Сигареты

POV Дрей. После звонка Тома, я отвел Тима домой и не заметил, как сам оказался в своей комнате. Началось самое сложное время — ожидание. Я понимал, что, чем быстрее я закончу со своими делами и усну, тем быстрее настанет утро, школа, а дальше Том-машина-больница. На словах это всё быстро и легко, но на деле я ничем не мог себя занять, так как думал лишь о том, что скоро всё закончится — наступит «хэппи энд». Я старался играть в игры, убраться в комнате, сделать уроки — но всё бросал на полпути. Интересно, Тим сейчас думает о том же самом? В конце концов, мне удалось дождаться окончания вечера и наступления ночи, после чего я лег в кровать, но уснуть, как и ожидалось, сразу не смог. Я всё думал о завтрашнем дне. POV Тим. Как только Дрей довел меня до дома, я наконец сделал то, чего очень долго хотел, но не мог совершить- поцеловал его. Поцелуй получился быстрым, неуклюжим, словно первый. Голова всё ещё гудела, тело пронизывал холод, ноги не могли держать меня на твердой земле, из-за чего пришлось опереться на забор, но это мгновение, думаю, останется среди тех запоминающихся моментов, которые мы проносим через всю жизнь. Дикий холод, неуклюжий поцелуй и Дрей рядом, со своим довольным, словно кот, лицом. Насколько же сильно я скучал по нему — это нельзя измерить цифрами. Как часто я хотел вновь увидеть эту кошачью улыбку, голубые глаза, светлые волосы. Как часто я хотел услышать его голос, который скажет, что всё будет хорошо, что это просто сон, который скоро закончиться. Как часто мне хотелось, чтобы он вновь поселил во мне эту глупую надежду. Но я не хотел, чтобы в конце, когда всё закончится, Дрей остался один, с чувством вины на плечах за мою жизнь. Поэтому я вел себя как последняя тварь, надеясь, что он возненавидит меня и найдет себе нового спутника жизни (или спутницу). А этот хитрюга раскусил меня. Вначале, пытался добиться моего гнева через ревность, потом просто пошел на штурм. Пусть Том и сказал, что лекарство мне подходит. Хотя, я не до конца верю в это. В этом мире ничего так просто не бывает. Но, если в этот «хэппи энд» верит Дрей, то я тоже попытаюсь, ведь видеть его счастливым — это действует на меня лучше всяких лекарств. Пусть он надеется за нас обоих. Возможно, что-то и выйдет из этого. Добравшись, наконец, до своей кровати, я рухнул на неё, не разбирая (сделал я это уже лежа на ней). И, несмотря на всё эти мысли обо мне, Дрее, лекарстве, в действие которого я не до конца верю, заснуть мне удалось быстро. Возможно, сказывается усталость за день. *** POV Дрей. Несмотря на то, что уснуть мне удалось достаточно поздно, проснулся я раньше будильника. Почему нельзя просто взять и перемотать время немного вперед? Ну, предположим, не немного, но всё же! За полчаса до того времени, когда я обычно выхожу- я высчитывал шаги по дороге к Тиму. Теперь, когда мы всё разрешили между нами, и больше нет никаких недомолвок, мне хотелось видеть его постоянно, чувствовать его присутствие рядом, знать, что если я обернусь — он будет рядом и никуда не денется. Я больше не верил в то, что всё будет хорошо, я был уверен, что всё так и будет. Тим выздоровеет, и мы будем вместе. Возможно, даже уедем куда-нибудь, где «такие» пары не вызывают подозрительных взглядов, и считаются нормой. И надо будет как-нибудь отблагодарить Тома за всё, что он для нас сделал. Он не просил ничего взамен, просто пришел, выслушал и стал помогать, чем мог. Он не выдал нас, хотя должен был. И ничего не просит (что, довольно подозрительно, но сейчас я не хочу об этом думать). Интересно, что ему можно преподнести в благодарность? Что я вообще могу дать человеку, который спас Тима от смерти? — Ты хоть немного по сторонам смотри, когда идешь! Внезапный голос отвлек меня от мыслей. Очевидно, Тим тоже не смог долго спать и вышел гораздо раньше своего «обычного» времени. — Так и будешь молчать, или мы, всё же, пойдем в школу? — Пошли! Мы старались говорить о посторонних темах: уроках, одноклассниках, спорте, сериалах, музыке. Ни один из нас не хотел начинать разговор о «лечении», хотя только эта мысль занимала нас. Нам нужно было об этом поговорить, но мы не находили нужных слов, чтобы начать этот разговор. В глазах Тима я читал его эмоции — он боялся всего этого, но не хотел, чтобы я переживал из-за него (какой заботливый). Ему хотелось выглядеть бесстрашным, но я видел, что он боится провала. Боится, что лекарство не сработает и весь его мир разрушится за несколько недель (или меньше). Мне хотелось сказать ему что-то, что поможет. Вселить уверенность, что всё будет хорошо. Дать знать, что даже, если он отчаялся, то я нет. Я буду до конца верить в «хэппи энд». Я не потеряю надежду, даже, если Тим не будет замечать её. Мне хотелось всё это высказать ему, но мой мозг не мог подобрать достаточно красивые слова, чтобы вселить в Тима уверенность в их искренность. Поэтому мы продолжали говорить о темах, на которые нам было плевать. *** В школе всё проходило как обычно: кто-то действительно «работал» на уроке, кто-то открыто скучал, некоторые рисовали, переписывались, в общем, делали всё, чтобы занять себя на эти 45 минут. А я с Тимом сидели как на иголках, мы не могли сконцентрироваться на чем-то. Речь учителя нам слышалась пустой болтовней, занятия одноклассников — бесполезной дребеденью. И, как назло, по закону подлости, чем сильнее ждешь окончания урока, тем медленней он идет. Еле дождавшись окончания урока, Тим получил СМСку от Тома, в которой говорилось подождать ещё один урок, а потом он нас забирает, под предлогом «помочь перетащить какие-то ящики и приучить к труду». И в конце смайлик. Когда же он поймет, что не обязательно каждый раз присылать смайлики? Наверно, никогда. К сожалению, нам предстоял ещё один такой же скучный и долгий урок, перед поездкой в больницу. Тим же становился всё тише и, как мне показалось, бледнел на глазах. Хотя, возможно, на мне сказывается недосып (да, и на Тиме тоже). Поэтому, перейдя в другой класс, мы быстренько уселись на заднюю парту, и, дождавшись приветствия учителя, положив руки на парту, а сверху и головы, дружно засопели. Будить нас никто не рвался, да и зачем? Спят люди, так пусть спят, никому не мешают. Вопреки моим ожиданиям, этот урок прошел ГОРАЗДО быстрее предыдущего, в основном, благодаря сну. Как только прозвенел звонок, который, кстати, и разбудил нас, мы пулей побежали к выходу. У ворот школы нас уже поджидал Том, разговаривая с директором, скорей всего, темой разговора были мы. Как только они закончили, и директор отправился по своим делам, Том поманил нас к себе рукой и с серьезным лицом сказал: -Ну, ребят, вы, конечно, даете. Нет, я догадывался, что с учебой у вас не всё гладко, но чтоб настолько было всё плохо… Так как ответить на это заявление нам было нечего, то мы просто стояли, молча выслушивая Тома. Который, поняв, что мы не настроены для долгих переговоров (и переговоров вообще), завершил свою речь так: — Так. Сейчас мы едем в больницу, и ты узнаешь, что тебе предстоит, — он пальцем указал на Тима, — а ты, — теперь на меня, — оказываешь поддержку другу, какую можешь. А после курса лечения, вы сидите днями и учите всё, что только можно выучить и хорошо заканчиваете этот год. Директора уже беспокоит то, что я довольно часто забиваю вас «в помощь». И чтобы вы не схалявничали с предметами, я лично буду следить за вашим домашним заданием, и как вы его выполняете, поверьте, я могу это делать. А теперь в машину, оба. Мы были готовы дать ему любое обещание, лишь бы этот «полицай» быстрее отвез нас больницу, поэтому синхронно кивнув, мы быстрым шагом пошли к машине Тома, которую, он, зачем-то, оставил за углом школы, хотя мог бы и ближе подъехать. Усевшись на пассажирское сидение, мы с Тимом СНОВА уснули. Ночи без сна, переживания, голодовка — всё это сказывается на организме. *** -Эй, хлопцы, подъем! Приехали. С трудом раскрывая сонные глаза, мы с Тимом, медленно вышли из машины. Я повернул в сторону входа, но Том, взяв меня за плечи, развернул в другую сторону. — Пойдем через черный вход, нас там встретят. На мой вопросительный взгляд, он ответил, что «мы тут не официально». Поэтому пришлось обходить всю больницу, чтобы добраться до «нашего входа». *** Выбеленная дверь, на фоне серого здания, сильно резала глаза. Том шел впереди нас, так как в подобных местах никто из нашей двойки не бывал, а про задний вход мы вообще узнали только недавно, следом шагал Тим, он был словно бы под охраной с двух сторон — узник, идущий на суд, где ему объявят приговор, а замыкал шествие я, в нетерпении озираясь по сторонам. За белоснежной дверью, на мой взгляд даже слишком, скрывался длинный коридор. Желтое свечение ламп, ободранные стены, трубы под потолком- они создавали, скажем так, не самое лучшее впечатление. Я удивлен, что ещё крыс нету для полного комплекта. Сон в школе, а потом и в машине, хорошо сказались на нас с Тимом — глаза больше не слипались и, если бы мы знали дорогу, то спокойно могли обогнать Тома (хотя, возможно, это ещё и волнение ,и свежий воздух). Спустя два поворота направо и один налево (так как трубы и стены перестали меня интересовать, то я решил хоть немного запомнить наш маршрут, ну так, на всякий случай), мы увидели лестницу (из-за окон, которые были на каждой площадке, она навеяла мысль о лестнице в рай). Так подъём по лестнице и поворот налево, и мы остановились у двери под номером 12. Том многозначительно посмотрел на нас, словно спрашивая «готовы?», в ответ я с Тимом кивнули, и «полицай» хотел было открыть дверь, но его неожиданно опередили — Да е-мое! Уж думал, что вы решили всё отменить! Том, почему так долго??? Дверь нам открыл достаточно молодой врач (по халату определил). Темные длинные волосы были собраны в хвост, но пара прядей, все же, спадали на оправу его очков. Его карие глаза светись неподдельным интересом к происходящему. И, когда он повернул голову в сторону Тома, я увидел у него над левым ухом мирно покоившуюся ручку. На левой руке красовался зеленый браслет с зацепкой в виде сердечка. Он хотел придать себе вид недовольного доктора, но «щенячий» взгляд выдавал его с потрохами. — У пацанов проблемы в школе, которые им следовало решить РАНЬШЕ! Отчеканив последнее слово, Том «гневно» посмотрел на нас, намекая на тот разговор с директором — Ну, как только мы закончим, они со спокойной душой смогут вернуться и решить их. Том много о вас рассказывал, мальчики. Я Даниэль и я согласился помочь вам с вашей «убийственной» проблемой. Даниэль провел правой рукой в свой кабинет, приглашая нас войти. Я же вопросительно взглянул на Тома. Интересно, сколько он рассказал этому «докторишке» с веселой улыбкой? Кабинет доктора особо мы не видели. Койка для пациентов, стул рядом, стол, с какими-то тетрадями- всё остальное было скрыто белой ширмой. Даниэль сказал нам сесть и слушать,сам он тоже сел на стул, Том стоял сзади и, словно хищник наблюдал за нами. — Так ты у нас перешёл границу, да? — Даниэль посмотрел на Тима, — Ну-с, можешь не отвечать, по тебе и так всё видно. Так вот. Том должен был вам рассказать о лекарстве- то что оно есть, то что оно не закончено. Ты, Тим, так кажется? Пройдешь курс, как подопытный. Хочу тебя успокоить, ты, на данный момент, единственный кто полностью подходит под лечение. На все 100%, что довольно необычно. И, конечно, то что мы будем делать незаконно, но у тебя ж особого выбора нет, да? Интересно, как он может говорить о таких вещах с улыбкой, да ещё и отшучиваться? Но Даниэль, заметив, что его «юморок» не вызывает улыбки продолжил. -Так вот. Несмотря на то, что эта вещь довольно опасная лечение проходит довольно легко. На этих словах он зашел за ширму и выкатил оттуда капельницу. На подвешенном пакетике черным маркером красовалась надпись «Кролик». — Отвечу сразу, «Кролик» это твой позывной, Тим. И я его просто так придумал. Кхм. Так вот, ты должен будешь остаться здесь, в больнице, на несколько недель. Утром, в обед и вечером я в тебя буду вливать по три таких пакетика. Насчет школы не волнуйся, я уже написал директору о том, что болен опасной болезнью, пожалуйста, не заставляй меня её произносить, я, всё равно, не смогу этого сделать. И то, что ты должен будешь остаться здесь на какое-то время… — Но это не значит, что ты освобожден от домашнего задания! Даниэль обиженно глянул на Тома, за то, что тот перебил его. Но, не получив в ответ никаких извинений, врач продолжил: — Твой друг, к сожалению, не может быть освобожден. Но я дам ему пропуск и он сможет беспрепятственно приходить к тебе — как в часы посещения, так и в любое другое время. Внезапно, раздавшийся телефонный звонок, вновь перебил Даниэля. Он уже с открытой обидой посмотрел на Тома. Виновник всего этого достал из переднего кармана звукоиздающее устройство, на котором я успел заметить звонящего — «Брат». Но Том не принял звонок, а лишь проронив: «Скоро вернусь», вышел из кабинета, и, если я правильно понял, направился к выходу. -Ну и ладно. Хоть перебивать никто не будет. Так вот. Про то, что ты будешь здесь — сказал, про друга — сказал. Что ещё? То что я буду постоянно за тобой следить — это и так понятно. С родителями я договорюсь. Ага, вот. Начинаем с завтрашнего дня. Мне придется проехать с тобой к тебе, чтобы кое-чем поговорить. А так как у меня сегодня вообще выходной, то мы можем уже идти. Вопросы есть? Я хотел было сказать, что всё уже ясно, но Тим меня опередил: — Какая вероятность того, что лекарство мне не поможет? -Ээх, парень, эта тема довольно щепетильная… -Так какая вероятность, провала? — Ну, примерно 70 на 30. 70 — что всё будет хорошо, а 30, ну ты сам понимаешь. Так хватит о грустном, вы должны надеяться на лучшее, а про плохое окончание думать буду я. Ну, думаю, вопросов уж точно нет, поэтому попрошу вас выйти, а я пока закрою кабинет. Тим вышел первый, я следом. Мы немного постояли в коридоре, ожидая, пока Даниэль уберет обратно капельницу и закроет дверь. -Ну что ж, в путь! И мы пошли по уже знакомому коридору. И тут я, всё-таки, решил подать голос: — А почему здесь никого нет? Когда мы шли сюда, то никого не встретили, сейчас тоже пусто.  — Да, этой частью больницы заправляю я. Я здесь решаю, кто и куда ходит. Сегодня у всех моих подчиненных выходной, что бывает довольно редко. Поэтому здесь так пусто. Ну и вообще сюда мало кто заходит — это же запасной выход. Когда я только пришел сюда, путь к нему был вообще заколочен, а на лестнице хранились старые столы. Пришлось потрудиться, чтоб привести тут всё в стоящий вид. Самое первое, потравить всех крыс, а их тут было много. Ну и как видите с этим мы, с бригадой, справились. Следующее на повестке — покрасить стены, и это, я надеюсь, будет скоро. Я ответил на твой вопрос? — Вполне. Пока Даниэль рассказывал про свой отдел, мы дошли до той белой двери, от которой резало глаза. Когда мы подошли ближе, то услышали разговор «на повышенных тонах». Мельком, я заметил, как занервничал Даниэль, но он, всё-таки, открыл дверь. Первым в глаза бросился Том, который, мягко сказать, выглядел не так дружелюбно, как раньше. Казалось, он хотел на месте убить собеседника. Переведя взгляд, мои глаза приняли размер пятирублевой монеты, потому что Том разговаривал с Призраком. Тем самым человеком, который продал мне сигареты.