lovesick fool

I canʼt sleep, The pills they never help, Try counting sheep, still hurts like hell.

«Всё было рутинно и обычно. Зейн жил своей жизнью подростка в Брэдфорде, Лиам своей в Вулверхэмптоне. У каждого своя жизнь, свои проблемы и радости. Учёба, друзья, отношения, грёзы о музыкальной сцене. Пока эти грёзы не превращаются в реальность. X-Factor 2010 меняет в их судьбе всё: от стиля одежды до стиля жизни. И ориентацию. Одиночное выступление, танцевальный конкурс, возможный вылет из проекта и легендарное — да, именно легендарное, — объединение пяти талантливых парней и образование той самой популярнейшей группы One Direction. Зейн, Лиам, Гарри, Найл и Луи. Эти имена впечатались в память, как и самих парней, так и их поклонников. А в голове Зейна особенно одно. Лиам. Простое, незамысловатое, но до боли любимое. Зейн Малик и помышлять не мог, что случится то, что он влюбится в своего коллегу по коллективу. Но осознание этого пришло слишком поздно. Сначала притяжение — Зейн думал, что он просто встретил свою настоящую родственную душу. Все эти объятия, похлопывания по плечу и солнечные, нежные улыбки — просто дружеские жесты, но для некоторых фанатов они говорили совсем другое. Как удивительно, что посторонние люди заметили то, что не в состоянии были заметить Зейн и Лиам. Хотя Пейн мог что-то подозревать, стоило лишь раскрыть глаза. Однако эта невинная и чистая душа считала, что Зейн делает это лишь от широты душевной. Разве он не мог видеть, что прикосновения Малика вышли за рамки «бро-давай-обнимемся-ведь-ты-мой-бро» *Гифка с надписью: I will stay with you, Liam, just «cause Iʼm your friend* И нельзя отрицать здесь и невидение Зейна на случайно оброненные фразы и жесты. Постоянное нахождение рядом с Лиамом ещё куда не шло, а вот нашептывания на ушко, обхватывая талию Лиама, шлепки по пятой точке, когда «всего лишь мимо пробегал» и фирменное поглаживание нижней части подбородка, — всё это заставляло и до сих пор заставляет сердца Зиам-шипперов разрываться. Нас переполняют такие эмоции, что весь запунцевел от умиления, нежности, исходящий из этих действий, но в тоже время тебе хочется рвать и метать, потому что с уходом Зейна из группы этого больше никогда не повторится. И, кстати, об этом. После того, как Зейн начал отдавать себе отчёт в том, что всё это отнюдь не пустяки, осознание своих чувств бурной, не останавливаемой лавиной погребло его во всём своём отчаянии и невозможности. Это же уму непостижимо! Мэнэджмент никогда не разрешит ему на какие-либо отношения с Лиамом, даже если бы они были. В это же время Лиам начал проявлять взаимные колебания. Но мы не можем точно сказать, было ли это от симпатии к Зейну, как к парню, или как к другу. А может, Лиам просто добрый и милый парниша, любящий всех на свете, держащий за руку всех на свете, позволяющий целовать себя в эфире, млеять от этого, бросая фразу «I love it» всем на свете и бесстыдно лапать свою задницу всем на свете. Ещё есть мнение, что Лиам просто из жалости совершает это попустительство к личному пространству, догадываясь о чувствах Зейна к нему. Ведь мы знаем, что Лиам самый в мире чуткий и тактичный, и не допустит, чтобы из-за него кто-нибудь страдал. Или отвечал взаимностью, ведь знал, что ни Даниэль, ни Софи не будут любить его так, как Зейн, ведь это было видно невооружённым глазом. Но Пейн не понимал, что тем самым делает только хуже. Он даёт ложную надежду Зейну, не давая возможности Малику переболеть им, найти того человека, который сможет заглушить боль и пустоту в душе, которая образовалась от нелюбви Лиама. Чёртов гриффиндорец. Такой же самоотверженный и глупый, готовый, не подумав о последствиях, броситься во все тяжкие, забыв о собственном благополучие. Зейн расценивал эти жесты, как ответное проявление чувств и знаки внимания. В нём загорелся огонёк решительности. Всё может быть просто прекрасно и над их отношениями будет гореть зелёный свет. Ведь, почему бы и нет, раз его семья без ума от Лиама и согласна на их отношения, друзья и по совместительству коллеги по сцене тоже не особливо против, фанаты, в любую секунду готовые поддержать его (и вообще всеми руками за каминг-аут их пейринга). Он стал смелее в своих действиях, пропустив тот момент, когда о его отношениях начали судачить все встречные и поперечные. И он совсем не размышлял над тем, что всеми обожаемый Модест (ага, да, несомненно) перечеркнёт всё, о чём всем сердцем мечтал Зейн. Когда они откроют ему правду, что Лиам на-ту-рал и любит Софию (на самом деле, это она вцепилась в него, как пиявка к пивному животу). Перед глазами Зейна возникла туманная пелена, всё потемнело, в душе и сердце образовался вакуум, который не сможет заполнить ничто. И даже то, что Лиам начал названивать ему, узнав, что Зейн, не желая оставаться с Лиамом больше в одной группе и вообще на расстояние дальше, чем на километр, разорвал контракт с продюсерским центром. Пейн слал СМС с просьбами прощения, речами раскаяния, но Малик твёрдо стоял на своём, понимая, что никогда не сможет больше общаться с человеком, к которому потерял доверие. А вдруг Лиам и дружил с ним из жалости? Лиам же, кусая локти и яро бьясь головой о стену, всё больше и больше понимал, что это была никакая не жалость, а любовь, накапливаемая годами совместного сосуществования, скрывающаяся под маской дружбы. Только сейчас он понимал, что не смог бы он так правдоподобно играть, не смог бы. Лиам проклинал себя, кроя четырёхэтажным матом, соглашаясь с предыдущим Луи, когда Томлинсон вдалбливал в его глупую голову, явно наполненную опилками, что Зейн «по-дурости влюбился в козла». По его пламенным речам, останавливаемыми Гарри, он понял, что из-за него группа фактически распалась, потеряла свою неординарность. Он плакал, скулил в подушку, не обращая внимания на звонки продюсеров и Софи, всхлипывал под мягкие и аккуратные поглаживания Найла по голове. Он отказывался выходить на сцену, порываясь тоже покинуть группу, а на концертах, не досчитываясь пятого, он плакал, исполняя соло Зейна. *Гифка с исполнением песни «You & I»* Спустя некоторое время им обоим казалось, что всё вернулось на круги своя, что любовь остыла. Зейн начал встречаться с Джиджи Хадид, думая, что это поможет и докажет всем (Лиаму), что с ним всё хорошо, что жизнь не стоит на месте. Поначалу он верил в это, а после, встречаясь с Лиамом на мероприятиях, понял, что всё также любит его, соглашаясь, что его идеи были абсурдны. Он видел несчастные глаза Лиама, когда Пейн вымученно и наигранно улыбался на камеру, держа под локоток Шерилл Коул. Он видел на дисплэе айфона такие же свои, делая очередное селфи с Джиджи. Но ничего уже не изменить, ведь люди купились на его пиар-утку, лишь некоторые стойкие оловянные солдатики продолжали верить, что «Зиам ис риал» и что всё еще когда-нибудь будет хорошо. Хотя, всё не так уж и плохо. Зейн заслуживает счастья и если он хотя бы малую толику получает его с Джиджи, то нет смысла препятствовать отношениям Зиджи, ведь главное, что Зейн счастлив, а Лиам сам виноват в этом всём…» Дальше читать Зейн не стал. По его лицу катились слёзы, он беззвучно рыдал, небрежно отодвинув от себя ноутбук, с открытой страницей тамблера, на которой наткнулся на статью о нём и Лиаме. Как же это всё похоже на истину! Заглушенные чувства Зейна опять дали о себе знать, больно кольнув сердце, противно и мерзко покрывая смуглые скулы солёными каплями тоски. После прочтения этой статьи он понял, что этой толики ему мало, что, если бы Лиам правда его любил, как написано в статье и жалел о своей неразборчивости, это счастье было бы помножено на квадрат. Он представил, что могло бы быть, если бы они с Лиамом были вместе. Как бы он был счастлив, если бы сейчас на кухне готовил сэндвичи Лиам, ворча, что заранее приготовленные съел Зейн. Малик бы встал сейчас, потянулся, прошлёпал на кухню и обнял за талию Лиама, целуя за ушком, поглаживая торс, как прежде. Лиам бы повернулся и… Зейн резко подскочил из-за стола, разбивая кружку с остывшим чаем о пол. По паркету сразу же растеклось отвратительное пятно и Зейн подумал, что сейчас он такое же пятно, серое, липкое и сырое. Он жёстко провёл по лицу, причиняя боль нежной коже, в попытках утереть слезы. Но они так и продолжали катиться, и Зейн чувствовал себя ещё хуже. Хуже. Хуже. Как и Лиам. Он сидел в своей квартире, один, пока Шерилл развлекалась с каким-нибудь мальчиком. Потёртые треники и лёгкая футболка не согревали в холодные осенние сумерки. Руки слегка подрагивали, мышцы лица напряжены, глаза пощипывало, ведь если бы Лиам моргнул, то поток слёз было бы не остановить. Его взгляд скользнул вниз. Рядом лежал телефон, на потускневшем экране которого было напечатано сообщение, с обречённым «Я люблю тебя». Но оно так и оставалось не отправленным.