Соперники

Смеркалось. Едва только вечерняя прохлада засквозила в щели оконных рам, Мандил поспешила разжечь камин. Уютное пламя заплясало в зольнице, отбрасывая рыжеватые блики на дорогие ковры и картины, гобелены и вазы. Вопреки расхожему мнению, членам Гильдии вовсе не обязательно было быть бедными, как храмовые мыши. Серый Лис знал это, как никто другой. ― Наши предложения они по-прежнему отвергают? ― Увы, ― Арманд досадливо пожал плечами. ― Более того, начали угрожать, что примут меры, если мы не оставим их в покое. Мандил отошла к стене, где стоял ее муж и хозяин дома ― Отрелос. Тот расцепил руки и мягко приобнял ее за плечи. Неожиданный визит Серого Лиса несколько выбил их из колеи, но к подобным инцидентам супруги уже успели привыкнуть. Глава Гильдии мерял гостиную широкими шагами, не скрывая своего негодования. Вся эта история его раздражала. Началась она чуть более полутора месяцев назад ― тогда до Серого Лиса впервые дошли вести о карманнике, обиравшем нищих. Расследование в пределах Гильдии не дало никаких результатов: все до единого воры Имперского Города установленных правил не нарушали. Бедняки продолжали жаловаться и молить о защите, и вскоре к ним присоединились недоумевающие члены Гильдии, также ставшие жертвами неизвестных. А потом произошло убийство. Люди Лиса настаивали: это дело рук вора достаточно неумелого, чтобы не оставить себе иного выхода. Дело принято по-настоящему серьезный оборот. Главе Гильдии не составило большого труда выяснить детали. Группа разномастных авантюристов не так давно прибыла в Имперский Город и рассеялась по бесчисленным улицам. Они успешно поддерживали связь друг с другом при том, что пронырам Лиса не удалось найти ничего, похожего на штаб-квартиру. Они воровали без разбору, так что не оставалось сомнений: нажива ― единственная их цель; и нисколько не уважали общепринятых правил городского подполья. И они убивали. Лис быстро понял, что Темное Братство здесь ни при чем, он хорошо знал почерк и повадки ассасинов. Крысы, поселившиеся в его городе, были обыкновенными разбойниками, которым хватило ума не угодить в первые же дни в руки стражи. ― Так, значит, ― подала голос Мандил, ― все эти преступления повесят на нас? ― Уже повесили, ― отозвался Арманд. ― Имперские власти не признают существования организации со своими правилами и строгой иерархией и не видят границ, которых мы не переступаем. Мандил покачала головой, и Отрелос ободряюще погладил ее по руке. ― Вот именно, что мы ― организация. А не кучка невесть откуда взявшихся убийц. ― Если Лексу удастся упросить свое начальство выделить ему больше солдат, боюсь, из Имперского Города нам придется убраться. Серый Лис остановился и посмотрел на Арманда. Тот сложил руки на груди, явно демонстрируя, что строгие взгляды не заставят его передумать. ― Посмотрим еще, кому придется убраться. ― Оптимистичный настрой, ― редгард улыбнулся. Ему явно понравился тон, которым говорил Лис. *** Война разразилась в самом сердце Сиродиильской Империи. Война бескровная и бесшумная, где сражавшиеся едва ли обнажали кинжалы, где поскрипывали в замках отмычки, шелестели важные документы и с тихим звоном терялись в потайных карманах мешочки золота. И хоть Гильдия раз за разом оказывалась на шаг впереди, чужаки не сдавались и настойчиво наступали ворам на пятки. Свое добро они сбывали самостоятельно, минуя скупщиков краденого и тем самым лишая тех работы, на уловки велись, но парировали всякий раз болезненно и жестоко, не жалея ни стражу, ни мирных жителей. Серого Лиса невероятно злил тот факт, что какие-то беспринципные пройдохи оказались способны играть в эту игру на равных с его Гильдией, да еще и пытались диктовать правила. Порой ему стоило немалого труда не терять самообладания во время встреч с доверенными лицами. Капюшон Ноктюрнал успешно скрывал от чужих глаз большую часть эмоций Лиса, но на душе от того легче не становилось. Много лет назад к нему вместе с неожиданной властью пришло и нежеланное одиночество, и с тех пор самыми преданными его слушателями стали тени. Безмолвные и бездушные. Когда Лис снимал маску, он становился никем. Бродягой без имени с жизнью, листы которой магическим образом оказались вырваны из всех существующих книг. Он прятал бесценный даэдрический артефакт (иногда ― за пазуху, иногда ― в тайник), выбирался в город и прогуливался по Портовому району, присматриваясь к беднякам, которых всеми силами защищал. Его не узнавали, и никого это не удивляло ― упомнишь разве всех городских попрошаек? Когда-то его звали Корвус. Этим именем он и представлялся, если его вдруг спрашивали. Нищие перешептывались, и в их разговорах то и дело проскальзывало: «Лис забыл о нас», «люди Лиса решили, что у нас завелись лишние деньги» ― и прочее. Он не винил их ― годы в роли главы воровской Гильдии многому его научили. Многому, если не всему. По крайней мере, теперь Корвус понимал, что граф Анвила из него был никудышный. Вернуться бы, все исправить, обнять жену, умницу и красавицу, в руках которой Анвил расцвел, как бутон цветка, истосковавшегося по солнцу. И однажды он обязательно это сделает, даже если ради этого придется лично переписать Древний Свиток. Однажды. ― Эй. Корвус встрепенулся и поднял голову. Задумавшись, он не заметил, как забрел в один из бесчисленных тесных переулков. Дорогу ему преграждал рослый норд, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять, кто он и что намерен делать. «Да ну ты брось, ― усмехнулся про себя Корвус. ― Ну и шутки у вас, Леди Ночи». ― У меня ничего нет, ― он поднял руки, показывая норду ладони. И не лгал: даже Серый капюшон сегодня остался в убежище. ― Все вы так говорите. Норд сплюнул, подходя ближе. Корвус попятился: не в его стиле было встречать врага лицом к лицу. ― На деле же этот сучий сын в маске неплохо вас подкармливает. Как выясним, кто это, ― шею собственными руками сверну! Знал бы он, сколько их таких было, жаждущих свернуть Серому Лису шею… Корвус быстро понял, что просто так бандит его не отпустит, даже если убедится в том, что поживиться здесь действительно нечем. Норд был на взводе и явно не намеревался упустить возможность выместить злость на тощем беззащитном бродяге. Тощем, но жилистом. Может, много лет назад Корвус и был неуклюжим тюфяком с задницей, плоской от постоянного сидения на троне, кушетках, креслах, шее жены и прочем, но не теперь. Теперь он был ловок, силен, вынослив и умел по-настоящему быстро бегать. Чем и воспользовался, сорвавшись с места. Где-то за спиной норд взревел раненым медведем, а Корвус уже перемахнул через бочки и выскочил из проулка. Вот еще, будут его тут всякие залетные разбойники в его же городе обирать. Подножка стала для него неожиданностью. Корвус неловко подскочил и растянулся на мостовой, в кровь раздирая локти. ― Тоже мне белка нашлась, ― усмехнулся сгорбленный имперец с поистине крысиным лицом, вытаскивая руки из карманов затасканного жилета. Корвус перевернулся на бок и тут же со стоном скорчился: норд с силой пнул его по ребрам. ― Ц-ц-ц, ― имперец наигранно-осуждающе покачал головой. ― А если сломал? ― Мне только в радость. Я бы ему все кости переломал. Ему и всем шавкам этих ублюдков. ― Потом переломаешь. Стража. Они исчезли быстро и бесшумно, даже здоровенный растяпа-норд. Корвус тыльной стороной ладони утер грязь с лица, сдавленно хихикая. Сломать-то ребро не сломал, но болеть будет. Если бы не это, да не свежие ссадины на руках, он бы от души посмеялся. ― Хей. Вы в порядке? У вас кровь. Борясь с отрывистым кашлем, Корвус поднял взгляд… и опешил. Над ним стоял, заслоняя закатное солнце, не кто иной, как капитан Имперской стражи ― Иероним Лекс. ― Я… знаю, ― пробормотал Корвус и тут же спохватился, собирая обратно разбежавшиеся было испуганными лисятами мысли. ― Все нормально, капитан. Лекс протянул ему ладонь в блестящей латной перчатке. Корвус умело изобразил смущение и взялся за нее, поднимаясь на ноги. ― Просто повздорили немного с друзьями, которые решили, что я должен им денег. ― А вы должны? ― тут же сощурился Лекс. Корвус с улыбкой пожал плечами и ойкнул, хватаясь за ушибленное ребро. ― Да даже если должен, у меня их все равно нет. Но не убивать же меня за это? Мертвый долга не отработает. ― Это верно. Лекс повертел головой, по-видимому, выискивая обидевших бедняка хулиганов. Разумеется, тех уже и след простыл. Глядя на него, Корвус тихо хмыкнул себе под нос. Имперская стража всегда была слишком медленной. ― Вот, ― пошарив в кошеле на поясе, Лекс выудил оттуда несколько монет. ― Держите. Должно хватить на целебное зелье. Корвус охотно принял подачку. Вся эта ситуация невероятно его забавляла. Странно было стоять напротив человека, который много лет потратил на поимку того, кого только что спас от расправы. Разговаривать с ним. Улыбаться ему. Чувствовать благодарность. ― Спасибо, капитан. Лекс кивнул и направился к мосту, отстукивая шаг тяжелыми сапогами. Два стражника, до сих пор державшихся поодаль, поспешили за ним, не обратив на Корвуса никакого внимания. Тот проводил их взглядом и подкинул на ладони одну из пожертвованных ему золотых монет. Благородный профиль Септима задорно блеснул в красноватых лучах заходящего солнца. Все они играли по одним правилам, хотели того чужаки или нет. И эту игру пора было заканчивать. *** Долгожданный шанс подвернулся пару недель спустя, когда откуда-то из глухой провинции в Имперский Город на торги привезли Клык Пустоты. Несмотря на громкое название, которое подошло бы и легендарному артефакту, этот кинжал представлял собой скорее предмет роскоши, чем оружие, поскольку в бою был совершенно бесполезен. Какой-то рукастый фантазер выковал его из серебра и золота и покрыл искуснейшей резьбой, но золото, как известно, материал мягкий, так что вряд ли кинжал когда-либо использовали по назначению. Поговаривали, что его «сердцевина» содержит мифическую пустотную руду, но подтвердить или опровергнуть эти слухи никто не мог уже битую сотню лет: чары оружие отражало, делая магов слепыми, как новорожденные котята, а сломать Клык Пустоты и заглянуть внутрь его обладатели не решались. Неудивительно, если учесть, какую за него заломили цену. В любое другое время Гильдия вряд ли обратила бы внимание на подобную пустышку ― Тамриэль полнился куда более ценными безделушками ― но в этот раз условия были особыми. Серый Лис был абсолютно уверен в том, что Пришлые, как он сам привык называть свою новую головную боль, не упустят такой возможности утереть нос Гильдии. Был поздний вечер, когда несколько десятков воров появились неподалеку от здания, которому и выпала честь стать временным хранилищем Клыка Пустоты. План был прост и в перспективе не особенно эффективен ― никто не мог дать гарантии, что Пришлые вообще явятся, ― но вместе с тем сопряжен с минимальным риском. Ничего такого, с чем не мог бы справиться обыкновенный хоть сколько-нибудь опытный карманник. Даже охрана, усиленная в ответ на значительный скачок уровня преступности, не была серьезной помехой. Не для Серого Лиса. Велев ворам рассредоточиться и занять заранее обговоренные позиции, Лис нырнул в тесный проулок и буквально растворился в густой тени. Он успел заметить заинтересованные взгляды тех, кто еще не привык к его способностям, и лишний раз поблагодарил Леди Ночи за покровительство. Раз, два, пять, восемь… Повезло ему родиться в благородной семье и освоить грамоту и счет. Восемь имперских стражников ― веский повод не поднимать шума. Будучи Корвусом Умбраноксом, Серый Лис любил громкие песни и ржание лошадей, и звон церемониального оружия, и нестройный хор охотничьих собак ― он не скучал по этому прошлому. Роскошь и сытая праздность быстро перестали казаться ему привлекательными. Он научился ценить тишину, и тишина стала самым верным его союзником. Замки щелкали один за другим, легко поддаваясь его ловким пальцам, пока незримая рука Ноктюрнал отводила от него внимание стражников. Пару раз Серый Лис прошмыгнул у них практически под ногами, не вызвав подозрений ни шорохом, ни движением воздуха. Последние триста лет он был легендарным вором, и собственное тщеславие толкало его вперед сильнее любого другого чувства, вынуждая совершать поистине невозможное. Вроде как проникнуть в небольшую, тесную, тщательно охраняемую камеру с единственной дверью-решеткой, которую он за собой еще и запер. Полдела было сделано. Вернув отмычку в один из многочисленных карманов, Серый Лис, ступая бесшумно и мягко, вышел на середину комнаты. Здесь на небольшом простеньком пьедестале покоился Клык Пустоты. Никакого контейнера или даже лоскута ткани, чтобы укрыть кинжал, ― очевидно, чтобы стража могла проверять его сохранность, не покидая своих постов. Как и ожидал Лис, ничего особенного он не увидел. Неизвестному мастеру во время создания этого «шедевра» не хватило не только здравого смысла, но и элементарного чувства вкуса. Клык Пустоты был похож на корягу, изуродованную проклятьем и украшенную вычурной резьбой. Его неровное, но остро наточенное лезвие ярко блестело в свете единственного в помещении факела. Не иначе как проделки Шеогората. Такую нелепицу в трезвом уме не выковал бы ни один уважающий себя кузнец. Наморщив нос, Серый Лис отошел в дальний, самый темный угол и опустился на корточки, спиной прислоняясь к стене. В случае чего он готов был провести здесь целую ночь, но все же надеялся, что амбиции Пришлых пересилят их дотошную осторожность. Этого хищника сперва нужно было выманить. Потекли долгие часы напряженного ожидания. Чтобы не задремать, Серый Лис прокручивал в голове полюбившиеся ему образы: Анвил в покое и благоденствии, в окружении тучных полей и просторных пастбищ, с гружеными доверху рыбацкими лодками, с улицами, залитыми солнцем, и счастливыми сытыми горожанами, с пестрыми хаммерфельскими коврами, устлавшими полы его замка, и его дорогой Миллоной в шелковом пышном платье ― худшего она не заслуживала. Как раз когда он начал в уме составлять новый указ касательно пошлины на заморские товары, что-то вокруг изменилось. Поначалу забеспокоились стражники ― лязганье их лат явственно доносилось из-за стены. На мгновение по ту сторону решетки мелькнуло взволнованное лицо. Проверив, на месте ли кинжал, стражник поспешил куда-то вперед и вверх по лестнице, оставив своего соратника в одиночестве. Серый Лис предусмотрительно поднялся на ноги. Он не обладал даром предвидения или какой-то особой магией (проклятие капюшона не в счет), но годы во главе Гильдии воров развили у него невероятную интуицию. И интуиция эта взвыла раненым зверем за мгновение до того, как камера осветилась яркой фиолетовой вспышкой. От неожиданности Лис отпрянул назад, заслоняя лицо руками ― прятаться здесь было негде, а единственную дверь на свободу еще предстояло либо выбить, либо взломать. ― А ты еще кто такой?.. Задушив страх раньше, чем он успел перерасти в панику, Серый Лис приоткрыл глаза… и тут же ошеломленно округлил их. В противоположном углу камеры полыхало лиловым пламенем зеркало магического портала. А между ним и пьедесталом стоял тот самый имперец с крысиным лицом, что в Портовом районе поставил подножку бродяге-Корвусу. «Крысе» понадобилась ровно секунда, чтобы осознать очевидное. В конце концов, по всему городу были расклеены листовки с бандитской рожей Серого Лиса. ― Ты! Он рванулся было вперед в обход пьедестала, но резко затормозил, совершил какой-то нелепый бессмысленный жест и схватил с подставки Клык Пустоты. А потом с криком растянулся на каменном полу, сбитый с ног ловким прыжком Серого Лиса. Придавив Крысу всем своим весом, Лис выкрутил ему руки, да так, что тот выронил кинжал. Драгоценный Клык Пустоты отлетел к стене с тихим «звяк», мгновенно потонувшем в вибрирующем гуле портала. ― Ты?! Осознав, что голос принадлежит уже не Крысе ― тот взахлеб бранился и дергался, силясь вырваться ― Серый Лис приподнял голову и досадливо поджал губы. Прямо в лицо ему смотрело острие меча; лиловые всполохи бегали по начищенному до блеска лезвию. ― Какого скампа тут происходит?! Что это? ― стражник оторопело взглянул на портал. ― Норка, ― просто ответил Лис, ― через которую в ваш амбар забралась мышка. Судя по недоумению на лице стражника, тот никак не мог понять, почему ворье сидит друг на друге вместо того, чтобы пытаться сбежать. Собственный же план побега Лису пришлось экстренно перекраивать после того, как в камеру вбежал еще один стражник. Он запыхался и явно намеревался что-то сказать, но увиденное его огорошило. Крыса резко изогнулся, но, в отличие от стражи, Серый Лис ворон не считал и только сильнее надавил ему на лопатки, так что тот взвизгнул от боли в вывернутых суставах. С появлением нового действующего лица в камере стало совсем тесно. Из портала вальяжно вышел маг. О его роде деятельности кричало буквально все: расшитая рунами мантия в пол, желтоватая кожа и заостренные уши, выдающие значительную примесь альтмерской крови, колдовской посох с навершием в виде фигурки птицы. Пухлый и коренастый, он выглядел бы как простой безобидный чудак из Гильдии, но в его раскосых темных глазах горела такая злоба, что стушевался даже Серый Лис, давно отвыкший бояться всего того, что можно убить или изгнать в Обливион. Угроза исходила от мага волнами ― настолько явная, что волосы встали дыбом. Серый Лис отпрыгнул назад очень вовремя: маг взмахнул рукой, и Крыса, суча ногами, поднялся в воздух, после чего с силой врезался в одного из стражников. Тот покачнулся, и вместе они с грохотом повалились на пол. Лис сдернул с пояса склянку с зельем Невидимости, с ужасом наблюдая, как следом за Крысой к потолку взмыл массивный каменный пьедестал, на котором еще недавно хранился Клык. Последовавший за этим удар убил обоих. Крысу перебило пополам на уровне поясницы, выдавив из него месиво из требухи и костей, а стражнику размозжило голову. Слетевший с него шлем глухо ударился о стену и покатился по полу, оставляя за собой неровный кровавый след. Брызнуло даже на золотое лезвие всеми позабытого Клыка. Зелье было густым и откровенно горьким, но Лис проглотил его залпом, понимая: иначе он ― труп. Все происходило слишком быстро: оправившись от шока, второй стражник кинулся на мага, занося меч, и непременно убил бы его, но вдруг замер, задрожал, как древесный лист… и умер. Серый Лис никогда не видел ничего подобного. Некая невидимая сила с хрустом и скрежетом вмяла стражника в пол так, как если бы его придавило огромной тяжестью. Из-под груды покореженных доспехов стремительно расползалась огромная лужа крови. Снаружи доносились крики и стук множества тяжелых стальных сапог. Маг, похоже, совершенно забыл о том, что еще недавно в этой камере было на одного человека больше. Опираясь на посох, он наклонился вперед и теперь жадно шарил взглядом по полу ― искал то, чего там уже не было. Оказавшись в руках Лиса, Клык Пустоты стал невидим для чужих глаз и был бесцеремонно засунут в правый сапог от греха подальше. Портал гудел, пожирая звуки, открытая решетка манила бегством от жестокой расправы, и Лис поспешил к ней, моля Леди Ночи о том, чтобы маг не догадался применить какое-нибудь заклинание и сдернуть с него спасительную незримую пелену. Когда прямо перед ним в дверном проеме возникла высокая фигура Иеронима Лекса. Столкновение вышло болезненным и громким. Лекс бежал, держа перед собой круглый окованный сталью щит, в который Серый Лис и впечатался грудью. Удар отбросил его назад, прямо под ноги безумному магу. Лекс же после того, как собственный щит грохнул ему по панцирю, с трудом удержал равновесие ― латный доспех делал его неповоротливым и медлительным. Едва не застонав от боли в ушибленных ребрах, Лис перевернулся с живота на бок и краем глаза увидел пухлую руку в тканевой перчатке, складывающую очередной смертоносный пасс. ― Ну нет, ― зашипел он сквозь зубы, выхватывая из-за пазухи простой железный кинжал. Все еще невидимый, он наотмашь полоснул магу по ноге, перерезая сухожилие чуть выше пятки. Больше никаких расплющенных стражников. Маг пошатнулся и завизжал, как подстреленная собака. Он взмахнул посохом, пытаясь вслепую отомстить обидчику, но Серый Лис откатился в сторону и избежал удара древком по черепу. Еще мгновение маг колебался, явно не желая уходить без дорогостоящего трофея, после чего неуклюже кинулся в портал. Подскочивший с пола Лис и окончательно пришедший в себя Лекс последовали за ним одновременно, и магический проход с резким звуком захлопнулся за их спинами. Разумеется, портал был слишком тесным, чтобы свободно пропустить сразу двоих. Но, в отличие от Лекса, Серый Лис был одет в легкую кожаную броню, и столкновение плечами с капитаном имперской стражи обошлось для него очередным ушибом. Верный стальной кинжал выскользнул из пальцев и затерялся в царящем вокруг беспорядке. ― Сдавайся! Маг, отчаянно хромающий на одну ногу, обернулся, и удивление в его глазах сменилось страхом. Он явно не ожидал, что кто-то решится его преследовать. Лис понял, что действие зелья уже закончилось, по тому, как маг бегал взглядом между ним и Лексом. Они все трое оказались в маленькой неуютной хижине, плотно заставленной мебелью: шкафами, комодами, тумбами, стеллажами. Тут же расположился широкий стол, заваленный книгами, свитками и алхимическими ингредиентами. На многочисленных полках теснились реторты, колбы, разноцветные пузырьки зелий и другие мелочи. Свободного пространства здесь оставалось настолько мало, что Лекс во всем своем обмундировании попросту не смог бы выйти из хижины, ни обо что не споткнувшись и ничего не сломав. И маг догадался об этом. Новые чары уже клубились вокруг него бледными голубоватыми всполохами. Понимал ли он, что с поврежденной ногой далеко убежать не сможет, или же ему было дорого все это волшебное барахло, ― отступать он явно не собирался. А Лис не собирался позволить ему уйти. Не после того, что видел там, в камере. Одна беда ― между ним и магом стояла закованная в сталь махина Иеронима Лекса. И Лис не придумал ничего лучше, чем хорошенько толкнуть Лекса в спину. Результат превзошел его самые смелые ожидания. Лекс, напряженный и собранный, от неожиданной атаки сзади взмахнул мечом и щитом одновременно, в то время как неумолимая инерция все же бросила его вперед, на одну из тумб. Оглушенный треском и скрежетом, обсыпанный древесными щепками и осколками мебельного стекла, маг попятился, жмурясь и закрывая лицо руками, наступил на поврежденную ногу, вскрикнул, и вот тут-то его, наконец, настиг Серый Лис. Настиг, буквально перепрыгнув через барахтающегося в мусоре Иеронима. Будь за его спиной достаточно места, маг упал бы, но вместо этого врезался спиной в очередной комод ― тот со скрипом отъехал назад, так что пооткрывались ящики. И только сейчас, вцепившись магу в ворот мантии, а ногами упершись в крышку комода по бокам от его тучного тела, Лис понял, что вновь угодил в ловушку. Бледно-желтая кожа у мага была твердая, как камень, и от прикосновений по ней разбегались едва различимые голубые блики. Маг довольно оскалил зубы ― ровные и неестественно белые. Сердце Лиса на мгновение ушло в пятки ― он знал о чарах, что защищали колдующего лучше даже самого крепкого щита. И знал, что длились те достаточно долго, чтобы маг успел убить прижавшего его к комоду простого воришку в зачарованном капюшоне. А потом Серый Лис выхватил из сапога Клык Пустоты и по самую рукоять вогнал его под углом чуть выше ключицы мага. Тот вздрогнул ― глаза его округлились от удивления ― перевел взгляд с Лиса на кинжал и обратно и хрипло кашлянул; из уголка рта толстой струей побежала кровь, теряясь в складках жира на шее и расплываясь по светлому вороту неровным алым пятном. Лис помедлил, зачарованный тем, как жизнь с надрывным бульканьем покидала это массивное тучное тело, и выдернул кинжал. Он перебил крупный сосуд, но кровь не брызнула, а лениво покатилась по расшитой ткани ― верный признак того, что сердце вот-вот должно было остановиться. Если Серый Лис и убивал, то делал это очень и очень редко. Но иногда враги не оставляли выбора. Вот как сейчас: повезло, что никому из Гильдии не довелось встретиться с этим магом. Везение, да. Вытирая лезвие Клыка Пустоты о мантию мертвеца, Лис думал о том, что вечером как следует помолится Ноктюрнал ― Леди Ночи в очередной раз заслужила его искреннюю благодарность. ― Ты-ы, ― взревело из-за спины вперемешку с треском ломаемой мебели, вынуждая Лиса машинально спрятать кинжал за пазуху, ― арестован! Но судя по тому, что Серый Лис с трудом увернулся от двух яростных ударов мечом, Лекс и сам не знал, чего он хочет больше: арестовать негодяя или просто убить его. ― Ты! ― повторил Лекс, его налитые кровью глаза бешено вращались. ― Сукин сын! Не только вор, но теперь еще и убийца! Он замахнулся вновь, и Серого Лиса спасло только то, что во время удара меч увяз глубоко в верхней полке нависшего над ним шкафа. ― Это самосуд! ― огрызнулся Лис, закрывая голову руками и отчаянно выискивая пути к отступлению. Не то чтобы в открытом бою против капитана имперской стражи у него было много шансов. ― Самосуд? А это не самосуд?! ― Лекс зло отшвырнул щит и освободившейся рукой указал на покойного мага. ― Это самозащита! Все еще не поняв, где в этой проклятой хижине дверь, Серый Лис поднырнул под низкую скамью и выскочил из-под нее как раз вовремя, чтобы не угодить под очередной удар, разломивший эту скамью пополам. ― Самозащита, значит? Так теперь называется избавление от подельников? Лис вжался спиной в стеллаж, всерьез намереваясь начать швыряться в Лекса книгами и гадая, в чем еще его тогда обвинят: в вандализме или порче чужого имущества. ― Он мне не подельник! Я не убиваю своих, капитан. Как и тех, у кого ворую. ― Да неужели? ― Заруби себе на носу. Этот ублюдок и его прихвостни попортили много крови мне и моим ребятам. Лекс стиснул зубы и угрожающе перехватил меч. ― Меня не волнуют ваши разборки. Закон един для всех, и никто из вас ему не следует. ― Твоих стражников убил этот маг. Ты видел, что он с ними сделал? Лекс видел. Это явственно отразилось на его лице. ― То же самое он сделал с одним из своих. И сделал бы с тобой. И со мной, если бы я не… остановил его. Что ж, по крайней мере, Лиса больше не пытались зарубить прямо тут, в хаотичном нагромождении еще целой и уже безнадежно разбитой и разломанной мебели. Но ни окон, ни дверей он по-прежнему не видел ― свет пробивался сквозь щели в деревянных стенах ― так что вопрос, что делать дальше, оставался открытым. ― Но, ― наконец, с сомнением изрек Лекс, щуря свои ясные голубые глаза, ― я все равно должен тебя арестовать. Серый Лис вздохнул и на всякий случай натянул капюшон поглубже. ― Знаю-знаю. Но сперва я бы предпочел найти выход отсюда. Или… проделать его. Они потратили почти полчаса на то, чтобы окончательно убедиться: ни дверей, ни окон в этом жутком месте не было, ― и еще почти час на то, чтобы проломить стену. Очевидно, безумный маг попадал сюда только при помощи портала. Во время очередной передышки ― физически он был слабее Лекса, да и ушибленные ребра давали о себе знать ― Серый Лис нашел дневник; тот лежал на столе на самом видном месте. Разумеется, маленькая книжонка, завернутая в бурую коровью кожу, тут же отправилась в один из многочисленных потайных карманов. ― Ты ж глянь какой прохвост, ― усмехнулся Лис, когда они с Лексом, наконец, выбрались на свет божий. Было уже далеко за полдень, и солнце, проглядывавшее сквозь густые древесные кроны, вот-вот должно было коснуться боком тонких шпилей Башни Белого Золота. ― Не в городе, но совсем рядом с ним! То-то мы не могли найти его убежище. ― Не могли? ― Лекс распрямился, тщетно пытаясь отряхнуть пыль с нагрудника. ― А вы искали? ― Искали. Гильдия воров не причиняет зла нищим, этот же не брезговал ничем. Лис размял ноющее плечо. Настроение у него стремительно улучшалось. ― Нищих мы, капитан, защищаем. Да и все эти порталы, заклинания, хижина без дверей… Мы простые воры, а он был сильным магом. Ты бы обсудил это с Травеном. ― Ты арестован, ― напомнил ему Лекс, указывая на Лиса острием меча. Серый Лис поднял руки в примирительном жесте, а затем развел в стороны, обаятельно улыбаясь. Вокруг них высилась чаща с плотным подлеском, а у Лекса не было при себе ни коня, ни подчиненных, ни лука со стрелами ― ничего, с чем у него были бы шансы поймать воришку. ― Прости, капитан. У меня на сегодня другие планы. ― Ах ты… ― Погоди. Лис, потихоньку отступая к кустам, вынул из-за пазухи Клык Пустоты. Бесполезная штука: от удара лезвие погнулось и теперь казалось обычным куском железа, каких в любой кузнице пруд пруди. И все же этот кинжал со своим причудливым зачарованием спасли ему жизнь. А может, и жизнь Лекса, и многих других горожан. Он заслуживал большего, нежели продажи на черный рынок и переплавки в какую-нибудь симпатичную брошь. ― Лови, капитан, ― Лис ловко метнул Клык, так что тот воткнулся в сырую почву у Лекса чуть ли не между ног. Лекс ожидаемо отпрянул, принимая боевую стойку. Лис не сдержал веселого смешка, сделал жест, каким солдаты обычно приветствовали друг друга, и со всех ног рванул в лес, зная ― там его не найдет ни одна даже самая дотошная ищейка. Вслед ему неслись угрозы и проклятья ― такие знакомые, что почти родные. Он слышал их уже тысячу раз и надеялся услышать еще как минимум сотню. Как человек и как солдат, Иероним Лекс Серому Лису искренне нравился. Точнее, он нравился старине Корвусу. И именно старина Корвус задорно продирался сквозь бурелом, скрываясь в тенях под вуалью Леди Ночи. Позже Серый Лис доберется до города, изучит найденный дневник, соберет своих воров и возвестит окончание произвола Пришлых, а пока… А пока Корвус, усевшись на толстой ветке и стащив с лохматой головы капюшон, думал о том, что, когда придет время и он, наконец, вернется, то непременно выпишет Иеронима Лекса из Имперского города к себе в Анвил ― даже если ради этого придется лично переписать Древний Свиток. Но что-то ему подсказывало, что с этим все будет гораздо проще.