Подмена объекта

Сделал мне предложение Ферра в эльфовы ввалилась апартаменты. И вновь не особо узнала их. На сей раз потрудился не сам, подручный. Сколь искусен был в педрилу Енс зомбированный на ложе… Сказать мог, вероятно, Оберон только. Да и Страж-мученик. Но усердный труд его в роли горничной – очевиден был теперь всем. Зала, ётунски недавно вымораживаемая, блистала! Окна тоже. Мусор очень ненавязчиво сложен в угол. Штора выжившая – вниз фестонами кокетливыми спускалась. Кафель кокнутый тоже был просто вылизан. Разве заново не выложен чудо-служкой… Позолотою начищенной сверкал стол. Не Артуров круглый, но стиля царского. Крепкий, хороший столик! И таких же стула два – своими спинками гордо выгнулись. Мебеля, похоже, узнику доставили вместе с пайкой. Сам трудяга оттирал старательно вновь паркет. По какому разу, чисто ради причем искусства. Пока эльф, патрицием ленивым, цедил медок да вальяжно пялился. На оттопыренно виляющий его зад… В фетишистских Твидловых красных штаниках. – Испарись, холоп. Катись вон! А то дыру протрешь, до фундамента. Отыскал, смотрю, ты новую старательную супругу? Мечты фею. Твой Стен забыт, – по полу помытому бестрепетно протопав и на гарнитур бухнувшись, проскрипела Ферра. Пожалев лишь, об отсутствии на сапогах снега. Грязного такого, капающего и хлюпающего! Испаряться отставив все же… Лютик, повинуясь конкретизации, попытался сделать кульбит. Но не слишком преуспев в том, прямо на карачках наружу вымелся. Затруднившись разогнуться, целеустремленно начал ковылять прочь. От служения свершившегося – тем не менее, усталым сияя счастьем! Следом вылетела шапочка, кою эльф печально проводил взглядом. Неужели, брат, оставить думал… На память долгую? Камера захлопнулась за мимолетной его забавой. Обеспечивая вновь – требуемую приватность. – Не лей елей на раны. Моего сердца. Как же может быть забыт Стен! Постаралась, не спорю, сваха. Добродетельный, милый юноша… Безотказный, такой хозяйственный, – с сожалением сообщил Оберон. – Но недостает в нем все же! Оригинала. Капитана моего милейшего чуток гонора… И родная, как могу я. Я все же царь? Он прислуга. А отнюдь не космоса бравый волк! О нет, ожидать намерен предложений следующих. Династических! Ты, быть может, их принесла? – Ща, добуду… Шнурки доглажу, – пробурчала Ферра, покачиваясь на стуле. Руки глубже сунув в теплый свой зимний плащ… И лишь что-то там автоматически теребила. В размышлениях, перебирала пальцами. Хмуро, пусто смотря в окошко… Пациентка словно бы Бедлама. В сбруе своей смирительной, посетило Оберона забавляющее сравнение. – Леди темная за раздумьями. Принцев образ также создан был для сплина, я признаю. Ты, похоже, занималась царства иными нуждами? Регулировала погоду! Поделилась с миром, зимушкой-зимой русской. Обеспечила снег. В город, – в тон добавив слегка участия, на пейзаж подтаявший кивнул эльф. – Малость. Была… расстроена, – шелестнула Ферра. – Оценили, асы? Твои труды? Мне доверь же, дорогуша. Свою беду. Кто расстроил, – с ожиданием на кушеточке устроился царь лесной. – Сучья. Жизнь. Ты скажи мне! Почему. Я здесь, – медленно проговорила его сестра. – Разве изменен был наш дипломатический протокол? Ради гнусной со мной торговли! Для твоих асгардских работодателей, – удивился заявлению несколько Оберон. – Ход ее мне нынешний вполне нравится. Так что ежели ты поплакалась… Милый принц. Можем двигаться мы далее. Продолжай! Свои уговоры расстаться с ценностями. Еще пару минералов на продажу я изыщу? – О семейных. Я сейчас пришла с тобой поговорить. Ценностях. Между нами счеты давние… Они личные, – поглядела тускло на него Ферра. – Ты – мне должен. Не за ту Землю. Я хотела… К семье. Домой. Только это. Лишь эту малость. А твоя водила… вовсе как-то не туда меня завезла! По работе, из злобной ревности… Почему. Зачем. Ты объяснишь мне? – Почему бы нет. Отрадно! Что ты это сейчас припомнила, – подозрительно заулыбался ей Оберон. – Ибо есть об этом мне что сказать! Это, видишь ли, ты должна… Мне. Как и самоотверженной моей экс, Титании. О мотивах я тех не ведаю. Неумышленно то вышло, иль преднамеренно… Только изменением души твоей проследования маршрута – полагаю, дело она совершила тем самым доброе. И спасла. Ту твою маленькую голубенькую планетку! – Прости. Что? – словно бы не слыша сама себя, выговорила Ферра. – О несчастная. За стремлением вытеснить безоговорочно свое прошлое… Ты легонько перестаралась! И совсем забыла. О своем родовом проклятии? – ей сочувственно сказал братец. – А тебя ведь предупреждали. Когда покидала Землю… Ту, где выросла. Ту, что называла ты своим домом! Уйдя прочь… Никогда – не сможешь в него вернуться! Ибо приведешь ты с собою… – Смерть… – выдохнула Ферра, белея как полотно. – Смерть, – с наставлением ханжеским, важно покивал Оберон. – Не забылось, значит. Ты пыталась, трижды. Но судьба хранила тот бедный мир! Не допустив тебя до него. Но заместо этого… Обнаружила ты другой. Из которого тебя и вывезли, во младенчестве. Разделивши нас… Землю, где мы появились с тобой на свет! Технически, как раз родину. Мне напомнить, что ты с ней сделала? Самый малый из осколков родного дома… Кстати, до сих пор ношу как брелок! И понаслаждался. Тем смятением, что излучала голова склоненная! Безусловно, и в бесславии опущенное лицо. – Будет, не тушуйся. То скорее стало благодеянием! Для прогнившего того шарика, – благосклонно дозволил он. – Оскудел и опротивел он мне давно. И миров довольно, где смогу найти себе я поклонение. Почитание, и приют. А вчера… Мы обсуждали. Как раз один! Очень лакомый. Такой спорный? И, все вышесказанное учитывая… Потому и был безмерно я удивлен. Столь нежданным заявлением твоим! О троне. Якобы придушенной в себе страстью. К неприкаянному космическому бродяжничеству! Что сподобилась сменить ты. Так внезапно, на презренное асгардское теперь золото? Коли вовсе ни при чем к кому-то твоя любовь! – Любви… Нет, – прохрипела невнятно мученица. – Убедилась в том? И считаешь. Что теперь – сама ты сможешь играть судьбой, – усмехнулся эльф. – Ведь отныне… Что же слышат нежные мои уши, жаждешь обрести ты новый дом – здесь? Скатертью дорога тебе, роднуля! Если только не возражаешь – оставаться ты в нем невыездной. Лишь прикованной к тверди пленницей. Вековечно, до конца времен, круга нового… и так далее. Дабы к жизни вновь не вызвать погибель общую! Ты отстроила мост асам, и хвалебное то деяние. Но, к печали, только не твоим ножкам гулять по нем. Даже если сие циклопическое сооружение… Заработает. Без зарядов-то, – не забыл интимно напомнить он. – То проклятие. Почему оно не действует на тебя? – глухо спросила Ферра. Оберон зевнул. – Ибо, дорогая, я много опытней. И мудрее во всем тебя, – равнодушно произнес он. – И жить склонен – лишь в свое я непосредственно удовольствие! Не заботясь слишком о благополучии всяких прочих. В своем собственном, волшебном, для себя любовно создаваемом обиталище. Саде тайном, сокровенном, внутреннем. Внешний мир – физический, какая-либо планета… И супруга мне – какая-либо дуреха… К сожалению, порой потребны. Но лишь для якоря. Мне не нужен дом. Все свое, людей по выражению, ношу с собой! Но от царства, мне здесь предложенного – согласись, что отказался бы лишь глупец? – С… Как самодура сверх-самомнение? Извиняюсь, самодостаточность! Мудро, соглашаюсь. Практичный план. Но должна слегка порушить. Воздушный замок. Побеседуем немного тогда… О царствах! О придурках. О расплатах… И якорях, – поднимая голову, похоже себя в руки взяла убийца. – Я тут с предложением. Принесла я одну задумочку. Уверяю, отказаться что ты не сможешь. – Сродни той, что навязать пыталась ты мне недавно? Да не смогла, – насмешливо предположил Оберон. – А нынче набралась духу. Жизнь! Или кошелек. На второй решилась, смотрю, заход? – Именно. Моя вторая попытка… Ты, – убежденно кивнула Ферра. – Никому и никогда я не предлагала этого, Оберон… И не предполагала, что я стану. Тебе в особенности! Но… Мне вспомнилось. Сколь громко не фырчала на тебя прежде. Мы достаточно взаимовыгодно сработались! Разом прошлым… – Я благоразумием поражен. Что заставило? Тебя переменить взгляд. На события те волшебные, – любезно уточнил эльф. – Увидала. Что здесь, в Асгарде… Асы вовсе и ни разу не поспешат. Как тебе, альвийцы. Платить за службу! Так, как я желаю. Государство точно не обеднело бы, – тяжело призналась Ферра в своей беде. – Потому хочу… Объясниться я теперь с тобою. Начистоту! По душам. И наш об Асгарде разрешить спор. Уйми зависть, посмотри здраво. Никто не получит! Ни крохи царства. И ни одному из нас. Царицей… Здешней, совсем не быть. И хотя бы потому… Что не бывать – царем! Яблоку раздора. Камню преткновения между нами, брат… Тору. – Восхищающее сравнение! Только отчего же столь упаднический подход? А на взгляд на мой – фактура роли соответствует. И вполне, – хладнокровно усмехнулся Оберон. – Если думать чем ты думаешь, то вполне. Сексуальный флер имеется. Но тут далёко не уехать, с одной харизмой. Прилагаться, к сожалению, должны мозги. А они, увы, в зачаточном состоянии! – поделилась Ферра, и с раздражением. – В койке хватит интеллекта лужицы. Да и то с натягом… А царству – нет. Пусть его папаша одноглазый, но видит ясно. И он с огорчением смотрит вглубь. Тори – пост не тянет! Он лажает, и постоянно. Развязал войну, его изгнали. Возвратился, якобы исправившись… Сломал мост. Выгнал Локи! Лишив Асгард… Самых мощных козырей их! В игровом пространстве Девятимирья. Затем… Долго и слюняво, страдал по смертной. Позабывши в один день ту… Предкам с пылу – с жару привел меня. Самовольно возжелал – в царицы! И кого, меня-то. Это вовсе без комментариев. Как ты наблюдать мог… Вчера – бедолагу даже не пустили. На церемонию. Сорвался, скатился, на отца наехал… Снова. Нажрался в хлам! Пришлось вырубить, сгрузить. В подвале. И взамен него – иллюзии толпе строить. Я носилась как ужаленная в жопу, и отвлекала… Всем, чем я была способна! Все внимание исключительно на себя. На танцульки лишь наш старший принц выбрался. Когда гости прочие… Стали соответствовать по трезвости его уровню. Там… Устроил тоже непристойный весьма скандал. Жалко, пропустил ты, в сортире сидя. А сегодня утром… Избил тебя! И ни на секунду не пришло в голову. Что прилюдно – унижает свою невесту… И вот этого! Позора. Никогда обоим вам – не прощу. В общем… Мне те восхваления продолжать нужно? Или с Тором общая картина тебе ясна… Откровенно наслаждаясь выступлением, Оберон всем видом своим показывал. Что побасенку про зелен виноград… Он читал. И даже вдохновлял, может! – Я заинтригован. Но кто тянет, и наследия кто достоин? И кому же, в таком случае. Быть царем, – ласково спросил он. – Разве много на доске фигур? Тот, уже кто званием удостоен. Принц Асгарда Локи. Кому еще, – сообщила Ферра совсем загробно. – Но его нет здесь. Сидит! В Финляндии? – очень пристально глянул эльф. – Значит, встанет. Я так сделаю. Чтобы был, – отчеканила убийца. – Встанет… И восстанет. Ну-ка, повтори мне. За что отрабатываешь Асгарду? – властно подался вперед Оберон. – Но не говори, что за любовь Тора! Это штука, что тебе мешает лишь… Ни капельки не нужна! Он не нужен, если верно я толкую твои слова. Чистой правды полную, и лестную безмерно характеристику… Так зачем же с ним ты? Рядом, и неотступно. Так упорно восхваляющая его? В чем причина! – Плачу… За убийство. Ты угадал, – неохотно сказала Ферра. – С Тором… Так же. Выбора! У нас нет. – Ты-то в курсе. Кто я! Каков мой дар. Жизни долбанный источник… Как ко мне их тянет всех, этих мертвых! Приложиться. Этот принц… Тор. Он именно таким был. Умирал! Убитый Локи, ненадолго. Возродила его не я. Но… Осадок, оказалось, остался. Сильный. Поцелуй единый… Хлоп! И магнит включен. Липнет, лоб железный, не отвязаться! Будь он проклят. Проклят… Хотя – куда? И куда уж! Боле… – Правда, и абсолютная. А ведь я ему говорил! Какова ты, – томно обронил эльф. О могучем личном конкретном проклятом! Мощном, голубоглазеньком… В своей свите, явным образом кощунственно замечтавшись. – А я сколько… Но все мимо. Кассы. Харе, братишка! Раскатал губешник. Чужое чмокать, – обнаружив это, проворчала с угрозой Ферра. – Давно всем известно, твой дар иной. Будь таким же, Ксев – до сих пор! Раз уж оживил ее ты, за тобой вилась. Хвостом бегала! Не рванула сразу в эмансипацию. Коли не уважил ты права женщин? – Драгоценная. Я вырос в средневековье, – ей напомнил выспренно лесной царь. – Не позавезли в ту пору смутную. Феминистских веяний возмутительных! В примитивный и туманный наш Альбион. Не чета мой скромный остров твоей империи. Где кухарки правили, экой современной и просвещенной. Той – всецело победившего… позабыл чего. – Одного, другого! Того, сего. Я же не вернулась, откуда знать? Чем процесс закончился. Кто кого… Мне позавезли. Но нужно лишь одно право. Мое право! Стать свободной. И быть собой, – мрачно сказала Ферра. – Ведь осталось мне здесь недолго. Уйду я… Выполнив работу, искупив вину! И способен будет – вернуться Локи. Но желает Один получить все. С пользой инструментов укомплектовать набор. И уйти… Мне вовсе далеко не дадут. Получу в награду от монаршей власти аккурат то… Я взамен свободы! Что описано ёмко в лозунге. Коим мною был украшен как раз Бифрост. Попросту – на нем сдохну! Тут же в Вальгаллу рухнув, и валькирией бесправной Всеотца сделавшись. Продолжать я стану служить ему. Вечно! Бескорыстно теперь, безропотно. Отчего-то перспектива не греет душу… Оберон аж хрюкнул. Карьеру этакую! Несомненно, по заслугам, сестре представив. – Беспросветно твое грядущее! И каков же должен сделать вывод, душа моя? Я из столь прочувственного признания, – осведомился любезно он. – Что не стану больше. Бежать, от прошлого, – убежденно сказала Ферра. – Что нет лучше. Уж проверенного партнерства! Иронична моя судьба… В первый раз – согласна я предначертанию ее последовать. Раз опять свела нас, на рынке брачном… Так реализуем же задумку, лишь к личной пользе! Брат, ты спас меня тогда. Великодушно. От рабства Принца… Сохрани же, избавь – от Одиновского! Обручись со мною! И как в тот раз выйдет. Лишь вступим в брак мы тайный… И в момент – мы из него выйдем! Я тут же помираю скоренько… Всем спасибо, и все свободны! Давай, Борюсик? Решайся, предложение мое – огонь! И капитан я домовитый. Да и с характером. Все, как хотел ты… По рукам, дуся? Читай заветный надо мной стишок. И колокольцы свадебные бим-бом! Не бойся, ночью не пожру. Ее и даже у нас не будет! Оберон аж закашлялся. От неуемного хохота. – Не будет? Снова! Понял. Мое место в твоих планах! И твою выгоду. Но что-то не улавливаю… Своей, – смахнув слезы, сообщил он. – Да хотя б поржать чисто! – возмутилась Ферра ему наигранно. – Помнишь, как я прежде себя вела? Когда это предложение мне сделал ты? И теперь, всю гордость сломленную бросив к твоим ногам… Молю взять. Я в супруги, хоть на две минутки себя приниженно! То ведь оборжаться можно. Ты скажешь, нет? Эльф попытался. Слезы текли рекой. Ферра ждала. Нерадостно. – Сколь же трогательное… Душещипательное признание! Посмеялся, позабавила на славу. Но нет, родная… Театральные подмостки не твой удел, – наконец смог покачать он головой скорбно. – Упокойного… Прошу извинения, посаженного. Принца я не знал Локи. Чтоб судить, сколь достоверно ты играешь его… Но уничижение в исполнении твоем – прости, как-то не впечатляет! Уж поверь шекспироведу во мне бывалому. Ты настолько в себе уверена! Ты столь убеждена… Что достигнешь всегда желаемого? Узнаю породу, таков и я. Но жизнь коррективы вносит. Положения наши нынче – не находишь, слегка разнятся? – Одни в горе сидят на трубах. А другие жадно трясут с них плату. И моя единственная доля – Комеди-клаб… Все это я знаю и без тебя. Но воды уже довольно. По сути, Оберон, выскажись? – напряженно сказала Ферра. – Что же. Тогда по сути, – важно ей кивнул царь лесной. – Помогу я, чем сумею! В беде твоей. Получу коли. Я не царство… Так хотя б близость! Не с тобою. С тем, кто изначально мне был обещан! Не впадай во гнев, сестра… Поверь, не в унижении твоем дело! Не желаю оскорбить тебя я, а всего лишь хочу свое. Ты ведь все равно уходишь, и его бросаешь, я верно понял? Перестань собакой на сене быть! Решай. И решайся. Задействуй власть… Что дает тебе над ним дар? Повеление дай, и тобой плененный пускай исполнит! Я все там же. И согласия твоего жду! – Все ждут. Воспротивлюсь, бунтовать я стану до конца, и барахтаться… А побуду коли непредсказуемой? Приму данность. В жизни. Хоть один раз, – лишь смолчав… не выдав вовсе! Наготове ожидаемого взрыва оскорблений, ревнивых чувств… Вдруг проговорила отстраненно его противница. – Ты взаправду удивляешь меня! Не ожидал. Покорности подобной! С чего бы так? А ты ли это, – в нее с сомнением вгляделся Оберон. – А смысл. Бушевать впустую… Я мертвый принц. И мертвые благоразумны. Энергосбережение. Ничего боле, – устремила взгляд свой нетипично равнодушный сквозь него Ферра. – Блаженны духом нищие. Смиренные. Ибо их есть царство как раз небесное! Мне и не нужно соглашаться. Вовсе не обязательно. Решать, решаться… Да и Тора в это зачем-то впутывать. Мне ничего не нужно делать! Обероша, если чуток подумать. Чтобы заполучить свое. Только посидеть лишь… Попой, на мосту ровно. Неработающем мосту! Поражение демонстративно свое признать… Своего достигну. И нас поженят. И без твоего желания, дочка альвов, по договору. Унижения этакого – станет тебе довольно? Ну а после… Не составит совсем труда. Раз не пожелал сотрудничать… Стать – вдовцом! Мне. Помираешь скоренько уже ты… И поверь мне, в этот раз защиты тебе не будет. В этот раз не сжалюсь! Не отступлю. Восторг от перспективы первой… Да и последней, не совсем чтоб отразился на эльфийском лике. Но долго за ответной речью он не стоял. – Меня именовали Королем Кровавым… Но все же я не кровожаден, как ты, о нет. Добросердечно я предупреждаю. И тебя я уверяю… Иначе будет! – ей бессердечно улыбнулся он. – Посидим. Посмотрим, – коротко отозвалась Ферра. – Я считаю, удачно выйдет. Не придется и менять платьишко. Белый, это цвет свадеб… Он же – и похорон. Что сыграть мне над твоим гробом? Моисеева, Элтон Джона? Хотя на мой выбор. Ты уже не услышишь. – Выбор твой! Смотри. Или меня послушай. Старшего, и благосклонного к тебе родственника. Оказалась коли ты столь любезна. Просветив меня! О планах Всеотца Одина. На тебя, и на твое будущее, – размышляюще проговорил эльф. – И, как ты предлагаешь справедливо, если чуток подумать… Я предположу, того не станет ЕМУ довольно. Брак вряд ли признан Асгардом станет! И не ускользнешь ты из его рук. Без исполнения определенного условия. Тебе невыгодного крайне. Слыхала ли ты… Термин – консумация? Широко применяемый в брачной практике? Боюсь, учитывая это… Обручением не отделаешься. Ночь таки-будет! Моя с тобой. Дабы все же обрела ты иммунитет. Уверен также… Отчего-то. Ты никак не примешь такую данность! И тому скорее предпочтешь смерть? Свою. До… Или несколько все же после? Вместе уже с наследником. Нашим неповинным ангелочком! Об обоих – скорблю заранее… Любой наигрыш… Всю невозмутимость Ферры – как ветром сдуло. Подскочив, она вцепилась! Но только в стол. Словно неспособная вперед прыгнуть… Зверем на него бросится. И мгновение, под задравшимся рукавом… Эльф увидел на ней украшение совсем новое. Да и явно, что не одно. Вовсе не золотое, грубое. Как понятна стала! Болтовня вся эта, сдержанность-то несвойственная. Оказался прав он… Усмирили, асы! Нашли узду! – Смерть. До брака реализации. До постельных со мной утех. И, как следствие той – Вальгаллу. Впрочем, есть ведь в том и светлые тебе стороны! Не исключено, что сделаться валькирией не так страшно? – на то взирая с полностью заслуженным удовольствием, осведомился милейше брат. – Эти всяко ходят без кандалов. И поведай, говорят правду… Оным сохранять положено девственность? Для тебя стать может это вовсе не таким уж плохим исходом! Никто не сумеет больше навязать тебе размножение. И потомство. Мне напомни. Как, в религиозных верованиях северян… Непорочное зачатие практикуется? – Б-брешут, твари… – выдавила Ферра охрипшим от бессильной ярости голосом. – Значит, не сохраняют. Все лгут. Везде обман, – скорбно покачал головушкой Оберон. – Но уверен. Что уж ты-то не обманешь родную кровь? Ступай, пообдумывай. Как обставить рандеву следующее… Но не слишком долго. А с кем – ты знаешь. И никого другого я не приму! – Ш-штоб ты… ИЗДОХ!!! – бесполезно выплюнула Ферра, вылетая прочь. Слыша в спину пожелание безусловное – после вас. Дорогая, тебе того же! Но снаружи… Исказившая лицо гримаса ее разгладилась. А браслет незамкнутый – держался на запястье чисто что левитацией, отвалился и в карман юркнул. Дура, что ли. Разглагольствовать без магии, без прикрытия. В активированном подарочке! Щит был укреплен, проверен. Предварительно – десять раз. И респект Тору. Подготовил, натренировал. А иначе… Били ее без промаха. По больному самому. Дом, дети… Он! Все… Как, впрочем, и ожидалось. Только после тем таких, в любой другой ситуации… Быть сучонку эльфу – дохлым. И прочь последствия! Абсолютно безразличны ей бы убиения были способы. Голыми руками разорвала… Но – сдержалась. Спасибо, господи. Будет случай куда более изощренной с него методикой! Спустить шкуру. А сперва мы получим нужное. Так, иначе? Но мы получим. Ожерелье мамы, правда, пока не действовало… Это Ферру не волновало. – Сочинение, итоговое. Как я провела вечер… Не смыкая рта, устали не зная. В исповедальне! Я такая фантазерка. Нет, это что-то, – равнодушно выговорила она. – Не тревожься, моя травка. За божий промысел. Я ведь тоже бог? Мама Фригг врать не будет. Тот ли, этот… Правдивый ложью. Значит, получаю! Всегда. Свое. Ну а ты… Слегка ошибся авторами, родной. Мы тут ставим не Шекспира. У нас – Дюма! С мушкетерами. И само собою, бравый гасконец есть. Что сыграет нам… Кого? Все правильно. Графа Варда! Позаложим некий временной интервал. Небольшой антракт. На битье о стенку, головы и тарелок… Небольшой бухач. Осмысление, и принятие. Грядет действие второе… Балету нашего. Скоро я вернусь, брат. Насладись, своей победой. Сатира Марсия! Я чуток попозже из тебя сделаю. Славный флаг британский! Знамо, из тебя будет.