Начинающий Эксгибиционист

— Не отпускай, ладно? — шептал Чонгук, зарываясь носом в тёмные волосы. — Никогда, — еле слышно бормотала Рина, утопая в тепле чужого тела, растворяясь в крепких руках. — Я больше никогда не откажусь от тебя, — невесомо прикасался губами к макушке Рины Чон, оставляя совершенно рандомные поцелуи на самых разных участках головы. — А я не буду винить тебя в том, что ты маньяк, — зажалась девушка, слегка поёжившись от подступивших мурашек. — Тебе сложно, ты не можешь сдерживать себя… Но я всё равно на твоей стороне, я потерплю.       Рина действительно была готова смириться с тем, что придётся сидеть и ждать Гука после его ночных похождений, после того, как его тело видело уже такое количество девушек. Безумно обидно, но она согласна на такой исход. — Но почему ты просто, когда у тебя вдруг будет возникать потребность, связанная с твоим расстройством, почему ты просто не можешь раздеваться передо мной? — Потому что ты не должна смотреть на такие вещи… — Я уже не маленькая. Да и это не чьё-то там тело, а твоё. Я согласна смотреть на него, оно мне не противно. Твоё тело для меня — самое прекрасное… — Серьёзно? — Ты для меня самый прекрасный… — шептала девушка. — Ох, как думаешь, тебя посадят, если я умру от смущения по твоей вине? — противно захихикал Чон. — Издеваешься? Что это ещё за подкаты такие? — шикнула Рина, раздражённо пнув коленкой в ногу парня. — Нет, стой, мир! — вскрикнул Чонгук, протиснув перед лицом девушки руку с вытянутым мизинцем. — На мизинчиках! — Т-ты серьёзно? — растерянно пробормотала Рина, уставившись на обосновавшийся прямо перед носом палец. — Да, мизинчики, — уверенно кивнул он.       Девушка озадаченно вытянула из-за спины Чонгука руку и обхватила палец Чона. Это было так странно, но в тоже время нереально мило. — Боже… — рассмеялась Рина, заставив юношу обиженно поджать губы, ведь он не собирался смешить, да и что тут смешного? Так делают не только дети, но и всякие парочки, просто Рина не романтик. — Обычно не так мирятся те, кто…       Чонгук резко подался вперёд, осев настойчивым касанием на тёплых губах. Соприкосновение превращалось в нечто большее, разрасталось до невиданных чувств, сдерживаемых внутри так долго. Чон крепко прижимал к себе за талию, второй рукой всё также придерживая чужой мизинец. Такой милый, немного детский жест и в то же время совершенно взрослый, исполненный чувствами поцелуй. Губы сминали губы, жадно захватывали чужой воздух и словно не могли теперь остановиться. Останавливаться и не хотелось, потому что вместе так тепло, так спокойно. Рина буквально таяла в чужих объятиях, сердце несдержанно колотилось, а ноги отказывались держать, потому что так, как умеет целовать Чон, не умеет никто.       В голову беспощадно лезли мысли о помидорках, а на губах проступала улыбка. — Чего улыбаешься? — неохотно отстранился Гук, обхватив девушку обеими руками. — Вспомнила кое-что, — улыбнулась Рина, уткнувшись лбом в горячую грудь юноши.       Чонгук улёгся щекой на макушку девушки и прикрыл глаза. — Не бойся меня травмировать, — пробормотали парню в грудь. — Я же не умру, если ты вдруг начнёшь передо мной раздеваться, ведь сейчас я прижимаюсь к тебе и со мной всё в порядке, это естественно.       Чон слегка отстранился от девушки, ослабив хватку рук, и Рина подняла голову. Глаза парня, такие глубокие, прекрасные, смотрели прямо в душу. В них было столько эмоций, столько нежности, что у девушки невольно терялось ощущение времени, ощущение реальности. Его глаза, которые смотрят так лишь на неё — самое прекрасное, что она видела за всю свою жизнь.       Гук поднял руку и осторожно провёл тёплой ладонью по щеке Рины. Пальцы подбирали на своём пути выбившиеся пряди волос, бережно убирали те в сторону уха.       Уголки губ парня приподнялись в очаровательной улыбке. — Я хочу распахивать своё пальто только перед тобой… — прошептал Чонгук. — Как романтично… ***       Тэхён, вытянув длинные ноги, сидел на полу посреди прихожей и не спешил входить внутрь. Он там не нужен, он только настроение отцу испортит, этим всё и закончится. Он нигде не нужен, ему грустно и холодно. Холодно даже в уютной квартире, в застёгнутой, тёплой куртке. Он трясётся и замерзает изнутри.       Парень уперся виском в стенку и прикрыл глаза. В голове стоял образ Рины, а он всё думал, когда именно успел в неё влюбиться и за что. Он ведь не любил её с самого начала, ему лишь было интересно, ведь Рина была такой необычной, такой очаровательной, что полюбить её просто-напросто захотелось. Тэхёну тогда на миг почудилось, что именно так выглядит судьба, ведь всё в этом мире не случайно, а значит и она ему встретилась не просто так. Но оказалось, что любовь выглядит иначе и то, что он считал за возвышенные чувства, с самого начала являлось лишь интересом, а когда превратилось в настоящее чувство, обернулась невыносимой болью. Лишь когда стало больно, Ким осознал свою ошибку.       Рядом вдруг кто-то приземлился на пол и паркет заскрипел. Тэхён неохотно приоткрыл веки, устало смерив взглядом разместившегося под боком отца. Сокджин повернулся лицом к сыну, точно так же опершись виском о стену. — Зачем ты пришёл? У тебя работа, — бесстрастно пробормотал Тэ. — У меня сын, — парировал Джин, растянувшись в грустной улыбке. — Сын, который немножечко влюбился и повзрослел… А я и не заметил этого совсем, — горько усмехнулся папа, — привык, что у тебя всё всегда хорошо, ты ведь таким жизнерадостным был постоянно, улыбался, несмотря ни на что… Но, наверное, я был невнимательным отцом и что-то постоянно упускал. Я не самый хороший папа, да? — Обычный папа, — шепнул Тэхён. — Ужасный, ведь я заставил тебя плакать, — поджал пухлые губы Сокджин, по щекам его вдруг покатились слёзы. — У меня ведь есть только ты, я так переживаю за тебя…       Тэхён округлил глаза и быстро оторвался от стены, крепко обхватив за спину отца. — Ты чего? Эй, — стискивал в руках широкие плечи Джина Тэ. — Ну, не нужно так переживать, всё же хорошо, ну пап, — зарывался щекой в плечо мужчины парнишка, бесконечно поглаживая того по вздрагивающей спине. — Я стану лучше, обещаю. Буду самым лучшим папой… — Давай пойдём? На полу холодно. ***       Чимин ни о чём не переживал. На телефон ему пришло сообщение от Рины, что всё хорошо, а значит, всё у этих двоих отлично и ему можно не переживать.       Деды, полные сил, рвали танцпол, а он, спокойно потягивая через трубочку свой странный ярко-зелёный напиток, ни о чём не думал. Ему сегодня быть нянькой для старшего поколения, а это значит, что ночь он проведёт здесь, а уж проводить, так в окружении коктейля и мыслей о будущем. Всё-таки стоило на всякий случай захватить с собой в клуб пряжу.       Чим втиснул меж пухлых губ маленькую чёрную трубочку и облокотился на столешницу, устремив взгляд на кишащий молодёжью танцпол. — Если долго целовать человека, который пил алкоголь, можно опьянеть самому? — раздался со стороны правого уха девичий голос и парень обернулся в сторону звука. — Смотря от чего пьянеть, — растерянно окинул взглядом незнакомку он.       Небольшого росточка девушка с интересом смотрела на него снизу вверх, а Чимину оставалось лишь умиляться компактности этой особы и уже планировать, на сколько лет нынче сажают за педофилию.       Пышные каштановые волосы красивыми волнами спускались по плечам, а из-под прямой чёлки и ряда пушистых чёрных ресниц выглядывало два карих глаза. Вся эта девочка вызывала у парня желание сесть на определённое количество лет, и Чиму становилось слишком не по себе. В глазах прописался страх, который не смог ускользнуть от цепкого взгляда незнакомки, которая сразу же нашлась и поспешила объясниться. — Мне не продают алкоголь, потому что подруги унесли с собой мой паспорт, — усмехнулась она, скрестив маленькие ручки на груди. — Мне двадцать четыре. — Извините, я подумал, что Вы несовершеннолетняя… — неловко растянулся в светлой улыбке Чимин, с губ которого в тот же миг слетел вздох облегчения. — Но, должен огорчить, этот коктейль не алкогольный, — кивнул парень в сторону стаканчика, что держал в руках, — не думаю, что он в состоянии лишить Вас земли под ногами… — А ты? — А я? — А ты в состоянии? — Я…? ***       Для Рины было уже чем-то вроде долга: довести нерадивого юношу-эксгибициониста до его квартиры. И не важно даже то, что потом бы пришлось самой возвращаться обратно, хотя она прекрасно понимала, что Чон так просто её не отпустит, что он обязательно переоденется и проводит её. А порой просто хотелось потянуть время, чтобы побыть с ним подольше. Однако сегодня основной целью её было даже не это. — Не бойся, давай, всё хорошо, — бормотала девушка, ободряюще приподнимая уголки губ в улыбке.       Чонгук кусал губы и несмело придерживал полы запахнутого чёрного пальто. Босые стопы одна за другой вычерчивали незамысловатые круги в паркете, глаза таранили пол, а посреди комнаты в эти самые глаза пристально смотрела Рина, которой не было стыдно так, как было Чону. — Так нельзя, — неловко переминался с ноги на ногу парень, не решаясь открыться перед нежелательным зрителем. — Но а как же остальные девушки? — Ты другая… — замотал головой Чон, растрепав густую чёрную чёлку. — Поэтому, как ты и говорил, распахивай своё пальто только передо мной. — Но я не могу так, перед тобой это делать странно, — неловко переминался с ноги на ногу Чон. — А если, ну, я не знаю… Если тебе вдруг захочется… Как выразиться-то корректнее? Чести меня лишить? — О боже мой! — прикрыл рот ладошкой Гук и некогда сдерживаемое пальто чуть не разъехалось, однако юноша мгновенно вернул руки обратно на ткань. — Что ты за вещи такие говоришь?! — Если вдруг захочется, то ты уйдёшь за этим к другим женщинам? — сложила руки под грудью девушка, усмехнувшись. — Конечно же нет! Только ты! — Но там ведь тоже придётся раздеваться, так что же ты будешь делать? — выжидающе уставилась на парня Рина, и Чонгук нервно сглотнул. — Не бойся, то, что ты распахнёшь передо мной своё пальто — это естественно. Так должно быть. Не смущайся этого…       Парень, который запросто раскрывается перед жертвами, вдруг начал говорить про стыд и смущение — для любого это звучало бы нелепо, но не для них.       Гук тяжело выдохнул и осторожно опустил руки вниз. Глаза смотрели в пол, а полы пальто медленно, но верно расходились в стороны под тяжестью ткани.       Рина смотрела на обнажённое тело, не смея ни отвернуться, ни проронить лишнего вздоха. Слишком особенным этот миг был для Чонгука, слишком важен этот момент был для неё. Он должен осознать, что всё нормально, всё в порядке и девушка не переживает насчёт того, что видит. Такой, полностью обнажённый, Чон смущал до глубины души, хотелось краснеть, бежать. Но нельзя бежать.       Ткань уже не скрывала ни золотистой кожи, ни объёмных кубиков на красивом подтянутом теле, ни красиво выпирающих тазовых косточек над крепкими бёдрами, ни, собственно, самих бёдер. Взгляд Рины скользил вниз, по рельефным, крепким ногам, прямо до ступней, вновь поднимался вверх медленно и мучительно для Чонгука, который, вроде бы, и получал удовлетворение от того, что на него смотрят, но в то же время и безумно желал, чтобы девушка поскорее отвела взгляд.       Рина дошла до уровня груди парня и сделала пару шагов вперёд. Руки её легли на ткань пальто и, немного приподняв ту, потянули вниз по плечам. Чёрная плотная материя заскользила по рукам и незамедлительно очутилась на полу. Гук поднял сосредоточенный взгляд чёрных как смоль глаз на девушку. Под пушистыми его ресницами разгорались бездны, столько чувств, столько эмоций было в одном его этом взгляде. В самую душу. Он перед ней обнажён и телом, и сердцем. Он тянется к ней, ему так это необходимо, а ей больше некуда бежать.       Губы в пару мгновений соприкоснулись, и Рина утонула в плену сильных, заботливых рук, словно гусеничка в своём коконе, из которого можно выбраться лишь переродившись в прекрасную бабочку. Процесс запущен, поцелуй необратим.       Чонгук просел в коленях и обеими руками подхватил девушку под бёдра. Рину не особо пугал вопрос о том, в какую сторону её поволок Чон, более её волновало то, вынесет ли его спина такую тяжесть, однако парень никакого дискомфорта, кажется, не ощущал, ну либо просто очень искусно скрывал тот факт, что он сейчас навесу целует девушку, способную угробить его бедный позвоночник.       Губы скользили по губам, небрежно сплетались руки. Одно дыхание на двоих, одна комната, одна маленькая, случайная встреча в тёмном парке, сделавшая будущее этих двоих реальным.