Грязнокровка.
Казалось бы каждый уголок Хогвартса проговаривает эту фразу при виде гриффиндорки, будто бы все портреты шепчутся за ее спиной, обговаривают то, как с ней поступил иностранец.Грязнокровка.
Шепчет озеро, деревья и пролетающие птицы, каждая девушка за обедом и ужином, Слизерин, Малфой. Гермионе очень тяжело просто так сидеть не знаю того, что может быть, она привыкла все рассчитывать, изучать, учить…но не в этом случае. Грейнджер тяжело дышит, ее губы плотно сжаты в кривую линию, она ненавидит себя такой слабой. «Любовь сделает тебя слабой, вот увидишь, — говорил когда-то дядя, — это единственная вещь в мире, которая может изменить человека». Гермиона кивает сама себе, да, она помнит эти слова, но она никогда не думала, что сможет это пережить сейчас. Казалось, что любовь — взрослая вещь, и только взрослые люди, которые окончили высшее, могут задуматься о ней. Как же девушка была не права. Сейчас, сгорбившись на старой скамье, Гермиона понимает всю суть дядиных слов и ей от этого тяжело. Шарфик спадает к ее ногам и это становится последней каплей — гриффиндорка громко всхлипывает и ее тело начинает непроизвольно дрожать. Крупная дрожь стала пробивать девушку до самых глубин ее тела, она не могла унять это, поэтому просто обхватила себя руками и стала покачиваться на месте. — Что ты делаешь? Такие простые слова казались просто запредельными, поэтому Гермиона даже не повернула голову к Гарри, который ее долгое время искал. — Гермиона, все… хорошо? Парень присел рядом, он сразу понял, что подруге плохо, поэтому сам себя укорил за такой глупый вопрос. — Ты же вся дрожишь, тебе нужно в тепло! Поттер был настойчив и силен, он крепко приобнял Грейнджер притягивая к себе, он решил согреть ее своим телом. Сама же гриффиндорка даже не сопротивлялась, она разрешила помочь ей, совершенно не думая ни о чем. — Гермиона…мне так жаль. О чем он жалеет Гарри и сам не особо понимал, но отлично знал, что когда девушка расстроена, то лишние расспросы не к месту. Уткнувшись носом в грудь друга, Гермиона сразу же почувствовала аромат, который она подарила ему на прошлый новый год. — Гарри, ты пользуешься моим подарком? Поттер улыбнулся, конечно он пользуется! Подруга была первая, которая без лишних вопросов знала его вкус и подобрала туалетную воду, которая понравилась ему сразу. — Ещё спрашиваешь! Конечно, это же мой любимый аромат. — Поттер погладил девушку по спине. — Ты так похудела. Гермиона, всё…как всё? Девушка снова уткнулась в грудь Гарри, она не хотела говорить, не хотела напрягать его своей болтовней по поводу любви, которую, возможно, она себе придумала. — Я всегда рядом, Рон, Джинни…ты не должна оставаться одна когда тебе так плохо. Гермиона, пообещай, что будешь рассказывать? — Да, — тихо прошептала девушка захлёбываясь слезами. Она не могла остановиться, не хотела. Поттер слушал ее, утешал…ей это очень нужно было — просто помолчать в хорошей компании. Гарри сидел с ней долго, до самого вечера, он даже не шевелился, иногда клипал глазами и дышал, старался не нарушить покой лучшей подруги. А когда понял, что она успокоилась и больше не плачет, то просто смотрел на солнце, которое с каждым разом становилось ниже. Гриффиндорец пошевелился только тогда, когда Гермиона открыла глаза и приподнялась смотря на него: — Я спала? — спросила девушка протирая глаза. — Немного уснула, — улыбаясь говорит парень, — это хорошо, легче стало? — Немного стало, — признается гриффиндорка, — с тобой так быстро пролетело время, спасибо, Гарри, я тебя наверное всего залила слезами. Поттер отмахивается, мол, ничего страшного и он рад, что смог быть жилеткой для своей подруги. — Уже вечер, пойдем обратно? И девушка кивает, конечно, она выплакалась, побыла на свежем воздухе вместе со своим другом, теперь она хочет идти обратно. Всю жизнь прятаться не получится, но и Гермиона этого не хочет. Она будет стойко стоять не смотря ни на что, ни на кого, скорее всего, она напишет ещё одно письмо Виктору завтра, а сегодня просто отдохнёт и сделает реферат по ЗОТИ. — Где вы были? — спрашивает Джинни видя их в коридоре. — Я уже стала переживать за вас. — Так, сидели возле озера, — отвечает Поттер, — я оставлю вас, я обещал Невиллу помочь в дуэльном клубе. Джинни проводила взглядом предмет своего воздыхания и ее щеки залились краской. Заметив это Гермиона улыбнулась — любовь делает тебя красивым. Любовь — это красиво. Грейнджер оставила подругу возле выручай-комнаты, а сама пошла в гостиную: в такое время скорее всего все разбрелись по замку или сидят в спальне, возможно, кто-то даже спит. Девушка тихо зашла в гостиную и увидела как несколько студентов сидят возле камина и жарят зефир. Жизнь продолжается даже не смотря на то, что в кого-то горе или беда. Гермиона остановилась на секунду: четверо гриффиндорцев смеялись над чем-то, один передавал зефир по кругу, второй — нанизывал его на палочку. Грейнджер вспоминала начало своей жизни в мире магии: поезд, встреча друзей, врагов, учёба, похвала, обзывания, турнир… Виктор. При воспоминании имени болгарина в сердце стало разливаться тепло. От одного лишь имени, только от имени! у Гермионы поднялось настроение и тревожность одновременно. Она ему напишет сегодня, ждать некогда. Зайдя в комнату, гриффиндорка сразу же присела на кровать: писать или не писать, писать или всё-таки не писать? Взявши перо в руки, положив перед собой бумагу, девушка начала писать первое, что приходило в голову: «Здравствуй, Виктор.«Виктор, я тебе писала, но к тебе видимо не дошли те письма, поэтому я снова пишу. Ответь, прошу, что случилось? Чем я обидела тебя и твою семью?
Гермиона.»
Четко и без сердечек, без красивых признаний в любви, просто письмо. Письмо, ответ на которое она очень хочет получить. Спрятав его в карман джинс, Гермиона направилась в Совятню, к своей любимой птичке. Она попутно захватила с собой вкусняшку для пернатой, потому что дорога ей придется холодная и суровая. — Прошу, поскорее, — шепнула девушка сидя рядом с совой, — лети скорее, успей. Птичка ласково ухнула и высоко взлетела, полетела быстро-быстро, как можно скорее захотела выполнить свое задание. Грейнджер смотрела вслед за совой до тех пор, пока та не скрылась далеко в горах. Только после этого гриффиндорка смогла спокойно пойти обратно в комнату. Как бы не было на душе, а задание делать нужно, есть тоже нужно, ходить, дышать… Любовь — дарит многое, но и забирает. Нужно быть готовым ко всему, поэтому девушка не хочет показывать всему Хогвартсу, что ее что-то мучит. Да, это получается у нее плохо, но он будет стараться дальше. — Грейнджер, что-то ты зачастила в Совятню. — Обратно ее встретил Малфой. — Ты что, там теперь живёшь? — Ты знаешь, Малфой, — начинает отвечать Гермиона, а потом замолкает. Она понимает, что не обязана ему отвечать, поэтому просто проходит дальше. — Ты не услышала, что я спросил? Малфою не понравилась такая реакция, он привык, что она ему отвечает и он ждёт этот ответ. — Ты оглохла? — Он уверенно идёт за гриффиндоркой. — Или отупела, Грейнджер? Длинными шагами он догоняет ее и хватает за локоть разворачивая к себе: — Мне задать вопрос ещё раз? Или ты думаешь, что твой болгарин будет за тебя отвечать? — Пусти меня, я не хочу разговаривать, Малфой. Слизеринец с силой сжимает ее руку, в его глазах непонимание и злость. Он подтягивает гриффиндорку к себе все это время смотря в глаза. — Что же ты от меня хочешь…- обречённо шепчет девушка закатывая глаза. Она устало вздыхает заглядывая в светлые глаза слизеринца. В них видит только гнев, который вот-вот обрушиться на нее. Она легонько кладет свою руку на его, отчего Малфой вздрагивает неожидавший такого поворота. — Убери руку, Драко, — называет по имени вроде дразнит, — убери. Опешив от такого со стороны Грейнджер Малфой покорно убирает руку и делает шаг назад. В ее глазах усталость и боль, как бы она не скрывала ее, а Драко сумел прочитать именно эту эмоцию. — Спасибо. — Твердо говорит девушка. — Ты странная, Грейнджер, твоя любовь тебя убивает. Девушка пожимает плечами, если ее любовь убьет неуверенность, плохое настроение и «вечно недовольный тон», то она согласна умереть. Слизеринец отходит от гриффиндорки все также косясь на нее, скорее всего боится, что «ненормальная» Грейнджер может что-то ему сделать. Малфою не нравится такая грязнокровка, она слишком свободная и счастливая. Гермиона садится в самый дальный угол за одной из колонн в надежде, что ее никто не заметит. Она выглядывает в окно и видит как на небе появляется первая звёздочка — надежды. Все обязательства будет хорошо, по-другому просто и быть не может.