Whitening.

Чондэ был одним из тех, кто производит впечатление поверхностных, безответственных, но жизнерадостных людей, застрявших в довольно уже далёком детстве. Несмотря на этот факт, который, видимо, всех и привлекает, вокруг него постоянно было слишком большое количество людей, смеющихся над каждой глупой шуткой и потакающих каждому его глупому решению, будь то одевание белья поверх одежды или же пара слабительных таблеток, кинутых в сок, который, кстати, был заботливо предложен каждому. Люди вокруг без устали говорили о неком ярком Чондэ, в котором, по мнению Минсока, не было ничего привлекательного. И скажи он такие слова вслух, его бы точно засмеяли, сочувствующе похлопали по плечу, а на следующий день каждый, включая и самого Чондэ, который, к слову, очень даже любил свою популярность, знали бы о неком странном Ким Минсоке, не смыслящем ничего в этой красочной жизни. А все потому, что "Ким Чондэ особенный, Ким Чондэ замечательный, в Ким Чондэ есть та загадка, которой остальным не хватает". А загадка эта заключалась в его иногда появлявшимся несвойственным для Ким Чондэ эмоциям и высказываниям, в бескрайней спрятанной от посторонних глаз мудрости, которую видели его истинные фанатки, не считающие себя посторонними. Однако, единственной загадкой для Минсока было то, как быстро и легко этот человек располагает к себе всех людей, когда-либо его видевших. Отчасти, парень даже завидовал ему и изредка поддавался "чарам", которыми тот наверняка пользовался без зазрения совести. И иногда Минсоку, страдающему от недостатка внимания, в голову приходила глупая идея попросить у Чондэ научить его быть таким же. Возможно даже за отдельную плату. Что было бы странно, учитывая то, насколько сложно парню просто подойти к какому-либо человеку, не то, что заговорить с ним. Именно по этой причине тело Минсока достигло наивысшей точки напряжения, когда этот самый Ким Чондэ небрежно плюхнулся рядом с ним на диван, которых, к слову, вокруг было достаточно много, и почти все они пустовали. Минут пять прошли в полнейшей тишине, сопровождаемой чувствуемым напряжением с стороны Минсока и полным спокойствием со стороны Чондэ. Он по привычке вертел серебряное кольцо, всегда находящееся на безымянном пальце его правой руки, пару раз размял шею, а затем умиротворённо положил голову на спинку дивана, предварительно закинув на неё руку, свободную от кольца. Обычно такие простые действия заставляли непреклонных фанаток Ким Чондэ томно вздыхать, но почему-то Минсоку происходящее показалось чересчур подозрительным, и с каждым движением Чондэ брови сводились все ближе к переносице. Через эти злосчастные пять минут парень понял, что выносить такое напряжённое состояние слишком трудно, и настала очередь бороться с собственной гордостью, которая запрещала ему сдаваться под гнетом, которого, кстати, и не было, какого-то Ким Чондэ и позорно пересаживаться на тот диван, что максимально будет отдалён от непрошенного гостя. И не то, чтобы он чувствовал что-то по отношению к этому "гостю", не то, чтобы стеснялся его. Эти двое даже общались пару раз когда-то. И очень даже удачно. Просто Минсоку казалось слишком большой ответственностью общение с человеком, которого с точностью до тысячных можно было назвать страшно популярным. Возможно, борьба между Минсоком и его гордостью закончилась бы в пользу самого парня, если бы Чондэ вдруг не решил прервать создавшуюся "идиллию". - О Боже, твоё тело так напряжено, что им можно даже стены ломать. - Это сравнение показалось Минсоку до неприличия глупым и заставило его поджать губы, но это не помешало Чондэ медленно провести пальцами по свободной от одежды руке Минсока от самого плеча до костяшек пальцев и громко, бархатно засмеяться тем самым смехом, который любил в Чондэ каждый второй. Минсок бросил напряжённый взгляд сначала в сторону смеющегося парня, пару секунд неосознанно задерживаясь на дёргающемся кадыке, а затем на наглую руку Чондэ, что так и осталась лежать на руке Минсока, слегка поглаживая ее пальцами. - Я тебе не нравлюсь? Или же наоборот? - На лице Чондэ играла неестественная для таких слов широкая улыбка, и Минсок нахмурился ещё сильнее (хотя, куда уж сильнее), медленно вытаскивая руку из плена Чондэ и пряча её. - Если скажу, что не нравишься, это резанет по твоему самолюбию, верно? - Верно. Но я быстро избавлюсь от этой проблемы. Заставить людей хотеть меня очень легко. - Эта улыбка не слезала с губ Чондэ, но Минсок чётко видел, что к ней добавились нотки, говорящие о самоуверенности этого парня. И Минсок бы определённо закатил глаза и все же показушно пересел бы подальше от всяких Ким Чондэ, если бы он не завидовал его самоуверенности и неотразимости, которых Минсоку ну очень не хватало. Поэтому парень просто развернулся поудобнее к собеседнику и тихо вздохнул. - Кажется, ты влюблён в себя больше, чем твои фанаты. - И мне это нравится. - Что ты от меня хочешь? - Минсок огляделся вокруг, отмечая, нет ли поблизости знакомых Чондэ, от которых после последовало бы слишком много внимания к его скромной персоне. Никого поблизости не оказалось, но парень все равно желал как можно быстрее закончить этот разговор. - Пойдёшь со мной в художественную галлерею? Стоит ли говорить, что этот вопрос серьезно озадачил Минсока, не ожидавшего услышать от Кима такое? Его глаза от удивления увеличились, брови поползли вверх, а голова рефлекторно наклонилась вбок. Пару секунд он молча смотрел на Чондэ, пытаясь подобрать ответ, но единственное слово, показавшееся ему сейчас самым верным, было... - Нет. - Парень уже закинул на спину рюкзак, подрываясь с места, но Ким Чондэ не был бы Ким Чондэ, если бы не успел схватить парня за локоть и усадить обратно, из-за чего Минсок, не ожидавший такого, ударился головой о стенку. Парень зашипел и кинул на Чондэ взгляд, который, по его мнению, был полон ненависти, при этом потирая саднящее место. На что "собеседник" Минсока закатил глаза и поцеловал свой большой палец, приставляя его после к голове парня, наивно полагая, что таким образом физическая боль исчезнет, но появится моральная. - Ну да ладно тебе, соглашайся! Я более, чем уверен, что последний раз ты был там лет пять назад. - Чондэ начал по-детски хныкать, дуя губы и раздражая таким поведением Минсока. Ну серьезно, ему же уже 24! А потом ему стало немного стыдно, потому что парень действительно уже давно не развивал себя духовно. - Если тебе так неймется, позови друзей, а меня оставь в покое. - Минсок собирался вновь попытаться уйти от собеседника, но хватка на его локте усилилась, и парень обречённо перевёл на неё взгляд. - Мои друзья ничего в этом не смыслят и будут постоянно ныть, порываясь уйти как можно раньше. - А с чего ты взял, что я таковым не являюсь? - Ну ты же ботан. - Рука Минсока неосознанно сжалась в кулак, а левый глаз задёргался от произнесённого. И парень поклялся бы, что прямо сейчас оставит на лице "национального достояния" фингал, если бы это "достояние" не поняло свою ошибку, сразу же исправляясь. - Прости, прости. Я хотел сказать, что ты производишь впечатление умного человека. Всегда такой тихий одиночка, читаешь что-то в своём телефоне. - В этот момент Минсок чуть не покраснел из-за прилива стыда, потому что читал он ничто иное, как глупые фанфики, написанные в большинстве своём такими же глупыми маленькими девочками. Но Чондэ не нужно было знать об этом. - Да и мы вроде как знаем друг друга. А одному идти скучно. - Парень опять надул губы, и Минсок тяжело вздохнул. - А почему именно художественная галлерея? - Так получилось. Пойдём, будет весело. - Чондэ выпустил локоть Минсока и перекинул руку ему через плечо, прижимая парня непозволительно близко к себе и ероша его волосы. - Узнаем друг друга получше. Минсок чуть не задохнулся от такой наглой своевольности, но он бы все равно не смог возразить. - Всегда мечтал. - Он сложил руки на груди, дуясь непонятно от чего, чем вызвал новый прилив смеха у Чондэ. И почему-то сейчас этот смех прошёлся мурашками по всему телу Минсока. - Я не отстану, пока не согласишься. И наверное, Минсоку стоило сопротивляться и дальше, собрать всю силу и дать отпор наглому Ким Чондэ. Но ему хватило пары секунд, чтобы позорно сдаться под напором Кима и согласиться на его предложение. Плохо, Минсок, очень плохо. Парень мысленно ударил себя по лицу. - Отлично, я на днях напишу тебе! - Чондэ внезапно выпустил парня, слегка толкая его, и поднялся, уходя в своём направлении и даже не одаривая своего собеседника взглядом. - Идиот. - Минсок цокнул, почему-то злясь, и чуть не порвал ни в чем не виноватую лямку рюкзака. "И он, и я." - Что за странный человек. Никогда он мне не нравился. - Минсок встал, уходя в противоположную сторону и чувствуя, как злость заменяется внезапной грустью. Ким Минсок, ты бесхребетный. * * * Через пару дней Чондэ действительно написал ему, хотя Минсок не был уверен, откуда парень знает его контакты. И, как ни странно, открыв сообщение, Ким успел пожалеть, что вообще согласился: выходные, Чондэ, художественная галлерея и невыносимая рань, в которую встают только побитые жизнью люди. И Минсок начал считать себя уже именно таким. Хотя бы потому, что в нем сочетались две страшные вещи: лень и пунктуальность. Почему-то Минсок был уверен, что Чондэ опоздает, и ему придётся ждать его час как минимум. Но когда парень подошёл к месту встречи и увидел сидящего на скамейке Чондэ, который, видимо, сидел там уже давно, судя по рисункам на асфальте, нарисованным мелом ( Минсок был уверен, что нарисовал это все именно Чондэ. Хотя бы потому, что некоторые из них были непристойные ). И каков же был ужас парня, когда тот посмотрел на циферблат и понял, что опоздал на целых 6 минут. И ему ну совсем не хотелось извиняться перед Чондэ, но он бы не был Ким Минсоком, если бы не сделал этого. И, кажется, зря, потому что в ответ он услышал от "национального достояния" лишь тот самый громкий смех, а затем, когда эти двое уже направлялись прямиком к галлерее, Минсок с ужасом осознал, что Чондэ успел взять его за руку и не собирается отпускать. - Слушай, мы что, на свидании? - Минсок выдернул руку и грозно (опять же, так казалось самому Минсоку) посмотрел на Кима. - Ммм, если ты так хочешь считать, малыш. - Чондэ специально понизил голос и проговорил это с ухмылкой на лице. И Минсок бы определённо врезал Ким Чондэ за такие слова, но он лишь слегка покраснел от злости и начал прожигать взглядом асфальт. Чондэ, считавший Минсока маленьким ребёнком (хотя тот на целых два года старше!), прыснул и перекинул свою руку ему через плечо. - Я просто жаден до прикосновений. Мои друзья уже привыкли. Так что не злись. Остальное время до нужного места прошло в полнейшей тишине. Потому что Минсок обиделся. Да-да, по-детски обиделся, потому что Минсок старше, потому что к Минсоку надо относиться уважительно! Но уже в художественной галлерее Чондэ перестал обращать на это внимание и от него посыпался поток нескончаемых историй. Чондэ вёл себя словно экскурсовод, останавливаясь около каждого произведения искусства и рассказывая Минсоку буквально все. И Минсок бы очень внимательно слушал, пытаясь хоть раз за эти несколько лет начать развиваться духовно, но он был слишком озадачен такой осведомленностью Чондэ и тем, как сильно он желал пары лишних часов сна. Когда они достигли одного из самых больших залов, Чондэ попросил Минсока оставаться на месте и никуда не уходить, а сам оставил его, уходя в неизвестном направлении. "Наверное, он часто здесь бывает." Это очень напрягало Минсока, всегда считавшего Чондэ достаточно глупым и поверхностным. Сейчас его маленький мир постепенно переворачивался. Он итак не знал, чего можно ожидать от Кима, а теперь он понял, что, наверное, никто и не знает ничего о настоящем Ким Чондэ. "Он странный." Вскоре Минсоку надоело стоять на месте в ожидании одного странного человека, и он решил пройтись по залу, внимательно рассматривая каждое произведение и даже читая таблички, находящиеся рядом с ними. На одной из скульптур он задержался дольше, чем обычно, к удивлению для себя, рассматривая каждую деталь и не особо желая уходить. И не то, чтобы Минсок что-то понимал в искусстве (вернее, абсолютно ничего не понимал), просто было в ней что-то завораживающее даже для такого неосведомлённого Минсока. Скульптура представляла из себя чернокожую нагую женщину. Её тело застыло в неестественной извивающейся позе, глаза были закрыты, а на лице играла непонятная улыбка, в которой читалось множество эмоций. Самым важным было то, что эта скульптура казалась живой, будто перед Минсоком стоит живая женщина. Но эти мысли исчезали, стоило взглянуть на грудную клетку: в месте, где должно располагаться сердце, была дыра, проходящая насквозь, и из неё текла белая жидкость. Минсок даже наклонил немного голову вбок, рассматривая скульптуру, и неосознанно протянул руку, порываясь дотронуться до идеального тела. Но он тут же отдёрнул её, пряча за спиной, стоило услышать рядом знакомый голос. - Whitening. - Чондэ произнёс название скульптуры и протянул Минсоку стаканчик с кофе. - Она мне тоже нравится. - Минсок озадаченно посмотрел на кофе, неуверенно забирая его из рук Чондэ и рефлекторного обхватывая стаканчик двумя руками. - Ты выглядел слишком сонным, чтобы слушать меня, а то, что ты любишь кофе, я узнал уже очень давно. - Чондэ слабо улыбнулся и перевёл взгляд на скульптуру, рассматривая её. Минсоку почему-то стало неловко. Он слишком тихо поблагодарил парня и сделал пару глотков, так же переводя взгляд на женщину. Такое ощущение, словно она желала чужого внимания. И жила им. Они пробыли в полнейшей тишине пару минут, но затем Чондэ решил вновь начать свой монолог. - Она кажется довольно простой, но все не так уж и просто, как кажется. Не зря же эта скульптура так притягивает взгляд. - Он сделал короткую паузу и добавил. - Многие люди сталкиваются с этим. И ты, и, наверное, я. Мы ведь кажемся людям не теми, кто есть на самом деле. - Минсок сглотнул, мысленно соглашаясь со словами парня, и теперь уже смотрел на самого Чондэ, рассматривая его профиль и отмечая те вещи, которые не замечал раньше. - В общем-то, это нам на руку. - Парень усмехнулся и его взгляд внезапно стал чересчур мягким. - Знаешь, - он протянул руку, прикасаясь к подбородку женщины. И Минсок неосознанно перевёл взгляд на руку Чондэ, - дело не в цвете её кожи и даже не в этой дыре, истекающей белой краской. - Его пальцы очертили губы женщины, медленно спускаясь ниже и переходя на шею, очерчивая её изгибы. - Дело в том, что её душа так же казалась всем чёрной и грязной. - Он провёл пальцами по ярко выраженным ключицам и после дошёл до груди. И Минсоку даже показалось, что эта женщина начала прерывисто дышать. А может, это не она, а именно он? - А на деле она оказалась единственной чистой душой. - Чондэ обвёл пальцами края той самой дыры и спустился ещё ниже, проходясь по животу. - Посмотри на её лицо. - Минсок правда хотел поднять взгляд на ее лицо, но он не смог оторваться от пальцев Чондэ, добавляющих какой-то интим к происходящему. А ведь Минсок даже не был уверен, что прикасаться к скульптурам вообще разрешено. - Посмотри, какие чувства оно выражает. - Чондэ неосознанно сделал глубокий вдох, приоткрывая рот и прикрывая глаза, и провёл пальцами по животу женщины, обводя её пупок. От таких простых действий тело Минсока начало гореть, в области паха невыносимы заныло, и кофе, что он держал в руках, лишь усугублял ситуацию. - Несмотря на эту дыру, оставленную людьми, её душа все так же остаётся чистой. Она никого не винит. И только совершив такое с ней, эти люди осознали правду. Оттуда и белые разводы. В глазах окружающих душа этой женщины меняется. - Он провёл пальцами ещё ниже, почти доходя до запретного места, но внезапно отдёрнул руку, пряча её в карман. Его поведение резко поменялось вновь на игривое, Чондэ стал раскачиваться с пятки на носок, и Минсок не смог окончательно понять происходящее. - Хотя, со стороны автора очень смело. Многие люди приняли бы его работу за скрытое выражение расизма. - Чондэ усмехнулся, переводя взгляд на Минсока. А тот в свою очередь резко развернулся, боясь показать Чондэ своё красное лицо, и случайно пролил на себя кофе. Минсок зашипел, рефлекторно роняя чашку с кофе и хватаясь за горячую одежду, оттягивая её, чтобы она не обжигала своими прикосновениями кожу парня. Чондэ, наблюдая за происходящим, громко рассмеялся, хватаясь за живот и сгибаясь пополам. Он с минуту не мог успокоиться, чувствуя на себе растерянный и в то же время злой взгляд Минсока, а затем внезапно схватил его за руку, чтобы вскоре выбежать из художественной галлереи. Уже стоя около входа, Чондэ продолжал смеяться, пока разозлённый Минсок с силой не толкнул его. - Ну и зачем ты это сделал? - Чондэ цокнул, но не обратил внимание на злость Минсока. - Если бы нас заметили, то определённо заставили бы все убирать. - Он потянулся, открывая полоску кожи над джинсами, что притянуло взгляд Минсока. - И так сложно было убрать за собой? Меня теперь будет мучать совесть. - Что за хороший мальчик. - Чондэ потрепал своего собеседника за щёчку. И парень бы поклялся, что сейчас точно бы ударил "национальное достояние", но, видимо, Чондэ очень чуткий парень. - Пойдём, я куплю тебе новый кофе. - Чондэ схватил Минсока за руку, уводя в своём направлении, и парень даже не успел сориентироваться, все так же держась за одежду и стараясь, чтобы она не соприкасалась с кожей. "Какой же он странный." * * * После этого дня эти двое больше не общались. Впрочем, другого Минсок и не ожидал, но все равно в его душе закрадывалась маленькая обида на Чондэ, что относился к нему так неподобающе, да и вообще воспользовался Минсоком в своих целях. Его жизнь возвратилась на круги своя. Все та же работа, все то же одиночество и тихая зависть Ким Чондэ, который все так же был в центре внимания. Однако, есть одна вещь, которая, по его мнению, изменилась: в его жизни стало слишком много "национального достояния". Не проходило ни одного дня, чтобы он не увидел или не услышал что-то о виновнике его бесконечного раздражения. И если раньше это было само собой разумеющееся, то сейчас этого всего стало в три раза больше, и Минсок уже подумывал о смене работы. В один из таких отвратительных, по словам самого Минсока, дней, он шёл по коридору, ужасно не выспавшийся и попивающий любимый кофе. Он пару раз споткнулся на абсолютно прямом полу и чуть вновь не выронил кофе. Ситуацию усугубляло ещё то, что он слышал голос Чондэ, зовущий его по имени. "Ну вот и все, у меня началась паранойя." Парень остановился, протирая глаза, и начал понимать, что что-то тут определённо не так. Он все же решил поднять голову, чтобы осмотреться и, к своему удивлению, увидел знакомую компанию, которую возглавлял сам Ким Чондэ. - Эй, Ким Минсок, ты что, игнорируешь меня? - Чондэ вновь надул губы, раздражая этим итак уже раздражённого Минсока. Парень тяжело вздохнул, делая глоток и просто продолжил свой путь. - Подожди, я хотел поблагодарить тебя! Минсок округлил глаза, резко останавливаясь и кинул на Чондэ, как ему казалось, убийственный взгляд. "Только посмей сказать это!" Минсок клянется, что увидел на лице Чондэ самодовольную ухмылку. Парень напрягся, понимая, что Ким делает это специально, и уже собирался бежать, как очень даже чуткий Ким Чондэ произнёс фразу, которая точно принесёт в его жизнь много проблем. - Спасибо за то свидание, малыш. - Он улыбнулся сладчайшей улыбкой и послал Минсоку воздушный поцелуй. И стоит ли говорить, что почти все люди, находящиеся в этот момент в коридоре, перевели ошарашенный взгляд на Минсока и застыли в ожидании. Тот лишь безумно покраснел и закрыл лицо свободной рукой, убегая подальше от всеобщего внимания. - Гребанный Ким Чондэ! * * * Может Минсок втихаря и мечтал о популярности, иногда представляя, как его бы боготворили те или иные люди. "Но точно не о такой! Правильно говорят, будь осторожнее со своими желаниями!" Парень стоял за углом, ожидая, пока пройдут люди, осведомлённые о его "отношениях" с Ким Чондэ. Минсок тяжело вздохнул, сдерживая порыв отчаянно застонать. Снаружи он выглядел непоколебимым и спокойным, а в душе горько-горько плакал, все же собираясь менять место работы. Но ведь все в этом мире не так просто. После того "признания" от великого Кима, на Минсока полился нескончаемый сумасшедший поток. Все пытались поговорить с ним, разузнать что-то, подружиться, в конце концов. Люди без устали сплетничали о нем, ведь: "О Боже Мой! Ким Чондэ встречается с ним!". На самом деле, о каких-либо отношениях ничего никогда не говорилось, но люди всегда все воспринимают по-своему. С каждым днём сплетни все ярче окрашивались, и на сегодняшний день всем были известны три вещи: 1. Ким Минсок был моделью 2. Эти двое были помолвлены 3. В их чистую любовь вмешался какой-то парень по имени Ким Чонин. Первая вещь Минсоку безумно льстила (ведь не просто же так его стали называть бывшей моделью), а вот остальные две выворачивали его мозг, потому что он понятия не имел, кто такой Ким Чонин, и как вообще в Корее двум парням можно быть помолвленными. А ещё Минсок не понимал, зачем именно глупый Чондэ сделал это, зная последствия. Но один ответ у него все-таки был: Ким, любящий искать приключения на свою задницу, решил хорошенько повеселиться. Его душевные терзания прервала рука, что легла на плечо Минсока, и низкий голос около уха. - От кого прячешься, бывшая модель? Минсок, не особо-то и ожидавший такого, вздрогнул и чуть позорно не завизжал как девица. Он, точно зная, кому принадлежит этот голос, резко развернулся и хорошенько ударил Чондэ прямо в солнечное сплетение. Тот согнулся пополам, хватаясь за живот и хрипя, но вскоре засмеялся. - Не знал, что ты умеешь так. - Чондэ протяжно выдохнул, медленно разгибаясь. А Минсок разозлился ещё сильнее, сжимая руки в кулаки. - Ты не мог выбрать кого-нибудь другого в качестве своей жертвы? - Он тяжело дышал и слегка покраснел от злости, а Чондэ эта ситуация лишь забавляла. - Да ладно тебе, ты же хотел почувствовать себя популярным, верно? Поэтому мне показалось, что ты - лучший вариант. И вроде бы Минсок ожидал таких слов, но все равно ему стало безумно обидно. И к той обиде, что образовалась ещё после их прогулки, добавилась новая. Он ведь в душе тихо надеялся, что он хотя бы каплю небезразличен "национальному достоянию", что они хотя бы могут подружиться. Минсок снова заглянул за угол, убеждаясь, что там никого нет, и собирался уже уйти, тяжело вздохнув от своей тяжёлой участи. Но очень-очень чуткий Ким Чондэ схватил его за руку, припечатывая к стене и ставя по бокам свои руки. - Я тебе что, баба, чтобы ты так делал? - Минсок с силой толкнул наглого Кима, но тот не сдвинулся ни на миллиметр и лишь одарил Минсока широкой фирменной улыбкой. Несмотря на свои слова и действия, Минсок в душе пищал, вспоминая те самые глупые фанфики, и от этого ему становилось безумно неловко. Но он мужик, он должен вести себя подобающе. Только вот мужики не засматриваются на слишком глубокое декольте, где можно рассмотреть ключицы и кучу идеально подходящих образу верёвочек на шее такого же мужика, Минсок. - Помнишь ту скульптуру, на которую мы оба засмотрелись? - Чондэ прикрыл глаза, облизывая губы и опуская взгляд на шею Минсока. Он прикоснулся к его подбородку пальцами, обводя контур губ и заставляя такими действиями парня напротив позорно краснеть. - Помнишь, что я о ней говорил? - Его голос стал тихим, с некой хрипотцой. Чондэ повторял то же самое, что делал тогда, в галлерее. Обвёл пальцами изгиб шеи, затем ключицы, спустился к груди, из-за чего Минсок прерывисто задышал, хотя и старался не показывать этого. - Все думали, что ее душа чёрная как смоль. Но на самом деле все оказалось совершенно наоборот. - Чондэ очертил пальцами круг вокруг сердца Минсока, как и ту дыру в теле женщины. Спустился ниже к животу. - Но у нас с тобой другая ситуация. Все считают, что мы чисты. - Чондэ приблизился к уху Минсока, обжигая его дыханием. - А на самом деле наши души безумно грязные, да, малыш? - Минсок мысленно согласился со словами Чондэ, хотя и не особо хотел в это верить. Он всегда был грязным, но старался показывать всем совершенно другую, несуществующую сторону. Как и Чондэ. Чондэ играется с Минсоком, потому что ему скучно. Чондэ играется со всеми людьми. Словно он дьявол, вышедший из преисподней. И Минсок убедился в этом, увидев неподалёку нескольких человек, бесстыдно наблюдающих за ними и делающих несколько фоток. Чондэ ведь знал, что они там находились. "Вот козел." К тому времени пальцы "национального достояния" уже почти достигли запретного места, оглаживая контур джинсовой ткани. - Не хочешь заняться со мной сексом? - Чондэ прошептал это в самое ухо Минсока, касаясь губами чувствительной кожи. От таких действий по коже парня прошлись мурашки, и он бы поддался чарам дурацкого Ким Чондэ. Но он не такой глупый, каким кажется. Минсок опустил взгляд, чувствуя прилив злости, и хорошенько ударил Чондэ в то же место, куда ударил и минутами ранее, но на этот раз заставляя Чондэ осесть на пол. - Да пошёл ты. Минсок поспешил ретироваться с места преступления, уже ощущая, как завтра его жизнь станет ещё более насыщенной. Но почему-то сейчас ему стало на душе так хорошо, что на его лице расцвела улыбка. Которая тут же сползла, стоило Минсоку услышать громкий бархатный смех. - Гребанный Ким Чондэ.