня голого по квартире тягал. Сам я на такой подвиг, как помывка, был абсолютно не готов. Благополучно устроив мою тушку на кровати, он проследил, чтоб я выпил все пилюльки, подоткнул одеялко, как заботливая мамашка, и вышел, пообещав через полчасика заглянуть. Его я не дождался и уснул. *** На работу я вышел не через неделю, как ожидал, а через две. На этом настоял семейный доктор Корниловых, который по такому важному случаю был вызван на помощь. Я не возражал. На работу я боялся идти. Точнее, боялся увидеть, как Никита будет ко мне относиться после всего. Но ничего, все было не так страшно. Никита просто перестал заходить к нам в отдел вообще. Леночку или Артема вызывал по внутренней связи. Так что, шефа я за это время не видел ни разу. Я бы не сказал, что он и раньше к нам часто заходил, но пару раз на дню – всегда заглядывал, парой слов с ребятами перекинуться. Так, вообще, пошутить, посмеяться. Нет, он меня и раньше особо не выделял. И никто сейчас не стал возмущаться, что шеф ограничил свои посещения. Считали, что человек в трауре ещё, и не лезли к нему лишний раз. Тем хуже было мне. Ведь до той чертовой пятницы он заходил как обычно, даже после смерти Ника. Обидно, черт возьми! Неужели я его так сильно расстроил, что ему видеть меня мочи нет? Или я себе опять придумал, он действительно так занят, что и минутки лишней нет? Он же, вроде, и на этаже стал меньше появляться. Не из-за меня же? Это точно глупости. Однако жизнь продолжалась. Я пару раз сходил с ребятами из универа в клуб за компанию, но не пил вообще. Только воду из бутылки, и ту из рук не выпускал. Пусть и паранойя, но лучше так, не хочу опять позориться. Да и гулять как-то не тянуло особо, и уж тем более, не до девчонок было. С Федькой в кафе частенько сидели, но опять же недолго, в девять-десять уже дома был. Все-таки меня тогда здорово напугали. Пытался не замечать переглядывания Федьки, Дара и Алекса. Они здорово спелись на почве заботы обо мне. Как будто я сам о себе не в состоянии позаботиться. Да кто их кормит весь последний год, в конце-то концов! А ещё мне все больше недоставало Никиты. Он был просто невероятным человеком, красивым, успешным, умным, а еще добрым, заботливым, нежным. Я не мог забыть, как хорошо было, когда он меня обнимал, спокойно, надежно, уютно. И свой сон про поцелуй не мог из головы выкинуть. А если б он меня взаправду поцеловал, а? Хотелось бы мне этого? Как ни прискорбно, но хотелось, други мои… да, как-то незаметно он стал так нужен мне… Почему раньше, когда я видел его каждый день, я даже не задумывался, что буду тосковать без него. В пятницу я знал, что в понедельник увижу его вновь, смогу им любоваться, и мне этого хватало. Теперь его совсем нет в моей жизни, чтоб увидеть его, мне надо записываться на прием, как нормальному сотруднику, или ждать, когда вызовет, а это - нечто за гранью фантастики… Я признался себе, что влюблен в своего несравненного начальника, как сопливая школьница, сильно и безответно… И когда только успел? Но я прекрасно понимал, что Никита в таком плане на меня и раньше не смотрел, а теперь – и подавно. За те два раза, что я у него ночевал, очевидно же, что достал его до печенок своими выебонами. От этого было ещё хуже. Настроение было даже не на нуле, а в глубоком минусе. Так херово мне было в последний раз прошлым летом, когда с квартиры меня поперли, и я без денег сидел. Дар со своим предложением меня тогда прям спас. А сейчас меня спасать некому. Мой герой на меня и не смотрит. Новый год прошел, как в тумане. Встречали в каком-то клубе, парни оттягивались по полной, Федька был с новой пассией, остальные тоже не скучали. А мне было все равно. Как-то улыбался, шутил, хотелось нажраться, была безумная мысль – а вдруг опять у НЕГО проснусь? Чуда не случилось. Утро нового года встретило меня родной квартирой и жутким похмельем. Как-то сдал сессию. Даже без троек. Вот это - действительно чудеса. На работе все гладко и тускло. У Алекса стопорилось с салоном, не мог найти подходящее место или условия не устраивали, денег не хватало. Был в постоянных разъездах, нервничал… У семьи брать не хотел, ибо – принцип! В результате, укатил в Европу на очередные соревнования, заработанной суммы как раз хватило бы, а по весне, может, и подыщется подходящий вариант. Таш тоже был в запарке. Оканчивал очередные курсы, работал над какими-то заказами, что-то фотографировал, рисовал. На организацию своей студии уже не хватало ни времени, ни сил. Дар разрывался между ними, поддерживая и подбадривая, пытался растормошить меня. Прошли каникулы, снова учеба…