Remember all

Коралина сидела на улице в своей кресло-каталке и с наслаждением вдыхала прохладный октябрьский воздух. Сегодня она сказала Хелен, что больше не может сидеть в четырех стенах, и она, принеся ей теплые вещи, помогла одеться и вывезла из больницы. Они прошли по территории больницы. Почти все деревья горели желтой и багряной листвой. Кое-какие деревья уже полностью облетели. Приближался канун дня всех святых. Коре нравилось дышать полной грудью и вдыхать свежий воздух. Ей правда хотелось ощутить морской бриз на своем лице, но она не решалась поднять эту тему. Хотя она видела, как устала Хелен. Ей нужна передышка, и у Клэрмонт была одна мысль, которую она все же решила озвучить. - Родная? - Кора чуть обернулась, и Хелен появилась в поле ее зрения. - Что, милая? Ты замерзла? - Хелен немного обеспокоенно смотрела на супругу. - Нет, все хорошо. У меня тут появилась одна мысль. А что, если на рождественские праздники нам всем поехать к моим родителям? Что скажешь? - Кора взяла любимую за руку и стала рассеянно поглаживать ее ладонь. Хелен слегка нахмурилась, обдумывая предложение Коралины. - Я даже не знаю. Было бы конечно здорово, но как же твои тренировки? - Хелен понимала, что это глупо думать об этом, но не могла перестать волноваться о любимой. - Я и там сама смогу заниматься. Я могу и сама делать все эти упражнения. Ты же знаешь, что я больше гоняю Кэтрин, чем она меня, - на эти слова Коры обе женщины рассмеялись. Хелен каждый день слушала стоны и мольбы о пощаде от Кэтрин. - Ну ладно. Я предложу Дженнифер поехать с нами. Думаю, она будет рада сменить обстановку, - Хелен наконец-то согласилась с Корой, и та расцвела счастливой улыбкой. - Замечательно! А теперь дай мне телефон, я обрадую родителей, - подмигнув жене, Кора протянула руку за аппаратом. Страдальчески вздохнув, Хелен отдала телефон жене. Она набрала маму и стала ждать ответа. - Здравствуй, родная, - Ингрид всегда так приветствовала Хелен. - И тебе привет, мама, - тихо посмеиваясь, сказала Коралина. Она была счастлива и немного возбуждена тем, что они поедут к океану. В ее любимый Лос-Анджелес. Ингрид, услышав радостный голос дочери, чуть не заплакала от счастья. - Как ты, Коралина? - женщина была на работе и вообще-то вела лекцию, но увидев, что звонит Хелен, тут же прервала ее и вышла из аудитории, чтобы спокойно поговорить без лишних ушей. - Я просто замечательно! Вот уговорила Хелен дать мне подышать свежим воздухом. Я сейчас на улице и наконец-то могу дышать воздухом, - смеясь, Кора счастливо зажмурилась, словно пригревшийся на солнце кот. Хелен закусила губу изнутри, чтобы не рассмеяться в голос на поведение супруги. - Ты тепло одета? - Ингрид из всего, что сказала дочь, услышала только то, что та на улице. - Мааам! Ты думаешь, Хелен позволила бы мне замерзнуть и заболеть? Я укутана как на северный полюс, - Коралина говорила слегка обиженным голосом. Порой Хелен забывала, что внутри ее строгой и уравновешенной супруги есть это восемнадцатилетнее дитё, которое завладело сейчас памятью ее любимой. Это была не та Кора, что помнила и любила Хелен, но все же Клэрмонт не переставала любить свою супругу. - Ладно-ладно. И вправду глупый вопрос, - теперь они вместе рассмеялись над словами женщины. - Так по какому поводу ты звонишь? – Ингрид прислонилась спиной к стене, слушая дочь. - Ну, вообще-то я хотела обрадовать тебя, что мы все вместе приедем к вам на рождественские праздники. Так что готовьтесь! – последние слова женщина проговорила с некой угрозой в голосе. А Ингрид радостно рассмеялась. - Какая прекрасная новость! Мы будем только рады, если мы все будем вместе. Ладно, родная, мне надо бежать. У меня вообще-то сейчас лекция. Я очень сильно люблю тебя. Девочкам привет и поцелуй их за меня. Люблю тебя, - с этими словами Ингрид разъединилась и пошла в аудиторию, чтобы продолжить лекцию. А Кора, слушая мать, не переставала улыбалась. - Я тоже люблю тебя, мама. Поцелуй за меня папу. И я люблю тебя, - Кора положила трубку и счастливо вздохнула. - Тебе привет от мамы и вот это, - Кора потянула жену на себя, и Хелен, согнувшись, оказалась близко к лицу жены. Кора нежно с долей страсти поцеловала любимую. Хелен ответила на ее поцелуй не менее страстно. Разорвав поцелуй, Хелен усмехнулась. - Думаю, твоя мама, говоря поцеловать меня за нее, имела в виду поцелуй в щечку, а не этот, - они улыбались друг другу, и Коралина подмигнула жене. - Ну, я решила изменить маршрут поцелуя. Ничего такого. И поехали обратно. Хочу есть, - на эти слова Коралины Хелен тихо рассмеялась и повезла любимую обратно в палату. Вместе пообедав, Хелен ушла на операцию, а Кора осталась в палате делать те упражнения, которые могла делать самостоятельно и без присмотра. У нее уже были явные успехи. Мышцы стали более крепкими, она теперь могла простоять минут пять без поддержки. Ходить, правда, еще не разрешили, но врачи настроены оптимистично. К весне с таким рвением Коралина не просто ходить будет, но и бегать. Это конечно радовало женщину, но она хотела ходить уже сейчас. И почему-то Коралину иногда накрывали вспышки паники, когда рядом оказывались мужчины, вторгаясь в ее личное пространство, если при этом она была одна или среди незнакомых ей людей. Если рядом была Хелен или кто-то ей знакомый, этого никогда не происходило. Кора задумчиво жевала губу, размышляя об этих вспышках. Она понимала, что это не нормально. Словно организм сам по себе реагировал на мужчин, вызывая панический страх и желание бежать, как можно дальше и быстрее. И возможно, она бы так и делала каждый раз при столкновении с мужским полом, если бы только ноги ее держали. Коралине это все не нравилось. Она хотела вернуться к нормальной жизни. Вспомнить ее. Порой ей снились операции, которые она проводила как ведущий хирург, и каждый раз просыпаясь, она чувствовала тянущее чувство в груди, словно ее этого лишили, и она так скучала по этому. Коралина понимала, что навряд ли она вернется к практике, и это удручало ее. Каждый раз, когда Хелен говорила об операциях, внутри нарастала боль и тоска. Она старалась ее скрывать от жены, но все равно не отменяло того, что Коралине было больно. Решительно встряхнув головой, женщина с еще большим рвением стала заниматься, поднимая гири и качая руки.

***

*** Время до дня благодарения и рождественских праздников пролетело почти незаметно. Все были рады вырваться в солнечный и теплый Лос-Анджелес из мрачного и холодного Нью-Йорка. Родители Коралины перебрались из центральной части города поближе к океану, купив недалеко от побережья небольшой домик, в котором можно спокойно разместиться всей их семьёй, если они встречаются на праздники. Ингрид и Джонатан встречали своих девочек в аэропорту. Они были ужасно рады, когда Коралина обрадовала их подобной новостью. А еще перед отлётом из Нью-Йорка Коралина загадочно сказала, что у нее есть особый подарок для всей её семьи на эти праздники. Увидев выходящее из зоны прилета младшее семейство Клэрмонт, Джонатан и Ингрид тут же пошли им навстречу, радостно обнимая каждую из них. Коралина сидела в кресло-каталке слегка хмурая, но все же счастливо заулыбалась, когда увидела мать и отца. Она ужасно соскучилась по ним и с нетерпением ждала их встречи. - Мама, папа! Как же я соскучилась по вам! – она обнимала каждого по очереди, целуя обоих в щеки. Ингрид с удовольствием отметила, что ее девочка стала выглядеть гораздо лучше. Щечки стали полнее, сияли румянцем, но вот, правда, в глазах тоска и боль. Это насторожило женщину, но она решила пока что ничего не спрашивать. А вот Хелен выглядела уставшей сильнее, чем при последней встрече. И Ингрид в который раз подумала, что Хелен нужен многочасовой отдых от всех их проблем. Ей нужно отоспаться как следует и отдохнуть, не заботясь обо всем и сразу. Темные круги под глазами были искусно скрыты макияжем, но все равно Ингрид видела, как осунулась женщина и как блекло выглядят ее глаза, которые обычно сияют. А вот Дженнифер была в отличном настроении и форме. Она уже давно успокоилась и терпеливо ждала, когда ее мама вернется к ней. Учеба почти полностью занимала ее мысли, и потому она не впадала больше в истерики и в уныние от всего происходящего. Она общалась с матерью, забегая к ней каждый день после института. Она наблюдала, как она занимается в тренажерном зале и постоянно смеялась, когда Кэтрин с криками мольбы просила спасти ее от монстра Коралины, который решил ее просто убить. Обе женщины были рады, что Дженнифер отпустила эту ситуацию и продолжает жить и наслаждаться жизнью. Джонатан помог девочкам с их багажом, и они все вместе направились к машине. Было решено, что Коралину они посадят вперед рядом с Джонатаном, а Ингрид, Хелен и Дженнифер сядут назад. Джонатан помог дочери перебраться на сиденье машины и, слегка повозившись, сложил коляску, и с некоторым трудом, но все же смог запихнуть ее в багажник к лежащим там уже чемоданам. Сегодня в Лос-Анджелесе на удивление тепло почти 25 градусов тепла. И все женщины, прибывшие из Нью-Йорка, поспешно сняли свои теплые куртки и шарфы, оставаясь в легких блейзерах. Когда они вылетали из Нью-Йорка, там начинался снегопад. Благо они успели вылететь до того, как сказали, что полеты отменяются из-за погодных условий. Коре очень хотелось домой, и теперь, сидя на переднем сидении, женщина, блаженно улыбаясь, подставляла ласковому солнышку лицо, жмурясь от удовольствия. Она вообще выглядела, как довольный кот, пригревшийся на теплом местечке. Все семейство Клэрмонт наблюдало за женщиной, радуясь тому, как она себя вела. А Хелен выглядела все так же спокойной, но она чувствовала, что жена была права, когда уговорила ее провести праздники здесь. Хелен устала. Морально, физически. Прошедший год сильно ее подкосил, но она старалась быть сильной и стойкой. А сейчас, увидев через окно береговую линию и океан вдали, она поняла, что еще чуть-чуть и она бы сорвалась. Ей хотелось искупаться, прогуляться по пляжу с Коралиной, а вообще побыть одной. Она понимала, что если она попросит некоторое время ее не трогать, все так и сделают. За это она и любила свою семью. И Ингрид с Джонатаном она тоже считала своей семьей. Родители самой Хелен были не такими. Они бы доставали ее до тех пор, пока она бы не взорвалась. Она старалась видеться с ними не часто, чтобы не провоцировать бесконечные ссоры. Отец Хелен до сих пор не воспринимал ее жизнь нормальной. Патрик Оушен был из простых работяг и ужасно гордился своей дочерью, что она прекрасный нейрохирург, да еще и стала заместителем главного врача вдобавок. Но вот то, что она живет с женщиной и у них есть общая дочь, этого он не принимал. Он считал это аморальным и каждый раз говорил дочери, что ей нужна нормальная семья, муж, свои дети. Каждый раз после такого разговора она не общалась со своими родными месяцами. Мать Хелен, Джулия Оушен, была более терпимой в отношении Хелен и ее жены и их дочери. Она общалась с Коралиной пару раз, и они пришли к выводу, что они никогда не поймут друг друга, но и ненавидеть друг друга они тоже не будут. Джулия так же интересовалась жизнью Дженнифер, но, так же как и муж не считала ее своей внучкой. Все же в этом они с мужем были солидарны. Пока Хелен не родит самостоятельно дитя, они не будут считать его своим внуком. Правда, это все было до 2011 года, когда в Нью-Йорке разрешили официально сочетаться узами брака однополым парам. После этого Оушены перестали как-либо контактировать с дочерью. Словно она для них умерла. Хелен было очень больно и обидно из-за их поведения, ведь она их любила, а они отвернулись от нее. Но все изменилось в прошлом году, когда родители узнали, что случилось с Коралиной. Они поддерживали дочь, и у них более-менее наладились отношения. Они конечно не стали идеальными, но все же лучше хоть какое-то общение, чем вообще ничего. И Хелен была благодарна Ингрид и Джонатану, что они приняли ее в свою семью и любили как родную дочь. Устало вздохнув, женщина откинула голову на подголовник и прикрыла глаза. Она хотела лечь и проспать все праздники. Ингрид обеспокоенно посмотрела на Хелен, и ласково взяв ее за руку, не сильно сжала. Хелен приоткрыла глаза и, увидев взгляд женщины, слабо улыбнулась ей, и сжала ее руку в ответ. Наконец они добрались до дома Клэрмонтов. Разгрузив машину и занеся Коралину в дом, Джонатан посадил ее на диван в гостиной, слегка отдуваясь. Все же его дочурка не была пушинкой, а он уже не добрый молодец, чтобы таскать дочь на руках и при этом подниматься по лестнице. - Ты в порядке, пап? – Коралина обеспокоенно посмотрела на отца, взяв его за руку. Джонатан усмехнулся и, наклонившись, поцеловал дочь в макушку. - Конечно, родная. Я конечно уже не тот молодчик, каким был раньше, но не страшно. Сейчас отдышусь, попью водички и буду как огурчик. Подмигнув Коралине, Джонатан пошел на кухню, чтобы достать из холодильника воду с лимонным соком. Самое лучшее питье в их городе. Девочки расположились в своих комнатах, а пока они располагались, Ингрид подсела к дочери и крепко обняла ее за плечи. - Я соскучилась, родная, - тихо проговорила женщина, целуя дочь в висок. Коралина расслабилась в объятиях матери, и тихо улыбаясь, прислонилась к матери и прикрыла глаза. - И я соскучилась, мам. Я так устала не помнить… А еще и эти вспышки паники, - Коралина не поняла, как она это сболтнула, а когда осознала, тут же отстранилась от матери и напряглась готовясь к допросу. Черт, черт, черт! «Ну, зачем я это сказала?» Ингрид внимательно следила за дочерью и видела ее бегающий взгляд и то, как она напряжена. - Родная, ты же знаешь, что мне и папе ты можешь рассказывать все. Мы поймем тебя. Всегда, - Ингрид говорила, тихо сжимая руку дочери в своей. Женщина была рада, что все разбрелись по своим делам и не слышат их разговора. Она, конечно, ошибалась, их слышала Хелен, которая стояла за стенкой. Она впервые услышала по вспышки паники у жены. Она помнила первую вспышку, когда детектив Харис поднял Коралину на руки, но она думала, что это вызвано тем, что в тот момент Кора вспомнила события, которые с ней происходили, когда ее похитили. Но как оказывается, у Коры они были если не постоянно, то часто, раз Коралина про это сказала матери. - Это… не сейчас, мам. Я слишком устала, чтобы обсуждать это. Да и скоро девочки спустятся… - Коралина говорила, тихо сдерживая себя и свои эмоции. Внешне она была спокойна, даже равнодушна, но в глазах была видна усталость. Ингрид поджала губы, недовольная поведением дочери, а Хелен чуть не зарычала от бессилия и от того, что Кора что-то скрывает от нее. И она бы так и не узнала ничего, если бы случайно не подслушала их разговор. - Ладно. Сейчас это не будем обсуждать, но пообещай мне, что ты мне все расскажешь. Или отцу. Как тебе захочется. Только обещай, что все расскажешь. Ты же поминаешь, что это важно и с этим нужно что-то делать? – Ингрид говорила спокойно, но твёрдо, и Кора поняла, что мать не отступится. Вздохнув, она откинулась на спинку дивана, закрывая глаза. - Хорошо, мам. Позже, на днях, я расскажу тебе все. И пока ничего не говори отцу. Я… в общем, пока не говори ему, - Ингрид видела, как напряглось лицо дочери, когда она упомянула отца, и поняла, чем вызваны панические атаки дочери. Но решила промолчать. Ей было больно слышать такое от дочери, тем более она же знала, как Кора обожала отца. Они были лучшими друзьями, и чаще она первой все рассказывала именно ему свои мысли и переживания. Но видимо дочь что-то вспомнила, что теперь не могла разговаривать с собственным отцом. А Хелен тем временем заметила спускающуюся Дженнифер и решила прервать разговор жены и свекрови, пока дочь не услышала их. Дочка только перестала нервничать из-за состояния матери. Хелен вошла в гостиную, тепло улыбаясь обеим женщинам на диване. Подойдя к ним, она наклонилась и нежно поцеловала жену в губы. - Может, ты хочешь поспать после перелета? – Хелен смотрела на то, как Кора медленно открывает глаза и улыбается, видя над собой Хелен. - А ты поспишь со мной? – улыбка была настоящей и искренней, и Ингрид немного расслабилась, видя, что между женщинами все хорошо. И даже смогла расслышать игривый тон в голосе Коралины. Улыбнувшись, Ингрид встала с дивана, похлопав дочь по коленке. - Ладно, голубки, воркуйте. Пошла я готовить обед, - Коралина и Хелен перевели взгляд на женщину и почти одинаково закатили глаза на слова Ингрид. Дженнифер, зайдя в гостиную, услышала только слова бабушки. - Отлично! Я как раз привезла тебе кучу новой музыки. Пошли готовить. А они пусть ложатся спать. А то они не давали мне спать весь перелет, - Дженнифер насмешливо показала матерям язык и, взяв бабушку за плечи, повела в сторону кухни. А Кора и Хелен снова закатили глаза на слова дочери. - Ну что, пойдем в душ и отдыхать? – Хелен игриво приподняла бровь, посылая улыбку жене. Глаза Коры заблестели, и она даже облизнулась. - Конечно, дорогая. Ну что, удивим моих родителей? – она игриво подмигнула, и Хелен рассмеявшись, покачала головой. Она знала, какой сюрприз приготовила Кора родителям, но думала, что это будет продемонстрировано позже. - Ну, раз ты так хочешь, - Хелен послала жене лукавую улыбку и помогла ей встать с дивана. А весь сюрприз заключался в том, что Кора наконец-то могла ходить. Медленно, с поддержкой других людей, но могла. И ее это так радовало. С каждым днем она становилась все крепче и все устойчивей стояла на ногах. И была рада любой возможности ходить самостоятельно. Ну, с помощью других, конечно, но она уже может устоять на ногах около получаса. А это уже прогресс по сравнению с тем, что было раньше. Они медленно пошли к лестнице на второй этаж. Проходя мимо кухни, Кора решила пошутить над мамой. - Хей, мам! У вас паркет не ровный. Спотыкаешься постоянно, - шутливо прокричала Кора в сторону кухни и увидела, как заулыбалась жена. - С чего ты решила, что он не ровный… - Ингрид шла из кухни, ворчливо говоря и на ходу вытирая руки полотенцем. И она встала как вкопанная на пороге кухни, видя, как дочурка счастливо улыбаясь и держась за руку жены, медленно шла в сторону лестницы. У Ингрид из глаз побежали слезы, и она прикрыла рот руками. - Боже… Родная… - не сдержавшись, женщина почти подбежала к дочери и крепко обняла ее. Кора тоже крепко обняла маму, утыкаясь лицом ей в шею. Родной запах матери почти сразу перенес в детство. - Я люблю тебя, мама, - тихо проговорила Кора в плечо матери. Она чувствовала, что Ингрид дрожит от слез, что бежали по ее лицу. - И я тебя люблю, моя маленькая. Как же я рада, что ты снова ходишь. Ты у меня умница, - Коралина отстранилась от матери и с улыбкой стерла ее слезы, хотя у самой глаза были на мокром месте. - Это мой сюрприз вам к рождеству, - тихо проговорила Коралина, и Ингрид счастливо рассмеялась на слова дочери. - Это самый лучший подарок, родная. Самый лучший, - она снова обняла дочь. А в этот момент с улицы зашел Джонатан. Он выходил в магазин за вином, потому что понял, что надо купить еще пару бутылочек. От увиденного он чуть не выронил эти бутылки из рук. Благоразумно поставив их на столик рядом с дверью, он подошел к самым любимым женщинам в его жизни. - Ах ты, паразитка, мелкая! – Ингрид и Кора подскочили от голоса Джонатана и одновременно рассмеялись, увидев его. - Я тут, понимаешь ли, таскаю ее на руках, а она, оказывается, ходить может, - Джонатан подошел и, обнимая обеих, поцеловал дочь в щеку. Мужчина был рад, что его малышка снова на ногах. Хелен и Дженнифер наблюдали за ними и улыбались тому, что их любимая мать и жена снова на ногах. - Групповые обнимашки! – громко прокричала девушка и, увлекая вторую мать, подбежала, и обняла мать со спины, а Ингрид чуть потеснилась, и теперь они вместе с Хелен обнимали Коралину. И в этот миг они были одной большой семьей, и Кора чувствовала, как напряжение отпускает, и она понимает, что она в безопасности, она с семьей и вместе они преодолеют любые невзгоды. Вместе они сильнее.