Дневник писателя

Громкая музыка стучит в висках, прошибая до кончиков волос. Дрожащие руки сжимают стакан с водой, глотку дерет влитая секунду назад ядреная жидкость. Еще пару минут назад ты стоял на сцене за пультом, вырывая из пластинок звуки, подобные тем, что сейчас сводят тебя с ума. Еще несколько минут назад ты был звездой, а сейчас люди, хлопающие и визжащие недавно от восторга, проходят мимо, заказывают коктейли и вновь погружаются в это сплетение тел. — Я видел тебя в новостях, — бармен ставит рядом стакан с водой. Чуть теплой, спасительной для горла. — Спасибо... — выдавленное из вежливости, и воспитания. Черноволосый не хочет ни с кем говорить. Особенно на эту тему. Два дня назад, Эйсу пришлось пережить ад. Он никогда не думал, что Так испугается смерти... Нет, даже не испугается, это чувство можно скорее назвать... Отвращением. Слегка помутненный взгляд скользнул по дереву стойки, высматривая узоры, воспоминания... Шум, гам, крики испуганных людей, рядом и совсем далеко. По носу ударяет резкий запах разлагающейся плоти, густая багровая жидкость стекает прямо под ноги, уже касается подошвы сапог... Делаешь медленный шаг назад, будто в трансе, поднимаешь глаза, смотришь на человека напротив. Знакомого. Друга. Он тоже в шоке. Судорожно вцепился в обмякшую в руках девушку. Делает шаг, еще... Ты видишь, слышишь, как он ступает по обломкам стекла, как оно скрипит под подошвой дорогих ботинок. По залу разноситься очередной скрип-вой, и именно он приводит в чувства. Сорвавшись с места, хватая блондина вместе с его ношей, несешься, толкаешься, к выходу, уговаривая не смотреть назад... Эти глаза, плавающие в разбитом холодильнике словно в супе... Некогда красивые глаза, смотрят вслед, безмолвно крича "за что?!". — Эй! — бармен кладет свою руку на плечо, выводя Эйса из транса. — Ты как? — в голосе сочувствие и капля понимания... Откуда? Откуда ему знать?! — Выпей еще, — черноволосый равнодушно наблюдает за тем, как граненый стакан со льдом наполняется янтарной жидкостью. Протянув руку к стакану, Портгас провел пальцем по краю толстого стекла, взял и поднес к губам, терпкий запах коснулся ноздрей, и парень залпом пригубил все содержимое. Израненное криками горло обожгло высококлассное виски, в глаза ударили слезы, но по щекам не покатились... — Ты был как всегда на высшем уровне! — толчок в спину такой силы, что удар грудной клетки о стойку бара вышиб весь воздух. — И как у тебя получается так заводить толпу? — розовое боа мелькнуло сбоку и на соседний стул плюхнулся ведущий вечера. — Вашими молитвами, — вздохнул, потирая грудь. Портгас недолюбливал этого типа. Он был непредсказуем, эксцентричен и жесток. Да, именно жесток. Многие, кто хоть раз посмели себе нелицеприятно высказаться в сторону Донкихота ДоФламинго— поплатились... Мягко сказать, умылись собственными слезами. И хоть этот клуб принадлежал Баррок Воркс Холдинг, чей Лидер был небезызвестный сэр Крокодайл, ДоФламинго занимал не последнее место в управлении этим заведением. Ведущий — лишь одна грань... Эйс, который не собирался надолго зависать в этой клоаке, был буквально окунут во все это дерьмо уже после трех побед и выходе в четверть финал... — Острый язычок... — легкое движение руки и на стойке бара появляются новые, наполненные граненые стаканы. — Я видел тебя в новостях, — черноволосый напрягается, чувствуя спиной, как его окутывает невидимая глазу сеть. Не уйти, не вырваться, не увильнуть... — Такой угрюмый, бледненький и как обычно красноречив! Так послать репортеров! В прямом эфире, — этот смех пробирает до костей. Блондину с боа на шее вовсе не нужен собеседник в его монологе. Ему главное мило потоптаться в огороде чужой души. — Это правда, что ты видел труп вблизи, Эйсик? — вот теперь прямое обращение. Черноволосый судорожно сжимает все еще полный стакан, на глаза спущена челка. Наконец, когда ведущий начинает недовольно постукивать по столешнице, когда его глаз, скрытый солнцезащитными очками начинает дергаться, Портгас отвечает тихо и коротко. — Да, — блондин аж подскакивает на стуле. — Хорошо, хорошо... Интересно, интересно, — он начинает крутиться на стуле, со слегка безумной улыбкой что-то бормоча. Его не смущает громкость битов, множество людей вокруг. Он будто не замечает их, а они, по какой-то причине, огибают его. Портгасу и самому тяжело находиться рядом с ним. И с каждой секундой на него буквально давит чужое сумасшествие. Хочется уйти, но нельзя. Ему не простят. От этих мыслей и разбуженных воспоминаний, очередная порция жгучего пойла устремляется вниз по гортани. — А она красивая? — вопрос застает парня врасплох. Подавившись в кашле, он наклоняется со стула, пытаясь восстановить дыхание. Узоры на кафельном полу, освещаемые часто сменяющимися блесками софитов, вырисовывают образы... Свежий воздух пропитанный озоном после прошедшей грозы обволакивает легкие. По глазам бьет яркий свет не смотря на то, что солнце в плену грозовых туч. Мигалки, вспышки, чьи-то руки, вопросы, свет фонаря на раздражающуюся роговицу... Воспоминания все еще такие яркие и внутренний мир просится наружу. Выворачивает прямо за машиной скорой помощи. Феленджер дает что-то понюхать, заставляет сесть и облокотиться на стену... — Пол... -сквозь кашель. Ужас сковывает сердце в груди. — Откуда? — Эйс заставляет себя поднять глаза. Он готов поклясться, что еще секунду назад на этой удивленной мине был нарисован оскал превосходства и восторга... От чего? — Я имею в веду жертва, — лепечет, будто они говорят не о трупе превратившемся в суп после падения с огромной высоты, а о кукле... — Ты... — слова застревают в горле. — Я просто пошутил, — вновь эта улыбка. Лишь на мгновение. — На, лучше выпей еще... — Нет... Нет! — Портгасу уже наплевать на последствия. Отбив руку с протянутым виски, он вскакивает с места, хватает сумку и быстрым шагом направляется к выходу. — Я ухожу! — На совсем? — слова, будто обтекают медом. Эйс замирает будто вкопанный, с протянутой к двери запасного выхода рукой. — Мы будем ждать тебя... Как обычно... — по спине пробегают мурашки, пальцы дрожат не в силах коснуться металла. — До свидания... — До свидания, — это даже не его голос. Слишком высокий, писклявый, дрожащий. Рванув дверь, черноволосый выскочил из клуба. Не оборачиваясь. Обуреваемый лишь одним желанием поскорее оказаться дома, плюнуть на гордость и залезть к брату в кровать, обнять, спрятаться... Глупо... И ерунда, что глупость. Неважно, если это поможет утихомирить этот пожирающий изнутри страх.