Подмена объекта

Искромётные особы безупречных кровей, Выходите на бульвары, выползайте скорей. Выносите свои крепкие худые зады, Будем пьянствовать, сегодня праздник общей беды. Уважаемые дамы из пылающих гнезд, Вас погасят сегодня кавалеры белых звезд. Сегодня, как всегда, станет снова спокойно, Ведь общая беда – это жуткое пойло Гемоглобин и лейкоциты искромётных кровей, Безупречно будут смешаны с твоей и моей. Всё растворится в чреве общей беды, Гуляй, ведь неясно: где я, а где ты! Будет еще нам танец огня… На это нам вряд ли достаточно дня. И дамы погасших пылающих гнёзд Спалят кавалеров с тупых белых звёзд! Искромётные особы безупречных кровей, Выходите на бульвары, выползайте скорей Выносите свои крепкие худые зады. Будем пьянствовать, сегодня – Праздник общей беды!

Не будем играть в прятки Ферра пошаталась по лаборатории. На плохом французском напевая угрюмо песнь, как же сильно влюблена в меланхолию! Потирая понемногу проходящую челюсть. Помечтала. Как выбирается… Как высоко вскидывая носы – самонаводящаяся обувь безудержно понеслась по АТФ-овским лабиринтам. Безошибочно определяя верное направление, и повергая в обморок редкие стайки впечатлительных медсестер. А попутно, и распугивая недостаточно нордических спецагентов. Редких храбрецов, что встать осмелились у них на пути – крокодил летучий сшибал без жалости! И запинывал до смерти прямо на ходу, на лету. А вслед гордо шествовала Она. Прямиком к Ключу! После возвратилась… Назад, к реальности. Операция была осуществима мало. По причине прозаичной: бензин закончился. Сапоги переходили в сберегающий их силы режим. Давно слишком протокровью самоходные чистили! На последнем бедные энтузиазме, вот сейчас выложились. Их потормошив, и получив в ответ лишь вялый всплеск анимации… поиссякший быстро, Ферра поняла что нужно строить более реальные планы. Попыталась оценить другие, здесь доступные ей, ресурсы. Но с одеждой было еще хуже, чем с обувью. Предложить ей это помещение могло лишь простыни… Одноразовые. Качеством не лучше на ней надетого. И наряды с трупов, само собою. Подходящие скорее для Хэллоуина! Или униформы мясников. С бойни. – Что за блядство. Вот все надо было тебе изгадить, – раздраженно отступила Ферра от лаборанта. Убедившись, что Казан хватавшийся заляпал его халат. Да и подтекло с него же. Уж не говоря о старых следах сапожек! И переодеваться – ей теперь не во что. Образ практиканточки невинной, ей задуманный, накрывался. Впрочем, вряд ли оная особа могла здесь быть. Все-таки, спецпроекты! Уж наверно, постарались очистить местность. От излишнего персонала. Как всерьез занявшийся обеспечением секретности своей особой терапии Лонгбор… Так и превосходно своего vip-пациента продублировавший Казанчик. Коему огласка личных планов на изучаемое, оказалась бы тем более не с руки. Но все это хорошо! Вот только ей-то что теперь делать? В люди в этом не выйдешь, точно. Да и миль пардон, ведь афедрон мерзнет! Можно было, безусловно, нарезать тряпочек. Смастерив повязку себе набедренную… Но шитье и кройку Ферра ненавидела с детства. – Ну должна же у них найтись… Раздевалка! Хоть со скафандрами! Хоть с уборщицы шмотьем помойным. Я не стану лейблы перебирать, – процедила она желание. – Черевички? Как бы мне какое тут бикини себе найти… Бля, любое уже. Бикини! Сапог еле пошевелился. И качнул носком к стеллажу. Воспряв духом, Ферра энергично туда направилась. Это слово, на букву «Б»… Повторила она снова, троекратно, спустя минуту. Когда в точности озвученное исполнилось. Обнаружилось – бикини, конечно, надо… Но однако все-таки не любое. С пылу с жару, новой ее добычей – стала личная приватная коллекция миляги Лонгбора. Целый бокс стерилизовочный для шприцов. С личной оного печатью, и строгой надписью – «Образцы тканесовместимости, биоприоритет номер один»… Ныне – почему-то весь переполненный. Чрезмерно ароматным и цветным ворохом. Всяких женских интимных радостей… Труселей фасонов разных! Но объединяемых одним фактором. Далеко не свежих, не раз надеванных. Внутри бокса – ожидаемой стерильности не наблюдалось совсем. Ферра яростно зашипела, непотребство из коробки все то вытряхивая. – Я премного удивлен. А разве машин стиральных… Не придумано? На мерзкой и заштатной твоей планетке, – с показным сочувствием прокомментировал робот с экрана видимое. – Не для черномазых и морщинистых – колесников-извращуг!!! – с разочарованием огрызнулась Ферра. – Развел тут… Не спецслужба, а порно-спец-секонд-хенд!!! Клоака клаагинская. Я-то за бардак зазря на Стена еще ругалась… Тут сапог другой чуть стукнул каблуком об пол, привлекая ее внимание. И попытку сделал подкинуть вверх хрусткий сверток, из-под низа тканевой кучи. С упованием безумным, Ферра словила найденное. – Ну хоть что-то! Новенькое. Только из магазина, – испустила облегчения она вздох, добывая из пакета бумажный лист, и запаянную упаковку леопардовых стрингов. – Не с начесом, но хотя б чи-истое! Чистое – оно и на Клаагии хорошо. – Мое имя Барби, возраст пятнадцать лет, я кудрявая шатенка с сиськами и глазами… Это совершенно не мой размерчик, бегать и потеть в них – мне совсем некогда. А вот десять баксов нужны сейчас. Забирай так, неизвестный мне козел старый… То есть, дорогой любимый японский дадди! И ароматизируй все себе сам, – прочел робот через камеру, направленную на листик. – Виват, Барби. Ты божественный коммерсант, – с величайшим одобрением сочла Ферра, распечатывая и натягивая сей миниатюрный подарок судьбы счастливой. – И тебе, Джип! И тебе, Рекс. Верные мои… Лучшие! А вот как нам бы еще и спирту изыскать… А? – Оближи их все! Алкоголичка. Обслюнявь подметку, приласкай каблуки. Кая нету, а ты ж обожаешь неживое все целовать… Капитан укомплектован целиком, полностью? Может на корабль проследовать? Или будет разлагаться здесь, и красоту нездешнюю до вечера наводить, – саркастично вопросил 790. – Эй, включись. Я долго буду сам с собой разговаривать? – Может, и стремится! Так тебе я все-таки капитан? – отозвалась свирепо Ферра, отключив свою глушилку. Взвесив в пальцах наиболее крупный и страшный скальпель. На мясницкий очень смахивающий тесак… И примериваясь, как бы запустить его в монитор. Если головешка вновь хамить будет. Как она уже определила с разочарованием немалым, браслет сломали. Ножик из него теперь не то что не вылетал… Он наружу даже и не высовывался. – Ты мне та же, кто и ранее. Навязчивая обуза, – откровенно сообщил робот. – Слегка менее отвратительная, чем Твидл. Тем не менее, я оценил! И баранье твое упорство… И на редкость удивительную везучесть. И я чувствую… Моя любимая хотела бы этого. И мне только благодарна будет. Ее голос нежный словно слышен в моих ушах… Хотя, разумеется, куда ты вляпалась, я ей не сказал. Потому – и заключаю с тобою сделку! Продолжаю я, руководить спасением рядового Ферры… Хорошо, щажу твою я гордость: и неподтвержденного пускай капитана. Вывожу тебя на волю я! На поверхность. Ты же – вывезешь скорее отсюда Ксев. Прочь!!! С планеты этой. Уведешь Лексс. И как можно дальше! От всего от твоего дикарского племени. – Мне сказали тут, я крови жутко безупречной. Это вовсе не мое. Племя, – скрипнула зубами Ферра. Закрепляя хитро выгнутым зажимом свое жалкое одеяние… Вспоминая в красках представление бригадумское. Вот бы эту штуку! И Пророчице – прямо в глаз… Хотя поострее будут, пожалуй, ножницы. – Верно, ведьма сикхская. Безродная индианка! Обожающая блестяшки. Ты неведомая особь, страшный мутант из космоса… И для всех землян теперь ты изгой. Тем и лучше! Так ты решила? – произнес высокомерно робот. – У тебя есть… От семи до девятнадцати минут, для перехода в другую зону. Отдаления максимального, от противника. Вскоре они обнаружат, что лаборатория не отвечает… Обнаружат твое отсутствие. Все лазейки запечатают. Ты идешь? – За тобою? Будем праздновать сегодня – праздник общей беды! Раз ты кличешь, жаба. К возвышению! Веди, Макдуф, – прорычала Ферра, взмахнув ножом. И решимо направляясь по следам сапог к выходу. Макдуф вел, и сапоги хотя дремали… Но не всегда. На переход она успела, и далее перемещалась вполне удачно. По не слишком оживленным коридорам, повыше уровня… Номер пять-тринадцать, хотя это Ферре мало что говорило. И движение встречное на пути, оказалось в меру. Тобишь, не особо оживлено. А вдобавок, для внимания отвлечения от их побега – и внесения в охоту побольше хаоса! Робот открыл нараспашку другие двери. Дав свободу узникам, и вовсе не одной камеры. Разбежалась на приволье – многие другие, подотчетные образцы. Тварей Кластера здесь не было, но уж чем старушка Земля богата… Первой Ферру отыскала стайка мышек. Причем летучих. В том же вентиляционном ходе, из которого недавно выползли сапоги. Пару раз укушенная, и контуженная малость налетом узница, их компании особо счастлива не была. Стая улетела, бэт-герл наружу выбралась. На ходу включившая экранирование! Дабы без помех повыражать чувства. С теплотою поминая старину Осборна, свое продвижение на волю она продолжила. Вторым встретилось зверье новое. Ей навстречу выскочившая, и замеревшая припав к земле – трехцветная кошка. С желтой биркой, на которой напечатано было что-то… И в испуге затемненными очей омутами. Ферра не видала живых кошек аж целый год. Мертвых тоже. Никаких, в общем. А любить любила, причем всегда. Так что чувства зафонтанировали. – Ох ты, ёбтель! Затравили совсем, пушистика. Кис-кис, прыгай на борт! И отсюда я тебя вытащу, – умилившись, наклонилась и любовно потянулась к ней капитан. – А, ты ж русиш не понимаешь. Пусси-пусси? What's your name? Гарна китенька! Гарна китя резко отреагировала. На попытку сближения с нею! Дала лапою с оттяжкой, с горловым рычанием стремглав отпрыгнула. И рванула прочь, как от в степи пожара. Ото всяких нежелательных доброхотов! Предпочтя маршрут спасения сугубо собственный. Прыгнула на стенку, и в переплетение потолочных труб юркнула. – Ну и дура! Кнопка. Была бы честь предложена, – сжав колено располосованное, проворчала с обидой Ферра, поуспевши все же разглядеть прозвание гордой хищницы. – Можно думать, у меня тут сильно выдалось утро доброе. Тебя надо было обозвать… Фурия! На дороге ярости. Вот так, точно. Ладно, шевелим колесами! Продолжаем. Скорбный путь. Бегущего человека. И кто дальше в этих лабиринтах по списку… Жучка? Чуть помедленней дальше двигаясь, беглец собиралась было своих размышлений еще повысказать… но запнулась, и замерла. В неожиданной тревоге скорей прислушалась. От кого зверье спасалось столь поспешно, уловить она смогла вскоре. АТФ-а шавки! Цепные псы. Солдафонскую печать шага – спутать было ни с чем нельзя. Киса оказалась конгениальна! Жаль, она к предупреждению не прислушалась. Было их не больше двух, как уловить сумела по голосам. Но и этих сейчас, возможно… Представлялось чересчур много. Той, кто никогда не убивал. Лично! Не приказом, убийце собственному. Не на расстоянии, аж космическом! А лицом к лицу, нос к носу, в глаза глядя, своей рукой… Попугать – пугала. Да чтоб всерьез… Не случилось. Вот такое недоразумение вышло, да. Ферра замерла, пытаясь с пейзажем слиться. Впрессоваться, в лист металла бокового прохода. Что довольно невезуче завершался глухой плитой. Продолжался – но через холл! Пересечь который не было ей возможности… И решить пыталась: стоит ли профилактически метать скальпель. Ей в противника. Или только если ее заметит? Тогда поздно будет! В любом случае, тот за голенищем торчал. Замотанный! За покуда неимением полным ножен. Размотать – ведь тоже время какое нужно… В висках стучал пульс. А до ушей долетал тем временем разговор. – Майор Эмерсон, я знаю, что я не должен. Обсуждать приказы, вышестоящих. Но возможно, я имею право некоторое узнать… Если дело не во внеочередных испытаниях. С какой целью – чтобы вызвать меня из отпуска, была выслана специальная медчасть мгновенного реагирования? – осторожно, но занудно осведомился. У сопровождавшего его вояки, тип светловолосый во времен Конфедерации сером кепи. На плечах дождевике, и почему-то с ружьем охотничьим. – Было ненароком сорвано довольно важное культурно-историческое мероприятие! Целый год готовившееся активистами реконструкторского общества нашего округа… – Точно так. Вы никак не должны! Лейтенант Уилкинс, – отозвался, к нему даже и не поворачиваясь, майор. – Вы должны – всего лишь исполнять долг! Воинский, беспрекословно. А не беспокоиться о костюмированных танцульках. – Я всецело верен присяге, сэр! – тоскливо доложил лейтенант. – Но признать я должен, что мне стало довольно сложно… Затруднительно! Продолжить сохранять конспирацию, в этой несколько невразумительной ситуации. На балу присутствовали гражданские… Мне пришлось сказать им, что особняк – под угрозой нападения породы редкой южноафриканских термитов! И я, положением служебным тогда воспользовавшись… Смог привлечь армейских своих товарищей. Для предупреждения, и ликвидации инсектоидной в нем угрозы! Все, что мог я сделал. Но тем не менее, были все присутствующие шокированы. Неприятно удивлены… – Странно, что в дипломатическом вы корпусе не работаете. Удивительная находчивость. И блестящая дезинформация, лейтенант! Лучше удивиться. Чем удавиться, – обронил майор зловеще. Превосходно знавший, как специалисты его конторы умиротворяют гражданских лиц. И ненужных операциям их свидетелей. Вот последний раз вот как раз недавно выезд был – в пригород. На семейство, проживавшее в одном занюханом трейлере… – Я прошу прощения… Что, сэр? – кашлянув, рискнул переспросить непонимающе лейтенант. – Обсуждать не сметь приказы!!! – рявкнул майор сурово. И со стороны совсем другой холла – противоположной той, откуда явилась Ферра… К ней нежданно выскочил третий. Лишний! И о боги, лучше б то были мыши. В синеньких бахилах дрожащий мальчик. В клетчатой пижамке человечий детеныш… Пересек пространство перед приближающимися вояками. Оскользнувшись, вылетел прямо к Ферре. Увидал ее, недавний труп. Весьма наряду в тон бледную! С пятном ярким перепачканных от ссадины кровью губ. С тесаком в руке, и зверски перекосившей – это личико вампирское, эмоциональной весьма гримасой. Что предстать пыталась примерно дружеской! Но смотрелась, если честно, совсем не так. Мальчик – увидал ее. Раскрыл рот… И то сделал, что обычно совершают все дети мира. То бишь, оглушительно заорал. Капитанша скальпель, нервно ей разматываемый, от неожиданности аж выронила. А майор умело выхватил, нацеливая свой ствол. Жалкий вид беспомощного ребенка! Под ногами у нее путающегося, в сочетании с выставленным оружием… Разрешил дилемму, Ферру активизировал. Вызывая у нее – мгновенный яростный защитный инстинкт! Но сказать тут нужно, вовсе не материнский. – Пушки наземь!!! Или ему – кранты! – рывком заслонясь мальчишкой, и прижавши к его шее сталь хирургическую, прорычала она безумно. Лишь молясь! Что та со стороны походит на нечто жуткое. – Что застрял-то, Уилкинс? Целься! Это беглые преступники. Заключенные, – видя, что из тупика деваться добыче некуда, слегка опустил свой ствол и деловито указал Эмерсон. До сих пор, в растерянности вставшему лейтенанту. – Но… Откуда? Здесь! Ведь это женщина! И ребенок! – пораженно произнес картинно-показательный лейтенант. Будто пол и возраст, совершению правонарушений могли препятствовать? Тем не менее, поднял ружье. Ферра не спустила случая развить тему. – А то, дитятко невинное… Толком и не пожившее, – очень горько согласилась она. – Поразуй, гляделки? Это ж вовсе не негра с улицы! Каких море. Целый – Никлас Второй! Казанчик. Первый и последний, наследник дока! На побывку, в гости, с ридны родины тут приихавший. Как зеницу ока доктор сыну Никки беречь заказывал! А что вы? Вы не бережете, сатрапы штатовские. Вот скроит ему кто – самообороны для… Расчудесный галстучек, из Колумбии! Пока вы тут зависаете, кочевряжитесь? То-то батько дюже рад будет! Понаделает, физрастворов… Он из вас, могилку сыны поудобрять. Вот тогда-то – меня попомните!!! Это выступление значимое до публики не дошло. По простой причине – экранирование все работало. А одно лишь шевеление губами буйное – нужного влияния на долбодятлов штатовских не оказывало. – Почему… Мы ничего не слышим? Сэр, – охнул вторично Уилкинс. – С ней уже имели дело. Была в обработке. На нижнем уровне. Связок нет, – хладнокровно пояснил Эмерсон. – Но тут слышать и слушать нечего. Она угрожает. Думает, что у нее есть щит! Заложник, отсюда пропуск. И напрасно. Лишь обманывает себя. Мы переговоров с террористами не ведем! Лейтенант, стреляйте. Любопытно на хваленую на вашу поглядеть меткость! Только одного сумеете? Или сразу свалите двоих, разом… – Неужели… Ставят здесь эксперименты, на заключенных? Нет! Уверен! Что все это вовсе не так, как выглядит… Мы не занимаемся подобным! А она… В шоке! У нее бред! Она явно ранена, больна, и требуется ей помощь? Мы не можем погубить ребенка! Я пилот, а не палач, сэр! – вывалил сумбурно ужаснувшийся лейтенант. – Это вам когда мешало, бомбы свысока сбрасывать? На таких детишек. Тогда попрощайтесь, со своим званием! Со своим спесивым южным достоинством. Здесь вы тоже… Не как пилот. И представьте, не как мясник. А всего лишь как мясо, Уилкинс! – усмехнулся очень гнусно ему майор. – Вы же испытатель? Вот вы и испытаете. Принесете жертву на пользу нации! Здесь эксперименты ставят на всех подряд. Когда Лонгбор закончит с вами… Кончит с девкой. Вашим хреном – уже без вас! Расстрел станет вашею мечтой, тряпка. Сдать оружие! И смотри, как это делается, слабак. И по званию старший… Бессердечно, как на стрельбах невозмутимо, снова начал вскидывать пистолет. Очутившийся меж двух огней Дигби… Сжался, и в мольбе напрасной вскинул к военным руку! В ожидании неминучей смерти своей зажмурясь, совершенно ясно не увидел – но ощутил. Словно что-то из него рвется! Рвется, льется, и стремится – недержимой и неукротимой волной наружу… И освобожденным ливнем, золотым потоком все-таки вырывается. Раздался престранный, и напевно звенящий звук – а вслед грохот металлический… И двойной объединенной мощности синхронное чертыхание. Оглушительное от майора, немое Ферры… И от горла Дигби убрали давление. Вернули воздух. Все вокруг затихло и замерло. До по-прежнему живого, непонятным совершенно образом Энди Дигби… вдруг дошло. Что такое могло с ним быть! Ему стало страшно, смертельно стыдно. Так, что и рискнул даже. Приоткрыть глаза на щелку, и вниз опустить взгляд… Умирать зассанцем он никак не хотел. Лужи странным образом вокруг не было. Осторожно он поднял голову… В момент тот же вернулись звуки. – Стреляй в них!!! – отскочив, и истерически тряся светящейся пятерней, где еще недавно пребывал им пистолет оброненный, взвыл майор. Дигби закатил глаза, и грохнулся в обморок. – В НЕГО!!! Парень, не верь ему! Он пришельцем зараженный! Он предатель человечества, жуткий монстр!!! – в ужасе пав рядом на колени, как при намазе. И одновременно тыкая в противника средним пальцем, завопила со страстью Ферра. Громко – при ударе о плиту функция радиомолчания отрубилась. Но окаменевший Уилкинс не реагировал. Устав ждать инициативы от подчиненных, Эмерсон сподвигся ружьишко вырвать… И его отбросило в упор выстрелом. И вновь что-то звенькнуло, и затихло. – Не женщин. Не детей, – глядя на труп, пораскинувший мозгами, заторможено сказал лейтенант. – Я горжусь тобою, Леон! Земля гордится, – похвалила Ферра безмерно искренне. Подаваясь, и активно, вперед к спасителю. – А теперь – бросай-ка свою железку… Дай мне мужественную рыцарскую руку тебе пожать!!! Тот на автомате перевел взгляд. На свою весело иллюминирующую длань… И вслед на пол полетело уже ружье. – Биологическая тревога… Я заражен. Я немедля должен уничтожить себя, – помертвелым голосом выдавил лейтенант. Потянулся пальцами негнущимися к своему поясу. И стал направлять фамильный револьвер старинный к рыцарскому виску. Не особенно умело, рукою левой. Знавшая прекрасно, получше многих. Счеты с жизнью, это совершенно личное и индивидуальное дело каждого! Прирожденная самоубийца Ферра – столь же героически крепилась мгновений парочку. Притворяясь, что ее волнует только наведение порядка в своей одежде. Эта – и особенно, как раз эта! Славная, и своевременная, и абсолютно добровольная смерть носителя… Черт возьми – была ей сейчас так на руку! В прямом смысле. Она так затрахалась, без Ключа!!! Но почти что на последней секунде действа, дурака сваляла. Отринув разум. Ее вроде очерствевшее, и давно… Но на деле все же нет? Сердце – воспротивилось. Бездействию организма. Гибель прямо на глазах ее вот этого офицера… Этак глупо, и старомодно! На защиту вставшего бабенок, малых детей? Отчего-то не обрадовала. Совсем. Будто… Словно – блондина тенью! Ей упорно виделся сейчас Кай. Лекссианский стандарт морали. Кай бы это не одобрил… Или все же наоборот? Мертвым пофиг. Но она-то еще жива… – Почему! Ну почему мне так везет, на благородных придурков… Хорош, брось! Ничего ты им всем не должен! – с возмущением вмешалась в процесс она. – Нет. Все кончено! Я знаю. Я обречен. Ведь пришелец… Уже отложил во мне – свои яйца! – глухо пояснил ей всю трагедию своего состояния Уилкинс. – Вовсе и не кончено! С чего вдруг? – обнимая его легонько, раритет отбрасывая, промурлыкала успокоительно Ферра. – Отложил и отложил… Старый стал, не нужны ему! А вот ты у нас еще поживешь! Такой юный, смелый, надежда нации. Мы сумеем, мы сумеем достать его! А в башку свою – давай, ты будешь кушаньки? Не пиф-паф. Уж такое всегда успеется. Мне поверь, все это не для тебя. Это вовсе не единственный выход, Уилл! – Достать? Как? Я вам благодарен, леди. За утешение. Но боюсь, подобное невозможно… – с горечью уставился на издевательское мерцание лейтенант. И тут Ферра запоздало сообразила. Что он прав! И возможность этакая – была как раз, ну совершенно… Стопицот раз – не для нее!!! Но других самоотверженных кандидатур… как всегда, тут что-то не наблюдалось. – Фак, ну как же этого не хочется. Убивать, – прорычала она сквозь зубы. – Как-как… ВЫМАНИМ!!! – Чем? – слабо удивился Уилкинс. Прежде чем ответ дать… Ферра все же безуспешно пооглядывалась на случай. Только Зэв совсем не торопилась к ней возвращаться! Мечта геев-педофилов – мальчик в трогательной пижамке, тоже явно интереса джентльмену не представлял. – ЭТИМ!!! – с отвращением процедила она. И решимо сжала его лейтенантскую ключевую руку. А вторую – пришлепнув властно. На прикрытую тончайшей одной бумазейкою, свою грудь. Хоть представить было очень сложно. Что Кай – одобрит… Нахрен Кая! Он, в конце концов, ее бросил. А она забрала столько жизней, со планет стольких… Хоть одну-то, должна спасти? – Любви силой. У тебя, короче, чувак… Невеста. Или там любимая – девица какая, есть? – мрачно пробурчала она. – Й-есть, – слабо икнул Уилкинс, ошалелыми гляделками уставившись теперь на нее. – Превосходно. Глаза закрыл! Во всех позах, очень энергично представляешь ее, – повелела новый его командующий. – А-а… Кого! Именно? – пискнул жалобно совершенно прибалдевший от подобных мер охотничьих лейтенант. – Как кого, – не поняла Ферра. – Ты слыхал. Невесту свою! Любимую. Или что… У тебя – две совершенно разные это девушки? – пораженно догадаться смогла она. Офицер стыдливо весьма потупился. – Вашу мать… Знакомая ситуация!!! – небывало яростно Ферра рыкнула. – Ее, их… Дуплексом, квартетом, кордебалетом! Сколько влезет, сколько хочешь вообрази! И мечтай себе, стой-не двигайся, – делая невероятное усилие над собою, уже прежним тоном завершила приказ она. – Главное, держись меня, не расцепляй пальцы. Щупальцем вот этим, зараженным, не шевели! А там… Капитан Ферра, чтоб вас… Сама!!! Лейтенант беспрекословно повиновался. – Перед экзаменом на должность рабы любви… Стоит освежить в памяти знания по предмету. И освежевать в воображении – преподавателя! – воздев очи горе, издала шепот призывающий отважная капитан. – Зэв, куда ты делась, ну кайманскую твою бабушку! В ебенях заоблачных каких носит?! Тут к станку, на смену давно пора! Но Зэв подло не появлялась, и прикрывши обреченно свои глаза… Ферра приступила к взятию быка за рога. Сконцентрировалась, мужественно морально поднапряглась. И вовсю превозмогая ярое нежелание это щупать, потянулась под дождевик. И под длинный мундирный френч. К нужной части, светло-серой формы подопытного… Ну начнет, помнет. Чуток подвигает. Можно даже и через боксеры! А процесс пойдет, все заведется – он уж как-нибудь сам продолжит? И на этом весь ее героизм закончился. Все обделать полюбовно! Ибо никаких рук… На такое на полено – у нее хватить не могло. – Ты что там, затвор упер! Со своей секретной авиабазы? Или ну скажи мне! Что противотанковую гранату… – отшатнувшись, в охуении полном выдавила она. Потому как… Осязание творит штуки! Только о размерах выпиравших теперь также не обманывали глаза. Дело было вовсе не в фасоне штанов… Бык реально оказался быком, и знатным. Казан подобрал Лонгбору гиганта-донора! Прикололся, видно – с такой штукою в системе кровообращения, про мозг гениальный его партнера можно было раз и навсегда позабыть. – Я чрезмерно одарен создателем. Все свое… – подтверждая, в полуобмороке выдохнул лейтенант. – Мда. Твое… Покуда. Слушай, я тут чисто случайно вспомнила! У меня ведь тоже женишок есть. Не могу я. Может… Все же, самообслуживанием?! Затвор, передернешь! Все ведь джентльмены – делают это, – отступая, предложили ему в отчаянии. – Да и звери, в капкане лапу! Без подомоги, сами себе грызут… Обещаю, потом пришьем. Твидлом доказали, вариант рабочий… Ну давай, чего там! Попыхти немного. Хочешь, на мой зад попялься. Для вдохновения! Вот, нагнулась даже. И не смотрю! И действительно нагнулась, нервно отступив подальше… Склонясь над мальчиком. Из корыстных целей: позапрятать под тело руки. Чтобы более не влез, поганец. Между нею – и ее собственностью! Лейтенант замедленно кивнул, что понял. Поднял за ее спиной скальпель. Замахнулся, над своим запястьем… – Эй, не это! Я не всерьез… – разве вскрикнуть еще успела, оглянувшись, Ферра. Перед тем, как он движение завершил. Пятерня свалилась, Уилкинс рядом. Зажимая кепочкой своей срез брызжущий… А Ключ – ринулся от них в сторону. Он стал крайне дерганым! Сменив трех владельцев, за последние четверть часа. И в частях отрубленных, как некогда с Твидлом было, жить он более категорически не желал. Ну а Ферра ввысь взметнулась! Подобно давешней Кнопке. Изогнувшись в воздухе, неимоверным прыжком кошачьим… Навстречу своему достоянию. И, обратно сбив как раз пришедшего в себя Дигби, рухнула победоносно с добычей вниз. – Светик мой, котяра ты моя солнечная! Возвернулся!!! Ну куды ж ты от своей мамки… – повалившись на бок, и баюкая в самозабвении свой сжатый кулак – упустить страшась прекрасную и драгоценную бабочку! Издала она восторга рычащий вопль. – Он так быстро поработил… Но освобожу я! Спасу тебя, – наводя упертое в колено ружье дрожащее, заявил осевший наземь супермен Уилкинс. – Леон, спятил? Чего творишь! Не женщин, не детей, помнишь?! – взвыла Ферра, слегка опомнясь. Отползти пытаясь резво, с линии его выстрела! Четко чувствуя, что сейчас… Попадет куда угодно ей – да только вот не в ладонь. – Одних… Пришельцев! – согласился Уилкинс. – Прости. Не бойся, и ступай с миром! – шепнул, он, нажимая курок решительно. Да только быстрым перекатом поднырнувшая за пистолетом майора Ферра – ловчее стала! Просвистевшей над ухом пули. А кровью истекающий Уилкинс не столь мобилен. И вслед… В артиллерийскую дуэль вступила и капитан. И это вышло много проще! И быстрее… Даже чем приказ. Лекссу. – Захотел дырень в башке? Мне не жалко, звездно-полосатый. Сиди, красуйся. Уж не обессудь! Но я спасаю себя сама. Тупой рыцарь, – поднимаясь, заявила хмуро новым она останкам. – Что за жизнь настала. Никому… Ну никому вообще нельзя доверять. Железяка, с-сука! Сусанин, падла. Маякнуть не мог, о встречных? Вот так, значит, меня ведешь!!! – Что? Что от меня ты хочешь. Я был сильно занят. Общался с милой, – раздался недовольный голос ее Сусанина. – Я всю дорогу прикрываю тебя с тылов! Я фальсифицирую запись камер… Глушу шум посторонний. Все эти перестрелки, в конце концов. Что ты ковбойски запускаешь, исключительно мало думая. По мне, и это много! Для твоей эгоистической милости. А ты ни разу даже не спросила, между прочим. Как же поживает, моя любимая! Отрада моего существования, бедняжка Ксев! Одна, на варварской злосчастной планете брошенная… – Я полагаю, много лучше! Чем сейчас я. Херово! Глушишь. Ты помехи! Гребаный с тебя звуковик, – прервала Ферра, резко отключая с ним связь. И в упор глядя на помеху… На отпрянувшего зачинателя! Перестрелки. Дигби снова попытался притвориться трупом… но безуспешно. – Не задело, даже и шальной пулей. Охуеть ты фартовый, мелкий. И чего тебе орать вздумалось? Не мог пропустить их! Тихо пройти, на цыпочках… А теперя вон грязи сколько, – буднично произнесла убийца, указавши на измазанный пол. – А само не уберется, ведь тут не Лексс… Впрочем, это точно не моя вахта. – С-страшно! Было, – голосом осипшим прошептал Дигби. – Верю, – ухмыльнулась Ферра, рукой любуясь. И как Терминатор, шевеля пальцами. – Ты по страхам большой мастак! Как ко времени Ключик выпустил… Все б так делали. А вот только как он… У тебя оказался?! Пальцы эти рванулись к Дигби, за грудки хватая с железной яростью. – Я что, все-таки помирала? – прошипела с подозрением девушка со свалки ему в лицо. – Ибо трусость, что твоей подобна, не для меня. Или… Говори мне! Что со мной сделали?! Кто с тобою был там? Как он, бляха, к тебе попал?! – Ничего!!! Никто! Не знаю!!! – взвыл Дигби. – Ну допустим, – остывая, и его роняя, буркнула Ферра. – Маловат еще ты, для этих дел. Правда тут и с мертвецами, даже с голограммами порой скрещивают… От них и не такой подлянки ожидать можно. У тебя хоть брунненов в предках не было? Всяких там маньяков. Темненький такой, ну прямиком в тему… Ладно, порасслабься, Аника-воин. Вижу, не было! Аксиома. Что живой Последний – должен быть лишь один… Так, а что у нас тут. С современными теперь воинами? – В-всех убили, – в раз который ужаснувшись, доложил Дигби. С содроганием на кровавую баню глядя. – Умирает все, – сообщила с равнодушием полным Ферра. – И, положим, еще не всех. Ты, к примеру, портишь чуток? Статистику. – Но… Меня ведь ты уже не убьешь? – замирая, прошептал мальчик. – Зачем? Уж теперь-то. Ты сам, по-хорошему все отдал… Нету, нету у меня такой мотивации, – рассеянно заметила Ферра, примеряясь к ружью сказочно острым скальпелем. – Вот не дал бы… Вот тогда да. Пришлось, повозиться. С тобой. С вариантами… – З-зачем? Ты так! Ты это… Делаешь, – издал Дигби жалобный души стон. Сейчас все те грезы, о заботе доброй феи-благотворительницы… Чепуховыми казались ему втройне. Удушающие объятия… Сталь у горла, быстро разубедили. – Значит, надо. Раз это делаю, – обронила Ферра. Одновременно роняя кусок отрубленный, и любуясь новым теперь обрезом. – Так компактней, и неприметнее… Или ты скорее в глобальном смысле? Почему я сука. Жизнь такая! Вот и я тоже. Как сказала Селина Кайл. В сердце Энди возродился робкой мечты росток. Что он выживет и дальше. Она тоже, любит супергероев! А Кэт-вумен вовсе не всегда на стороне зла… – Вконец застращала? Ты уж не обессудь, брелок. Пацан то есть, – по спине его похлопав, вздохнула Ферра. – Ни при чем ты. Ничего личного. Просто я с детьми – не умею… Не люблю, и не хочу. Вовсе! После пьесы одной… Особенно. И вообще, своих бей! Чтоб чужие тебя боялись. Есть такая древняя военная хитрость, – вдарила прикладом тушу она майорову. Тот не шевельнулся, оставшись тушей. – Только я шутила. А вот он нет, – присев рядом, покопавшись в форме, и натягивая на себя что-то, педантично уточнила она вдогонку. От такого юмора Дигби передернуло снова. До сих пор саднила, ей приласканная этак шутовски шея. – Умирают гады. И – хорошие люди, – уже с некоторой печалью покачала главой убийца, занимаясь теперь южанином. Усадив его, стянув дождевик. Столь удачно, на себя принявший все загрязнения! Расстегнувши на нем пояс, и сноровисто им закрепив свое одеяние. Ремни плечи охватившей кобуры – были уже сняты ею с майора. И в них занял пистолет законное место. – И плюс тридцать. К вооружению, – бормотнула Ферра, спрятать собираясь и револьвер. И вдруг тут же – яростно им прицелилась! Ураганным импульсом реагируя, на возникшее в пустынном коридоре свечение… Ниоткуда. И похоже, видимое лишь ей. Дигби ничего не соображающе посмотрел, как она упрямо целится. В никуда, и абсолютно неподвижную пустоту… А потом с угрюмым выдохом вновь опускает оружие. Он не видел, что из этого ничто появилась… Материализовалось, вторая девушка. Будто бы – ее астральный двойник? Только не брюнетка, а серебристая. Да в похожем светлом, и с отделкой черной коротком платьице. Только светло-голубом, каком-то полупрозрачном. – Блин, тень сестры Ксев! Итак нервы уже ни к черту. Ты стучись хоть, когда в комнату к людям входишь, – мрачно буркнула дистиллированному воздуху капитан. – Бах-бах, тук-туки! И в том же духе. Не слыхала, как твой братец-полтергейст долбится? – Извини, я чуть поболее. Нежели чем долбаный полтергейст. Вижу, ты тут время не потеряла! Снова. Прибарахлилась, – с одобрением холодным сказала Зэв. – Прибежало! Опять само. Не все ж ангелов-хранителей напрягать, – предовольно капитан осклабилась, Уилкинса освобождая и от верхней части мундира серого. – Как слетала, чего узнала. Хороши ль на воле стоят погоды? – В твою пользу. Твой Ключ рядом, даже на этом уровне… – начать попыталась свой доклад Зэв. – Он не просто рядом! Он уже в домике, – ухмыльнулась Ферра. – Бриг "Беда" – опять во власти капитана Врунгеля! И плюс триста… Ключи – от Лексса!!! – с наслаждением сжала и разжала она ладонь. – Беда. Да. Повстречались, – кисло сказала Зэв, поглядев на синяками разукрашенного перепуганного мальчонку. – Это новый кавалер твой? – Шутишь, верно? И на кой теперь мне нужен, такой балласт. Ладно, я готова… Я собралась, – сообщила Ферра, нацепив френч. И за пояс пряча что-то еще невыясненное. Вроде, скомканный оранжевый шарфик. – Ну а это для чего тебе, тетя Джигги. На дорожку, перекусить, – хмыкнула с недоумением легким Зэв. – Я не знаю. Пускай будет. Моя добыча. Для коллекции… Лифтами поуправлять, – пробурчала Ферра. – Запас, он карман не тянет! Потянет – выкину. – Тебя тоже. Топай, лягушонок! Сирота казанчиковская, – поправляя обрез у бока, повелела Дигби она насмешливо. – Откель навязался только, на мою голову… Или здесь останься. И катись в болото. Мне наплевать. Энди тонкостей подобных психологии совсем не знал. Но скачком вдруг резким началась в нем стадия стресса следующая! Опосля крушения всего привычного бытия, и внезапной встречи со столь дружелюбной любезной смертью… Перепуганная агрессия. В угол загнанного мышонка. Потому как безобидного лягушонка… Нападающим представить в этой ситуации всяк не мог. – Это ты все виновата! Я вообще здесь из-за тебя!!! – кулачки сжав, выкрикнул он плачущим голоском. – Я тебя нашел, и спас, помощь вызвал! А они! А ты!… – Помощь? Так выходит, это я здесь – из-за тебя! Глядишь, повалялась бы чуток в луже, потихоньку возродилась, регенерировала… Нет, приперся! Тимур с командой. Добровольческая дружина. Кто тут виноватый? Раз ты вырос недоумок сплошной такой, – хладнокровно обвинения отмела Ферра. – Если где-то человек попал в беду… Так 02 звоните. Он уже там! Кто же в здравой памяти – и на месте преступления легавых ждет? Только тот, кто сам! В историю попасть жаждет. Дигби виновато опустил взгляд. Инопланетянка представлялась более чем права… Надо было сразу бежать оттуда! Как Макс сделал. Бежать что есть мочи, и в груди сил! А он задержался. Распоследний как идиот. Тупо ждал сидел, мечтательно предвкушая. Как о нем наснимут сюжеты новости… Настрочат журналы, сайты, лицо будет в сотне теперь газет! И Лакита, звезда их класса. Обратит внимание! Прекратит дразниться, перестанет над ним смеяться… Пойдет только с ним. В кино! Вот, он домечтался. И теперь что? Он обычно пропадет без вести. Лишь один портрет в печати-то и появится. От него останется! На пакетах на молочных одиноко чернеть… Но вряд ли. Не особо он кому и нужен! Чтобы о нем думать. Волноваться. Его искать… – Хей! Ты, чмошник. Мальчик, который выжил. За мной шлепай! Если хочешь и дальше жить, – бросили ему с угрозой через плечо. – А нет – мне же легче. Не привыкла, разубеждать… Проверяла – не выходит! Покойся с миром. И, повесив покорно голову, Дигби в глубочайшем самоуничижении потащился за ней. Дабы хоть куда, прибиться! В жестоком мире.