Волк - это призвание.

      Я стоял напротив Дамблдора с палочкой на изготовке. Сегодня Он передавал мне все дары - камень уже лежал у меня, осталась палочка. Я вздохнул и невербально обезоружил его. Палочка вырвалась из его рук и прилетела ко мне, я поймал ее левой рукой и посмотрел на Директора. — Что же, теперь ты хозяин всех трех даров. Знаешь, некоторые считают, что волшебник, который соберет все три дара, станет повелителем смерти. Хотя это практически невозможно ни для кого, кроме твоей семьи, потому что правильно мантия работает только в твоих руках. Не зря она передается из поколения в поколение. — Интересная теория, Директор. Буду надеяться, что это мне поможет однажды. — Я сделаю все, чтобы твой дальнейший путь был легче. Диадема уничтожена, как и чаша. Осталась только змея и сам Лорд. Помни, чем можно убить ее и в битве с Томом, и не используй запрещенную магию, министерство не поймет. — Оно и со светлой магией не поймет. Там есть люди, которым я могу доверять? — Я хотел бы сказать тебе, что такие разумеется, есть, но я не буду лгать тебе. Люди, которые находятся у власти - меняются и, к сожалению, не в лучшую сторону. — А Уизли? — Артур, несомненно, заслуживает доверия, чего я не могу сказать о Перси. Но он ведь их сын, так что это может навести на мысль. — Да, но остальные дети так себя не ведут. — Я знаю, Гарри. Рон твой лучший друг и всегда поддерживает тебя. Ему ты можешь верить, как себе. — Разумеется, профессор, я ему могу доверить свою жизнь. — Я рад, что у тебя есть такой друг. Ну что ж, тебе пора к профессору Снейпу на тренировку. И воспользуйся своей новой палочкой. — А как же вы? — О, у меня есть превосходная подделка, полная копия твоей палочки, но с начинкой, хоть и из бузины. Сердечная жила дракона. — Все же Вы явный гриффиндорец. — Да и горжусь этим. Ступай.       Я улыбнулся напоследок и вышел из кабинета. Палочка лежала в скрытой кобуре на предплечье, а я думал о том, что скоро все изменится. Директору осталось совсем немного, Драко почти закончил с ремонтом шкафа, так что времени почти не оставалось. Гермиона чувствовала, что со мной что-то не то, но я не мог ей рассказать наши тайны. Даже им, а от этого было мучительно больно, хоть я и понимал, что их мысли слишком легко прочесть, чтобы доверить им этот секрет. Поэтому, пока мы в школе они не должны ничего знать.       Я дошел до Тайной комнаты и спокойно вошел в нее. Северус был в главной зале, видимо сегодня тренировка с препятствиями. Я достал бузинную палочку и стал ждать начало дуэли. Снейп не стал заставлять себя ждать. Драка длилась долго, и я пробивал щиты профессора. Ни один раз и мне приходилось накладывать на него отменяющие чары. Я понял, насколько сильна эта палочка. Хотя я тренировался и не с родной, но все, же ощущения от этой были гораздо лучше, такое чувство, что ты полностью свободен и бежишь под полной луной по лесу, моя свобода волка. — Хватит. Теперь я понимаю, почему эта палочка зовется сильнейшей. Я научил тебя всему, что знаю сам, тебе осталось только до автоматизма довести некоторые щиты, но ты и самостоятельно сможешь это сделать. Завтра Дамблдор умрет.       Я сел в наколдованное кресло и спрятал лицо в ладонях. Я еще не готов к его смерти, это так тяжело. За эти годы я слишком сильно привязался к Директору и мысль о его смерти отзывается болью. — Я тоже очень расстроен, что мне придется завтра его убить, Гарри. Одно, знать, что он умрет, а другое быть его палачом. — Я знаю, Северус, прости, но без него все изменится. И боюсь, что победа нам дастся очень нелегко. — Тебе поможет весь орден и твой крестный, и мисс Грейнджер. Ты не останешься один. — А ты - да. Ты будешь один в стане врага, а твои друзья будут тебя ненавидеть. Я бы так не смог. — Я могу, потому что единственного своего друга я убью завтра.       Я поднял на него взгляд и понял, что Северус великий человек и великая жертва. Вряд ли он переживет войну, хотя бы потому, что ему нечего делать в нашем подлунном мире. — Пожалуйста, только держись, Северус. Когда все закончится, мы тебя оправдаем с помощью писем и воспоминаний, которые дал мне Дамблдор. — А где они хранятся? — Не поверишь - в доме Блэка. Банку и Хогвартсу мы этого доверить не можем, а дом крестного не находим, так что прятать там вещи хорошая идея. — Надеюсь на это.       Я улыбнулся, хотя явно не искренне. Северус хмыкнул на мою попытку и заказал нам чай с водой. Он задумчиво грел руки о чашку и смотрел в никуда. — Я буду всегда на твоей стороне. Помни об этом, когда останешься один. И у меня для тебя подарок, — я достал из кармана аккуратное зеркальце в футляре. — Сквозное зеркало? — Да. Сириус дал мне книгу по ним, и я закончил их неделю назад. Работают на довольно больших расстояниях. Проверял между собой и Сириусом, он вчера мне прислал свое. Я сказал, что подарю другу, а он не стал углубляться. Все же хорошо, что он не очень любопытен. — Спасибо, Гарри. Нам это очень поможет в будущем. А теперь иди спать. Завтра тяжелый день, а тебе нужно будет уходить. С утра, Гарри. — Хорошо. До встречи, Северус. — До встречи.       Я вышел из комнаты и направился в башню своего факультета. Осадок на душе был пренеприятнейший, и я сжал зеркало, которое лежало в кармане. Сегодня последний день, когда можно быть спокойным. А завтра все закончится.       Я проснулся, держа в объятиях Гермиону. Я провел рукой вдоль ее тела и глубоко вздохнул. Сегодня изменится все. Я сжал зубы и позвал школьного домовика. Приказал собрать наши с Грейнджер вещи и переправить их в дом Блэков.       Закончив с этим, я разбудил свою девушку. Она открыла глаза и посмотрела на меня сонными глазами. Я улыбнулся ей, хотя явно натянуто, на душе было слишком погано для улыбок. Она поцеловала меня в уголок губ и начала выбираться из кровати. Мы быстро оделись и направились в кабинет Директора. Пора было прощаться, но никто не должен был знать, что мы уходим из замка, даже Рон. Мы не хотели подвергать его и семью Уизли опасности, все же они чистокровны, поэтому им ничего не угрожало после смерти Дамблдора.       Мы шли не торопясь, пытаясь запомнить каждую картину, каждый уголок и рыцарские доспехи, которые встречались на пути. Запомнить Хогвартс таким, каков он есть сейчас. Спокойным, свободным от боли войны. Наконец мы дошли до стражника кабинета Директора, и я назвал пароль. Очередная сладость. Я хотел выть от приближающейся боли, но держался в меру своих сил. Гермиона не знала, почему мы уходим так рано, не знала о том, что видит Директора в последний раз. А узнает об этом только завтра. Я вздохнул полной грудью и открыл дверь в его кабинет. Он сидел за своим столом и привычно улыбался мне. — Гарри, Гермиона. Я рад Вас видеть в это прекрасное утро. Что же, нам пора прощаться. Я горжусь тем, что я знал тебя, Гарри. Ты великий волшебник и справишься со всеми трудностями. Я верю в тебя. А Вы мисс Грейнджер держитесь подле него. Вы сильная и неимоверно смелая, воистину сильнейшая и умнейшая ведьма своего поколения. Знать Вас истинное счастье. Идите. Не люблю долгие прощания.       Я подошел к Директору и обнял его. Я сдержал свои эмоции, но хотел запомнить его. — Прощайте, профессор. Вы очень дороги мне. Когда-нибудь встретимся. — О, я надеюсь, что очень не скоро, — он подмигнул мне, и мы подошли к камину. — До свидания, профессор Дамблдор, — попрощалась Гермиона. — Прощайте, мисс Грейнджер. Я надеюсь на Вас.       Она улыбнулась ему, и мы вошли в камин. В следующий миг мы оказались в гостиной Блэков, где в кресле сидел Сириус, ожидая нас. — Привет, крестничек, Гермиона. Я взял на себя смелость выделить для вас общую комнату, не против? — лукаво поинтересовался Блэк.       Все же мой крестный всегда находит нужные слова, чтобы успокоить меня. Я улыбнулся искренней улыбкой и пожал ему руку. — Как насчет завтрака? — Было бы здорово.       Он позвал эльфа и заказал нам еды. Сириус встал с кресла, и мы направились в столовую. За едой мы не говорили, каждый думая о своем. Я же старался не показывать свой страх и волнение. А это было весьма трудно. Хотя уроки Снейпа по сдерживанию эмоций просто спасали меня. Вспомнив о Северусе, я сжал зубы. Этому человеку сегодня будет тяжелее всех. А я ничем не могу ему помочь. — Как прошел год? Жаль, что экзамены не сдадите. — Да. Но в следующем году наверстаем. Директор сказал, что для нас проведут отдельно. — Разумеется, — Сириус соврал, не моргнув глазом. Он знал, что этого не будет, пока я не убью Темного Лорда, но расстраивать Гермиону раньше времени не хотелось. — Что бы хотели делать летом? — Может, на море? — Хорошая идея, у моей семьи есть свой остров, там такая же защита. — Великолепно. Так и сделаем. Можно в библиотеку? — Разумеется, Гарри. Ты знаешь, где она. Гермиона, пойдешь с ним, или составишь компанию старому и скучному мне? — Что ты, Сириус. Не наговаривай на себя. Посижу немного с тобой, поболтаем.       Я с благодарностью улыбнулся крестному и отправился наверх, в библиотеку. Книги служили хорошим отвлечением. Я не хотел думать о будущем, решив, что надо быть сильным.       А утром все закончилось. Почта пришла на завтрак, я ковырял кусок мяса, разрезая его на кусочки. Аппетита не было, поэтому я пытался себя заставить это проглотить. Газета была с самым ужасным заголовком, который только можно было придумать: «Директор Хогвартса, Альбус Дамблдор был убит этой ночью в своем кабинете. Министр отказывается комментировать произошедшее, но очевидцы утверждают, что над школой висела метка Того-кого-нельзя-называть». Дальше была привычная писанина и размышления.       Гермиона подняла на нас взгляд и поняла, что мы не удивлены. — Вы знали?       Я думал, что я могу ей сказать. — Понимаешь, Гермиона. Только выслушай, пожалуйста. Дело в том, что Директор умирал от проклятия, и мы спланировали его уход с большей выгодой для себя. Его убил Снейп. Он сам ему приказал. Никто не знает об этом, кроме нас и Северуса. Крестному решили рассказать, чтобы он понял, почему мы тут и в будущем помог оправдать профессора. Я же волшебное существо, мне могут просто не поверить. Для победы нам нужно сделать очень мало. Убить змею, а затем сразиться с Темным лордом и убить. Это моя работа. Я учился этому довольно долго, и буду продолжать тренировки до конца. Ты сердишься?       Гермиона молча смотрела на меня, а потом поднялась и села ко мне на колени, спрятав лицо в основании шеи, заплакав. Я обнял ее и не стал ничего говорить. Горе лучше переживать с молчаливой поддержкой. Мирная жизнь закончилась. Началась война. Я мог только надеяться на победу. Волк не может проиграть.