Долгожданный подарок

*** Я проснулся ни свет ни заря. Вставать не хотелось, и я тупо смотрел в окно. На улице мела метель, завывая, присвистывая, бросая горсти снега в окно. Танцующие на бешеном ветру ветви деревьев вычерчивали на стенах моей комнаты причудливый узор теней. Я подошёл к окну и прислонился лбом к стеклу. Безумно хотелось туда, на двор, чтоб ветер пел, снежинки умывали лицо. Прислушался – вроде родные спят ещё. Решился ненадолго сбегать на улицу, проветриться, а то скоро тут плесенью покроюсь. Прокрался как можно незаметнее на широкий двор. Наконец-то! Выбежал на середину, раскинул руки. Хорошо-то как! Прохладный воздух умыл моё лицо, снежинки мазнули по лицу, будто щенок щеку лизнул… Ветер, притихший на мгновение, будто поприветствовал меня, и вновь закрутил свою карусель, снежинки танцевали хоровод, вверх-вниз, влево-вправо… я кружился с ними, смеясь, душа пела и звенела… руки вверх – снежинки следом, светятся, подмигивают, каждый пальчик обнимают… руки в сторону – ветер играет с волосами, заплетает причудливо… хрустальные колечки на руках позвякивают… Я кружился и кружился, пел, танцевал, не замечая времени. Времени и не было. Был только танец. Я был танцем. Я был снегом. Каждой снежинкой, что обнимала зимний лес. Инеем на заснувших ветках. Хрустальным зеркалом на замерзшем озере. … И вдруг взошло солнце, яркое, живое, красивое… иней на руках засеребрился, засверкал, как тончайшая роспись, кружащиеся вокруг меня снежинки переливались, как бесценные бриллианты, свет преломлялся в десятках радуг… Я застыл, не в силах отвести глаз от такой красоты. А солнце приближалось ко мне, лаская меня своими лучами… Это было невероятно, просто восхитительно, завораживающе… Мне было уютно и хорошо, свет обволакивал меня, как моя теплая меховая шубка. Я протянул руки к такому ласковому солнцу, оно обняло меня, и я потерялся… восторг затопил меня с головой… свет, такой тёплый, нежный… я растворялся в нём, плавно, неспешно… бездумно… Очнулся на своей кровати. Дернулся. Где моё солнце?! Где?! Внутри заныло, заскребло… мне почудилось? Но ведь оно было! Такое родное! Надо на улицу! Срочно! Найти! Вернуть! Я скатился с кровати, метнулся к двери, дернул… заперто? Почему?! Пустите меня! Как безумный, замолотил по двери в надежде, что сейчас откроют, выпустят меня. Но никто не пришёл. Я терзал дверь ещё и ещё, рычал и кидался на неё, как безумный, пока она не распахнулась, и не вошло моё солнце. Я обхватил его руками и ногами, вцепился намертво. Паника потихоньку гасла, на смену ей приходило спокойствие и умиротворение… - Тише, тише, ненаглядный мой, всё хорошо, я тут… – шептали мне, гладили по голове. Так хорошо… я успокоился, но отстраняться не хотелось. - Виллар, – раздался приглушенный голос отца, – помоги ему одеться и проводи на кухню. Там поговорим. Виллар? Моё солнце – Виллар? Как же так, почему так получилось? Я, наконец, смог открыть глаза. Когда я их зажмурил? - Солнце мое… – прошептал я. – Виллар… Почему так? Почему ты?... - Шшш, хороший мой, потом, всё потом… давай оденемся и пойдем, все заждались, – прошептал он, – ты, и правда, сплюшка, сутки спишь – не добудиться. Только я вышел – а ты и проснулся… Я нехотя отступил назад, тут же зябко стало. Он схватил меня за руку. Тепло вернулось. Я улыбнулся. Не хочу отпускать свое солнце! Он помогал мне одеваться, ни на минуту не убирая рук, постоянно прикасался ко мне, держал за руку, перебирал волосы… Я и не думал смущаться, он мой, моё солнце, родной мой. Мы не сказали ни словечка, да и не нужно было. Я чувствовал его, как себя. Его растерянность посверкивала льдинками, страх потери царапал темными коготками, робкая надежда светилась солнышком, но всё заслоняло полыхающее счастье. Он был счастлив, как и я. Держась за руки, мы спустились вниз. На кухне была вся семья. Они умолкли с нашим приходом. Столько всего во взглядах! Их эмоции захлестнули меня. Растерянность, неверие, недоумение, страх, а ещё - поддержка и любовь. Родные мои, переживают, не понимают, как такое со мной случилось, что с этим делать, как дальше быть… - Родные мои, – прошептал я, потянул к ним руки. Мама подскочила, обняла меня, папа обнял обоих. - Ну, ты даешь, Флерр, такого отчебучил! – не выдержал Вирран. - И не говори… – отмерла Сарраш, – посреди бела дня себе пару нашёл, да какого красавца отцепил! - Пару? – я поднял взгляд на отца. - Пару, пару… – папа подтолкнул меня к Виллару. Я с радостью шагнул в его объятия. – Шустрый ты какой у нас оказался, удивил безмерно. Видать, сама Судьба тебя вела, – обратился он к моему солнцу, – и не думал, поди, у медведей сердце своё оставить. - Твоя правда, и в планах не было жениться в ближайшую пару сотен лет. - Ты хоть понимаешь, что никто его пока отсюда не отпустит? – нахмурился отец. – Мал ещё в мир выходить, даже если парой обзавёлся. Учиться и учиться ему надобно. - Да, я понимаю. Я задохнулся от ужаса: это что ж, он уйдёт, а я здесь останусь? И не увижу его, пока не повзрослею и не обучусь всему необходимому? Сердце аж зашлось, в горле пересохло, в груди страх потери резал и колол ледяными иглами. - Малыш, ненаглядный мой, – Виллар покрепче прижал меня, поднял голову за подбородок, – я здесь, никуда не ухожу, неужто ты думаешь, что я покину тебя, сердце моё? Улажу все дела и здесь, с тобой останусь, пока пора не придет! Даже уезжать не буду! Ни на минутку тебя не оставлю! Меня потихоньку отпустило, сердце успокоилось. - Хорошо, – кивнул я. – А как же ты? Как же будешь? - Ничего, всё хорошо, разберемся. Твой отец сказал, что учиться тебе надо? А чему? – обратился он к Нарраву. Тот почесал затылок. - Дык вроде ведун за учителем отправился. Как силу свою пользовать. Ждём со дня на день, сам знаешь. - Хорошо, подождем. Может, и я чем смогу, помогу. - А ты наставник? - Флерран, хороший мой, мы ведь толком и не знакомы. Позволь теперь представиться, Виллар эн-Ларру, ректор Академии Теннави, что в Гортане, в людских землях. Затянуло меня как раз при переходе на лекции. То-то мои студиозусы теперь рады-радёхоньки. Я рассмеялся. - Ведун за учителем пошёл, а он мне на голову свалился! - Это точно, так что будут тебя теперь на пару учить-мучить! – улыбнулся Виллар. - Ну и ладно! – я положил голову ему на грудь. – А кормить меня будут? - Есть в жизни неизменные вещи! – рассмеялся Ниррах. – Солнце по утрам и вечно голодный мелкий! - Я не мелкий! – я ткнул негодяйского близнеца рукой. Все рассмеялись, с облегчением выдохнув и приступая к завтраку. Весь день мы с Вилларом провели вместе. Так быстро он стал мне всем. В единый миг вся моя жизнь ещё раз перевернулась, раз – мозаику встряхнули, два – и лёг новый узор. Кусочки те же. Рисунок другой. Наверное, это кому-то показалось бы странным, что мы почти целый день просидели во дворе, обнявшись и молча любуясь зимним небом, игрой света на заснеженных ветвях, слушая щебет зимних птах. Но только не медведям. Мама пару раз приносила горячий морс. Обед мы пропустили. Никому не хотелось шевелиться. А к вечеру прибыл ведун. Вместе с учителем.