Кое-что о свиданиях

За окном раздались шаги, забряцало оружие. Робин, не выпуская изо рта сосок, замер и прислушался. — Ах, не останавливайся! — томно простонала белокурая красавица. — Я вся горю! — Сейчас, радость моя, посмотрю, что там такое. Робин оторвался от ее пышной груди, встал и скользнул к окну. — Да стража ночная, как раз смена. Она перевернулась на живот, встала на четвереньки и прогнулась, приподняв округлый соблазнительный зад. Между половинками все блестело от лавандового масла. — Иди сюда, мой храбрый разбойник! Я же говорила, никто нам не помешает, муж вернется завтра вечером, он у кума гостит... Робин шагнул обратно к постели, предвкушая бурное продолжение: прекрасная Кларибел была охоча не только до способа, коим предписывалось мужчине сходиться с женщиной, но и до слияния, именуемого церковью непотребным и дьявольским. Робин же, как и его член, против столь возбуждающего непотребства не возражал. Покрепче ухватив Кларибел за бедра, он под ее сладострастные всхлипы с усилием втиснулся в горячее, скользкое, восхитительно тугое... И тут по булыжнику прогрохотали копыта. Лошадь осадили перед домом, затем стукнула дверь парадного входа, и кто-то затопал по лестнице. — О Боже, это Джером! — Кларибел в панике взвизгнула. — Если он нас застанет... Схватить лук, колчан, меч, одежду и сапоги было делом нескольких мгновений. К счастью, дом главы гильдии ювелиров, к чьей прелестной супруге Робин сегодня наведался, вплотную прилегал к дому главы гильдии пекарей, а дальше стоял дом аптекаря, дом главы гильдии ткачей и другие весьма удобные дома. Так что уйти по крышам труда не составило. Конечно, сверкать на весь ночной Ноттингем голым тылом и достоинством, не тем, что рыцарское, приятного мало, зато дама не скомпрометирована. А удержать пожилого и влюбленного по уши мужа подальше от окна, чтобы не решил вдруг проверить, не удирает ли кто по улице, Кларибел сумеет. Вскоре Робин, чертыхаясь, спрыгнул на чей-то двор, укрылся за дровяным сараем и быстро оделся. Стояк, до сих пор не опавший, создавал неудобства, и он выругался снова. Уже семь свиданий подряд ему не везло. Надо выбирать не замужних дам, а вдовушек. Вот, например, леди Фелиция, вдова лорда Мортимера... Еще нет тридцати, хороша собой, свежа. И так призывно смотрела, когда он снимал с ее пальца перстень с рубином. Надо будет познакомиться с ней поближе, как раз через неделю ярмарка. Забросив лук за спину, Робин перемахнул через ограду и нырнул в ближайший проулок, не заметив скользнувшую в другую сторону тень.

***

— Прелюбодеяние — грех, сын мой, — назидательно произнес Тук, которому Робин пожаловался на очередную неудачу. — Посему, нарушая заповедь Божью, удостоверься, что посреди любострастных утех не явится во праведном гневе супруг твоей красотки. — Кларибел сказала, что муж уехал к куму на два дня. В прошлый раз было то же самое. И с Беатрис, и с Лилианой... А целибат не по мне, и дрочить я уже не мальчик, знаешь ли. — Да, незадача... А в кости тебе везет? — Везет, если не с Уиллом играть, — Робин усмехнулся. — Но лучше б не везло... Тук взял две кружки, нацедил из бочонка темного эля и протянул одну ему. — На вот, добрая выпивка помогает думать. Ин вино веритас, сын мой. У нас, правда, не вино, но веритас и в эле водится. Робин залпом осушил кружку, и Тук налил ему еще. На четвертой кружке веритас так и не появилась, но уныние слегка развеялось. — Понимаешь, я безумно люблю Мариан, — Робин привалился спиной к дубу и вздохнул. — Хочу жениться, завести детей, состариться вместе и умереть в один день. И я хочу ее целовать, ласкать... Стоит мне представить, как я овладеваю ею, погружаюсь в ее лоно, как она обвивает меня своими длинными ногами и стонет от наслаждения, у меня встает так, что орехи колоть можно. Вот только пока мы не поженимся, остается лишь мечтать об этом. Я умру за нее, а задрать ей юбки и завалить на сеновал... никогда. Но я здоровый сильный мужчина, и... — И тебе нужно засунуть куда-то свой большой член, братец, — раздался ехидный голос, и из-за дерева вышел Уилл. — Причем желательно не в собственный кулак. — Уши оборву, сопляк, — мрачно посулил Робин. — Тебе не говорили, что подслушивать чревато? — Говорили, наверное, — Уилл хмыкнул. — Но я позабыл. Да ладно, чего там, все ребята знают, что у тебя с бабами непруха. Робин застонал и побился затылком об дуб. Это Тук и Азим языками не чешут. А вот что известно его младшему брату, то известно всем. — Завалил бы незамужнюю селянку, что ли, — Уилл плюхнулся рядом и бесцеремонно сгреб кружку Тука. — Раз уж с замужними горожанками не везет. — Никаких селянок, — отрезал Робин. — Я не мой отец. — Знаю, — Уилл стукнул кружкой о его кружку. — Поэтому я тебя и не прирезал. Робин ухмыльнулся и растрепал ему волосы. — Я тебя тоже люблю, братишка. Тук, сложив руки на обширном пузе, умиленно взирал на обоих. — А если в бордель? — продолжал Уилл. — Там девки языками такое вытворяют... Собственное имя забудешь, пока тебе сосут. — Как-то... не тянет в бордель, — Робин пожал плечами. — По шлюхам я в Святой земле находился. — Ну, тогда я тебе помогу, — провозгласил Уилл. Робин поперхнулся элем и подозрительно уставился на него. — Я, конечно, предавался содомскому греху, но то были евнухи, то есть не совсем мужчины. А нагибать собственного брата я не готов. — Тьфу ты, я не о том! — Уилл расхохотался, достал из-за пазухи небольшой свиток и отдал Робину. Тот развернул пергамент — это была карта с указанием дома в купеческом квартале и припиской изящным почерком: «Завтра ночью». — Салли, служанка лорда Тайлера, сказала Бетси, кухарке леди Мередит, что Нэнси, ключница леди Бартон, узнала от Элис, камеристки леди Кроуфорд, что некая красивая леди мечтает о встрече с Робин Гудом, — пояснил Уилл. — Мужа у этой леди нет, никто тебе не помешает ублажить и свой член, и даму. А я могу покараулить снаружи, на всякий случай. Повеселевший Робин сунул пергамент в рукав куртки. Уилл подставил Туку опустевшую кружку и мысленно поздравил себя с удачей. Семь раз испортить старшему брату всю малину, устроить ему же свидание с самой прекрасной леди в Англии и посодействовать этой леди наконец-то заполучить в постель собственного жениха — это вам не хвост собачий вертеть. Главное, чтобы Робин не прознал, кто сообщал мужьям о предполагаемом любовнике их жен. Потому что тогда от ремня задницу Уилла не спасет даже счастливая леди Мариан, а рука у Робина тяжелая.