Память

Однажды меня не стало. Была ли это шальная пуля или внезапное нападение врага, случайность или обреченность — я не знаю. Не помню. Не хочу вспоминать. Мир без меня… остался прежним. В нем стало чуть больше горя, но и оно не продлилось вечность. За делами и заботами люди просто забыли обо мне, даже самые верные друзья, даже те, о ком я не забывала ни в радости, ни в печали, и даже в бреду от тяжелой болезни помнила их лица. Они забыли. Для меня забвение не стало утешением, от меня прежней мало что осталось. Я не могла радоваться тому, что кто-то нашел в себе силы жить и пошел дальше. Я стала эгоисткой, но мне позволительно, не так ли? Он не забыл. Я долго не понимала этого, ждала, пока он снимет маску, пока откроет свои коварные планы, словно наедине с собой у него был смысл что-то скрывать. Я ждала, но маска все не снималась, заставляя верить и жалеть о том, что не решилась сделать что-то раньше. Он никак не показывал своей печали, только в полном одиночестве посреди завала из смятых бумаг и криво начерченных планов вдруг опускал голову на скрещенные руки и замирал так — надолго, порой, на часы. Его выводили из этого состояния, но тяжелый взгляд и кривая улыбка в болезненном изломе губ выдавали его состояние. Он взял все в свои руки, он продолжил мое дело. Стал мягче, уступчивее, спокойнее, и в дальнем углу его письменного стола хранится моя фотография. Меня нет, я не существую и лишь одним могу отблагодарить его: помочь ему жить, уберечь его от опасности, ведь если исчезнет и он, от меня больше ничего не останется. Вот уже год от Занзаса почти в буквальном смысле отскакивают пули.