Good morning, Min Yoongi

У Юнги истерика, злость на весь мир и холодные-холодные пальцы, которыми он теребит футболку Чона. Позавчера парнишка ушел к отцу, потому что детская любовь сильнее удара отцовского кулака. Мин был всеми руками и ногами против. Кричал, что не пустит и, что закроет в квартире, но сдался под пристальным взглядом Чонгуковских глаз. А в итоге… Чонгук только после операции. Лежит весь такой бледный и молчаливый, смотрит в потолок и не реагирует даже не свой любимый ванильный пудинг. Намджун только руку на плечо Юнги кладет и говорит что-то тихо и успокаивающе, но демоны внутри Мина беснуются и рвут. Юнги хочется встать и разбить голову папаше Чона, чтобы тот больше никогда больно не сделал ни самому Чонгуку, ни Юнги, пусть и косвенно. Но тут, опять же, Намджун удерживает. - Это его отец, Юнги. И он не простит тебя. - Да какой это, блять, отец? - Мой, хен. Это единственное, что мальчишка сказал за весь день. Юнги все еще трясет и изнутри сжигает гнев, а Намджун все еще понимающий и спокойный. Мин бы многое отдал за такую уверенность и непоколебимость, потому что он, Юнги, таким и должен быть. Для себя, Чонгука и их будущего. Все было так спонтанно и неожиданно, что мужчина и сам не уследил за своей жизнью. Вот он везет Чона к себе домой. Чонгук живет у Юнги целый месяц, готовит тому вкусные завтраки и обнимает, когда Мину особенно тяжело. У паренька руки мягкие, взгляд теплый, а омлет какой-то по-особенному вкусный. А потом, как-то так происходит, что Юнги за ужином открывает бутылку вина. Чону всего девятнадцать, но Мин разрешает. Думает, что от пары бокалов ничего ему не будет. С парнем-то ничего и не случается, а у Юнги жизнь перед глазами летит, когда Чон слизывает капельки вина со своих губ. А потом только стонущий Чонгук, засосы по всему телу и протяжное «хен» на всю спальню, когда парень кончает. Дни идут, а Чонгук все так же молчит. Его выписали, но на учебу тот ходить все еще не может. У паренька сломаны два ребра, сотрясение мозга и вывих плеча. Юнги все еще бесится, но уже меньше. Через месяц Чон окончательно оправился. Начал говорить. Немного, конечно, но тоже хлеб. А во взгляде все еще пустота, которая иногда сменяется на такую щемящую грусть, что Мину самому плакать хочется. У Юнги внутри взрывы, войны и землетрясения в 10 баллов по шкале, потому что помочь Чонгуку хочется до скрипа в зубах, но как? И тут снова приходит Намджун, у которого все под контролем и всегда есть план. Мин в бога не верит, но кого-то свыше благодарит, что с Кимом знаком и дружит давно. - Берешь Чонгука, вот эти путевки и летишь отогревать паренька на пляжах Калифорнии. - Есть, босс. В Калифорнии тепло и солнечно, как у Чонгука в глазах когда-то. И Юнги, правда, не понимает, то ли Намджун настолько гений, то ли какой-нибудь божок так к Юнги благосклонен. Чон отмерзает, немного улыбается и первый обнимает Мина, пока тот стоит и поверить не может. Вот сейчас, в эту секунду, он держит в руках е г о Чонгука. С е г о улыбкой, смехом и оленьими зенками. Неделя каникул пролетает быстро и непринужденно. Так же, как и полет домой. В квартире Юнги чисто и свежо, в Сеуле не жарко, а Чонгук рядом смеется и прыгает к мужчине на спину, прося донести себя до кровати. Кто Юнги такой, чтобы отказать? В итоге, вместо того, чтобы разбирать вещи, эти двое лежат и целуются весь вечер, пока у Юнги не звонит телефон. - Папаша Чонгука подал на тебя заявление в полицию. Ты, Мин Юнги, педофил. В голове Наджуна столько радости, что Мин сам начинает смеяться. Ну, вы представьте, этот мужик, который избивал своего сына на протяжении хуй-знает-скольких-лет, решил сыграть в заботливого родителя. У Кима истерика и Юнги слышит это так отчетливо и ясно, что сам тоже истерично хихикает. -Что-то случилось, хен? - Я педофил, Кукки. - Я знаю. В трубке слышится грохот и хохот Намджуна.