Имя

      Хибари брезгливо морщится, даже не открыв дверь этого странного заведения. Он ещё раз смотрит на адрес в слабой попытке увидеть, что ошибся. Но нет: перед ним двухэтажное здание с хилой дверью, которая держится чудом, а сверху блёклая вывеска: «Тату-салон «Вонгола».       Кёя никогда не посещал таких мест. Не было нужды, интереса и смысла тратить время на такое. Он бы и никогда не пришёл сюда, вот только по достоверной информации именно здесь работает опытный и самый лучший тату-мастер.       Недовольно скрипнув зубами, мужчина вышел из машины и направился ко входу этого дома. Открыв дверь, он с трудом сдержал желание развернуться или лучше разрушить полностью эту мусорку: внутри царил невероятный беспорядок.       Впрочем, Кёя собирался это сделать и уже собирался бросить эту глупую затею, но случайно заметил парня. Обычный, худой, с разноцветными браслетами на запястьях, в мешковатой майке, которая оголяла хрупкие плечи, изящную длинную шею и тонкие косточки ключиц, огромные наивные карие глаза, длинные каштановые волосы собраны в небрежный хвост. Весь его облик был таким несуразным и таким притягивающим.       Кёя замер, не в силах двинуться, оторвать взгляд – что-то цепляло, заставляло смотреть.       Парень удивлённо распахнул медовые глаза, потом с опаской неуверенно улыбнулся.       — З-здравствуйте. — Тихий приятный голос с лёгкими тонкими нотами.       Хибари кивает и подозрительно прищуривается. — Возраст.       Юноша непонимающе моргает, видимо, не до конца понимая вопроса. Кёя злится, он ненавидит ждать и повторяет ещё раз:       — Возраст.       Парень хмурится, явно о чём-то раздумывая, а потом ослепительно улыбается.       — А! Вы спрашиваете!       Хибари выгибает бровь и цокает – видно паренек туповат, раз не понял это сразу.       — Двадцать два, — обезоруживающе улыбается чудо, которому с натяжкой дашь шестнадцать.       Брюнет недоверчиво оглядывает парня, внимательно смотрит в карие глаза, но видит, что парень не врёт.       — Десятый, — просто говорит и чувствует смешанные чувства, когда паренёк откликается и вопросительно смотрит.       И это лучший мастер? Очень не смешная шутка. Дурацкий псевдоним, а настоящего имени этого мастера никто не знает. Брюнету слишком лень искать, его нервирует это.       Хибари твёрдо намерен уйти. Этот парнишка не внушает доверия. Да кто вообще в здравом уме доверит ему держать иглу? Больше верится, что он себя поранит, чем сможет что-то сделать правильно.       — Боитесь? — всё тот же тихий, с детскими нотами голос, но интонация другая. Насмешливая. Вызывающая.       Хибари резко останавливается, его серые глаза полыхают, зубы крепко сжаты, на щеках ходят желваки, руки стиснуты в кулаки.       — Что, — обманчиво спокойным голосом говорит брюнет, испепеляя взглядом.       — А я подумал, что у меня проблемы со слухом, — добродушно рассмеялся парень, совершенно не ощущая давящую ауру. — Вы не умеете задавать вопросы? Или у вас проблемы с интонацией? — любопытно смотря, интересуется паренёк, разглядывая мужчину без страха.       Кёя собирается собственноручно загрызть до смерти это наглое малолетнее существо. Мозг моментально исправляет «совершеннолетнее» существо.       Десятый смотрит спокойными карими глазами, на дне которых ярко полыхает завораживающее чистое оранжевое пламя, и Хибари успокаивается.       — Сколько.       — Ммм, смотря что, — покачиваясь на носках, отвечает шатен. Он на удивление легко научился понимать этого устрашающего мужчину.       Кёя скрипит зубами и снимает дорогие наручные часы, оголяя запястье.       Парень подходит и смотрит на простую букву без изящных и красивых закорючек и линий. Это разочаровывает.       У всех людей есть вторая половинка, обычно имя спутника и спутницы появляется после двадцати пяти лет, иногда позже, а может и никогда.       Также эти люди могут никогда и не встретиться, у многих в этом возрасте уже могут быть мужья или жёны, а у некоторых и дети. Поэтому, чтоб не рушить свою жизнь, многие просто стирают имя и живут дальше.       Так легче. Не факт, что твой избранник будет таким, каким ты хочешь. Может и не будет никакой любви.       Шатен знает об этом не понаслышке, он работает тату-мастером с восемнадцати лет. Он повидал много имён, которые стирал с тонких и изящных женских рук, сильных мужских плеч; иногда это была шея, бедро, живот, грудь, щиколотка – надпись могла быть где угодно.       Несчастная, жестокая, насильственная, безответная любовь.       — Имя появилось не полностью, — задумчиво прикусив нижнюю губу, бормочет кареглазый парень, тонкими пальчиками оглаживая такую простую букву.       Хибари чувствует, как проходит молния вдоль позвоночника. Впервые он не может понять свои странные желания, его никогда не интересовало подобное, а теперь от нестерпимого желания схватить этого парня зудят руки – приходится сжимать их в кулаки, чтоб не сорваться.       — Приходите завтра. Я посмотрю ещё раз. Имя можно будет стереть только после того, как оно появится полностью, — кареглазое чудо солнечно улыбается и уходит.       Хибари пару секунд стоит в ступоре, потом раздражённо надевает часы и уходит. Садясь в машину, он набирает своего помощника.       — Да? Кусакабе слушает.       — Татуировщик салона «Вонгола», псевдоним «Десятый», — чётко произносит Кёя и отключается.

***

      Тсунаеши нервно перебирает браслеты на руках и смотрит на время. Он чертовски перепугался, встретившись с сероглазым демоном.       Снова стереть. Причина так проста, что от этого болезненно сжимается сердце и не хватает воздуха.       Тсунаёши солгал. Нет нужды ждать, когда имя появится полностью.

***

      Второй визит, и Хибари уже готов оплатить горничную, лишь бы тут навели порядок. Парнишка беспечно ходит среди хлама и каким-то образом умудряется ориентироваться среди груды коробок и бумаг.       Хотя иногда, когда Хибари наблюдает за этим несуразным парнем, ему мерещится, что сейчас парень удивлённо моргнет и растерянно осмотрится по сторонам, словно не зная, где очутился. Будто пришёл с другого мира. Не бывает таких чистых людей.       — Чай? Кофе? — любезно предлагает Десятый на правах гостеприимного хозяина.       — Кофе.       Шатен уходит в комнату, и слышится звон посуды, потом какие-то подозрительные звуки, словно шатен решил устроить концерт из кастрюль и подручных средств.       Кёя уже готов к дерьмовому растворимому кофе, но аромат такой притягательный, что невозможно устоять.       Татуировщик возвращается с двумя чашками и одну ставит на столик перед мужчиной.       Хибари делает осторожный глоток и замирает, одобрительно мычит и пьёт дальше. Десятый прячет улыбку за кружкой и ждёт, когда суровый на вид мужчина насладится кофе.       — Имя, — спустя время говорит Кёя.       — Появилось полностью?       — Нет, — недовольно отвечает Кёя. Его бесит ожидание.       — Почему? — не сдержавшись, спрашивает кареглазый парень и тут же поспешно смотрит вниз, избегая встретить острый взгляд серых глаз.       Хибари не нужно уточнять, так как на лице парня всё отчётливо видно. Его заинтересовывает не это, а то, что парень спрашивает не из чистого любопытства.       — Зачем?       — Любопытно. Ко мне часто приходят стереть имя, и вот стало интересно, зачем такому человеку, как вы… избавляться от своего избранника.       — Не заинтересован.       У Хибари своя жизнь, он работает, занят и совершенно нет ни времени, ни желания заводить себе кого-то. Для удовлетворения ему хватает мимолётных ничего не значащих связей, хотя даже они бывают крайне обременительны.       А связать свою жизнь с одним из таких он этого не хочет.       — Как грустно. А если он ждёт?       Общеизвестно, что имя сначала появляется у доминанта в паре, а потом уже и ожидающей половинки.       Хибари ничего не говорит, но видно, что его это совершенно не волнует.       Татуировщик резко грустнеет: плечи поникли, и весь он как-то сдулся, будто все силы покинули хрупкое тельце.       Кёя сидит пару минут и уходит. Он приходит на следующий день, наблюдает за суетливым парнем и людьми, которые приходят к нему.       Чаще всего это женщины, которые разочаровались в своём избраннике, парни, которые хотели избавиться от доказательств своей ненормальности того, что они другие. Это было так забавно. Только из-за страха перед обществом, страха их осуждения они сдавались, собственноручно уничтожая свою судьбу.       Хибари развлекался, попивая божественный кофе. Бардак, который царил в доме, перестал его так сильно раздражать. Он просто нанял уборщицу.       Появилась вторая буква. Изредка вспыхивали искорки интереса над тем, кто же мог быть его судьбой, но тут же потухали.       Кусакабе звонил, но ничего вразумительного сказать не мог. Дом куплен на другого человека, как и сертификат, и вообще, по идее, парня уже давно должны были засадить за решётку, но у него были хорошие связи с кем-то из верхов. Так что никакой зацепки.       Был лишь один человек, который мог это узнать, но сама мысль обращаться за помощью вызывала дикую головную боль и желание утопиться в ближайшей луже, а лучше – избить парочку сотен людей.       Через неделю Хибари уже освоился и чувствовал себя владельцем если не салона, то территории.       Татуировщик оказался очаровательно-несуразным, по-детски наивным и соблазнительным змеем искусителем, нерасторопным, ужасно неловким и грациозно притягательным.       А ещё слишком очаровательно краснел. Хибари нравилось дразнить и смущать парня.       Он хотел побыстрее стереть имя и поверх набить совершенно другое. Осталось только узнать, как же зовут этого несуразыша с медовыми глазами и тёплой улыбкой.       Буквы складывались в простое имя. Наконец-то полностью появилось, но что-то внутри воспротивилось, не хотело избавляться от восьми букв, намертво вжившихся в кожу.

***

      Тсунаеши хочет заплакать, внутри зияющая дыра, а пальцы тянутся к браслету на правой руке.       Общеизвестно, что имя появляется у доминанта в паре. Общеизвестно, что бывают исключения.

***

      Кёя внимательно смотрит на имя, которое полностью появилось на его запястье, внутри бушуют необъяснимые эмоции; среди этого вихря чувств он ясно понимает одно – он не может от него избавиться.       — Имя.       Десятый вздрагивает, поднимает голову и вопросительно смотрит. Хотя по глазам видно, что он всё понимает. Кёя усмехается. Неужели он был так слеп?       — Имя.       — А? У вас уже появилось имя? Как быстро. Тогда сейчас я подготовлю оборудование. — Вскакивает с места, роняет бумаги и разливает чай.       — Ой, какой я неуклюжий. — Его голос дрожит, как и руки, когда он подбирает мятые листы.       — Имя.       — Сейчас, я уберусь и всё сделаю. — Шатен не поднимает голову.       — Боишься? — возвращает сказанные когда-то слова.       Десятый замирает, так и не дотянувшись до последнего листа бумаги.       — Нет, что вы. Чего мне бояться? — наигранная бравада, не смотрит в глаза и уходит.       Хибари чувствует лёгкое замешательство. Он не мог ошибиться. Пальцы набирают номер, который хотелось бы избежать, а лучше вообще стереть.       — Досье на татуировщика.       — Как мило с твоей стороны мне позвонить. Я так соскучился по нашим разговорам.       — Не беси. Имя.       — И снова так холоден. С тебя причитается.       Хибари закатывает глаза и, получив нужную информацию, сбрасывает звонок.       Хибари проходит в комнату, в отличие от остальных в ней чисто; кресло стоит посередине, а рядом всё нужное оборудование, стены обклеены рисунками всевозможных татуировок.       — Нужно продезинфицировать… — голос парня звучит глухо, на нём маска, руки в перчатках, а на голове глупая шапочка. Кёю это чертовски бесит.       — Тсунаеши.       Парень сдаёт себя с потрохами, поднимает голову и испуганно распахивает глаза. Хибари решает немного подразнить его.       — Убрать.       Юноша бледнеет, отводит взгляд.       — Д-да, сейчас. Я… мне… нужно время.       — Тсунаеши.       — Я…       — Тсунаеши.       — Прекратите!       Хибари подходит, сдирает с парня маску, идиотскую шапочку и обхватывает ладонями лицо, смотря в медовые глаза.       — Ты знал.       Тсунаеши болезненно морщится и с трудом сдерживается, чтобы не заплакать.       — Знал.       — Давно.       — Не скажу, — обиженно говорит Тсуна, чувствуя горячее дыхание на губах. А потом признаётся: — Я ждал.       Кёя никогда не просил прощения, но впервые он готов, он хочет сказать это.       — Я… задержался, — в итоге произносит. На большее не хватает, и он немного ворчливо добавляет:       — «Лучше поздно, чем никогда».       Тсунаеши заливисто смеётся, смущённо целуя в уголок рта, принимая такое своеобразное извинение.       Он снимает браслет и, счастливо улыбаясь, показывает Хибари. Кёя знает, что там увидит, но не может сдержать лёгкого трепета, когда вчитывается в такие простые буквы. Которые образуют его имя. Хибари поднимает своё запястье, ждёт, когда Тсунаеши прочитает полностью, и медленно подносит к губам, касаясь губами имени своего избранника.       Тсунаеши вспыхивает, смущённо бормочет что-то невнятное, а потом озорно улыбается и повторяет действия Хибари, только вместо поцелуя медленно проводит языком по буквам.       Кёя ухмыляется. Сдаётся первым и притягивает к себе парня, целуя уже по - настоящему.