Счастливого Рождества, Бастиан

Ненавижу Рождество. Ненавижу слепящие витрины магазинов. Ненавижу истеричный Лондон с его перепадами. Снег - дождь - снег. Невозможно и шагу ступить по дороге - рискуешь упасть. Ни одного дворника - все разбежались по своим убогим домишкам и распивают дешевое вино. Ненавижу такси. Ненавижу колядки из динамиков водителя и зябкие короткие беседы. Ненавижу свою работу. У двери огромного особняка нет звонка, только тяжелое, чугунное кольцо. Стучу им, и дверь сразу же открывается. На пороге стоит пожилой мужчина с седыми бакенбардами. Только этого не хватало. Не люблю выполнять свою работу при свидетелях. Он чуть поклоняется. Дворецкий. Какое пижонство. Указывая на нужную дверь, он бормочет поздравления и выходит из дома. Шаг через порог, закрытая за собой дверь - и я внутри. Не тороплюсь. Сегодня правила диктовать буду я. Медленно иду к комнате, оставляя за собой влажные следы. Какой пижонский интерьер. Кожа, каменные стены и большой камин в углу. Много меха и стали. А хозяин, небось, огромный, жирный пидорок с сальными волосами и пухлыми похотливыми губами. Ненавижу таких. Хотя какое мне дело? Деньги, которые я получаю, давно уже убили чувство прекрасного во мне. Дверь в комнату приоткрыта, поэтому я слегка толкаю ее ногой. Поддается. Прохожу внутрь. Оказывается, это комплекс помещений. Больше моей квартиры. Минуя арку, иду дальше. Тут тепло. Приглушенный свет мягко очерчивает силуэты мебели. О, вот и он. Совсем не такой, как я думал. Ей-богу, совсем безобидный малыш. Тощий и бледный, с темными коротко стриженными волосами. Слышит, что я вошел, но голову не поднимает. Крутит в руках бокал с густым бордовым напитком. Я прохожу в комнату и кидаю сумку рядом с кроватью. Пуговица за пуговицей, расстегиваю темно-серое пальто. Скидываю его на пол и вижу, как между широких бровей появляется глубокая складка. Хоть какая-то реакция. Не отрывая взгляда от его сосредоточенного лица, стягиваю с себя свитер. Сучонок все так же увлечен алкоголем. Небось, уже нажратый. Что ж, так даже лучше - быстрее управимся. Собственнически ложусь на кровать, надеясь, что чертов педант отреагирует. И он реагирует. Грубое "Сними ботинки" звучит тихо, но властно. Я не настроен играть, поэтому просто скидываю их, цепляя за край дорогой постели из темного дерева. Он молчит. Я тоже молчу. Что ж, время в данном случае работает на меня. Подожду. Ждать приходится долго. Для не спавшего двое суток - невыносимо. Чтобы не вырубиться, слушаю звуки, создавая из них в сознании свою мелодию. Тихий треск бревен в камине, нервный перестук пальцев по подлокотнику, судорожные глотки, случайный звон при столкновении зубов с ледяным хрусталем бокала - волнительная, но сладкая музыка. Не знаю, сколько времени проходит, но он встает. Подходит и садится на кровать. Долго разглядывает меня. Скользит взглядом по выпуклости на джинсах, после чего склоняется и втягивает воздух, ощутимо царапнув ногтем ткань над чувствительной кожей. "Виагра?" - смотрит на очертания члена. Киваю. Бессмысленно отрицать очевидное - я хорошо выполняю свою работу. Получаю за нее хорошие деньги. На эмоции полагаться не приходится. Я просто лучший, малыш. Взгляд скользит выше, и он сам двигается за ним. Его лицо на уровне моего. Темные, с заплывшей радужкой глаза смотрят безумно и заинтересованно. Мелкий наркоман. И не стыдно тебе - в такой светлый праздник?! Усмехаюсь своим мыслям, за что получаю пощечину. Ооо, ну отлично. Нарвался, Себастиан. Сейчас тебя поставят раком и пройдутся по твоей спине ремнем. Долго, мучительно, с оттягом. Чувствуя свое превосходство и власть. Чертов закомплексованный коротышка. Но он удивляет меня. Скатывается и ложится на спину, томно прикрывая глаза. Слова не нужны - я все понимаю сразу. Нависаю сверху и коленом раздвигаю ему ноги. Он недовольно морщится - в Рождество даже самым отпетым негодяям хочется получить свою порцию нежности и заботы?! Прости, но надо было заказывать Санту! Быстро расстегиваю свои брюки, пока он пытается вытащить одеяло из-под наших тел. Разбираюсь с пуговицами на его ширинке, когда он, нашарив под кроватью плед, укрывает нас. Он выгибается и тихо стонет, когда я вхожу. Резко и грубо. Кусает пухлые губки и жмурится. Как девчонка, чесслово. Хоть в последний раз я был с девушкой лет пятнадцать назад, помню, что это было как-то так. Тоже узкая и жаркая. Податливая, отзывчивая и чувствительная. Такое же хрупкое, тоненькое тельце и и изящные ручки, хватающие за волосы. Он сжимается вокруг меня и резко проводит ногтями по спине. В отместку, рывком вхожу до конца. Стонет, сучка. Как в первый раз. А может, и в первый. Но я вижу, что ловит кайф. Потому что не останавливает. Потому что похотливо облизывает губки. Потому что несколько секунд спустя сам начинает двигаться. Неуверенно и неловко. Он расслабляется и открывается. Даже начинает тихо и сладко постанывать. Кончает он безмолвно. Просто вжимается в меня и, вздрогнув, медленно выдыхает. А я чувствую его сперму у себя на груди, и она чертовски неприятно стекает мне в брюки. Вытираюсь пледом под его пристальным взглядом. Будет недоволен, ну и черт с ним. "Тигр" - тихо ухмыляется он, увидев свои продолговатые отметаны на спине. Царапины покалывает при соприкосновении с шелком простыни. Он обнимает меня и кладет голову на грудь. Трогательно. "Когда я усну - уходи. Деньги на тумбочке у входа.". Засыпает он быстро. Выбираюсь из кольца цепких рук и одеваюсь. Тихо и медленно - мне некуда торопиться. Он спит крепко, как ребенок. Застегиваю пуговицы серого пальто и шнурую грубые ботинки. Последний раз кидаю взгляд на него - улыбается во сне. Достаю из сумки пистолет. Любимый. Легкий и бесшумный. Навожу на него и вижу, как подрагивают ресницы. Проснулся. Но глаза не открывает. Поглаживаю пальцем спусковой крючок. Нежно и даже как-то интимно. В то время, как он ложится на спинку и сладко, как котенок, потягивается, приоткрывая глаза. Наконец могу рассмотреть его лицо. Спокойное и расслабленное. И совсем не детское. Пару секунд спустя замечаю, что он рассматривает меня с таким же интересом. Так мы и стоим, смотря друг другу в глаза. И, кажется, я снова сочиняю музыку. Музыку дыхания и биения сердца. Шороха простыней и тихого скрипа спускового крючка. Пуля с треском пробивает темное дерево. Человек на постели даже не вздрагивает. Тихо ухмыляется и ложится на бок. "Счастливого Рождества, Бастиан!" - и он снова закрывает свои блядские глаза. Знает имя, знает, кто я. Такой спокойный и уверенный... Знает же, что я не промахиваюсь. Знает, что я не ошибаюсь. Никогда. Я лучший, малыш, помнишь? Он тихо вздыхает во сне, и я прячу оружие в чехол. Поспешно собираюсь и выхожу из комнаты. На тумбочке у входа - конверт и перевязанная красной лентой бутылка вина. Прохожу мимо - дверь не заперта. Несмотря на мороз, игнорирую призывные гудки таксистов. Я не готов к сонным разговорам. Сворачиваю в подворотню и склоняюсь над оставленным телом. Снимаю с него свою любимую кожаную куртку и бросаю серое пальто сверху. Распрямляюсь и закидываю сумку на плечо. Светает. Скоро выключатся фонари, а на улицы хлынет поток людей. Скоро они найдут тело юного мальчика по вызову. Скоро все вернется на круги своя. Но я буду далеко. А эта ночь уже закончилась. Черт возьми, как же я ненавижу Рождество!