Походная Аптечка (Sylar's "Ambulance Box")

- Сай! Выпусти! Мой папа!!! Там мой папа!.. - Не вздумай, тебя схватят. Тяжёлый брусок дверного засова со скрипом изогнулся в пазах – так, что его стало невозможно отодвинуть. Сквозь пелену слёз Клэр даже не видела, как серийный убийца развернулся и шагнул в сторону: он просто исчез, не доходя до ребристой стены склада. Короткая телепортация – и Сайлара плотной горячей пеленой охватил жар; щелчок пальцев – во всё стороны разлетелись груды полыхающей бумаги, преграждавшей путь. - Сайлар! Какого дьявола?! В глазах у Беннета уже туманилось, непослушная рука рванула из-за пояса пистолет… - Идиот… – сокрушённо вздохнул серийный убийца; кольт потоком жидкого металла хлынул на пол, безнадёжно испачкав штанину и ботинок владельца. Сайлар перехватил врага поперёк туловища – тот уже начал заваливаться набок, теряя сознание – и под ударом телекинеза кусок стены с треском вылетел наружу, осыпав спецназовцев снопом искр и горящих щепок. Может, кто-то из них и успел заметить в густом дыму громоздкий чёрный силуэт, вышагнувший из огня… Но спустя секунду никого там уже не было, только лежал на асфальте глава Прайматека, а рядом – разорванный напополам противогаз. *** - … нет, опыты здесь никто не ставит. Мы просто объединились под началом Командора, чтобы.. - Подожди-ка… Гулкий коридор железнодорожного склада огласила телефонная трель. Остановившись, Матильда принялась шарить в недрах объёмистой матерчатой сумки, висящей у неё на плече; Ральф прислонился к стене, прислушиваясь и пытаясь точно локализовать источник звука: теперь, когда он не видел, тренировка слуха занимала почти всё свободное время. - Вот он где!.. Номер скрыт… Алло?.. - Матильда Томпсон? Мужской голос в трубке звучал настолько казённо, что казался безликим. - Да… - Мы всё о вас знаем. - Кто это? – высокий голосок девушки зазвенел тревогой, и Ральфу внезапно захотелось точным выстрелом выбить чёртов мобильник из её руки. - Мы знаем о вашей способности и о том, что вы лишь весьма условно можете считаться человеком. Не волнуйтесь, мы – правительственная организация, и при вашем разумном поведении можем гарантировать вам полную безопасность. - Я пока не жалуюсь на опасности и сама никому не угрожаю. Почему это вы считаете уместным ставить мне какие-то условия?.. – нахмурилась Матильда. - Чушь, – сплюнул Ральф. – Посылай их к чертям. - Мы ставим их потому, что для существования в человеческом обществе таких, как вы, попросту не обойтись без условий, – невозмутимо продолжил голос. – Мы будем ждать вашего решения, мисс Томпсон. Хотелось бы надеяться, что оно будет благоразумным. Голос оборвался короткими гудками. Матильда некоторое время смотрела на погасший экран, а потом затолкнула телефон обратно в сумку; Ральф отметил прерывистый выдох и звук слишком резкого движения. - Я знаю Командора уже очень давно, – нарушил он тишину. – Командор умеет решать проблемы. Ты теперь не одна. Вот увидишь, уже через неделю эта «правительственная организация» или будет плясать под его дудку, или как следует огребёт. Девушка недоверчиво приподняла бровь; вовремя спохватилась, что её собеседник не видит, и поторопилась выразить свои сомнения вслух: - Не очень-то верится. Если это действительно правительственная организация, а не шайка мафиози, которая как-то раздобыла данные об Особенных – как с ней сможет справиться Командор?.. - Не Командор, а Идеальная Команда, детка, – поправил её Ральф. – Друзья Брэдсона. Вместе мы – нечто большее, чем занюханная правительственная организация. Идём на улицу. Кое-что покажу тебе… Худенькая чернокожая девушка и высокий блондин с повязкой на глазах медленно шагали по коридору, под вереницей тусклых мигающих ламп. «Алло?.. Кто это?» «Кто это?» «Как вы узнали мой номер?» – доносилось из-за дверей бункеров, мимо которых они проходили… *** - Папа!.. Ты цел?! – выкрикнула Клэр; она отчаянно вцепилась в обшарпанную трубку телефона-автомата, как будто долгожданный голос отца, донёсшийся, наконец, сквозь помехи, можно было добыть из неё, только выдавив силой. - Да, Медвежонок, конечно! Где ты?! Всё в порядке?! - Всё в порядке, пап! – от облегчения накатила волна счастья, и неубиваемая девочка ласково потёрлась затылком о плечо обнимавшего её злодея. – Всё честно-честно в порядке! Ты точно не ранен?.. - Медвежонок, слушай меня, – Ной заговорил быстро и приглушённо – будто в кулак – проигнорировав вопрос дочки. – Это очень важно. Прямо сейчас ты должна идти домой. Пусть мама садит вас с Лайлом в машину и везёт к «Прайматеку». Вас пропустят… - Папа, – очень серьёзным тоном прервала его Клэр; миниатюрные пальцы в поисках поддержки нащупали широкую ладонь серийного убийцы. – Ты должен понять… Я не вернусь домой без Сайлара. Знаю, в это трудно поверить, но он… очень хороший. Он защищает меня. И тебя… тебя же он тоже спас! Теперь ты понимаешь?.. Клэр не видела побледневшего лица Ноя Беннета. Она не видела, как отец резко обернулся на выразительное покашливание и встретился взглядом со своим первым заместителем, стоящим в дверях. - Сайлар очень хороший, папочка. Не сомневаюсь, папочка! – насмешливо-зловеще произнёс Гринди, когда пальцы Ноя Беннета уже дёрнулись на кнопке отбоя. И продолжил совершенно другим, официальным тоном: – Ввиду вашего предательства, мистер Беннет, командование организацией «Прайматек» и отрядом спецподразделения переходит ко мне. Я вынужден доложить о произошедшем и добиваться освобождения вас от должности и отдачи под суд. - Чёрта с два ты это сделаешь, – произнёс Ной и, не спуская глаз с заместителя, ощупью нажал на мобильнике несколько кнопок. - Что? - Чёрта с два ты донесёшь. Я не отдам "Прайматек". В кабинет бесшумно шагнул Гаитянин и неподвижной чёрной глыбой замер за плечом босса. - Поздно, – нервно усмехнулся первый заместитель. – Я уже позвонил руководству. Ещё тогда, когда вы упустили свою сладкую парочку злодеев на вокзале, а все наши люди – те, что выжили – таинственным образом забыли всё, что происходило в здании. Компания знает теперь обо всём, и о скрываемых вами Особенных в том числе. Так что бесполезно мне угрожать, если не хотите окончательно испортить отношения с начальством. Лицо человека в роговых очках осталось бесстрастным, только губы сжались плотнее. - Тактическая ошибка, идиот. Мне уже плевать на их отношение. Массивный негр легко, как тень, скользнул вплотную к Гринди; плавное, неуловимо-быстрое движение чёрных рук, хруст – и обмякшее тело первого заместителя осело на пол. - Убери это, – бросил Беннет, уходя. – Прикажи запереть ворота и расставить охрану по периметру. Война начата. *** - Питер-сан, это обязательно делать? – обеспокоено спросил Хиро. - Тшш, я слышал, западные люди часто напиваются, когда возникают проблемы… Он пытается расслабиться. - Но это же никакой не выход из проблемы! - Да замолчите вы!.. – воскликнул эмпат в отчаянии, махнул на японцев рукой и, морщась, хлебнул ещё одну порцию виски. – Я пытаюсь войти в транс! - Вот, а я что говорил! – подтвердил Андо. Питер опрокинул в себя ещё треть стакана и тяжело опёрся руками на стол. Перед глазами уже порядком двоилось, и он не был уверен, что сможет справиться с карандашом, лежавшим поверх клетчатого листка прямо перед ним, между двумя бутылками. - Транс. Это нужно для проявления спсобности! – заявил эмпат, подавив икоту: на него вдруг накатило непреодолимое желание объяснить смысл своих действий друзьям, чтобы они поняли наконец, что Питер-сан пьянствует не просто так. – Способнсть прдсказания будущего, ну… ик!.. как у Айзека Мендеса, да вы его н знаете… Это художник, он рсует картины, и там будщее, тольк для этого ему надо ширнуться. А я вот… У-уф... выпью, нрисую и по рисунк узнаю, где Сайлр. М?.. - С ним лучше не спорить сейчас, – шёпотом подсказал Андо, и Хиро согласно покивал. И оба они молча разинули рты, когда зрачки осоловевших глаз эмпата затянулись вдруг непроницаемо-белой плёнкой, а рука слепо нашарила карандаш… И принялась с нечеловеческой скоростью класть штрихи на клетчатый листок. Не сговариваясь, японцы переместились поближе к Питеру и, каждый через "своё" плечо, уставились на возникающий под мечущимся грифелем рисунок. Наброски двух человеческих фигур перпендикулярно друг другу: одна лежит, другая стоит перед ней на коленях; лежащая – делается всё темнее, темнее, темнее под лихорадочно-быстрыми движениями карандаша… Не дорисовав голову – она осталась такой жутковато-неправильной и чёрной, будто обуглилась и наполовину сгорела – Питер принялся за вторую фигуру, стоящую на коленях. Пара штрихов по кругу – мёртвые вытаращенные глаза; рука поднята к голове в странном нелепом жесте, будто у военного, отдающего честь… Едва наметив это, Питер стремительно вычертил над левым плечом коленопреклонного человека что-то вроде большого изломанного иероглифа с чёрными потёками, тянущимися вниз. Хиро озадаченно нахмурился… И в мешанине беспорядочных штрихов вдруг разглядел изуродованное мальчишечье лицо. Иероглиф оказался искалеченным до неузнаваемости телом, приколотым к стене, будто бабочка булавками. - О господи!.. – выдохнул Питер, открыв глаза – обычные, живые, полные ужаса. Неловким взмахом сбросил со стола неоконченный рисунок и исчез. *** - Ты именно здесь хотел что-то показать? - Да. Возьми камешек и брось в стену, в любое место. И запомни, куда попала. Ральф стоял у большой кучи строительного хлама, расслабленно опустив руки вдоль тела и подставив невидящее лицо тёплым лучам солнца. Перед ним в обе стороны уходила унылая бетонная ограда, за которой только что прогрохотал поезд. - Зачем? – удивилась Матильда, поднимая, однако, с земли маленький камешек правильной формы. - Увидишь! Стань сбоку от меня и бросай. Девушка пожала плечами и, размахнувшись, зашвырнула камешек в сторону стены. На днях она как раз просмотрела видео, где какой-то парень рассчитывал угол отскока предметов от поверхности, и с помощью своей способности без труда переняла нужный способ движений. Камешек отскочил от стены в шести футах от земли, затем – от росшего неподалёку дерева, затем опять от стены и упал на землю. Четыре выстрела прогремели один за другим, почти слитно: Матильда даже не успела заметить, как в руках стрелка, казавшегося только что совершенно безучастным, возник пистолет. Секунда – и в стене и дереве уже дымятся отметины от трёх пуль, а камешка на земле как не бывало: последняя, четвёртая пуля раздробила его в пыль. Матильда взвизгнула от восторга, смешанного с испугом. - Невероятно!.. Как ты… - Способность, – равнодушно пожал плечами Ральф, но приподнявшиеся уголки губ выдавали неподдельное удовольствие. – Я и раньше мог стрелять в темноте, на слух, как нехрен делать. Теперь это единственный способ… хоть что-то сделать в случае чего. - Здорово! – выдохнула девушка; судя по звуку, она подошла к стене – наверное, рассмотреть поближе его работу. – То есть, это… реально здорово!.. Ты попал с точностью до миллиметра… Ральф почувствовал, что ухмыляется, как счастливый кретин. Командор уже давно принимал стрелка и его дар как должное, две его «розовые» ассистентки – опасались и ненавидели, а все эти новоприбывшие придурки – попросту воспринимали как калеку. С чьим-то восхищением в свой адрес он уже не помнил, когда сталкивался… - Послушай… эта аптечка… Или как её там… – заговорила девушка, замявшись. – Ты же мог застрелить её – хоть в темноте, хоть на звук, хоть издали; почему же тогда так вышло?! Она застала тебя врасплох? - Я расстрелял в неё все патроны, – просто ответил Ральф. – В сердце, спинной мозг и крупные сосуды. Эта тварь бессмертна. Она исцеляется после любых повреждений. Но у Командора есть кое-какие соображения на этот счёт, а он-то знает, что к чему… - Какие соображения? – в звонком голоске послышался искренний интерес. - Он на днях сказал, что в Идеальной Команде есть два человека, способных уничтожить «аптечку». Какой-то пришлый сопляк Трейс и наша чокнутая лесба, Хессет Джонс. Огонь, детка. Огонь и радиация – вот что заставит поганую подружку Сайлара захворать как следует и больше не поправиться! - Так почему же её до сих пор не… - Вот поэтому. Ральф снял повязку и открыл глаза, держа голову так, будто смотрел на лицо Матильды. Как и следовало ожидать, за распахнувшимися веками его ждала тьма. Не смазливая мордашка белокурой грудастой цыпочки, а просто грёбаное ничто. Девушка шагнула ближе, и отсутствующий взгляд стрелка сместился вслед за ней. - Ты всё-таки видишь?! – поразилась она. – И зачем было меня так дурить! Не стыдно тебе?.. – Ральф молчал. И Матильда сдалась, не сдержав улыбку: – У тебя глаза такие чудесные, голубые… По твердым губам стрелка скользнула едва заметная тень ухмылки – ироничной и очень печальной. - Я не вижу ими, – покачал головой Ральф. – Просто отслеживаю тебя по звуку… «Аптечку» нельзя убивать, детка. Её кровь исцеляет что угодно. Мне не хватило совсем чуть-чуть, чтоб начать видеть… Он, несомненно, был ужасным грубияном и позером. Его высказывания о товарищах по команде были полны презрения, а манера говорить «детка» – и вовсе отвратительна. Но… Что-то пробивалось сквозь эту непривлекательную оболочку: какая-то отчаянная решимость, пёсья преданность и самоотверженность, которую люди замечают, как правило, только тогда, когда уже слишком поздно. Ну а пока не поздно… Матильда протянула руку ко впалой щеке, на которой запеклись несколько порезов от бритвы – просто так, поддавшись неожиданному порыву – а этот странный парень не шелохнулся и не скосил взгляд. Он смотрел всё так же неподвижно, сквозь её лицо, и казался таким… беззащитным. Со всеми своими разговорами свысока и крутыми пистолетами. Тёмные пальцы с перламутровыми ноготками не дотянулись до бледного лица на какую-то долю дюйма: Матильда опустила руку, представив, как испуганно отдёрнется этот мужественный человек от неожиданного и неуместного прикосновения. - Я добуду её для тебя, – решительно произнесла девушка и тут же смущённо поправилась: – Для нас всех. - Что?.. – потрясённо переспросил стрелок. - Что слышал. Я, Матильда Томпсон, притащу "походную аптечку" в Дом Друзей.