Сквозь лед к огню

- И я по-прежнему не замечаю на твоем милом личике улыбки, Ми-ми, - с неким даже укором заметил юноша, вытянув затекшие ноги. - И давно ты тут? - Тут это где? В этом времени или месте? На это я лишь хмуро посмотрела на Историка – героя, играющего с временем и пространством. И, между прочим, вокруг нас здание рушится, мне обожгло металлом уже процентов 20 тела, я уже не чувствую левого глаза и чувствую адскую боль, сдерживаемую лишь парой не самых лестных эмоций. - Ясно, поговорить нормально мы все еще не можем, да? – выдохнул юноша, вставая, - Пойдем. Тебе и так больно, Ми-ми. И вот снова! Этот щелчок пальцами, а мы уже плавно идем к выходу! Эти его манипуляциями времени – просто таймскипы или флешбэки. Ужасно раздражает. - Я не разрешала себя хватать, - уперлась я в спину юноше, чувствуя жжение в ногах. Супер. И там ожоги. Класс… Старатель перестарался во всем. - О, да ладно тебе, Ми-ми, ты вот-вот отключишься, не стоит натравливать на меня свою ртуть, - язвительно ответил юноша, а я посмотрела вниз. И правда… Когда я испытываю гнев, как в данном случаем, не стоит путать с обычной злостью – чувство должно быть ярким – у меня почти все тело покрывается киноварью. Камень, производящий ртуть. Проявлялся он у меня, едва ли, дважды в жизни. И вот – третий. Круто, теперь меня точно в больницу положат, а Старатель вновь будет орать, что я калечусь и не работаю. - Я тебя сейчас отведу к медикам, пожалуйста – попридержи, ладно? – с самой настоящей вкрадчивой просьбой попросил меня Историк с привычным опережением. Странный позыв тошноты я почувствовала 5-ю минутами позже. - Ух… - выдавила я, старательно подавляя позывы желудка. - Ты ведь так меня и не простила, да? – вновь подал голос юноша. Он, видимо, из какого-то, лишь ему ведомого, принципа не использовать причуду и просто не появился в палатке медиков. - Ты просто стоял и смотрел, - ответила я, - ты даже никого не позвал! - Но этот мужик все равно пришел! – парировал Историк, - Вот каков смысл был? Все сложилось так, как сложилось. Этого не изменить. - Ты просто выбрал удобную для себя ситуацию. Или как ты там обычно говоришь… «Удобный вариант будущего». Тряхнуло меня сильно, когда герой остановился на месте. - Это вот ты так серьезно, да, Ми-ми? Самое удобное будущее – чтобы тебя в нормальную семью отдали, а не к жалкому калеке, который не уделял тебе время! - И все-то мне уделяли! Твоё дело вообще какое? Видимся единожды за пару-тройку лет. Ни «привет» нормально, ни «пока». Пришел, наплел спонтанных предсказаний и ушел. Вот сейчас ты зачем приходил? – спросила я, старательно отбиваясь от рук юноши. Ног я не чувствовала, рук особо-то – тоже. Организм ходил ходуном. Перед глазами поплыли пятна. Ох, черт… - Вообще-то я как раз пытался предупредить всю эту вакханалию, но просто ошибся. Даже с моей причудой бывают случайности. Держись, вон ваши медики, - махнул блондин головой в сторону огромной ярко-рыжей палатки, вокруг которой уже собирались люди. Кажется, Айзава-сенсей, другие ПРО и ребята. Даже Шото-кун виднеется пестрым пятном в однородной толпе. Ох, вот конкретно сейчас, увы, сын Старателя меня волнует меньше всего. Отравиться ртутью… Идеально. Я когда-нибудь перестану калечиться от этой врожденной причуды? Жаль её нельзя убрать… Эх. А потом я ненадолго потеряла сознание. Нетрезвое сознание все же пыталось контактировать с реальностью, пробуждаясь пару раз. Но все что я видела: врачи с кучей нитей, нечеткие фразы и боль. Подавление боли – одна из врожденных сопротивляемостей не сильно помогала при нетипичной боли и боли, превышающей свой порог. И вспомнился мне случай из детства, который… Я считаю одним из довольно странных. Было лето. Мне лет 6. У папы впервые за всю работу отпуск в 3 дня (а как иначе мир без него обойдется, верно?) С семьей дяди Тсукаучи мы отправились в поездку на реку. Папа отдохнет, меня развлекут, покушаем вкусненького и все в этом духе. У самого дяди Наомасы двое детей – дочь, старше меня на 4 года и сын старше меня на год. И выпал им жребий меня развлекать. А что нужно детям в почти сельской местности? Велосипед да сачки – бабочек ловить и родителям показывать. - Дорогая моя, будь осторожна, хорошо? Как что – сразу беги ко мне, Папа со всем справится! Хорошо? – спрашивал меня Всесильный, поправляя маленькую соломенную шляпку, чтобы солнце не напекло. - Тоши, оставь ребенка в покое. Ей нужно повеселиться с другими детьми, - успокоил детектив своего друга, уведя последнего к реке обучаться азам рыбалки. Место над задним колесом было предложено мне, и мною же занято постоянно. Было очень захватывающе – все эти виды, мелькающие перед глазами, звуки природы и отблеск воды. Если бы не одно маленькое «но» в виде каменистого берега, переходящего в скалы. Пару раз нас заносило к самому краю, но детям же любая опасность кажется пустяковой! Пару раз - это не страшно. Страшнее, если ты туда уже навернулся и собрал лицом или головой половину камней. Второе случилось как раз со мной. Боли я не почувствовала – только удары с землей, как факт. И, как ни в чем не бывало, побежала наверх к остальным. Ох и лица у них были! Мне-то 6, я особо-то мало понимаю, но тоже слегка испугалась. - Папа! – воскликнула я, когда мы буквально галопом бежали к лагерю. И да, Сатоши (сын дяди Наомасы) ехал у меня на спине. Сама я была в форме кентавра причуды - анимаг. - Доро… - остановился отец на полуслове. Остальные дети побежали к родителям. - О господи, Хоими! Тебе больно?! Надо срочно ехать в город! – взволнованно верещала тетя. Мальчик отделался царапинами – промыли и забыли, а я… - Волчонок мой, тебе точно не больно? Давай промоем ранки, чтобы не случилось чего, - квохтал надо мной герой №1, поливая голову водой из бутылок – не речной же раны промывать. - Нет, папуль, не больно, - совершенно спокойно отвечала я сквозь толщи воды. Когда с другим пострадавшим было закончено, тетя подошла и к нам. - Давай посмотрим, малышка, что там у тебя, - с взволнованным воркованием обратились ко мне, раздвигая пряди волос. - Ох... – было ответом. - Что? – подтянулся и дядя Наомаса, успокоивший сына и дочь. И все встали, как вкопанные. Никогда не забуду тот тетин взгляд и выражение на папином лице. Выражение полного ужаса. Хоими – 6 лет – причуда - абсолютная регенерация восстановила глубокие раны мягкого покрова головы и ушибы разной степени тяжести менее, чем за 20 минут. Тогда-то все и поняли, что «нормальной» я стану ох как не скоро. Да и сознание вернулось довольно скоро. Тихонько сажусь на кушетке, где лежала. Руки перебинтованы, тушку тоже подлатали где могли, только вот… - … - пыталась я кого-то позвать, но как-то не вышло. У меня что – голоса нет? Эй! Вы что?! Я же без голоса, как без рук останусь! Но, зато, глаз правый на месте и прекрасно видит. А, точно, была у одного из медиков причуда – перетяг – изменять место повреждения на теле. Значит за глаз я поплатилась связками. Ладно, и это восстановится. За импровизированным окном палатки уже темнеет. На столе лежит записка. «Все меры мы приняли, антитоксин ввели, остальное знаешь сама.» Супер, меня еще и бросили здесь. По темноте иду к выходу и оказываюсь на улице. Выход с полигона только один – вот и пойду туда. Еще к Старателю надо зайти… Ох, у меня телефон буквально разрывается от пропущенных звонков и сообщений. Папа: «Дорогая, я все знаю! Как ты? Врачи мне особо ничего не сказали, я волнуюсь! Старатель мне звонил – он снова хотел бы с тобой поговорить. Будь осторожна. Как поедешь туда – напиши мне. Мы с Тсукаучи за тобой заедем!» Урарака: «Хоими, божечки, как ты там? Мы все волнуемся, но нас расшугали по домам. Позвони, как только тебе станет получше!» Шото-кун: «Хоими, надеюсь ты уже пришла в себя. Пожалуйста, позвони мне. Этого козла я уже сам отругал. Но он хочет что-то еще обсудить с тобой. Будь осторожна. Если что – давай завтра съездим вместе. Это был впечатляющий экзамен, но больше так, пожалуйста, не делай. Волнительно.» Ох, я аж пискнула от восторга, сидя в электричке домой. Ох, обо мне все так волнуются. Папе я сообщение написала с описанием насущной «проблемы» и, что еду домой. Обещался прибыть в тот же миг. Славно, было бы славно. К Старателю я поеду завтра вместе с Шото-куном раз такое дело. Сейчас хочу что-то попить, если получится, поесть и спать. Наш с папой дом находится в подобии частного сектора: дома с высокими заборами, разграничивающими землю большими кусками. Пусть земли вокруг и немного, но можно спокойной выращивать те же цветы на заднем дворике. Не дворец Тодороки (а домище у них огромный) но все же. Шла я до дома погруженная в собственные мысли, и свет в окнах заметила лишь на подходе к входной двери. Потянулась к ключам, а дверь моментально отворилась с легким скрипом. - Дорогая, как ты? – встревоженно спросил папа, забирая у меня сумку, - Все хорошо? Голова не кружится? Скорее садись отдохнуть! На это я лишь улыбнулась. Ментальную связь особо-то никто в итоге не любит, так что – напишу на бумажке. Причудой – созидание создаю ручку, из карманного измерения достаю припрятанный в резерве большой блокнот формата А4. «Все хорошо, пап. Я чувствую себя неплохо. Есть что покушать?» Родитель скользнул по моим каракулям глазами и повеселел. - Конечно, волчонок! Я тут состряпал тебе рисовую кашу с морковкой, медом и изюмом. Как ты любишь. Тебе сейчас нужно пить много воды и есть только мягкое и разваренное…. Мда, не думал, что мы будем есть что-то схожее… - как-то удрученно добавил Всесильный, принеся мне к дивану поднос с чашкой горячей каши и ложечкой. М-м, вкус моего детства. Из папы кулинар никакой, но вот кашу он делал, как бог. Говорит, его бабушка научила. Поверю на слово. Перед сном пришлось себя самой перебинтовать, благо, всегда можно взять в помощники клона. Шея моя… плохо все так. Чуть ли не дыры – все содрано ужасно. Конечно, многие повреждения сконцентрировали именно здесь. Почему шея? Не знаю. Боли я особо не чувствовала, руки уже почти заросли – остались только линии ожогов, которые завтра уже затянутся, и кожа разгладится. Ноги в том же состоянии. Только шея волновала и голос. Надеюсь, оно все вернется. Потерять голос по собственной неосмотрительности – не самое лучшее будущее на мой взгляд. А в школе… От Айзавы-сенсея достался шлепок бумагами. - За безалаберность, - произнес он, когда я только вошла в класс. Я слегка опоздала на урок, так что отсутствие голоса заметили не сразу. Шото-кун пытался что-то спросить, но природная «правильность» пересилили, и юноша отвернулся, внимательно осмотрев меня своими красивыми гетерохромными глазами. Хоть отдохну и почитаю книжку. В этот раз уже «Повесть о Гэндзи» Мурасаки Сикибу. Штука специфичная, но прочитать стоит хотя бы для кругозора. Уроки шли сдвоенными, так что перемена была уже обеденная. Народ ко мне буквально побежал. Почти сразу меня облепили девочки и особо взволнованные мальчики. Среди них был, конечно же, Мидория, Иида и Киришима-кун. И Каминари на фоне. Девочки подошли все. - Мы так рады видеть, что с тобой все хорошо! – верещали Очако и Тсую. - … - открывала я рот без звуков. Ох, бумажка. Быстро-быстро пишу слова. «Извините, из-за травмы я потеряла голос. Говорить пока не смогу. Буду писать так – ничего?» Девочки чуть ли не заревели. А сбоку послышался хруст. Мало кто обратил внимание, но Шото-кун сломал карандаш пополам. И моська такая напряженная… Как в первые дни нашего знакомства. Думаю, сегодня мне придется их с отцом разнимать. В остальном – день, как день. Только вот на сам обед я не пошла – не хотелось смущать народ. Так что ела я свой разваренный рис с тушеными овощами в одиночестве первые пару минут. Все ребята расползлись, я сидела в кабинете совсем одна. Учитель придет с легким опозданием – это же Мик. И ловила я дзен, пока в комнату не вошел Шото-кун. Весь такой взъерошенный и злющий. «Что-то случилось?» Юноша не ответил, только подсел к моему столу. Я же посмотрела на него еще более вопросительно. Кажется… Он подбирает слова? Но потом лицо его расслабляется, и опустилось на сложенные на парте руки. Сын старателя был очень близко ко мне. Гетерохромные глаза на меня смотрели изучающе. «Шото… меня это слегка смущает…» И руки слегка защипало. - Больно? – спросил меня младший Тодороки. И было ясно, что он хочет честного ответа. «Немного. Руки и ноги почти зажили. Горло скребет. Переживу.» - Ты не очень бережно относишься к своему телу, верно? «Есть такое.» - Но почему? Я думал, что девушки особенно из-за этого волнуются. - … - приоткрыла я рот, желая возразить, но… «Что сломалось – срастется, что оторвало – вырастет, чего лишилась – то вернется. Я просто привыкла так жить. Особо никто не обращает на это внимание.» - Разве Всесильный не волнуется каждый раз? Он же твой родитель. «Чаще всего ему не говорят, если повреждение не критичное, как в этот раз. Так бы он и не узнал» - Он бы заметил, что у тебя все в бинтах. «Мы иногда днями или неделями не видимся. Не заметил бы.» На это младший Тодороки удивился, но потом погрузился в раздумья, как и я. Ох, каша остынет. Надо доесть. Далее день протекал, как обычно. Слушала предметы в пол уха, пыталась участвовать в разговорах, но… Не получается. Я просто не пишу так быстро, а пугать всех ментальными контактами хочется меньше всего. Настроение упало ниже некуда. Может быть, Шото-кун это почувствовал или понял, но на станцию мы шли молча, а я и вовсе больше смотрела в пол. В электричке сын Старателя привычно галантно предложил мне своё плечо, но я отказалась. Спать не хотелось, а просто так использовать доброту юноши мне не хотелось, да и… «Мы смотрим на это под разными углами. Я больше так делать не буду. Извини, что так получалось раньше.» Ответ юношу озадачил явно, но Тодороки не из тех, кто лезет с расспросами. А может, я просто его оттолкнула своей холодностью. Извини, обожаемый мой. У меня период самобичевания. Сезонное. Хотя, обстановка была какая-то и правда не очень. Ох… Встретил нас у порога сам Старатель в домашней одежде: футболке и подобии джинсов-тянучек. Непривычно для почитателя старых традиций. - Пойдем, поговорим, - как-то излишне сурово произнёс мужчина. Я лишь посеменила за ним. И Шото-кун за нами. Но потом он просто взял меня за руку, остановив. Ой, божечки… - Разговаривайте во дворе или здесь, - твердо произнёс младший сын семейства. Сейчас начнется. - Это касается лишь нас двоих, - не менее твердо ответил отец. - Нет, вы говорите здесь. Я её с тобой одну не пущу, - парировал младший. Еще не те ассоциации в мозгу родителя создаст. Но нет, обошлось. Они просто друг на друга пялятся злобно. - … - попыталась я вновь подать голос. В этот раз была не тишина, а подобие присвиста или шипения. Очень тихого – едва ли хватит. Ладно, план «Б». Бах бах! Оба получили от меня по удару блокнотом. Оба в шоке на меня глядят. Ручкой быстро чиркаю по листку. «От меня не убудет. Шото-кун, все нормально, ничего он мне не сделает. Энджи-сан, прекратите бузить на сына. Это ужасно.» Мужчины пристыжены и обезврежены. Однако, из оцепенения первым вышел старший Тодороки. - Пойдем. Сюда, - скомандовал он, указывая в глубь дома. Там я еще не была. Комната, в которую мы зашли, довольно темная, даже давящая. Мда. Большой шкаф, татами, стол с лампой и большой комод у стены. С множеством фотографий в рамках. Их было и правда много. Молодой Энджи-сан. С женой на свадьбе. С их… первым сыном в роддоме, семейное фото с уже родившимся средним сыном. Затем с Фуюми-сан и братьями. А потом и с Шото. Таким маленьким и беззащитным. Множество семейных фото в различных рамках без какого-либо следа пыли. Неожиданно. - Чего ты там возишься? Садись, - хлопнул мужчина на стул около себя. Я покорно приземлила тушку. Очередная бумажка… Oh no… - Прочитай и подпиши, - произнес мужчина с самым неловким выражением на своем угрюмом лице. Ладно… Хм… Так это компенсация! Ого! Да тут 4 мои месячных оклада! А это тоже сумма огромная. Чирк-чирк. «Это слишком много.» - Но принять сам факт ты можешь, да? – вновь с вызовом спросил мужчина, но потом осекся, - ты понесла сильный урон и отравилась ртутью. Что влечет опасения в твоей дальнейшей трудоспособности. Даже мне оторвут что-нибудь, если такой герой, как ты, выйдет из строя. Это логично. Так, надо подумать. Деньги и правда огромные. Тут миллиарды йен. Может быть… «Тогда помогите организовать для класса поездку в горный комплекс» - Это к снеговикам что ли? Зачем? «Награда после экзамена и тренировка в непривычных условиях.» - И тогда мы в расчёте? «Конечно. Вы знаете – я своё слово всегда держу, как и Вы.» - Ладно, завтра все организую. Когда поедете? «Вот завтра и узнаю точно. Всего на 2 дня с ночевкой. Скорее всего – послезавтра или днем позже. У нас еще поездка в лагерь намечается.» - Ладно, сделаю. Но часть денег все-равно бери. Дело чести, - произнес мужчина, переставив небольшой кейс ближе ко мне. «Ладно, Ваша взяла.» На том и порешили. Собственно, этим мой визит и закончился. Написала сообщение папе – они с дядей Тсукаучи за мной заедут, чтобы не стрястись лишний раз в электричке. По пути к выходу нас ждал Шото-кун. Весь такой взъерошенный и напряженный. Юноша вначале посмотрел на меня, а потом на отца и выдохнул. - Ничего бы я ей не сделал, - вторил моим «словам» герой №2. - Еще бы, - бросил младший Тодороки, вставая, - Хоими, давай я тебя провожу. «За мной должен заехать папа с дядей. Можем подождать их на улице.» - Славно. Хорошо, что тебе не нужно будет долго ехать домой. И мы, собственно, вышли на улицу. Ночное небо, прохладный ветер. - Знаешь… Странно это признавать, но не слышать твой голос целый день очень… Странно, - произнес юноша, глядя на звезды. Я аж смутилась, а руки вновь покрылись слегка корочкой. Как это… Мило… «Думаю, голос вернется уже завтра вечером. Кстати, я подала твоему отцу идею. Поехали всем классом на 2 дня в Горный комплекс «Хлад»?» - Это который… Комплекс Снежных героев? Почему бы и нет, - кивнул юноша. Я не успела ответить – нас отвлекло бибикание. О, приехали! А вот и мои спасители. Ладно, горы, снег… Это не плохо. Будет интересно попробовать что-то новенькое. Не все же мне калечиться. Пора и удовольствие получать.