Дорога к Клариссе

В ту пору Ганнибала занимало дело Моосбругера. По виду Моосбругер был добродушным человеком, осененным печатью благолепия, по сути — серийным убийцей, по профессии — плотником. На его счету было семь доказанных зверских убийств. Моосбругер не скупился на ножевые ранения: на теле первой жертвы их было тридцать пять, на теле последней — вдвое больше. Груди, или руки, или голову он обычно от тел отделял. По этой причине Ганнибал подозревал у Моосбругера шизофрению. Ганнибал даже одно время лечил его: Моосбругер несколько раз попадал в сумасшедший дом и Ганнибала приглашали для консультации, как высококлассного специалиста. Моосбругер считал всех психиатров самодовольными тупицами и лжецами, и в этом его мнение совпадало с мнением Ганнибала. Квантифицировать, разъять на части разум — вот что пытались делать с Моосбругером во всех психиатрических лечебницах, в которых он побывал. Ганнибал сумел расположить временного пациента к себе как вежливым обращением, так и верными наблюдениями о его психике. Со временем благообразный серийный убийца настолько доверился приходящему специалисту, что вскоре Ганнибал получил самые точные сведения о его бурной деятельности по отделению людей от своего «я». После десятого убийства Ганнибал решил подарить Моосбругера Клариссе, но, пока он размышлял, как лучше это обставить, случилась катастрофа: Моосбругер сломал ноги одному надзирателю, по всей видимости обращавшемуся с ним грубо, а второму, непочтительно отзывавшемуся о нем, перерезал на руках все сухожилия. После чего сбежал из лечебницы. В тот же вечер его взяла обычная полиция над трупом проститутки с таким множеством ножевых ранений, что кого-то из полицейских вырвало прямо на месте преступления. Ганнибал был несколько огорчен таким поворотом событий. Он хотел достичь примирения с Клариссой подаренным ей маньяком-убийцей, но, как выяснилось позднее, такой исход был прямой дорогой к их взаимопониманию. Клариссу тоже заинтересовало дело Моосбругера, несмотря на то что она не имела к нему никакого отношения. Возможно, свою роль сыграло широкое освещение следствия и процесса в прессе, где Моосбругеру сочинили прозвище Мясной плотник и делали акценты на несоответствии добродушного лица и совершенных им зверств. Медицинские заключения о психическом состоянии Моосбругера были противоречивы. Одни психиатры считали его невменяемым, другие — вменяемым, а третьи — ограниченно вменяемым. Прокурор хотел привлечь для суда в качестве эксперта Ганнибала Лектера, но, поскольку Ганнибал лечил Моосбругера прежде, это оказалось невозможным. Кларисса понимала, что исход дела ясен: если Моосбругер будет признан вменяемым, его казнят, если невменяемым — его упекут в психушку. Она почувствовала непреодолимое желание узнать мнение Ганнибала и, как ни пыталась укрыться от него, уйдя с головой в работу, не выдержала, и ноги сами привели ее к его дому. — Вы обследовали Моосбругера? — с порога заговорила она. — Что он такое? Ганнибал накрыл для них стол, и романтический вечер прошел под знаком объединившего их Моосбругера. По мнению Ганнибала, Моосбругер был заурядным шизофреником, который настолько глубоко осознал свое «я», что все другие люди, причинявшие ему беспокойство, боль, иные неприятные ощущения и пытающиеся при этом вторгнуться в его личное пространство, были обречены на смерть или увечье. Он не был садистом, потому что не получал удовольствия от совершаемых им зверств. Он убивал из отвращения, как если бы к его «я» пыталось прирасти что-то чужое. Кларисса слушала Ганнибала внимательно, в очередной раз поражаясь, насколько точно он умеет выразить чуждое обществу мировоззрение, и даже согласилась зайти завтра.