***
К вечеру погода испортилась окончательно, и прогулка на свежем воздухе быстро утратила свое очарование. Сората вздрагивал, прятал руки в карманах - перчатки он или забыл, или потерял. -Ты замерз, - обеспокоенно сказал Генри. -Вовсе нет. -У тебя нос холодный, - Генри быстро коснулся ладонью его носа и улыбнулся, когда японец возмущённо фыркнул. - Пойдём. До сеанса как раз полчаса, я знаю неподалеку хорошее кафе. -Скажи, что пытался шутить, когда говорил мне о хорошем кафе, - Сората сложил руки, как кошка лапки, и смотрел прямо на Генри. Шотландца даже смутил этот пристальный, матовый взгляд. Ни дать ни взять, ресторанный критик на марше. -Да ладно, чего ты? - Бывший полицейский нервно складывал из салфетки жирного журавлика. - Кофе нормальный, салат почти не пахнет... -Кофе? - Сората поднял изящную бровь. - Я не профессиональный бариста, Ге-е-енри, но даже с моей дилетантской точки зрения могу предположить, что помол чересчур крупный, отчего вода проходит через портофильтр слишком быстро, в результате чего мы получаем эспрессо с пустым, слабым телом. Или! Или проблема в темперовке, она выполнена с недостаточной силой. Либо дело в граммовке, и им надо увеличить стандартную дозу - в такую погоду это обычное дело. Макалистер отметил боковым зрением, как официантка, слышавшая часть негромкой, но прочувственной речи, перегнулась через стойку, свойским движением поймала бариста за фартук и начала ему выговаривать. Генри же подумал, понял и щелкнул пальцами. -Мне с тобой все ясно! Ты просто волнуешься! Давно не был в кино, да? Сората отхлебнул раскритикованный кофе, прикрыв ресницами глаза. -В последний раз я был там со своей невестой, - сказал он хрипло. -Прости, - растерялся Генри. Оба помолчали, пережидая обоюдоострую боль. -Ничего страшного. Ты не мог знать. -Теперь знаю. Хочешь, закажу тебе чаю? Сората глянул на него, как на изверга и Макалистер покаянно развел руками: -А могу и не заказывать.***
Кинотеатр не пользовался особой популярностью, поэтому Генри растерялся, увидев, что из всех доступных свободных мест зеленым обозначены только пара смежных кресел заднего ряда. Он замешкался, а решать следовало быстро - сзади них скопилась очередь. -Десятый ряд, шестое и седьмое места, пожалуйста, - попросил он, склонившись к микрофону. Кто-то из очереди фыркнул, Кимура рядом напрягся - Генри ощутил это позвоночником, кожей почувствовал. Кассир же, не дрогнув ни единой лицевой мышцей, пробила ему билеты. -Прости. Не думал, что сегодня аншлаг, - покаялся Генри, когда они стояли у гардероба. -Наверное это потому, что сегодня выходной и день премьеры, - невозмутимо предположил Сората. Порой Генри не мог понять, когда японец издевается.***
Сперва их минут двадцать долбили рекламой, как клопов - ДУСТ-ом. Сората сидел невозмутимый, будто истинный самурай, Генри же порой хотелось прикрыть лицо ладонью. Несомненным плюсом было то, что рядом почти никто не хрумкал попкорном и не прихлебывал газировку. Минус - вокруг сидели исключительно парочки. Их кресло было - прости, Господи! - спаренным, то есть эдаким развалистым диванчиком на двоих. Генри налег на подлокотник, Сората прижался к другому. Первые четверть часа так и сидели. Рядом вздыхали, обнимались, шуршали одеждой, доносились нежные шепотки и звуки поцелуев. Генри пытался сосредоточиться на фильме. Там уже вовсю крутилась движуха, кто-то от кого-то убегал, кого-то убили, кого-то отымели, ничего вроде не перепутали... Фильм обещали хороший. Зря он, что ли, чистил картошку? Даже палец порезал. Потом мимо с извинениями протиснулся дородный парень, и оба синхронно поджали ноги, стукнувшись коленями. -Генри? - Сората качнулся к нему. -М? Что? -Ты не против поменяться сторонами? Я не вижу половины экрана за тем мясистым затылком, а ты все таки выше. Даже без волынки. Макалистер закатил глаза, но кивнул. Сората поднялся, Генри скользнул по диванчику, и тут кому-то приспичило выйти. Разойтись не удалось, Кимуру слегка подтолкнули в спину, тот покачнулся и застыл, упершись ладонями в бедра Генри. Критичная высота. Жар узких, твердых ладоней Генри чувствовал даже сквозь одежду. Словно его прижгли каленным железом. Заклеймили, точнее сказать. Сората глядел на него, его лицо было так близко, что они почти касались носами. Глаза японца матово блестели, как у хищной кошки в джунглях. Безумно красиво, искушающе опасно. Или поцелует, или ударит, подумал Генри, задыхаясь от кельтских барабанов собственного сердца. -Генри, - прошептал Сората. -Что? - таким же хриплым шепотом отозвался шотландец, пытаясь отвести взгляд от движущихся губ. -Генри, мне сесть на тебя или ты всё же уступишь мне место? -Ых...да, - Генри торопливо двинулся, радуясь, что темнота скрывает и румянец, и красноречивый бугор пониже пряжки. Сората сел рядом. Генри сглотнул, жалея, что не догадался прихватить воды. В горле пересохло, он уже не видел фильма, видел только Сорату и чувствовал его запах - мужской, мускусный, с отчетливой травянистой древесностью и звонкими нотами морской соли. И белый мох. И лимон. Как составляющие сложного иероглифа, ингредиенты изысканного блюда и все вместе - что? Весна, наверное. Синее сильное небо. Сам Сората. Он не стал отодвигаться. Протянул руку, ненавязчиво пристраивая её на общий подголовник. Сората чуть склонил голову, блеснув лаковыми волосами. Почти коснулся виском его плеча. Генри замер, чувствуя, как пульсирует кровь. Боялся спугнуть. Кимура двинулся еще. Буквально на ладонь, но так, что голова его наконец коснулась плеча Генри, а бедро - его бедра. Оба едва слышно выдохнули. Генри, осмелев, чуть согнул руку, коснувшись ладонью тонкого, сильного плеча. Пальцами огладил ключицу. Сората вздрогнул. Макалистер тут же отдернул пальцы, но японец неожиданно перехватил его ладонь и решительно вернул на место. На пухлых губах мелькнула смутная, смуглая улыбка, которую Генри захотелось слизать. Вместо этого шотландец провел носом по его виску. -Ты вкусно пахнешь...духи? -Кухня, - лаконично отозвался Сората, но таким хрипловатым шепотом, что у Генри все затвердело. Японец в свою очередь принюхался к рубашке соседа. -Ммм, ты тоже ничего...конюшня? Генри возмущенно фыркнул и слегка куснул Сорату в плечо. -Ай, точно! Шотландский пони, я должен был догадаться... -Если будешь продолжать дразниться, я всего тебя искусаю. -Хорошо... Тогда я точно не буду. Останавливаться. Он запрокинул голову, слегка прижимаясь к Генри. Шотландец, обмирая от нежности, талой водой подтапливающей сердце, осторожно положил широкую ладонь на шелковистый затылок. Сората прикрыл глаза, приоткрыл губы, зубы мерцали влажным жемчугом. Генри, сглотнув, осторожно наклонился... Включившийся свет ослепил и ошеломил. Вокруг загомонили, зашумели, их уютная темнота обернулась вдруг многолюдной площадью в базарный день. Сората отпрянул с коротким разочарованным вздохом, Генри с трудом сдержал ругательства. Крайне досадно, черт побери. На выход двинулись молча, не глядя друг на друга. Сората казался подавленным. Неужели думал, что Генри рад такому обороту? Рад, что поцелуй так и не случился, и теперь можно сделать вид, что не было ничего, не считается? В холле шотландец поймал его за руку, а когда японец удивленно обернулся, ткнул в афишу. -Смотри. "Первая роза": в жестком кастовом обществе будущего невозможна любовь между представителями разных социальных страт, она осуждается, преследуется и карается по всей строгости Нового Порядка... Но что если простой полицейский из Высокого Города полюбит циничного хастлера из бара Низкого Городища? И будет ли эта любовь взаимной? И станет ли счастливой? Смелая история от скандально известного режиссера, обладателя Оскара и лауреата Берлинского кинофестиваля, восемнадцать плюс.. Сората выслушал декламацию с каменным лицом. Потом вдруг толкнул его в грудь: -И кто тут простой полицейский, а кто циничный хастлер, интересно, - проворчал. -Я к тому, - терпеливо снес тычок Генри, - что сеанс через десять минут. Сората мигнул. Губы его сложились аккуратным "о". -Тогда мне кажется, - сказал, и вдруг облизнулся, - мне кажется, этот фильм будет интереснее предыдущего. -Динамичнее, - сипло пообещал Генри. -И длиннее, чем ты ожидаешь, - выразительно поднял бровь японец. Полюбовался вспыхнувшим Генри и пошел к гардеробу - сдавать обратно куртку. Генри проводил его взглядом и развернулся к кассам.