— Ты же тянешь время, да? Зачем тебе это надо?

— Кагеяма, пожалуйста, дай еще пас! — Хината, сколько времени прошло? 30 минут? Час? Два? Дайчи же сказал идти домой. — Но мы же тут одни. Сугавары тоже нет, так что выговора не будет, — воронёнок пожал плечами. Тобио вздохнул и стал приближаться к центральному блокирующему, пока не вжал его в стену. — Ты же тянешь время, да? Зачем тебе это надо? — Ну, просто… э-э… У меня плохо получается отбивать твои подачи и я… — парнишка думал, что еще можно соврать связующему, чтобы он наконец отошел от Шоё и не заставлял рыжика краснеть. — Я просто хотел усовершенствовать технику. Вот. Темноволосый навис над рыжиком, прожигая в нем дыру. Руки связующего находились по обеим сторонам от плеч мальчишки. — Ты ведь врешь, это видно, — Кагеяма приблизился к лицу кареглазого, почти касаясь губами его губ. — Каге… Парень вовлек Хинату в поцелуй. Последний пытался вырваться, но после того, как в его живот уперлись крепким стояком, понял, что деваться ему уже некуда. Шоё начал задыхаться. Он оттолкнул от себя связующего и глубоко вдохнул, закрывая лицо руками, чтобы не было видно, как краснеет его лицо. — Так ты мне ответишь? Воронёнок лишь отрицательно промычал. Тобио резко развернул рыжика к себе спиной и, недолго думая, приспустил его штаны. Сразу 2 пальца резко вошли в Шоё, от чего центральный блокирующий тихо вскрикнул. Черноглазый сделал пару движений внутри сокомандника и вынул пальцы. Парень считал, что такой растяжки Хинате хватит вполне. Брюнет высвободил из спортивных штанов свой стояк. Он не задумываясь вставил мальчишке. — Кагеяма! Мне больно! — вскрикнул рыжий, оборачиваясь на связующего. По щеке кареглазого скатилась слеза. Темноволосый остановился, давая время привыкнуть к размерам. Через несколько секунд он сделал пару движений. Они небыли аккуратными или нежными. Кагеяма просто добивался от центрального блокирующего правды, вот и все, но останавливаться уже не хотелось. Член скользнул по бугорку. — Тобио! Он нашел эту точку. Парень стал вколачиваться в хрупкого волейболиста, каждый раз слишком сильно задевая простату. Парни кончили одновременно. Хината испачкал стену, а Кагеяма излился в рыжика. Волейболисты дышали тяжело и прерывисто. — Может быть, сейчас ты все-таки скажешь мне правду? — темноволосый прочистил горло первым. Сердце десятого номера Карасуно стучало так, что казалось, этот стук слышен на другом конце города. — Я люблю тебя, Тобио! — на выдохе быстро сказал Щоё, зажмуриваясь от смущения. — Я тоже люблю тебя, придурок-Хината. Парень улыбнулся. Его улыбка не была похожа на ухмылку алкоголика-убийцы-наркомана. Кагеяма нежно поцеловал кареглазого в губы. — Господибоже… Оба волейболиста обернулись на голос. Дверь была открыта. Опираясь спиной на стену стоял мама команды и прикрывал рот ладонью. — Сугавара-сан? — центральный блокирующий залился краской и стал поспешно натягивать на себя штаны дрожащими руками. — И д-долго вы там стоите? — Мои детки так быстро выросли, — пепельноволосый пропустил слова воронёнка мимо ушей. — и уже пидорки… Под речи счастливого Сугамамы первогодки сбегали за сумками и, не переодеваясь, вышли из спортзала в надежде, что вице-капитан не станет догонять их.