Его предел

«Мы думаем, что знаем о любви все. МЫ каждый день слушаем глупые песенки по радио, смотрим фильмы со счастливым концом, читаем романы… Однако, на самом деле, каждого это чувство застает врасплох. Приготовиться к любви невозможно…» Отложив ручку в сторону, Сакура еще раз пронеслась взглядом по новой записи в тетради, после чего глубоко вздохнула и перелистнула сразу на двенадцать страниц назад, где ее мысли переключались с обожаемого ранее Саске на любимого сейчас сенсея. «Я не помню, когда именно это случилось, но точно знаю, что влюблена в него. Конечно, я понимаю, что все это неправильно и больше похоже на какой-то третьесортный роман… Он - мой учитель, и я должна держать с ним дистанцию. Не могу. А может быть, просто не хочу этого делать. Пусть люди осуждают! Плевать на мнение общества! Если бы у меня была хотя бы одна-единственная возможность стать для него кем-то больше, чем бывшая ученица, то я бы ею обязательно воспользовалась. Если бы у меня только была эта возможность…» Этой записи уже почти восемь месяцев. Не так уж и много, если подумать. Но, в отличие от любви к Саске, ее любовь к сенсею - настоящая. Сакура улыбнулась, проводя рукой по белому листу, словно желая прикоснуться к своим воспоминаниям и пережить их заново. На нее совсем не похоже… А перед глазами уже следующая запись: «Он не похож ни на кого из знакомых мне парней. Он не такой, его нельзя сравнивать ни с кем из них. Да и называть его парнем как-то неправильно. Он — мужчина. Он — самый лучший из тех, кого я когда-либо знала. Только вот я для него не больше, чем бывшая ученица. При встрече тяжело каждый раз улыбаться ему и молчать о переполняющих меня эмоциях. С каждым днем становится все сложнее сдерживать рвущуюся наружу ревность, когда вижу вьющуюся вокруг него очередную дамочку. И пусть он явно не отвечает ей взаимностью, меня все равно терзает это неприятное чувство, ведь рядом с ним должна быть только я! Черт возьми! Мне уже недостаточно просто стать кем-то большим, чем ученица. Я хочу стать для него любимой женщиной. Той, которая будет готовить ужин, ожидая возвращения домой любимого мужа. Той, которая будет с гордостью носить его фамилию. Той, которая будет воспитывать его детей. Глупо? Конечно…» Сакура тихо засмеялась. Куноичи вспомнила, что, к своему огромному стыду, она не один раз представляла на месте тех дамочек себя саму. Представляла, как обнимала бы любимого сенсея, прижимаясь к нему всем телом, страстно целовала… Господи, как же было завидно. Впрочем, это неудивительно. «Часто находиться рядом с ним невозможно, но и отказаться от этого я не могу. Мне необходимо его присутствие рядом, хотя с каждым днем мне становится все сложнее скрывать чувства к нему. Слишком часто краснею… Слишком много улыбаюсь в его присутствии… И с каждым днем мне страшнее от мыслей о том, что Какаши может узнать о моих чувствах к нему. Что будет после, если это все-таки произойдет? Посмеется? Проигнорирует, решив, что это просто разыгралось его больное воображение, и сделает вид, что ничего не было? А если он все же ответит взаимностью? Мечтательница…» Казалось, что все это писалось давным-давно, лет пять—десять назад, а на самом деле не прошло и года. Сакура взяла со стола кружку с остывшим ромашковым чаем и поставила на пол рядом с собой, после чего осторожно села обратно, положив дневник на колени. Так читать было определенно удобно. «Вчера мы всей командой были на миссии. Она не была особо сложной, но идти пришлось довольно долго. Из-за Сая я едва не спалилась перед сенсеем, хотя мне кажется, что он, вполне возможно, уже заметил по уши влюбленную в него малолетнюю дурочку. Пожалуй, у меня было бы определенно больше шансов, родись я хотя бы лет на пять раньше. Если бы не эта разница в возрасте, я бы обязательно призналась ему, и тогда не пришлось бы скрывать мою любовь к нему от друзей и бояться разоблачения. Если бы я только родилась чуточку раньше…» Харуно вздохнула. Она и сейчас была бы не против стать немного старше, чтобы не смущать любимого мужчину довольно заметной разницей в возрасте. Пусть Хатаке никогда не показывал, что ему некомфортно, но Сакура знала, как он комплексует из-за своего возраста. Несмотря на то, что сейчас в их отношениях все хорошо, эта пропасть длиной в тринадцать лет все равно давала о себе знать. «Дни пролетали слишком быстро, и мне уже не хватало того времени, что я провожу рядом с Какаши. Все чаще хочу прижать его к стене и рассказать о своей любви. Мне уже надоело скрывать… А сенсей словно начинает отдаляться от меня. Возможно, это только кажется, но он все меньше прикасается ко мне, даже волосы не треплет, хотя раньше делал это с завидным постоянством. Хорошо было бы, если он просто решил, что я уже выросла. Впрочем, нужно срочно что-то делать, пока эта растущая пропасть между нами не стала непреодолимой.» Сакура резко закрыла тетрадь и посмотрела на их с Какаши фотографию. Неужели с момента начала их «тайных» отношений прошло уже полгода? Совсем не верится. Казалось бы, еще совсем недавно она могла только мечтать о близости с бывшим сенсеем, а теперь с нетерпением ожидает его возвращения домой. «Вот как в жизни бывает», — подумала Сакура, пряча тетрадь обратно в стол. Из коридора послышался звук открывающейся двери. Куноичи поспешила в ту часть квартиры. — Сильно устал? — спросила девушка, опершись о дверной косяк. Стащив порядком надоевшие сандалии и повесив в шкаф жилет, Какаши поцеловал Сакуру в макушку, полностью игнорируя ее вопрос, после чего скрылся за дверью в ванной. Вздохнув, куноичи отправилась на кухню. Ужин наверняка уже остыл, так что нужно было успеть разогреть его, пока джоунин отмокает в ванной. Минут через десять, когда Сакура уже накрывала на стол, Какаши наконец-то появился на кухне. На пару секунд девушка застыла, не в силах отвести взгляд от любимого мужчины. Капли воды срывались с его мокрых потемневших волос, скатывались по лицу и шее, из-за чего вырез белой домашней футболки быстро намок. Улыбнувшись, куноичи вернулась к прерванному занятию. — Я сделал что-то не то? — спросил Какаши, взяв в руку палочки для еды. — Почему ты так решил? — Ты странно улыбаешься. Рассмеявшись, девушка придвинула к себе тарелку и, смущаясь, сказала: — Просто я очень редко вижу тебя таким домашним. Знаешь, а эта футболка и брюки идут тебе гораздо больше, чем форма. — Намек понят, — усмехнулся Копирующий. — После следующей миссии я сразу же беру отпуск, так что можешь начинать его планировать. — У тебя новая миссия? — отложив палочки в сторону, спросила девушка. — Да, — Хатаке резко посерьезнел, мысленно ругая себя за то, что испортил такой замечательный вечер. — На это задание посылают всю нашу команду. Наруто и Сая уже поставили в известность, а тебе я говорю об этом сейчас. Сакура вздохнула. К сожалению, в составе бывшей команды №7 она до сих пор видела не Сая, а Саске, будь он неладен. Даже в деревню не вернулся. — Опять о нем думаешь? — хмуро спросил Хатаке, хотя ответ он и так знал отлично. — Да, — спокойно ответила девушка. — Вот я думаю, изменился ли он за все это время хоть немного. — Тебя так волнует этот вопрос? — Да, а ты о чем сейчас думаешь? — улыбнулась куноичи, убирая со стола пустую посуду. — Почему ты полюбила меня? — вздохнув, спросил мужчина. — Ведь если сравнивать меня и Саске, то… — Я никогда не сравнивала тебя с ним, — негромко ответила Сакура, обняв мужчину со спины и положив голову на его плечо. — Вы совсем разные. Вас просто невозможно сравнить. И, знаешь, ты для меня намного дороже, чем некоторые нукенины. — Мне определенно нравится такой ответ, — усмехнулся Хатаке, сжав ладонь возлюбленной. *** Проснулся Хатаке как всегда чуть раньше будильника. Протянув руку, мужчина выключил его и, стараясь не разбудить спящую рядом куноичи, встал с кровати. Быстро приняв душ и переодевшись, Какаши вернулся обратно в комнату, чтобы разбудить Сакуру, но девушка и сама уже успела проснуться. Прикрыв одеялом обнаженное тело, она продолжала лежать в постели и, видимо, ни на какую миссию идти не собиралась. — Вставать думаешь? — спросил Какаши, сев на кровать рядом с лежащей куноичи. Подумав пару секунд, он все же прилег, положив голову на ее колени. Сакура молчала. Идти куда-либо совсем не хотелось, да и где-то глубоко внутри засело какое-то неприятное предчувствие. — Какаши, давай останемся сегодня дома? — предложила Сакура. Собираясь поддержать шутку, Какаши скользнул взглядом по лицу возлюбленной и, осознав, что говорит она вполне серьезно, резко сел на постели и спросил: — Ты, что, серьезно? Получив в ответ утвердительный кивок, мужчина задал следующий вопрос: — А Цунаде ты что скажешь? — Соври ей что-нибудь. Это у тебя хорошо получается. Хатаке вздохнул. Такой настрой его совсем не устраивал. Встав на ноги, он резко дернул на себя одеяло, стаскивая его на пол вместе с Сакурой. Нехотя девушка все же отправилась в ванную, предварительно накинув халат и взяв из шкафа сменную одежду. Услышав звук льющейся воды, мужчина отправился на кухню. Миссия им предстоит не самая легкая, так что завтрак точно лишним не будет. А Сакура все никак не могла успокоиться. Хотелось еще раз попробовать уговорить Какаши отказаться от миссии, но она и так хорошо знала, что ничего не выйдет. Даже если они разругаются и куноичи останется дома, то Копирующий наверняка отправится на миссию. Такой вариант девушку тоже совсем не утраивал. Лучше уж быть рядом. В опасности, но рядом. Приведя себя в порядок и позавтракав, Сакура вместе с Какаши отправились к Цунаде для получения дальнейших инструкций. Судя по времени, Сай и Наруто должны были уже быть у нее. Пожалуй, опоздание на пятнадцать минут не такое уж и большое? *** Ночь совсем близко. Лес плавно погрузился в темноту, заставляя бегущих шиноби ускориться. Холодный ветер бил в лицо, почти сбивая с ног молодую куноичи. Она слишком сильно устала, но упрямо продолжала бежать, расходуя последние силы. — Сакура, отдай мне свиток, — приказал Какаши, не переставая бежать. — Ты слишком устала. Я сам доставлю его, а тебе лучше будет найти укрытие! — Я справлюсь сама! Лучше задержите их! — Сакура!.. — Какаши, я справлюсь! — сказала девушка, и мужчине не оставалось ничего другого, кроме как поверить в нее. Команда разделилась. Сакура продолжила бежать вперед. Останавливаться было нельзя. Позади где-то совсем близко команды наемников из вражеской деревни. Какаши с ребятами, конечно, их задержат, но нескольких шиноби наверняка отправят в обход, следом за ней. Останавливаться никак нельзя. Пробежав еще несколько метров, куноичи села возле огромного дерева, всем телом прижимаясь к стволу, чтобы пробегающие мимо шиноби ее не заметили. Когда их голоса стихли, она позволила себе закрыть глаза и немного отдышаться. Передышка небольшая, ведь совсем скоро они заметят, что впереди нет нужной им цели, и вернутся назад. В голове не вовремя всплыли слова Цунаде: «Если попадете в плен, постарайтесь умереть как можно скорее». Глаза защипало от подступающих слез. Сакура закрыла лицо руками. Ей никак не удавалось успокоить учащенное сердцебиение. Ноги ужасно болели, и каждый шаг отдавал дикой болью во всем теле. Нельзя плакать. Нельзя проявлять слабость. Нельзя сдаваться. Можно только продолжать бежать, если она хочет снова встретиться со своей командой и обнять любимого мужчину. Покачиваясь от усталости, Сакура бросилась бежать, стараясь не обращать внимания на вновь вспыхнувшую боль. Она сильная. Она справится, во что бы то ни стало. Какаши всегда верил в нее и сейчас продолжает верить. Для Харуно считалось непозволительным не оправдать его доверия. Уже совсем стемнело. Бежать стало намного сложнее. Прикрывая лицо от веток, изредка спотыкаясь на мелких камушках, куноичи стремительно приближалась к реке, на берегу которой должна была ждать подмога. Сил почти не осталось, дыхание совсем сбилось, сердце билось в бешеном ритме, а из-за стертых в кровь ступней бежать становилось все сложнее. Не заметив за собой хвоста, девушка вновь ненадолго остановилась, чтобы немного передохнуть и проверить, на месте ли свиток, ради которого и была послана седьмая команда. Глупо получится, если во время бега она потеряла его где-нибудь по дороге. Хокаге же не простит за это, да и Какаши расстраивать не хотелось. С губ Сакуры сорвался облегченный вздох. Свиток на месте, а значит, можно продолжить путь. До места назначения оставалось чуть меньше километра. Совсем немного по сравнению с тем, что она уже пробежала. Жаль только, что силы совсем на исходе. Что же происходит? Раньше ведь могла держаться дольше. Впрочем, не об этом сейчас надо думать. Миссия-то еще не окончена. Вот передаст свиток сменяющей их команде и все, а дальше пусть они разбираются сами. Она свое дело сделает. Да и десятая команда должна встретить ее у берега. Осталось совсем немного. От реки отделяют лишь небольшое расстояние, ей бы только со склона спуститься. Прежде, чем Сакура успела прыгнуть, мимо ее лица пролетел кунай преследователей. Черт побери! Она же почти успела бежать! Ловким движением Сакура вынула из сумки кунаи, сразу же бросая их в сторону противников. То ли они были сильнее, чем предполагал Какаши, то ли сказывалась усталость и потеря чакры, но шиноби успели увернуться, в ту же секунду атакуя куноичи. Превозмогая боль и усталость, она продолжала уворачиваться, хотя некоторые попытки были не слишком успешными. Царапины от кунаев были достаточно глубокими и ужасно болели. Чакра заканчивалась, и Сакура чувствовала, что еще немного, и она уже ничего не сможет сделать, а свиток нужно доставить в любом случае. Даже ценой своей жизни… Тех десяти минут, что удалось продержаться, не получив при этом серьезных ранений, вполне хватило Харуно для обдумывания ситуации и дальнейших действий. Положение было безвыходное, и хорошего решения Сакура найти не могла. В любом случае, любое действие сейчас заканчивалось неблагоприятным исходом, но миссию нужно закончить, во что бы то ни стало. Сакура отошла на несколько шагов назад, приготовившись к прыжку. Бросила взгляд вниз и заметила приближающихся друзей. Они не успеют. Если подождать еще пару минут, то ее просто убьют и заберут свиток… Прыгнула. Свою ошибку она, к сожалению, поняла слишком поздно. Противник резко нанес удар, словно наперед зная все действия куноичи, а у нее не было возможности защититься. Лезвие катаны было покрыто ее кровью — увидев это, она вдруг почувствовала, как быстро бьется сердце, как боль от левого бока распространяется на все тело, и как сильно жжет рана на боку. Боль была слишком сильная, девушку охватил страх. Прыжок резко оборвался и Сакура, упав на землю, покатилась вниз. Падая, она даже не успевала защитить лицо, получая царапины, сдирая кожу, что причиняло дополнительную боль. В рану попадали мелкие камушки и грязь, заставляя куноичи громко вскрикивать от раздирающей ее боли. Было страшно. Умирать ведь совершено не хотелось. Не такого конца она ожидала от этой миссии. Все должно было быть проще… Сакура почувствовала, что больше не падает, а после услышала непривычно тихий голос Ино, словно она выкрикивала шепотом ее имя. — Свиток… Дрожащими пальцами Яманака резко, стараясь не причинять подруге дополнительную боль, вытащила из ее жилета свиток, перекладывая тот в свою сумку. После принялась за лечение раны. Кровь продолжала течь, расплываясь на одежде и под телом куноичи темным пятном. С такой раной у Сакуры шансов было совсем мало, нет, их совсем не было. Зная это, Ино продолжала применять медицинское дзюцу, не желая опускать руки. Сакура ведь боролась до последнего, даже понимая, что исход будет один. И пока Чеджи и Шикамару сражаются, она тоже не имеет права сдаваться, особенно, когда жизнь ее подруги должна вот-вот оборваться. — Отпуск… — прошептала Сакура, чуть приподняв уголки губ. Перед миссией она как раз начинала планировать их с Какаши совместный отпуск. Первым пунктом был пикник у реки. Можно было бы сделать яблочный пирог. Какая ирония… Черт возьми, прости, Какаши… *** Первое, что услышал Хатаке, очнувшись в палате после той злополучной миссии, было его собственное имя. Он медленно сел на постели, притягивая колени к груди, понимая, что произошедшее на той проклятой миссии далеко не сон… Молчание длилось пару минут. Через открытое окно с улицы доносился щебет сидящих на ветках дерева птиц, детский смех и слишком громкие голоса прохожих. В голове Копирующего до сих пор громче всего звучало его собственное имя, произносимое Пятой Хокаге, стоящей рядом с его постелью. — Какаши, — повторила она и, заметив реакцию со стороны мужчины, продолжила: — Как это произошло? — Разве ребята еще не… — негромко произнес он, но был перебит едва ли не на середине предложения гневным воплем Цунаде. — Я хочу услышать это от тебя, сукин сын! Хатаке почувствовал вновь зарождающийся в горле ком. Так и не подняв глаза на Пятую за все время ее визита, он, собравшись с последними силами, дал ей подробный устный отчет о прошедшей миссии. Дышать становилось тяжелее с каждым словом, а отвращение к самому себе и нежелание примеряться с жесткой действительностью резко возрастало. Эта миссия не должна была так закончиться… И Сакура не должна была погибнуть. Она ведь так просила его остаться дома. Впрочем, какая теперь разница?! Черт возьми! — Это было ее решение, — произнесла Цунаде, прежде чем покинуть палату. Вину Какаши она не отрицала, но и спускать на него всех собак теперь уже совсем не имело смысла. Сакуру этим уже не вернешь…. И все же, это было ее решение. Дверь за Пятой закрылась. Палата опустела, а Хатаке так и остался сидеть на постели с притянутыми к груди коленями. Стрелки висящих на столе часов только подбирались к девяти, так что ужасно невыносимый день для Какаши только начинался. За следующие четыре часа к нему в палату приходили Наруто и Сай, убеждающие сенсея, что в произошедшем нет его вины. Заглянули Генма и Куренай, потом подтянулись Анко и Эбису. Около часа в палате проторчал Тензо, но хуже всего было видеть родителей Сакуры. Какаши только скользнул по ним взглядом, когда те открыли дверь, после, опустив глаза вниз, негромко произнес: — Мебуки-сан, я… — Ты не виноват, Какаши, — перебила его женщина, закрыв глаза, чтобы переполняющая ее боль не вырвалась слезами наружу. — Это был ее выбор. Врет. Какаши видел, что Мебуки врет. Она просто не может не врать. Хатаке в своей жизни потерял многих дорогих людей, но то, что сейчас чувствовали родители его любимой девушки, даже представить себе не мог или не хотел. Ему и самому было ужасно больно. — Это моя вина, — мужчина сжал в кулаках больничное одеяло. —Я должен был ее остановить! Я… — Она сама так решила, — отрезал Кизаши, махнув рукой. — Она любила тебя и отдала жизнь ради этой чертовой миссии, — голос мужчины повышался с каждым словом. — Теперь не смей осуждать ее выбор! — Простите… Простите меня. Мебуки, резко развернувшись, покинула палату. Кизаши последовал за ней. Прежде чем закрыть дверь, женщина, не смотря на Какаши, негромко сказала: — Приходи на ее похороны. Когда дверь вновь закрылась, Какаши запустил пальцы в волосы, потянув белые пряди вниз. Больно, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той болью, что пульсировала где-то глубоко внутри. *** На похороны Хатаке так и не явился. Из госпиталя его выписали еще утром прошлого дня, но за прошедшие две ночи он едва ли сомкнул глаза. Каждая попытка уснуть сопровождалась появлением перед глазами того времени, воспроизводимого словно в замедленной съемке, когда он, сломя голову, бежал к телу Сакуры, прижимал ее к себе, умоляя очнуться. Сразу же вскакивал с кровати, наливал в пиалу немного саке, после шел к окну, чтобы выкурить две-три сигареты и немного успокоиться. К утру на подоконнике лежало четыре пустые смятые пачки. В дверь громко стучали уже в течение пяти минут. Не обращая на это никакого внимания, мужчина подошел к открытому окну, вытащил из только что открытой пачки новую сигарету, закурил. Язык и горло саднило от горького дыма, дико болела голова, раздражающе громко урчал живот, но есть Хатаке совершенно не мог. Стук скорее прекратился и через полминуты Хатаке увидел, как Наруто с Саем, одетые в черные костюмы, выходят на улицы. Стало еще противнее. Хотелось уехать, потерять память к чертовой матери, чтобы не было этого гребанного чувства вины, давящего и разрывающего душу в мелкие клочки. Дымящийся окурок безжалостно вдавливается в черную пепельницу в виде широко раскрытой волчьей пасти. Подарок Асумы. Его ведь тоже уже нет в живых, погиб на миссии. Так же, как и Сакура… — Черт! — крикнул Какаши, ударяя кулаками по подоконнику. Резко сел на пол, скребя пальцами белую краску. Маленькие острые кусочки до крови врезались под ногти, но мужчина словно не замечал этого. Эта боль была где-то очень далеко и менее ощутима, по сравнению с той, внутренней болью, что разрывала душу на мелкие клочки, теперь уже не подлежащие восстановлению. Открыв глаза, Хатаке бросил взгляд на лежащий на полу в углу комнаты светло-голубой плед с изображением кролика. Сакура обожала его… Мужчина нервно засмеялся, нехотя погружаясь в воспоминания… *** Затаившись в кустах, Какаши, скрывая свое присутствие, внимательно наблюдал за устраивающимися на ночлег шиноби деревни Леса. Чунины. Совсем еще дети. Пожалуй, не намного старше его бывших учеников. Среди этих чунинов тоже есть девушка. Видя членов ее команды, Хатаке дал бы ей лет двадцать от силы, но из-за своего детского личика и невысокого роста та выглядела года на три младше. — Семпай, — позвал Тензо, когда Какаши вернулся на более удобную для наблюдения позицию. — Как свиней на убой, — бросил Хатаке, не отводя глаз от светловолосой куноичи, подходящей к своим сокомандникам. Взгляд у нее такой же, как у Сакуры. Мужчина вздохнул, мысленно радуясь, что будучи ирьенином его бывшая ученица частично избегала участия в подобных миссиях, исключая разве что экстренные ситуации. Закончив со своим ужином, куноичи поспешила вернуться к оставленным без присмотра небольшим рюкзакам темно-серого цвета. Присев на корточки, она недолго копошилась там, и вскоре Хатаке заметил в ее руках нужный им свиток. Пора. Подав сигнал Тензо, мужчина резко спрыгнул на землю, изначально выбрав своей целью ту куноичи. За ее товарищей он не волновался. Тензо обо всем позаботится. Стычка длилась не более пятнадцати минут, и вот уже мужчины мчатся по направлению к своей деревне. Свиток словно жег кожу даже сквозь сумку, в которой лежал, а перед глазами почему-то часто мелькало испуганное выражение лица той маленькой куноичи, так похожей на Сакуру. *** Кто же мог знать, черт возьми, что Сакура все же пойдет на такую миссию?! Черт возьми… Перед глазами вновь возникло почти забытое выражение лица той самой убитой им маленькой куноичи, потом оно сразу же сменилось на лицо Сакуры. Как же тяжело, черт возьми… Мысли сменялись со скоростью неисправной карусели, слишком быстро. Голову разрывало на части. Руки со всей силы сжимали многострадальный подоконник, и, казалось, что еще немного, и он просто сломает его. Впрочем, не жалко. Ничего уже не жалко. В дверь негромко постучали, но сидящий на полу Хатаке не спешил идти открывать дверь. Видеть сейчас никого не хотелось. Боль сжимала стальными тисками грудную клетку, одновременно с этим с каждым вдохом все туже затягивала цепь на его шее, не давая и шанса глотнуть необходимого для жизни воздуха. Хотя, кому такая дерьмовая жизнь нужна? Не ему точно… Хатаке сидел на полу и открывать дверь явно не собирался. Сегодня не день для посещений. Он сегодня никого не ждет и завтра, пожалуй, тоже. Только вот незваный гость решил иначе. Он никогда не входил в квартиру семпая без приглашения. Осторожно ступая, мужчина, опасливо озираясь по сторонам, прошел внутрь. Дом казался каким-то нежилым, словно пустовал как минимум лет десять. А Сакуры не стало всего лишь три дня назад. Сегодня ее не стало окончательно. — Семпай? — позвал Тензо, заглянув в кухню. Пусто и тихо, но Хатаке точно должен быть в доме. На кладбище-то он так и не появился, а больше ему негде было быть. Заглянув в гостиную, мужчина позвал еще раз и, заметив сидящего у окна семпая, подошел ближе. — Я устал, Тензо, — произнес Какаши, облизывая пересохшие от напряжения губы. — О чем вы, семпай? — спросил мужчина, заранее зная ответ на свой глупый, по его мнению, вопрос. Когда Хатаке открыл глаза, мужчина продолжил: — В том, что случилось с Сакурой, нет твоей вины. Это был… Несчастный случай. Таков путь каждого шиноби, вам ли не знать об этом? — Заткнись! — крикнул Какаши, неосознанно пропуская чакру через подоконник, который спустя долю секунды разлетелся по гостиной мелкими щепками. — Семпай?.. — Я больше так не могу. — Семпай, опомнись! — подскочив к Хатаке, Тензо со всей силы тряхнул его за плечи, пытаясь привести в чувство. — Я очень устал, Тензо, — повторил Какаши. — Оставь меня одного. — Семпай! — Я ничего с собой не сделаю, обещаю, — сказал он, озираясь по сторонам в поисках сигаретной пачки. Ее нет, видимо, пострадала так же, как подоконник. — Хорошо, — сказал Тензо, понимая, что любые попытки помочь семпаю просто бессмысленны. — Я уйду. После этих слов мужчина направился к выходу, а Какаши достал из шкафчика новую пачку сигарет, безжалостно разорвал упаковку. Закурил. Тоненькая полоска светло-серого дыма устремилась к потолку, растворяясь где-то на середине пути. Он устал так жить. Устал терять самое дорогое. Это был тот самый предел, о котором Хатаке так не хотел думать. Его предел. Вдох, выдох, вдох. Решение приходит вместе с никотином. Подойдя к шкафчику, из которого он совсем недавно взял новую сигаретную пачку, открыл самый нижний ящик, где лежал танто, подаренный когда-то Минато-сенсеем взамен сломанного. Осторожно взял в руку. Рукоять словно обжигала ладонь. Впрочем, Хатаке так только казалось. Затушил сигарету, чувствуя, что тиски и цепь на горле сжимаются все сильнее. Вытаскивая клинок из ножен, вздохнул. С никотином всегда приходят лучшие решения…