Ты не такой

За окном давным давно взошла луна, а Юри все никак не мог заснуть; он лишь беспомощно крутился с боку на бок и тонул в собственных мыслях. "Неужели ему и вправду понравилось? Ему, моему кумиру и настоящему королю льда? Неужели теперь он будет моим тренером, и поможет исполнить мою мечту?" Парень вновь чуть приподнялся, и перевернул горячую подушку. Стало немного получше. "Мою мечту... А о чем я мечтаю? Я всегда хотел стать таким же, как он. Но ведь это нереально. Король даже после смерти остаётся королем. Я отдал фигурному катанию всю свою сознательную жизнь, и все время смотрел лишь на Виктора. Он был моим идеалом, и им же остался до сих пор. Неужели все это время я мечтал лишь о нем?" От таких мыслей Юри самого бросило в жар, и он испуганно продолжил монолог: "Нет-нет-нет, этого просто не может быть! Я поклоняюсь его мастерству, а вот он сам..." Встревоженные, будто стайка воробьев, мысли парня были нагло прерваны громким скрипом двери. — Юриии... Не спишь? Эти слова произнес никто иной, как король льда собственной персоной. — Нет, — тихонько шепнул Юри в темноту, все еще смущенный от своих помыслов. "Зачем он спросил? Ведь прекрасно знает, что ему невозможно отказать." Немного заплетаясь, Никифоров зашёл в маленькую комнатку Юри. Да не один, а с нехилым шлейфом крепкого алкоголя. "Опять напился. Неужели эти русские все такие?.." Юри вскочил и раздвинул шторы, чтобы в помещении чуть посветлело. Луна тут же осветила Виктора. Он опять был в своём любимом махровом халате, цвета "пятьдесят оттенков зелёного". Юри снова забрался в кровать. Недолго думая и безо всяких церемоний, Виктор проделал то же самое. "Что же он делает?" Парень лег на бок, а Никифоров очутился непозволительно близко. Юри даже ощутил на лице его теплое дыхание, и у него затрепетало сердце. "Что это со мной?" Виктор придвинулся ещё ближе. — А ты меня удивил, Юри. Я и не думал, что в тебе столько Эроса, — горячий страстный шёпот опалил ухо Кацуки, и тот мгновенно покрылся мурашками. "Но не столько, сколько его в тебе, Виктор". — С...спасибо, — только и сумел пробормотать Юри. Его всегда жутко смущали шутливые подкаты Виктора. Но сейчас парню почему-то не хотелось никуда убегать и прятаться. — Знаешь, ты не такой, как все мои поклонники, — вновь прошептал Никифоров, обжигая несчастное ухо Юри. Что верно, то верно. Фигурист впервые за все время видел такого своего преданного фаната и последователя. Толпы девушек и даже парней были готовы отдать любые деньги, лишь бы русский красавчик был с ними. Но ни у одного из них не было такого искреннего взгляда, как у Кацуки. Ещё никто не смотрел на Виктора с таким неподдельным восхищением, как юный японский фигурист. Многие пытались подражать Никифорову, но никто не делал этого с таким неистовым рвением, как Юри. И Виктор это оценил. — Именно этим ты мне и нравишься, — решительно заявил Виктор, и вмиг накрыл губы Юри своими мягкими губами. От такого поворота событий тот едва не лишился чувств. Пребывая в глубочайшем шоке, Юри даже чуть приоткрыл рот, чем Виктор сразу и воспользовался. Будто ураган, он ворвался в рот своего любимого поклонника, и принялся вовсю там хозяйничать. Виктор скользил по деснам, гладил ровные зубы, а языком умело ласкал язык Юри. Никифоров немного удивился, когда Кацуки неумело, но стал ему отвечать. Иначе и быть не могло, ведь Юри просто сходил с ума от мысли, что Виктор, его путеводная звезда, лежит сейчас в его кровати и целует его, простого смертного, да ещё и так восхитительно! Парню казалось, что именно этого момента он ждал всю свою жизнь. "Кто бы мог подумать, что холодный, гордый и неприступный чемпион окажется таким пламенным?" Поняв, что дыхалка Юри не такая крепкая, как его ноги, Виктор разорвал этот сладкий поцелуй. Парень переводил сбившееся к чертям дыхание, и радовался, что в полумраке не видно его пылающего лица. Виктор легонько толкнул Юри, и тот оказался на спине. Халат Никифорова полетел на пол, и в сумраке Кацуки разглядел стройное тело спортсмена, всегда поражавшее его своей аристократичной бледностью. Юри много раз видел обнаженного Виктора, но в этот раз все было немного по-другому. Ведь раньше большой член Никифорова не стоял колом, как сейчас. Юри тяжело сглотнул, и ощутил, что вся кровь отлила от лица устремившись куда-то в низ живота. "Какой же он у него большой!" Виктор, будто не замечая состояния Юри, лёгким движением руки отбросил покрывало Кацуки, и уселся мягкими ягодицами куда-то на бедра, совсем рядом с ноющим пахом парня. Потом Никифоров стянул с фаната футболку, которая отправилась вслед за халатом. — А эти тренировки пошли тебе на пользу, — Виктору явно понравилась картина, представшая перед ним. Он чуть подался вперед, и припал с нежными поцелуями к шее Кацуки. Руки Никифорова гладили подтянутое тело Юри, все время нарочно задевая давно затвердевшие соски. Юри будто плавился от поцелуев Виктора, которые уже перестали быть лёгкими и воздушными. Теперь это были страстные засосы, от которых наутро точно останутся следы. Но Кацуки было все равно. С каждой секундой он возбуждался все больше и больше, в то время как Никифоров все настойчивей теребил соски и вылизывал горящую шею. Рука Виктора спустилась пониже, и Юри застонал на всю спальню, когда ловкие и проворные пальцы Никифорова пробрались под белье и сомкнулись на его члене. — Я вижу, что тоже тебе нравлюсь, — пошло промурлыкал Виктор, не выпуская достоинство Кацуки из своих цепких объятий. Юри не смог ему возразить, ведь давно вставший и истекающий смазкой член все уже сказал за своего хозяина. Не прекращая поцелуев, Виктор поиграл с бархатистой головкой, и вновь заскользил по стволу члена, вверх-вниз, от головки до самого основания, и так до бесконечности. Не забывал фигурист и про потяжелевшие яички; иногда он прекращал терзать плоть Юри, и чуть сжимал их в ладони, с удовольствием слушая откровенные вздохи любовника. Кацуки почти вознёсся к седьмому небу. Конечно же, он не раз играл сам с собой, но рука Виктора была просто волшебной, как впрочем и весь её хозяин. Никифоров понял, что парень уже на грани, и быстро убрал руку, будто приросшую к члену. Не успел Кацуки опомниться, как Виктор скатился с бедер Юри, и сел чуть подальше. Блондин стянул с парня трусы, и чуть развинул ноги Юри; с таинственным видом Виктор хорошенько облизал пальцы левой руки, при этом громко причмокнув. "Что же дальше будет?" Но Кацуки понял, что обманывает самого себя, ведь он прекрасно понимал, что его ждёт. Теперь он будет принадлежать Виктору. Целиком и полностью. Юри охнул, когда Виктор погрузил в него один свой длинный палец. Юри насторожился, когда Никифоров отправил туда же второй палец. Юри зашипел от боли, когда фигурист прибавил к ним третий палец. Ощутив, что Кацуки инстинктивно сжался, Виктор вновь схватился за член Юри. Виктор принялся разрабатывать тугие и непослушные мышцы Кацуки, не забывая ласкать его напряженную плоть. Юри раздирали противоречия: его никак не отпускали неприятные ощущения от пальцев одной руки, но в то же время он блаженствовал от другой. Наконец, с разминкой было покончено, и Виктор решился на самое главное. Он вновь подвинулся поближе, но теперь навис над Юри, и тот, все поняв, обхватил длинными ногами широкую спину. Виктор потихоньку и аккуратно вошёл в Юри наполовину, и тот жалобно заскулил. Осознав, что Кацуки сейчас несладко, Никифоров вновь прильнул к губам Юри с глубоким поцелуем. Немного продвинувшись, он оказался целиком захваченным тугими и такими приятными стенками Юри. Только вот парню было ни капли не приятно. Скорее, напротив. Виктор понял, что Кацуки плачет, когда маленькая солёная слезинка скатилась прямо на губы Юри. Но все слёзы вмиг высохли, стоило Виктору задеть простату. Вместо этого по телу Юри пробежала сладкая судорога, и он томно застонал прямо в поцелуй. Никифоров обрадовался, и продолжил работать тазом, только уже намного быстрее и увереннее. Парень часто дышал, и ласково гладил плечи Виктора. Ещё совсем немного движений... И вот, разорвав поцелуй, с тяжёлым выдохом, Виктор наконец-то кончил, излившись прямиком в Юри. В ту же секунду Кацуки громко вскрикнул, и тоже пережил головокружительный оргазм. Уставший Виктор мягко поцеловал Юри напоследок, и лег рядом. Парни вновь сплелись воедино, но уже в крепких объятьях. "Как же хорошо, что Эрос достался именно мне!"