Трещины

Наша жизнь есть то, что мы думаем о ней. Марк Аврелий

*** — Хватит, Шигео. Плеча коснулась тяжелая рука, сжала. И Шигео унял разбушевавшуюся силу. Волосы, до того колыхавшиеся в воздухе, ровно улеглись. Не нужно даже в зеркало смотреть — прическа была идеальной, словно только что вышел от парикмахера. — Мне казалось… — начал Шигео, глядя как злой дух, окутанный в темную материю, уходит, — …я должен их изгонять. Пугать их не имеет смысла — они все равно возвращаются. — Не в этот раз. Поверь, этот дух понял, что сюда лучше не приходить больше и не доставлять нам неприятностей. — Хорошо, наставник. — Рейген, — напомнил он. — Мы же договорились. Шигео поднял на мужчину глаза и кивнул, серьезно пообещав: — Хорошо… Рейген. — А теперь пойдем и поедим такояки, — Рейген улыбнулся и потрепал Шигео по голове. От этой похвалы по телу растеклось тепло, и Шигео изо всех сил постарался не покраснеть. — Думаю, мы заслужили награду! Они зашли в кафе и Рейген купил сразу две коробки. Неслыханная щедрость от того, кто бережет каждую йену. И это после того, как уже около года в их офис никто не приходил и не давал работу. Вместо того, чтобы искать клиентов самому, как это было в начале, Рейген читал газеты, новостные сайты в интернете и, казалось, у него все было в порядке. Он постоянно говорил: «Не будет сегодня клиентов — придут завтра». А после заговорщически добавлял: «Может, мы избавили наш город от всех потусторонних сил?». И обязательно подмигивал. Шигео смущенно прятал взгляд, но согласно кивал. Наставнику лучше знать, он старше, опытнее и это его работа. — Прогуляемся? — предложил Рейген, протягивая пластиковый контейнер. Шигео взял его в ладони и едва не выпустил — он был холодный. Странно. Шигео же видел, как девушка в красной майке с бейджем на груди протягивала исходящую паром открытую упаковку. Они с учителем всего ничего прошли, так почему холодное? Неужели Шигео опять отвлекся, его сила вырвалась из-под контроля и дала такой сбой? Такое уже бывало раньше, каждый раз, когда они перекусывали вне дома, еда всегда оказывалась холодной, словно ее только из холодильника вытащили. — Наставник, — позвал Шигео, не в силах оторвать взгляд от холодных такояки. — Оно опять холодное. — И что? — Рейген съел уже одну порцию и теперь его губы перемещали деревянную палочку из одного уголка рта к другому. Весьма гипнотизирующее зрелище. — Моя сила… — Шигео вновь опустил голову, старательно не думая о губах своего наставника. — Кажется, я опять не могу ее контролировать. Все холодное. Рейген взлохматил волосы свободной ладонью. Они у него отросли и явно мешали, падая на глаза. Почему Рейген не хотел сходить в парикмахерскую — один из немногих вопросов без ответа. — Тогда идем в офис, я все разогрею, — улыбнулся Рейген. Но в его глазах не было улыбки — только усталость и что-то еще, чему Шигео пока не знал названия. — Но прогулка… — Шигео почувствовал себя виноватым. Они и так редко выбирались из офиса, а теперь еще вынуждены по его вине возвращаться в душное помещение. — Вот и прогуляемся до офиса, — Рейген забрал контейнер из его рук, и Шигео сжал и разжал пальцы, прогоняя холод и не веря, что все так легко разрешилось. — Извините. — Я же сказал, что все в порядке, — Рейген присел перед Шигео, опершись правым коленом прямо о дорожку из голубой плитки. Раньше Рейген никогда бы не позволил себе такой вольности, как испачкать свой костюм, а теперь вовсе не обращал внимания на такие мелочи. Да, именно мелочи: контроль силы, обязательный звонок перед сном, провожание до дверей дома и обязательное приветствие родителей, и поход за продуктами в магазин на окраине… — Но мне это не нравится. — В следующий раз будешь внимательнее и собраннее. Рейген отбросил с лица челку и Шигео вперился взглядом в единственное доказательство одной из своих самых больших ошибок и слабости перед силой — у виска бледнел косой, перечеркнутый несколько раз, давно заживший шрам. Отметина, оставшаяся с одного из тяжелых сражений с очень сильным эспером. Его лица, голоса, даже фигуры Шигео не смог бы вспомнить и под угрозой смерти. Но поклялся — про себя, конечно — отомстить. Рейген же, словно чувствуя настроение ученика, сдвинул челку так, чтобы скрыть отметину и лишний раз не напоминать об этом обещании. Шигео же возражать не имел привычки. Но все еще надеялся, что однажды Рейген сходит и сострижет челку. Возможно, чем чаще он будет видеть шрам, тем быстрее к нему привыкнет? И не будет каждый раз так дергаться и ловить на себе сочувствующие взгляды Рейгена? Шигео видел их, и не понимал причины их появления. — Ты ведь очень сильный не только как эспер, — продолжил Рейген, взяв ладони Шигео в свои. Контейнер с такояки был предусмотрительно отставлен в сторону. — Ты же возмужал и физически более вынослив, чем многие другие эсперы, верно? Шигео медленно кивнул, наблюдая, как наставник подносит к лицу его ладони и дует на озябшие пальцы. Это было слишком близко, слишком интимно и… все было бы хорошо, если бы не происходило посреди улицы! Шигео покраснел до кончиков ушей, но оторвать взгляд от лица Рейгена, греющего дыханием его руки, не мог. — Наставник… — Мы, кажется, договорились, — в который раз напомнил он. — Ты зовешь меня Рейген, раз с именем у тебя такие огромные проблемы. Шигео смущенно зажмурился и несколько раз прошептал себе под нос, запоминая: «Рейген-сан, Рейген-сан, Рейген…» Губ коснулись чужие в легком поцелуе. Шигео распахнул глаза и испуганно отшатнулся. — Наставник! Рейген ободряюще улыбнулся, пряча обиду и закрываясь от него. Стало стыдно, поэтому Шигео поспешил оправдаться. — Кругом же люди! — Какие люди? Шигео непонимающе осмотрелся. Действительно, вокруг них не было никого. Хотя минуту назад на площади было полно людей! Шигео отчетливо помнил, как мать разворачивала ребенку конфету в яркой розовой упаковке; а мимо проходила парочка, держась за руки; и совсем рядом на лавку сел, вытянув ноги в бело-красных кроссовках известной фирмы, парень с телефоном в руках. Теперь же, после слов Рейгена, все вокруг них пустовало, словно все разъехались по родственникам во время Золотой Недели. — Что происходит? — Ничего. Ты утомился после экзорцизма, такое бывает. Тебе надо отдохнуть. Со мной тоже такое бывало. Иногда Шигео казалось, что его умело водят за нос, скрывая правду. Но ведь Рейген если и врал то когда-то давно и только касательно своих сил. С того времени произошло много всего и Шигео убедился, что наличие Силы еще не делает тебя сильным. Шигео почувствовал его, когда они почти добрались до офиса. Его присутствие пробежало по телу ознобом и сжалось на горле стальными пальцами. Дыхание перехватило. — Явился. Потусторонние сущности ощущались сейчас именно так — душили своим присутствием, норовя убить если не мгновенно, то изматывая долгими пытками, проверяя на выносливость. — Не спеши только, — предупредил Рейген взволнованно. — Мы должны… — Сперва твой учитель попробует, — Рейген зачем-то поправил галстук, сосредоточившись на своей миссии. Он всегда старался быть впереди и проверить появившуюся — пусть и слабую пока — силу. Наставник ощущался как и потусторонние существа, только не пытался убить. Шигео всегда боялся ошибиться и случайно причинить вред Рейгену. Только не сейчас, когда у них все вышло на новый уровень отношений. — Я вас подстрахую. — Хорошо, — Рейген обдумал предложение, посмотрел в ту сторону, где появились призраки, и вздохнул: — Но ничего не делай, пока я не скажу. Шигео кивнул. Он не собирался подвергать Рейгена опасности, чтобы допустить еще больших ошибок. Одного шрама достаточно. Когда Шигео сам получал тумаки, удары и шрамы — все было хорошо, он ведь сильный, выдержит. А когда Рейген, то… Просто нельзя этого допускать, вот и все. Шигео переживал за наставника больше, чем за себя. За ним — Рейгеном — нужно постоянно следить, чтобы ничего не случилось. То, что у Рейгена появилась сила, еще не значит, что он умеет ей пользоваться. Шигео не смог вспомнить ни одного случая, когда видел ее применение учителем. Чаще Рейген обходился словами, если, конечно, успевал до того как Шигео разбирался с призрачными сущностями. В те моменты Шигео ловил на себе сочувствующие взгляды, которые не мог понять. Прежде чем успевал задать вопрос, Рейген вздыхал — в нем чувствовалась обреченность и какая-то усталость, но Шигео плохо разбирался в угадывании эмоций, — и стирал улыбкой все домыслы, вертевшиеся у Шигео в голове. — Тогда веди, — Рейген нарочито бодро махнул рукой, давая Шигео возможность пойти впереди. Шигео вздохнул. Похоже, привычки наставника так и не поменялись. И Шигео был этому рад. — Вам бы следовало самому их найти, — Шигео подошел к перекрестку. Он отчетливо чувствовал гостей из потустороннего мира. До них — их было двое — можно было быстро добраться, но Шигео эгоистично захотел повести более длинным путем. Вина за сорванную прогулку все еще лежала тяжелым грузом на плечах. Наставник… Рейген ничего не заметит. — Предпочитаю свою силу, — Рейген поморщился на этом слове, едва заметно, словно от горького вкуса во рту, — экономить и не тратить по пустякам. Как Шигео ни старался, но они все равно быстро нашли гостей. В какой момент Рейген взял на себя роль ведущего Шигео так и не смог понять — отвлекся. — Опять окраина, — заметил Шигео. Призраки всегда появлялись на окраинах и никогда в центре города. Это было странно. Рейген объяснял это тем, что призраки чувствуют силу Шигео, поэтому предпочитают выбирать те места, до которых нельзя быстро добраться. И это было логично. Шигео верил. Наставник говорил разумные вещи, до которых Шигео не мог додуматься сам. — Позволь сперва мне провести с ними воспитательную беседу. — Будьте осторожны. О том, что Шигео будет прикрывать, Рейген знал. Шигео смотрел, как Рейген идет вперед. Несколько мелких камушков посыпались из-под его до блеска начищенных туфлей. Они всегда были чистыми, в них можно было смотреться, как в зеркало, даже после тяжелого экзорцизма и долгой прогулки. — Кажется, — начал Рейген спокойно, словно зачитывал нудную обязательную инструкцию поведения в торговом зале, — вас сюда не звали. — А ты еще кто такой? — спросил, почти выплюнул, огромный серый сгусток плотного тумана. — Это наша территория. Мы сюда первые пришли. — Сюда запрещено входить, — продолжал спокойно Рейген. — Вы не видели знаки? Шигео нахмурился. Какие еще знаки? Неужели наставник развесил по окраине города ограждающие амулеты и печати? И почему теперь называет их запрещающими знаками? Впрочем, это же призраки, им бесполезно врать. — Старик, нам плевать на знаки. Это всего лишь глупая табличка. Шигео шагнул ближе, чувствуя угрозу. Он видел, как серое облако всколыхнулось, словно вскипяченное на открытом огне — призрак раздражался. Это могло плохо кончиться, если ничего не сделать. Но Шигео не мог применить силу без разрешения наставника. И, наперекор своему внутреннему голосу слушать Рейгена и ждать команды, он выставил вокруг него щит. Никаких новых шрамов. Никаких жертв. — Вы в курсе, что тут происходит? — Рейген оставался спокойным. То, чему хотел научиться Шигео. — Это место — закрытая территория. Если не хотите без вести исчезнуть или умереть, возвращайтесь туда, откуда пришли — целее будете. И мне меньше проблем. — Это ты, похоже, не в курсе. — Слева подошел к Шигео огромный пылающий шар — так выглядел азарт вперемешку с желанием убивать, используя собственное превосходство. Шигео хорошо выучил этот коктейль эмоций. Он сам такой пробовал, но вкуса не помнил — сознание отключалось от концентрации эмоций. — Тут есть чем поживиться. И если ты, старик, не свалишь, мы тебя грохнем и прикопаем твой труп. — Так что с дороги, пока цел, — добавил серый призрак. — Предупреждений вам мало, да? — Рейген повел плечами, словно разминая их. — Каждый раз одно и то же… Шигео успел отреагировать раньше. Серый призрак ринулся на Рейгена, выкидывая серебряный луч энергии. Рейген даже ничего не успел сказать, только охнул, когда Шигео его толкнул в сторону. Луч рассыпался на быстро погасшие осколки. — Ах ты сопляк! Шигео поднял ладонь… — Не смей! …и пошевелил пальцами. Запоздало обернулся к лежавшему на гравийной дорожке Рейгену. На его лице застыла мольба и что-то такое, от чего Шигео отпрянул, как от самого наихудшего кошмара. — Такеру! — крикнул огненный призрак и бросился на Шигео. Но не сделал даже пары шагов. Рейген учил, что позволять призракам себя бить только для того, чтобы после можно было их развеять, — не самая лучшая стратегия. И как всегда оказался прав. От второго призрака не осталась ничего. Только неприятный запах озона со вкусом крови на губах. Шигео посмотрел на Рейгена и потерянно прошептал: — Простите, наставник, я опять не дождался. Рейген улыбнулся — тепло, нежно — и протянул к нему руку. От этого Шигео забыл, что хотел сказать. — Помоги мне подняться, Моб. Шигео вздрогнул. Рейген давно к нему так не обращался. Это могло значить только одно — все хорошо и на него не злятся. — Томоэ-сан мне однажды сказала, — Шигео подошел и сжал крепко ладонь, потянул на себя, — что слово «моб» означает монстра — неважно сильного или слабого — в играх. Рейген, приняв вертикальное положение, отряхнулся от пыли. — Ты не монстр, Шигео. Разве что, когда не хочешь приносить мне завтрак в постель. Шигео мгновенно стал пунцовым. Он никогда не умел противостоять таким откровенным намекам на их отношения. Не привык. А Рейген этим пользовался и забавлялся. И Шигео прощал. После экзорцизмов Рейген всегда возбуждался, и, глядя на него, Шигео тоже, словно все мысли и желания тела перетекали через мимолетное прикосновение. Нужно было срочно отвлечься. Хоть чем-то. Раскрытый прозрачный контейнер валялся в черной луже в окружении такояки, словно окруженный крупными бусинами. — Жалко, — прошептал Шигео. Он силой собрал все такояки и погрузил их в контейнер. Есть их было невозможно. — Может, я попрошу маму приготовить нам завтра что-нибудь? — Все в порядке, — выдохнул Рейген в ухо, обнимая со спины и прижимая к себе. — Но вы же так хотели их. — Шигео поднял лицо и посмотрел на Рейгена. — Может, все же… — Попроси Рицу — у него хорошо получаются вагаси. Пусть сделает парочку, заодно покажет, каких высот достиг в этом искусстве. — Хорошо, — несмело улыбнулся Шигео, за что получил поцелуй прохладных губ в лоб. Очень приятно и волнующе. — Я ему позвоню, отвлеку его от Шо… Шигео вспомнил об одной важной детали. Он попытался вывернуться из рук Рейгена, но тот не позволил. — Я хочу тебя, — прошептал Рейген так тихо, что едва было слышно. От проникновенного шепота мурашки побежали по телу. Губы вмиг пересохли и пришлось их смочить языком, стирая остатки привкуса после экзорцизма. Шигео вряд ли был способен почувствовать хоть какой-то вкус. Ведь Рейген… он предлагал себя. И это было… Шигео испустил легкий вздох. Ладони на груди сжались, словно желая зачерпнуть появляющееся возбуждение. — Отнесешь нас домой? — тихо спросил Рейген, зарывшись носом в волосы. Он прикусил хрящ уха, поторапливая с решением. — Не могу больше… Перед глазами поплыл туман. Не такой, из которого состояли призраки, а прозрачный и дурманящий. Иногда Шигео казалось, что Рейген на самом деле был огромным драконом, иначе как объяснить, что от одного шепота все тело погружалось в жар? А дома… Ох, дома Рейген был мягок, податлив и, казалось, выполнял все, о чем Шигео не то чтобы просил, а думал! И комната наполнялась стонами, скрипами пружин старого матраса, высказывающего недовольство происходящим. И в самом конце, крепко сжимая бедра Шигео, Рейген целовал его и стонал имя в губы, делясь дыханием, как последним глотком воздуха. А после он еще долго повторял имя Шигео, водил пальцами по руке, груди или спине и шептал: «Люблю тебя». Под этот тихий шепот Шигео заснул и в этот раз. *** Рейген всегда просыпался с мыслью, что этот день может стать последним. И несколько долгих минут убеждал себя, что ни за что этого не допустит. Черный потолок с чернеющими трещинами насмехался. Беззубая щель рта, перечеркивающая периметр по косой, увеличивалась с каждым днем. Давно следовало с ней что-нибудь сделать, но руки никак не доходили. Хотелось курить. Под боком заворочался Шигео. Рейген приподнялся и посмотрел на него: беззащитный, доверчивый, невинный… и невероятно милый. Рейген поцеловал Шигео в высунувшееся из-под одеяло острое плечо, а после развернулся к нему спиной и спустил ноги с кровати. Подхватил с тумбочки телефон и, тихо выскользнув, вышел в коридор. С тихим щелчком дверь закрылась за спиной. Рейген убеждал себя, что не сбегает, но неприятное чувство, идентичное страху, охватило сердце. В ванной Рейген включил кран. Холодная вода мощной струей ударила в умывальник. Рейген сунул под нее ладони и закрыл лицо. Влага отрезвила и окончательно прогнала сон. Несколько секунд он еще неподвижно стоял, наслаждаясь покоем. Ощущение законсервированной невесомости вкупе с таким простым «все будет хорошо» хотелось залить воском и подарить Шигео. На всякий случай, чтобы напоминание всегда было рядом с ним. Рейген выключил кран и ванная мгновенно погрузилась в мертвую тишину. Она звенела в ушах пульсом. Он посмотрел на себя в зеркало. Трещины протянулись от нижнего левого уха к верхнему. И делили лицо на несколько мелких. В отражении был молодой мужчина с мешками под глазами и искусанными от поцелуев губами. С ресниц и бровей стекали капельки влаги. Отросшие волосы тоже немного намокли и потемнели. Вода смочила шею и попала на грудь. Все в поцелуях, укусах и засосах. Приятные ощущения, когда знаешь, что тебя любят и ты тем же отвечаешь. Рейген взял полотенце и вытерся, сложив его несколько раз. Оно пахло мятой и свежестью — почти глоток воздуха вне стен старой полуразрушенной квартиры, по которой давно плачет ремонт. Только его некогда делать. И незачем. Можно было выбрать себе в пользование абсолютно любую более-менее уцелевшую квартиру и переселиться туда. Никто не будет против. После кое-какой сушки, Рейген зачесал волосы. Шрам полоснул белой молнией на лице. Шигео всегда замирал при его виде. Возможно, если бы Рейген ничего не менял в своей внешности, то у него не было бы такой реакции. В его глазах всегда читалась решимость отомстить и вина. Появлялась и вскоре исчезала — мальчик понимал, знал, что Рейген не одобряет эти чувства и мысли. А так, Шигео всегда зачарованно рассматривал шрам. Шрам, который сам же и оставил. Проблема была в том, что Шигео этого не помнил. И к лучшему. Иначе разрушением города дело тогда не ограничилось бы. Рейген вздохнул и зажмурился. Губы задрожали от бессилия и пришлось их прикусить, чтобы не дать себе слабину. Нельзя эмоциям давать выход. Не тогда, когда Шигео спит за стенкой — он может проснуться. И тогда от вопросов не отвертеться. Шигео очень отчетливо улавливал смену настроения, когда спал. Выйдя из ванной, Рейген выключил свет и прошлепал на кухню, плотно закрыв за собой дверь. Поставил на плиту чайник, предварительно сняв свисток. Пока грелась вода, Рейген поставил чашку, насыпав растворимый кофе и ложку сахара. Фильтры из бумаги давно закончились, но Рейген не искал новые. С ними или без — кофе оставался кофе: горький, с приятным запахом и согревающий, казалось, саму жизнь. Рейген долго неподвижно стоял и смотрел, как закипает чайник. В голове не единой мысли, кроме одной — не разбудить Шигео. Когда вода закипела, Рейген еще немного подождал, пока она не забулькала, напоминая проливной дождь. Запах свежезаваренного кофе наполнил кухню. Рейген вдохнул его полной грудью, прикрыв глаза. Всего несколько секунд покоя. Рейген выдвинул шуфлядку и достал пачку сигарет и зажигалку с трещиной на розовом боку. Казалось, что все кругом в трещинах — больших и маленьких, длинных и коротких, глубоких и поверхностных, ровных и кривых. И даже сам Рейген сделал свою жизнь трещиной, глубоко проникнув в Шигео и не давая ему шанса залатать ее. Хотя по Шигео было видно, что все нравится и устраивает. В пачке оставалось семь сигарет. Еще на неделю хватит, можно пока об этом не думать… Но лучше написать Рицу, чтобы принес. И пока ничто не отвлекало, Рейген открыл телефон и набрал сообщение. «Принеси блок сигарет. И еды. Отдельное пожелание от брата — вагаси, изготовленные твоими руками (он думает, что ты их делаешь в каком-то элитном доме для чайных церемоний). Я в порядке. Сегодня еще изгнали двоих. Насмерть. Шигео без изменений». О том, что Шигео все чаще замечал то, что разум игнорировал, сообщать не стал. Потом, при встрече. А пока можно подготовиться к разговору и настроиться на чистку. Захлопнув телефон, Рейген отложил его на подоконник, погрузившись вновь в темноту, извлек из пачки сигарету, чиркнул зажигалкой, чувствуя, как трещина впивается в подушечку указательного пальца. Живое пламя осветило все вокруг, скупо возвращая цветовую гамму вещам на несколько вдохов и так же быстро исчезая. Первая затяжка была горькой и кислой, словно предстоящая работа Рейгена. Дрожащими пальцами Рейген схватил сигарету и опустил ее в пустую пепельницу. Зажмурился, опираясь о подоконник и чувствуя, как лопатки натягивают кожу на спине. Можно было на их месте представить обрезанные крылья, вот только Рейген никогда не считал себя ангелом. Он уже год живет в пустом городе, разрушенном силой Шигео. Уже как двенадцать месяцев рядом с тем, кто за несколько секунд превратил в руины населенный мегаполис с сотнями тысяч человеческих жертв. Рицу потом говорил, что это было сравнимо со второй Хиросимой. Выжили немногие, кому посчастливилось оказаться рядом с эсперами в тот момент. По сути — очень мало. Всего-то и понадобилось мальчику — катализатор в виде банальной случайности. О том, что все было подстроено, Рейген даже мысли не допускал — слишком жестоко и необдуманно. Все случилось на глазах Рейгена, который проводил Шигео до дома. Мелкий воришка выскочил из распахнутой двери и выстрелил поочередно сперва в отца, а после в мать, идеально попадая в голову. Одной пулей не ограничившись, вор после всю обойму разрядил… Сила взорвалась Суперновой, снося все на своем пути. Убийцу родителей разорвало на куски — Шигео его специально заключил в сферу, а после кропотливо и безэмоционально разложил на молекулы, испарявшиеся (хотя вряд ли это так и было) и стиравшие понемногу тело. Медленно-медленно. Неумолимо. И наблюдал, не отрывая взгляда — Шигео был в сознании. Его взгляд остановился и ничего не выражал. Рейген, защищенный барьером, сделал несколько шагов и накрыл его глаза ладонью — Шигео не должен был видеть происходящего, и Рейгену предстояло убедить его в том, что произошедшее — случайность. И Рейген не представлял, как это сделать… А пока в голове вертелись все эти мысли, Шигео отмахнулся от него и добавил полетевшей следом вилкой. Она впилась в лицо хищной кошкой, полосуя до кости. Рейген не помнил, кричал ли он, в памяти осталась невероятно прямая и напряженная спина Шигео, заливаемая кровью. Он позвал Шигео по имени, опустив его кличку «Моб». Только имя и еле сдерживаемая дрожь. Это помогло. Шигео очнулся, а другого и не требовалось. Бедный ребенок… Он звал на помощь, еще не зная, что ее не будет. Из его глаз крупными каплями текли слезы, разделяя щеки на неровные части. Это были первые прозрачные шрамы у Шигео. Они исчезли, испарившись, и забрали с собой его боль самым наихудшим способом. Или лучшим, смотря с какой стороны посмотреть. Рейген затянулся сигаретой и стряхнул пепел. Запах кофе смешивался с дымом, создавая привычный коктейль отвратного вкуса на губах. Но Рейгену он нравился. Потому что ассоциировался с пробуждением после конца света родного города. Рейген тогда проснулся на диване собственного офиса. Рядом сидел Шигео — невыспавшийся, изможденный и с темными кругами под глазами. Его пустые глаза при виде очнувшегося Рейгена наполнились слезами, и Шигео бросился к нему на шею. Извинения сыпались одно за другим. Рейген отодвинул все вопросы и просто обнял льнувшего Шигео за плечи, притягивая ближе. Трепая его по черным волосам, шептал: «Все хорошо, Шигео, все хорошо». Он поверил — всегда верил — и заснул. Еще одна затяжка, на этот раз глубокая, во всю вместимость легких, чтобы изнутри вытравить ядом то, что засело рядом с сердцем клейкой паутиной. Смекалка Рейгена так и не понадобилась. Шигео со всем справился сам. Впервые. Рейген не мог ответить до сих пор, хорошо ли все сделал Шигео. Сомнения одолевали постоянно. А еще был страх за будущее. Не свое, нет. За Шигео. Он выдумал себе мир, в котором ничего не случилось. Его сознание отмотало время назад, скрыв травмирующие подробности, и теперь Шигео жил в городе Специй, где все были живы и продолжали существовать: школьники ходили на уроки, матери заботились о детях, влюбленные держались за руки и гуляли вечерами в парках. И родители были живы. Они все стали призраками воспоминаний. По началу было сложно привыкнуть к тому, что Шигео разговаривает с пустотой, ночует в разрушенном доме, думая, что его комната чиста и убрана; общается сам с собой, сидя за поваленным кривым столиком на обвалившемся куске крыши и пьет заплесневелую воду; как днем отпрашивается на тренировку с бывшим клубом совершенствования тела; как поднимает «мяч» или достает из «ветвей дерева» улетевший «воздушный шарик». Все это было только в голове Шигео. Несколько дней Рейген наблюдал за своим учеником и сделал единственно верные выводы и выбор, вошел в его мир, стараясь не нарушать его целостности. И его приняли. Когда что-то было Шигео непонятно — а на деле реальность мелкими песчинками просачивалась в его мир — Рейген приходил на помощь. Придумывать очередную ложь было легко, сложнее — вынести веру Шигео, который ее принимал за чистую монету и вписывал в свое представление реальности. Рейген на протяжении жизни много врал, но не любил врать единственному человеку, которому являлся олицетворением крутого взрослого. Лгать приходилось обо всем: о холодной еде из кафе и ресторанов, о ржавой воде, об отключенном телевидении, о пропадающей мобильной сети, об одежде, о людях, о призраках, о работе. Последнее было легче — с людьми исчезли и заказы, а выезжать за пределы города Рейген не рисковал. Призраки тоже исчезли — Шигео их всех уничтожил вместе с Экубо. А новые не появлялись. Сигарета дотлела до фильтра и погасла. Кофе остыл. Рейген к нему так и не притронулся. Он открыл окно, впуская жаркий воздух. Бросил взгляд на часы, стоявшие на столе, и вздохнул. Больше оттягивать нельзя. Пора. Рейген вышел с кухни и вернулся в спальню. Пособирал разбросанные вещи, подсвечивая себе экраном телефона, и сложил на стул. Одежду Шигео положил в изножье кровати, чтобы не пришлось за ней идти. Он всегда смущался своей наготы, а вот Рейгену нравилось тело Шигео, особенно его накачанная попка. Вытянув из шкафа спортивный костюм, Рейген по-быстрому оделся и выбежал, бросив взгляд на спавшего Шигео. На первом этаже Рейген взял садовую тележку, закинул в нее лопату, грабли, рукавицы и бутылку воды и направился к окраине. Одно из колес скрипело и никак не получалось его смазать — банально забывал. А когда приходилось вновь вывозить ее — вспоминал. Ладно, можно и потерпеть. …Самое страшное было впереди. Знание реальности, которое Шигео бы попросту убило. Как-то так получилось, что Шигео начал путать людей и призраков. Первых он видел и чувствовал на огромном расстоянии и стремился поскорее их уничтожить. Шигео даже Рейгена воспринимал потусторонней сущностью. Пришлось придумать очередную историю о том, что у него пробудились слабые силы эспера. Но сколько бы Рейген не врал, реальность оставалась таковой — убивал людей. Обычные мародеры и любители острых ощущений совались в город Специй с завидной регулярностью. Никакие запрещающие знаки или предупреждения не помогали. Им тут было как медом намазано. Наглые, самоуверенные и глупые, они лезли и лезли, фотографируясь на фоне разрушений и выкладывая в соцсеть похвастаться. Особой популярностью пользовалось колесо обозрения — потому что высокое, и карусель — потому что несколько детских и взрослых тел оплавились и застыли с ужасом на лицах рядом с яркими пони, утками и машинками. Рейген когда это увидел — вздрогнул, а минутой спустя его тошнило только что съеденным обедом. Статуи напоминали мух в янтаре и картину «Последний день Помпеи». Когда Рейген пришел в себя и более детально их осмотрел, то показалось, что трупы сейчас оживут и накинутся на него. Рейген остановился. Тележка стукнулась в ноги, издав прощающий стон, и затихла. Работы предстояло немного — одно тело в количестве трех частей. Второго «призрака» Шигео «развеял» на молекулярном уровне. То ли Шигео попросту не мог иначе, либо подсознательно вымещал злость и закупоренные эмоции. Рейген не винил. Он попросту адаптировался — закрывал глаза на растерзанные тела, стирал из воспоминаний крики вперемешку с угрозами и ждал окончания «экзорцизма». А потом подходил к Шигео и отвлекал его собой. Каждый раз Рейген боялся, что Шигео увидит дело рук своих, очнется от затянутого сна и реальность, какая она есть, набросится на него. Погрузив в тележку две части тела, Рейген подошел к оторванной руке. Рядом с ней лежало острое лезвие ножа, похожего на кухонный. И на что этот идиот надеялся? Заполнив тележку, Рейген убрал следы крови, пройдясь граблями по земле и ворочая сухие комья. После закинул грабли в телегу и покатил в парк. Несмазанное колесо разрезало тишину скрипом и стало не так страшно. Городской парк — отличное место для могил. Шигео не видит присыпанных камушками бугорков земли, а Рейген научился их не замечать в привычном пейзаже. Гармония, чтоб ее, искусство захоронения людей без гроба и прощальной речи. Новое направление, достойное расстрела. И все же это лучше, чем оставлять трупы гнить на солнце на радость воронам и другой живности. Крематорий — ни один — не работали. Рейген проверял. А каждый раз разжигать костер и ждать, пока труп сгорит — долго и опасно. — Знакомьтесь, ребята, — сказал Рейген, остановившись у последней — теперь уже предпоследней — могилы. Тряпичная кукла с одним глазом-пуговицей приветливо наклонилась от ветра. К горлу подкатил ком. Даже если это было ненастоящее кладбище и Рейген видел настоящих призраков, все равно не мог со своим страхом ничего сделать. Это было сильнее логики и гласа разума. — У вас новенький. Не обижайте его. Земля легко поддавалась уверенным и четким движениям. Вскоре образовалась довольно глубокая яма, в которую Рейген вывернул тележку. Присыпав немного землей, Рейген взял бутылку и сделал несколько жадных глотков. Осталось совсем немного. — Помочь? Рейген повернулся и подскочил, резко разворачиваясь. Рейген откинул бутылку в сторону, схватив лопату. Рейген ее выставил перед собой и только вздох спустя рассмотрел незваного гостя. Гость оказался очень даже званым. — Рицу, ты меня напугал. — Рейген с облегчением выдохнул. Он наклонился и поднял раскрытую бутылку, из горла которой толчками выливалась вода. — Так помочь? — Рицу шагнул ближе и улыбнулся. На могилу он старательно не смотрел. — Давай. Рицу взмахнул рукой и кучка земли закрыла яму. — И где ты раньше был? — спросил Рейген, собирая лопату и грабли и складывая их в тележку. — Да вот, задержался. Они двинулись в обратном направлении. Колесо привычно заскрипело, вклиниваясь в беседу укором. Рицу не любил могилы и не любил бывать в парке, но иногда приходил, если Рейген сообщал о своем местоположении. «Сегодня изгнали насмерть» — фраза, прямо говорившая о том, где Рейген проведет часть ночи. Обычно Рицу приходил и оставлял еду в ближайшем к их дому кафе, либо офисе. С Шигео он виделся пару раз, но после признался, что невыносимо видеть брата таким. Он сознательно ограничил время общения, и Рейген его не винил. Если бы этого не случилось, то пришлось бы Рицу выгонять, чтобы тот на эмоциях не натворил дел. Он ушел, но требовал от Рейгена ежедневного отчета о брате и происходящем с ними. — Может, уговоришь его съехать? — спросил Рицу, когда Рейген остановился рядом с кафе. Один и тот же вопрос из раза в раз. — А про родителей будешь сам рассказывать? — Рейген сгреб со стойки звякнувшую мелочь, которую днем ранее оставил Шигео за «покупку». И развернулся к Рицу. — Пойми, вопросы будут. И он обязательно спросит, почему не помнит похорон. Да и как ему, живущему в своей светлой утопии, рассказать о смерти? Рицу поджал губы. Конечно, он понимал все это. Он был умным, но когда дело касалось брата — эмоции выходили на первый план. Рейген не винил его, потому что с ним самим иногда такое случалось. Рейген хотел спасти Шигео, вывести его из созданной его сознанием зоны комфорта. И в то же время Рейген считал, что помогать нужно тогда, когда Шигео сам захочет себе помочь. Чертова философия и психология в одном флаконе действует как нельзя лучше с другими людьми. Но она не рассчитана на эсперов, которым сила причиняет больше вреда, нежели пользы. Сила пыталась защитить Шигео, но в то же время разрушала его изнутри. Рейген боялся, что однажды Шигео забудет себя, и сила возобладает над разумом. И тогда придется сделать одно — убить носителя, пока не поздно. Убить Шигео. Уже год страхи касались только одного человека. Они вертелись вокруг Шигео, нанизывались бусинами одна к другой, создавая неповторимый узор решетки, из которой невозможно выбраться. Рейген и не хотел. Он любил Шигео, и знал еще с того времени, когда находился рядом во время взрыва Суперновой, что будет стоять до конца. Ведь кто, как не наставник, наставит на путь истинный ученика? — Я буду с ним столько, сколько нужно, — Рейген посмотрел на Рицу и протянул руку. Тот отдал ему большой пакет с едой. Второй, с водой, оставил при себе. — Реальность его убьет. И нас всех следом. Поэтому в данном случае я предпочту неведение для него. Потом оно рванет, конечно, но у вас будет шанс придумать, как защититься. Реальность разрушит Шигео, пройдется прямой резкой трещиной по бытию. Особенно нарушение непреложного правила не причинять вред людям своей силой. Рейген не любил смотреть, как Шигео убивает людей, но все равно смотрел. И если быть честным с самим собой и выбирать между незнакомцем или Шигео, то он выберет последнее. А закопать трупы... Говорят, человек быстро ко всему привыкает. Рейген привык. Это было частью его не столько работы, сколько заботы о Шигео. Так он оправдывал себя, потому что было хоть немного, но легче. — Или не рванет, — добавил тихо Рицу. Рейген извлек из пакета несколько пластиковых контейнеров с курицей, сладостями и чем-то еще, и закинул в холодильник, чтобы в следующий раз можно было «купить». — Или нет, — эхом отозвался Рейген. — Зайдешь? Рицу несколько долгих минут молчал. Внутри него боролась братская любовь и желание помочь. В итоге победил разум. Рицу отрицательно качнул головой. — Нет, не стоит. — Он улыбнулся, а после спросил хрипло: — Он же еще спит, да? — Иначе меня бы здесь не было. Рейген понимал, что хотел спросить Рицу, но не собирался облегчать ему задачу. — Да, конечно. Я имел ввиду, что он спит после того, как вы... Как ты его... — Рицу замолк. Рейгену стало его жалко, поэтому он поправил: — Он меня. Улыбка застыла на мгновение, а после сменилась удивлением и осознанием. — У нас все на взаимном доверии, согласии и по большой любви, — зачем-то добавил Рейген. Пусть у Шигео больше не было родителей, но все равно было стыдно за то, что влюбился в собственного ученика. Хорошо, что на момент признания и отношений Шигео было восемнадцать. Мучиться угрызениями совести Рейген не привык, но перед Рицу хотелось оправдаться. Все же он сейчас представлял семью Кагеяма. — Вы же его не оставите одного, правда? — уточнил Рицу. — Нет. Они вышли на улицу, и Рейген вновь покатил тележку. Колесо тихо скрипело, разбавляя установившееся молчание. На подходе к дому Рицу остановился, отдал пакет и попрощался. К брату он так и не пошел — не хватило смелости, а ведь всю дорогу собирал ее по крупицам и взвешивал. Жаль, что не хватило. Рейген долго смотрел ему вслед, вылавливая его фигурку среди развалин домов. После помотал головой, словно прогоняя морок — Рицу на какое-то мгновение показался призраком погибшего города, — и вернулся к своим делам. Он загнал тележку на место, занес пакеты домой, разложил еду по полкам, а блок сигарет закинул на холодильник за хлебницу, зная, что Шигео там не будет лазить. Чашка с нетронутым кофе продолжала стоять на подоконнике. Рейген вылил ее в умывальник, сполоснул и поставил сушиться. Пепельницу тоже вымыл, но оставил на подоконнике. Умывшись в ванной, Рейген вернулся в спальню, разделся и скользнул под одеяло к Шигео. Тот сонно заворочался, обнял и прижался к нему, прильнув горячим телом. — Вы холодный, — прошептал он, не разлепляя глаз и причмокивая губами. — Утренняя пробежка, ты же знаешь. Шигео улыбнулся, кивнул, и вновь заснул. — Спи, — прошептал Рейген, и погладил Шигео по растрепанным волосам. Во сне Шигео умудрился испачкать Рейгена слюной, но это такая мелочь в сравнении с тем, что могло произойти в будущем. Рейген чмокнул его в макушку, подтянул выше одеяло и прикрыл глаза, чтобы не видеть трещин. Любую можно залатать, главное, найти нужный материал. И Рейген был этим материалом для Шигео, чтобы залатать все его трещины. Уже как год.