Нет, ну что за ребенок?

- Кать, передай соль, пожалуйста – произнесла женщина лет 35, обладающая рыжими волосами, зелеными глазами и слегка смешным носом. Она всегда так делала, когда хотела прервать тишину. Плевать, что та соль ей вовсе и не нужна была, то и дураку понятно, ведь сидя за обеденным столом, в кругу семьи, Анна Семеновна уплетала за обе щеки никак не первое и даже не второе, а ничто иное, как десерт. - Держи, мам – малость недовольно протянула девица, именуемая Катей. На вид девочке было лет так эдак 13. Роскошные светлые волосы большими кудрями лежали на ее плечах. Ох, какие же это были волосы. Любая бы о таких мечтала, а ее угораздило с такими родиться. Так она еще и недовольна осталась. Видите ли, не нравятся они ей. Ну что за ребенок? Так же, за столом сидели еще два человеческих создания. Это были сорокалетний муж Анны Александр и их пятнадцатилетний сын Никита. В соседней комнате, видя уже 4 сон, спала маленькая Марина. Ей было 5 лет отроду, и являлась она той самой зловредной младшей сестрой, каковая есть почти в каждой семье. Реплика мамы не смутила никого, все уже привыкли, что та просит то соль, то перец к десерту, или сахар к супу и борщу, которые не всегда являлись в этой семье первым. - Ну что ж вы за люди, ну почему ж вы снова замолчали? – не выдержала, наконец, Анна, ожидающая хоть какой-нибудь реакции, после сказанных ранее слов. - Мам, ну сколько можно? – возмутился Никита – каждый раз одно и то же. - А что тебе не нравится? Что не нравится? Мало того, что я безрезультатно хочу вас развеселить и поговорить с вами, так мне потом еще и десертом соленым давиться приходится. - А ты не пробовала находить более простые способы? – наконец заговорила Катя. - А с вами ничего не поможет. Сиди вот, мороженое с перцем ешь. - Ну знаешь, в некоторых недешевых ресторанах, такое удовольствие будет немало стоить – включился в увлекательную беседу Александр, которого было принято называть просто «Саша». - Ой, ну так давайте еще и ресторан откроем, да? И главным клиентом буду я. Омномном, как же вкусно. Соленое мороженое. Вау, горькое мороженое! Это как раз то, чего я так давно хотела! А это что у на… - договорить, а точнее докричать, немного злой маме не удалось. Неожиданно для всех, послышался звук, издаваемый лишь тогда, когда посуда, падающая с высоты среднестатистического стола, соприкасалась с полом. - Упс… Простите, я чашечку разбила… - неуверенно произнесла Катя, стеснительно теребя прядь волос. - Да мы уже заметили – с презрением и жутко довольным выражением лица сказал ее старший брат. - Я… Я… Я пойду… - чуть не заикаясь, прошептала девочка и побежала так быстро, как только могла, чтобы не услышать вопли обозленной мамы. - А убирать кто будет?! Нет, ну что за ребенок? – сия фраза для Анны была вполне повседневной и произносила она ее раза 3-4 за день. Всем видом показывая свое недовольство, она встала из-за стола, покинув соленый десерт, и стала убирать осколки и вытирать с пола чай, который уже успел остыть. Конечно, как тут не остынешь. Мало того, что тебя пролили на пол, так еще и бросили одного на энный промежуток времени, который для обычного черного чая казался вечностью. Не сказав ни слова, Саша и Никита поднялись из-за стола и направились по своим комнатам, оставив мать, которую сей жест еще больше разозлил и расстроил одновременно. - Нет, ну что за люди, что за люди? – продолжала тараторить она сама себе, надеясь, что хоть кто-то ее услышит, но, прекрасно понимая, что этого не случится. Никита, проходящий по коридору, решил постучаться к Кате, чтобы сказать сестренке о том, какая она глупая, как расстраивает маму и что вообще-то нужно было ей помочь. Только он подошел к ее комнате, как желание стучаться в дверь пропало. Сразу было слышно: глупышка-Катя практиковалась в «магии». Заглянув в замочную скважину, он увидел вполне обычную картину, к которой уже привыкли все жители этого дома. Девочка держала в руке ровную палочку, найденную год назад, когда все семейство Овчинниковых выбралось на речку. Палочкой она плавно вырисовывала небольшую дугу, после чего резко вела ею вниз и все время повторяла: «Вингардиум левиоса. Вингардиум левиоса. Вингардиум левиоса». Решив особо не церемониться, Никита резко открыл дверь. - Опять колдуешь, маг-переросток? - А ты вообще магл, я ж молчу. – Катя явно была недовольна, что какой-то там старший брат без предупреждения ворвался в ее комнату. - То был сарказм, если быть честным – ты тоже магл. - Много ты знаешь. - Больше чем ты, мелочь пузатая. - Проваливай уже, не заставляй меня говорить ЭТО. - Это – это что? Авада кедавра? - А! Ты что? Совсем с ума сошел? – девочка была сильно напугана, ведь верила в зловещую силу этих страшнейших слов. - Ой-ой-ой, ну все, мне конец. Сейчас комната зальется желтым цветом, и я лишусь любимой сестренки. А самое страшное… Меня отправят в Азкабан! - Зеленым… - Что? - Зеленым цветом – поправила его сестра. - А словосочетание «любимая сестренка» тебя не смутило? - Проваливай! – выкрикнула та самая «любимая сестренка» и схватила подушку, показывая, что сейчас запульнет ею в брата. Почувствовав опасность, Никита резко рванул в коридор, громко хлопнув дверью. «Фи, какой глупый магл» - подумала Катя и продолжила выводить странные знаки в воздухе, повторяя одни и те же слова.