***
— Прекрасный принц? — с легкой ухмылкой на губах поинтересовалась Эмма, подходя к Дэвиду, хозяину вечеринки. — Как свежо. А Мэри Маргарет снова Белоснежка? — она оглянулась, пытаясь найти её в толпе, но безуспешно. Зато приметила лапающих друг друга современную Красную Шапочку и Франкенштейна. Вот уж где неизлечимый случай. — Да. Она Белоснежка. Мэри Маргарет где-то здесь, — Дэвид изучающе посмотрел на толпу в лобби отеля. — Или, может, она еще наверху — одевается. Вечеринка, нужно сказать, всегда была прекрасной (даже если Эмма никогда в этом не признавалась). Ноланы обычно приглашали около сотни друзей, арендовали весь первый этаж отеля и несколько номеров для тех, кто будет праздновать слишком рьяно. На этих вечеринках не обходилось без дурацких игр и танцев… — И кто это, приятель? Новое лицо? Благодаря Руби Эмма на сто процентов была уверена, что знакома с каждым на этих дурацких вечеринках. Но его она точно не встречала. Она бы запомнила такие голубые глаза или… — Милый акцент, — легко улыбнувшись, сказала Эмма, ища предлог избавиться от него. Она не была настроена флиртовать, но безошибочно определила: мужчина уже сосредоточился на ней, поскольку не сводил с неё глаз ни на секунду. Он был одет пиратом, но не каким-то пиратом, а капитаном Крюком. — А-а, — протянул Дэвид, прихлопнув его по плечу и указав рукой на Эмму. — Киллиан, это Эмма. Эмма — это Киллиан. — Приятно познакомиться, лапочка, — улыбнулся он и перед тем, как подать ладонь для рукопожатия, протянул крюк. — И кто ты сегодня? Эмма осмотрела свой костюм, а затем вновь взглянула на Киллиана: — Шериф. — А к костюму прилагаются наручники? — он сверкнул дьявольской улыбкой. Эмма несколько раз открыла и закрыла рот перед тем, как смогла выдать хоть наполовину интеллигентный ответ. — Зависит от вашего поведения. Стоило этим словам слететь с губ, как Эмма поморщилась и взглянула на бокал, к которому она едва притронулась. Возможно, не фригидность отпугивала мужчин, а то, что она была самой собой? — И на этом я вас покину. Мне нужно найти жену. — Дэвид одарил обоих предупреждающим взглядом и нырнул в обряженную толпу. — Прости… я не так выразилась, — поджав губы, извинилась Эмма и заправила локон за ухо. — Я обычно не… — она вновь посмотрела на бокал в руке. — Честное слово, я обычно так быстро не пьянею. Киллиан от души рассмеялся и крюком почесал затылок: — Ты в порядке. Это было забавно, — растягивая слова, проговорил он. Несколько долгих минут Киллиан изучал ее, а затем спросил: — Мы раньше встречались? — Не думаю, — осторожно ответила Эмма. — Как я понимаю, вы нарядились капитаном Крюком. А где же парик с жуткой завивкой и крученые усы? Он вскинул бровь: — Это моя импровизация. Киллиан подошел ближе и, склонив голову набок, спросил: — Потанцуем? — Я не… — взглянув через весь зал на Руби, по-прежнему липшую к Виктору, Эмма нахмурилась. Не похоже, чтобы подруга знала Киллиана. Если что-то произойдет, то не придется потом его избегать. — Конечно. Только поставлю бокал. В конце концов, это просто танец.***
Youʼre giving me sweet, sweet ecstasy Yeah, you take me to utopia Youʼre reading me like erotica, Boy, you make me feel exotic, yeah Just when I think I canʼt take anymore We go deeper and harder than ever before We go higher and higher I feel like Iʼm already there. (Katy Perry — Walking on Air)
***
Танцевать он умел. Эмма давно не расслаблялась и, очевидно, задолжала себе небольшую дозу развлечений. Она и не помнила, когда в последний раз смеялась и улыбалась так, как во время танца с Киллианом. Он был обаятелен, умел пошутить и смотрел на неё обескураживающее и успокаивающее одновременно. На самом деле было неплохо нераздельно завладеть чьим-то вниманием. Ведь Киллиан даже бровью не повел, когда полуодетые — прикрытые лишь жалкими лоскутками чёрной кожи — танцовщицы гоу-гоу пытались утянуть его с собой. Он вежливо отказался, не сводя своих невероятно голубых глаз с Эммы. Она попалась на крючок. После был еще один танец — на более близком расстоянии: его руки — на бедрах Эммы (крюк, разумеется, ненастоящий был отстегнут еще перед первым танцем); Эмма обнимала его за шею. Они раскачивались в такт музыке, прижимаясь плотнее, и Киллиан пьянил ее сильнее, чем выпитый когда-либо алкоголь. Она собиралась поцеловать его. Момент казался правильным: их лица находились на расстоянии пары сантиметров, носы соприкасались. Один короткий поцелуй — это не так уж плохо. Слишком давно она не позволяла себе расслабиться… Эмма провела ладонью по затылку Киллиана, запуская пальцы в его темные волосы, и почти коснулась его губ своими. И в этот момент музыка стихла. — Проклятье, — выругалась она, шумно выдохнув. Отстранившись, Эмма развернулась, чтобы посмотреть на диджея: на сцену поднялся Дэвид. Просто супер — конечно, даже сам того не подозревая, Дэвид Нолан стал кайфоломом. — Приглашаю всех присоединиться ко мне и Мэри Маргарет у чанов с водой. Нас ждёт ловля яблок! — Да уж, умеет он всё испортить, — щекоча дыханием чувствительную кожу, прошептал ей на ухо Киллиан. — Хочешь сыграть? Эмма пожала плечами. Его голос буквально пронизывал тело, стягивая узел желания в животе. — Да… По-моему, похоже на план, — хрипло произнесла она, пытаясь взять себя в руки и избавиться от наваждения — сердце гулко стучало в груди, в ушах шумела кровь: ей хотелось большего. Попытки выловить яблоки из воды обернулись полным провалом. Из всей толпы Дэвид выбрал именно их двоих для этого конкурса, который закончился тем, что Эмма вымокла с головы до пят. Она ведь даже не была пьяна — те пару глотков пива вообще не в счет — они давным-давно выветрились. И всё-таки Эмма пыталась не выставить себя полной идиоткой перед Киллианом, но грация — не ее сильная черта, и задача оказалась невыполнимой. — Давай приведем тебя в порядок, — проговорил Киллиан, нацепив игривую усмешку. — Дэвид дал мне ключ от номера. Эмма напряглась, взгляд упал на металлический брелок в его руке. — А ты не торопишься? — Убрав мокрые пряди с лица, она внимательно посмотрела на Киллиана. Он с удивлением посмотрел на нее, приподнимая бровь: — Собственно, нет, это не предложение. Я просто веду себя как джентльмен. — Он скопировал ее взгляд. — В конце концов, ты можешь пойти сама. Киллиан протянул ей ключи, но Эмма их не взяла. — Можешь подняться со мной, — она куснула губу, чувствуя, как щеки заливает румянец (слава Богу, освещение было неярким!) — Ты тоже намок. Тебе не помешает вытереться. — Это была правда. Почти. Капли покрывали его плащ, но одежда не промокла. — Столько противоречивых указаний, — рассмеялся Киллиан, закатывая глаза.— Идём, — закончил он и кивнул, предлагая следовать за ним. — Кстати, ты хорошо танцуешь, — прокомментировал он, нажимая кнопку вызова лифта и краем глаза поглядывая на Эмму. — Ты тоже, — она скрестила руки на груди, желая, чтобы у нее получилось отпустить себя. Он был незнакомцем, и непохоже, что они еще когда-нибудь встретятся… Одна ночь. Ведь долгих два года… — После тебя. — Киллиан неотрывно следил за выражением ее лица. — Ты по-прежнему не против, чтобы я поднялся с тобой? Эмма обернулась и, впустив во взгляд озорной блеск, обольстительно улыбнулась (насколько это было возможно — ведь она по-прежнему выглядела как мокрая курица). Ступая спиной вперед в лифт, она ответила: — Если уверен, что тебе это по плечу. Киллиан ухмыльнулся, облизал губы и вошел в кабину следом за Эммой. — Быть может, это тебе не по плечу.***
Might have known youʼd be my savior, When Iʼd fallen out of favor, Might have known youʼd be my savior You saved this perfect stranger. (The Enemies — Perfect Stranger)
***
— Пират и шериф, — задумчиво произнесла Эмма, опираясь о стенку и наблюдая, как меняются цифры на небольшом табло. В лифте они были вдвоем. — Только на Хэллоуин. Он издал низкий смешок, встав напротив, и пристально посмотрел на нее своими бездонными голубыми глазами. — Лишь сегодня, — уверил Киллиан, имея в виду не только костюмы, но и то, что произойдёт между ними. Всего один раз — с этим он не собирался спорить. Эмма отлипла от стены и сделала шаг ему навстречу. — Я рада, что в этом мы… «на одной странице», — медленно произнесла она, ведя руками по затянутой в черную кожу груди. — Ты что-то вроде открытой книги, — подразнил он, облизывая нижнюю губу. Он ухмыльнулся, заметив, что это привлекло внимание Эммы. — Хочешь наверстать то, что мы не успели перед игрой? Распахнув глаза, Эмма встретила взгляд его голубых — как море в безоблачный день — глаз. — Нас грубейшим образом прервал Дэвид. Она положила руки ему на плечи — совсем как во время танца. Киллиан припер Эмму к стене, прижимаясь и тем самым давая понять, какой эффект на него она производит. — Это крюк, или ты рад меня видеть? Он рассмеялся, очевидно, забавляясь каждой ее репликой — и его внимание по-прежнему было приятным. — Ты могла бы просто выяснить. — Могла бы? — поглаживая волосы на его затылке, поинтересовалась Эмма и опустила взгляд на губы. Она понимала, что если поцелует его, то остановиться не сможет. — Какое разочарование. Киллиан растянул губы в усмешку: — Я бы не хотел, чтобы сегодняшний вечер стал для тебя разочарованием. Лифт издал тихий перезвон, и двери разъехались в стороны. Этим вечером все и всё будет их прерывать? Он отстранился и, чуть дольше дозволенного задержав взгляд на Эмме, прошептал: — После тебя, лапочка. — Спасибо, — откликнулась Эмма, но ответ вышел куда более прерывистым и хриплым, чем ей хотелось. Сердце колотилось в груди, усиливая возбуждение, почти болезненным узлом тянувшее низ живота. Не каждый день с ней хотел переспать потрясающий ирландец в костюме пирата — одного его наполненного желанием взгляда было достаточно, чтобы свести ее с ума. Как же давно с ней не случалось такого… Едва за ними захлопнулась дверь номера, Киллиан прижал её к стене. Пальцы Эммы запутались в его волосах, слегка потягивая темные пряди. Киллиан целовал её с такой настойчивостью, с какой никто и никого целовать не имеет права, но она отвечала с не меньшей страстью. Он медленно снимал с неё мокрую одежду, невнятно бормоча в губы, что обязательно вытрет ее тело досуха, хоть не везде это будет возможно. Этим комментарием Киллиан заработал игривый удар по макушке, а затем Эмма поцеловала его, заставляя замолчать. Она тихо простонала ему в губы и вздрогнула всем телом, когда его пальцы прошлись по внутренней поверхности ее бедер. Эмма впилась пальцами в его плечи и разомкнула ноги шире, чтобы ему было удобнее. Отодвинув тонкую ткань, Киллиан коснулся разгоряченной влажной кожи. Она к такому не привыкла — слишком интимно — но останавливать его Эмма не собиралась, поскольку на самом деле это было неплохо. — Как долго, лапочка? — просипел он, посасывая ее нижнюю губу и большим пальцем лаская точку, где, казалось, сходились все нервные окончания. — Ты натянута как струна. — Два года, — выдохнула Эмма, запрокидывая голову. Киллиан проложил дорожку поцелуев по ее шее и языком провел по пульсирующей вене. — Тогда сегодня ты заслуживаешь самого лучшего. Он убрал руку, криво усмехнувшись тому, как Эмма выгнулась, пытаясь ее вернуть. — Потерпи, лапочка. Ресницы Эммы затрепетали, она распахнула глаза, не скрывая переполняющее ее возбуждение: — Мне надоело ждать. — Она пожевала нижнюю губу, пытаясь сдержать стон и мольбу о большем. Это будет памятный Хэллоуин. Киллиан убрал руку, кивая на постель. — У стены не получится лучший секс в твоей жизни, — низко, хрипло, растягивая слова, заявил он. — Для этого на тебе слишком много одежды, — нахально отозвалась Эмма, осматривая с головы до ног растрепанного, но всё еще слишком одетого пирата. Она последовала за ним к кровати, по ходу расстегивая бюстгальтер и позволяя бретелькам скользнуть вниз и упасть белью на пол. Что-то в Киллиане делало ее более раскрепощенной, чем обычно. Секс всегда был просто сексом. Пришел, увидел, получил. Ушёл. Киллиан провел языком по щеке изнутри, перевел взгляд с ее груди на губы и улыбнулся. — Ты очень красивая. Эмма покраснела и потупилась. — Спасибо. — Не нужно стесняться, лапочка. — Киллиан вновь приблизился к ней и, поглаживая плечи, добавил: — Думаю, стеснение осталось в прошлом — в тот момент, когда ты бесстыдно прижалась ко мне в танце. Распахнув глаза в притворном удивлении, она с укором посмотрела на него: — Я ничего такого не делала. — Явная ложь, и они оба это знали. Эмма наклонилась, нежно поцеловала его и провела языком по нижней губе, безмолвно требуя приоткрыть рот и углубить поцелуй. Его нужно было заставить замолчать. Киллиан развернул их и мягко толкнул Эмму на кровать. — Ты хотела, чтобы я разделся? — с легкой подколкой в голосе поинтересовался он и начал расстегивать многочисленные пряжки, пуговицы и застежки на костюме. Он стянул кожаное одеяние и отбросил его на пол. — Лучше? Эмма заложила руки за голову и улыбнулась: — Намного. Если судить по тому, как она себя вела, можно было подумать, что они были давними любовниками. Киллиан был другим — знакомым незнакомцем. — Кто знал, к чему приведет твой комментарий по поводу наручников, — самодовольно произнес Киллиан и присел на кровать. Его взгляд опустился ниже, ладони заскользили по бедрам, вынуждая Эмму раздвинуть ноги. Она прикусила нижнюю губу, стараясь уловить каждое его движение. Ведь она и раньше занималась сексом с незнакомцами — всегда проще переспать с кем-то вне своего круга общения (особенно, если вы — Эмма Свон). Связь на одну ночь? В этом она была хороша. Но ни разу мужчины не вели себя с ней так. Поцелуи на внутренней поверхности бедер вызывали дрожь. Эмма вжалась в постель и шире развела ноги, облегчая ему задачу. Его губы ласкали выше, жаркое дыхание обжигало и без того разгоряченную плоть. Эмма пропускала пальцы сквозь его шевелюру, легко потягивая. Большим пальцем Киллиан начал массировать ее клитор, и она едва сдержала стон — с губ сорвался сиплый выдох, а затем она плотно сжала их. Он проник в нее двумя пальцами и почти сразу нашел правильный угол. Эмма была уверена, что Киллиан хотел вырвать ее стон. Вызов, который читался в его взгляде, сказал ей, что в тот момент это было единственным его намерением. И он без сомнения получит желаемое. Толкаясь пальцами внутри Эммы, Киллиан языком начал ласкать чувствительную плоть и вобрал в рот клитор. И делал он это умело. Эмма выгнулась дугой и невольно отпустила его волосы — вместо них схватила смятые простыни. Она едва сдерживалась, чтобы не простонать его имя — пока не желая давать то, чего он хочет. Непостижимым образом этот совершенно незнакомый человек в точности знал, что ей нужно, как довести ее к той грани, когда желание пульструет внизу живота, готовое в любую секунду взорваться оргазмом. Киллиан придерживал ее за спину, улавливая малейшее движение, каждую эмоцию, и в тот миг, когда Эмма была готова бессильно откинуться на подушки и насладиться расслабляющей натянутые нервы волной, Киллиан перестал ласкать ее — вытащил пальцы и прикусил язык. Эмма дрожала. Дернувшись чуть вперед, она попыталась найти его и его руки, которые так умело подталкивали ее к пропасти. Пропасти окрыляющих, сладостных ощущений. — Киллиан, — простонала Эмма: она наконец дала ему то, чего он хотел — удовольствие от знания, что каждый толчок пальцев, каждое касание языка вынуждают ее практически умолять о большем. Эмма несильно потянула его за волосы, выгнулась в спине и вновь застонала — и лишь тогда он вернулся к тому, чем занимался. Она вновь была на грани. — Черт! — выкрикнула Эмма, добавляя к этому его имя. Эйфория, тепло и нега накрыли ее с головой. Киллиан присел, показательно облизал пальцы и губы, раз за разом проходясь по ним языком. Это зрелище — почти шоу — вновь вызвало у нее прилив непреодолимого, первобытного желания, сводя на нет недавний оргазм. — Иди сюда, — едва слышно позвала Эмма, кивком головы указав на место рядом с собой. Он поднимался вверх, целуя живот и грудь, большими пальцами растирая соски. — Да? — спросил он и, запечатлев поцелуй на ее шее, скрестил взгляд с ее. — Ты чего-то хотела? — Тебя, — Эмма обхватила его талию ногами и одним быстрым движением перевернула их. Чуть приподнявшись, она начала медленно скользить вдоль его тела, ощущая возбуждение Киллиана, что слегка расфокусировало ее взгляд, но не заставило остановиться. — Я не любитель оказываться на спине, — тихо процедил Киллиан и провел ладонями по ее ягодицам, двигаясь своими бедрами ей навстречу. — Но сегодня Хэллоуин, а ты, в конце концов, шериф. Эмма склонилась над ним, её волосы укрыли их обоих светлым пологом. — Я шериф. А это значит, что я устанавливаю правила. Его напряженный член упирался в клитор, и приподнявшись, а затем снова опустившись на Киллиана, Эмма едва сдержала очередной приглушенный стон. Ей давно не было так хорошо. Мужчина, который лежал под ней (и в это она до сих пор не могла поверить), подарил ей памятную ночь. Чертовски хороший Хэллоуин. Она изменила позу, сцепила их руки и, сдвинувшись чуть ниже, приняла его в себя. Эмма Свон не была записным романтиком; она даже не могла пенять на алкоголь. Происходящее между ними, ее ощущения, — было невероятно, как то, что можно назвать… «Лучшим сексом, что у тебя когда-либо будет…» Его заявление оказалось абсолютно правильным.***
После этого следовала часть, которой она страшилась. Та самая, когда двое находятся не на одной «странице»; когда он зарывается носом в ваши волосы и засыпает, пока вы пытаетесь сбежать, выбраться из неудобного положения, спеша прочь в полузастегнутых брюках, оставляя в памяти какое-то новое безликое имя. Киллиан притянул Эмму к себе за талию, и они лежали рядом, обнявшись. Она положила голову ему на грудь. Эмма пока не была готова его отпустить: лучшие заслуживают того, чтобы задержаться чуть дольше. — Что ты делаешь в Бостоне? — лениво поинтересовалась она, играя с темными жесткими завитками на его груди. Он тяжело выдохнул, и она приготовилась, что Киллиан отодвинется, но он лишь сильнее прижал ее к себе. — Когда мне было двадцать, я связался с замужней женщиной. — Он тряхнул головой и свободной рукой потер переносицу. — Её мужа наконец-то поймали… Я был свидетелем на суде. — О, — Эмма закусила нижнюю губу и приподняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Она улыбнулась, стараясь, чтобы улыбка вышла убедительной: — Значит, с судом покончено. — Точно, — он печально улыбнулся в ответ. — Завтра вечером улетаю. Я обещал себе, что сейчас, когда дело закрыто, я могу двигаться дальше… Попробовать что-то новое. Дэвид пригласил меня на эту вечеринку и… — Смеясь, Киллиан жестом показал на них. — Если ты когда-нибудь вернешься, то я тоже буду здесь, — проговорила Эмма, стараясь не допустить, чтобы в ее голосе звучало разочарование, что она больше никогда не увидит этого незнакомца. — Я поклялся никогда сюда не возвращаться, — улыбка коснулась уголков его губ, а глазах мелькнуло что-то похожее на надежду. Костяшками пальцев он провел по ее щеке и заправил выбившуюся прядь за ухо Эмме. — Но думаю, я нашел причину поступить иначе.