Ask me nicely

Привыкнуть к новой штаб-квартире удаётся далеко не сразу. Он не так уж много времени провёл в предыдущей и с самого начала знал, что это лишь временный вариант, в стенах бывшего Центра Национальной Безопасности ему откровенно неуютно. Кью сразу перенастроил все системы, установив дополнительную защиту, а затем лично обшарил все закоулки, выискивая жучки и скрытые камеры, — и всё равно Мэллори не отпускает ощущение, будто он находится на вражеской территории, воскрешая в памяти воспоминания об ирландском плене. Тем не менее он не может не признать, что новая штаб-квартира по всем статьям в разы превосходит прежнюю, им невероятно повезло, что ОРК принял решение передать здание под новый офис МИ-6 (с другой стороны — как будто у них был другой выход, после всех тех доказательств двойной игры С, которые изъял из его компьютера Кью), нужно просто время, чтобы привыкнуть. Времени у Мэллори хоть отбавляй: в своём новом кабинете он проводит по восемнадцать часов в сутки, разгребая документы, оставшиеся после С, и выстраивая план реорганизации МИ-6. В том, что это необходимо, у него нет сомнений; по большому счёту, реорганизацию стоило провести ещё год назад, когда он только вступил в должность, но тогда это казалось ему слишком неделикатным. Его личный телефон звонит, когда часы на мониторе компьютера показывают два часа ночи и Мэллори как раз собирается закругляться. Несколько секунд он просто смотрит на вибрирующую трубку, не решаясь её взять. Этот номер есть всего у нескольких людей, и большинство из них в это время уже давно спят. Но единственный, кто мог бы звонить ему в два часа ночи, не делал этого слишком давно. Однако номер, высвечивающийся на дисплее, имеет швейцарский код, так что сомневаться не приходится. — Вы меня разбудили, — говорит Мэллори, наконец принимая звонок. — Не думаю, сэр, — отвечает Джеймс Бонд, и в его голосе слышится мягкая насмешка. — Не припомню, чтобы вы так рано уходили с работы. Или вы наконец завели в кабинете диван? Мэллори невольно улыбается и чувствует волну тепла, поднимающуюся изнутри. — Если честно, я как раз собирался домой. — Слышал про инцидент в Алжире. Неприятно вышло. — С чего вы взяли, что это как-то к нам относится? — Узнаю почерк 003. Кому пришло в голову отправить туда именно его? Он же не переваривает жаркий климат. Да и испанский у него всегда хромал. — 007, — предупреждающе одёргивает его Мэллори и тут же мысленно ругается. Отучиться от этого обращения, похоже, ещё сложнее, чем привыкнуть к новой штаб-квартире. — Да, сэр? — вежливо интересуется Бонд. «Если вас так волнует эффективность МИ-6, могли бы вернуться на службу», — почти произносит Мэллори и вдруг понимает, что Бонд ждёт именно этого. Чёртов Бонд, никогда не умевший переступать через свою чёртову гордость. Но в эту игру можно играть и вдвоём. — Мы пока не подобрали агента для этого региона, — расслабленно и даже немного отвлечённо говорит он. — Пробуем разные варианты, но лично я возлагаю большие надежды на нового 006. У него пока недостаточно опыта, но, думаю, одна-две миссии в паре с кем-то из старших коллег, и он будет полностью готов. — А до поры можно позволить себе терять позиции? — Работаем с тем, что имеем. — Главное — не возвращайте в поле Манипенни, сэр, этот мир ещё не настолько безнадёжен. — Я учту ваше пожелание, — хмыкает Мэллори. — Доброй ночи, Бонд. — Доброй ночи, Мэллори. * — Надеюсь, 009 успешно выбрался из переделки в Сомали? Было бы обидно потерять одного из лучших оставшихся у вас агентов. Время за полночь, но штаб-квартира МИ-6 гудит, как разбуженный улей, и та самая «переделка в Сомали», как снисходительно окрестил Бонд самый крупный провал секретной службы за последние два года, является основной тому причиной. — Вы выбрали не самый удачный момент для звонка, Бонд, — цедит сквозь зубы Мэллори, но, вопреки собственным словам, откидывается на спинку кресла и закрывает глаза, продолжая прижимать трубку к уху. Ему сейчас просто необходимо отвлечься от происходящего хотя бы на минуту. 009 всё ещё находится в Сомали, связи с ним нет, но остаются основания предполагать, что он жив. По крайней мере, на этом в один голос настаивают Кью и Таннер, а Мэллори просто хочет им верить. — Ситуация не из лучших, — соглашается Бонд, и Мэллори слышит клацанье клавиш под его пальцами. Почему он вообще стал полевым агентом? Из него вышел бы прекрасный аналитик. Но прекрасных аналитиков у них и так хватает, а вот с полевыми агентами, как верно намекает Бонд, картина далеко не столь радужная. — Вы звоните позлорадствовать? — Скорее, выразить сочувствие. — Не похоже на вас. — Отправите за ним 006? — спрашивает Бонд после короткой паузы. — Вам не кажется, что это не ваше дело? — 003 потерял ваше доверие после Венесуэлы, 005 всегда берёт в апреле отпуск, 008 слишком крепко завязан с Карибами и давно забыл, что существуют другие страны, а остальных вы не можете выдернуть с текущих заданий. Остаётся 006, и на вашем месте я бы отправил его в паре с 003. Мэллори не спрашивает, откуда Бонду всё это известно. Скорее всего, тот ориентируется по международным новостям и уклончивым рассказам Манипенни, и Мэллори знает, что ему не в чем винить секретаршу: Бонд способен сделать правильные выводы даже из совершенно невинной фразы. — Это не ваше дело, — повторяет Мэллори, но замолкает, предлагая Бонду развить свою мысль. — Они не справятся. Он прав, и Мэллори это знает, но у него действительно нет ни одного другого агента, которому можно было бы поручить эту миссию. И кто теперь не может переступить через свою чёртову гордость? — Бонд... — Как жаль, что я ушёл в отставку, — со вкусом тянет Бонд, и Мэллори искренне хочется его убить. — Бонд. — М? — Если вы заскучали и возжаждали приключений, так и скажите. — Боюсь, Мадлен будет очень недовольна. Я обещал ей, что больше не вернусь на службу. — Один раз. — Только если Англия действительно нуждается в моей помощи... — Чёрт бы вас побрал, 007! — взрывается Мэллори. — Чего вы от меня хотите?! Чтобы я признал, что без вас всё летит к чертям? Как будто вы сами этого не знаете. — Я буду в Могадишо через семь часов. Рейс отследите сами. И передайте Кью, что мне нужно самое лучшее оборудование. Он отключается, и Мэллори остаётся сидеть с телефоном в руке. Он должен быть зол, потому что Бонд очевидно его переиграл, но какая, к чёрту, разница, если значение имеет только одно: за 009 можно больше не беспокоиться. Зато можно начинать беспокоиться за 007. И заодно за республику Сомали. И самую чуточку — за самого себя.