Очаровательные создания

- Ты думаешь, это хорошая идея: вот так вот прийти к ним в класс без предупреждения? Ты же знаешь, они не любят нашей чрезмерной опеки. Сразу пошлют по известному адресу, - Синь Хюуга Шайнг с недоверием косился на однокурсника. - Ой, да ладно тебе в компот ссать! – отмахнулся Шнайзель Ламперуж. – Мы просто передадим им обед, который они, якобы, забыли дома. Делов-то! Но если ты кирпичей в штаны наложил, то можешь не идти. - Ничего я не наложил! – возмутился Синь и двинулся в направлении ворот школы, в которой учились его со Шнайзелем младшие братья, Акито и Лелуш. - Вот так бы сразу. А то развёл тут демагогию, - проворчал Ламперуж и поспешил за Хюугой Шайнгом. Молодые люди вошли в здание и огляделись. Была большая перемена с перерывом на обед, и учащиеся шлындали взад и вперёд с домашними бенто и снедью из столовой в руках. Старшие братья без труда отыскали нужную им аудиторию и, сдвинув дверь в сторону, обвели глазами помещение в поисках Лелуша и Акито. И тот, и другой мирно сидели за партой у окна и сосредоточенно глядели на шахматную доску. - Ты только посмотри на моего братишку, - умилился Шнайзель. – Даже в свободное время он не бездельничает, а занят делом. - Можно подумать, он единственный, кто тут не сибаритствует! – пробубнил Синь и, оттолкнув Ламперужа в сторону, кинулся к Акито со счастливым ором. – Ненаглядный братик! Я пришёл… Твою мать!!! Вопль Хюуги Шайнга был довольно громким и разнёсся по всей аудитории, а он сам упал пол, приземлившись на задницу и ощущая боль в голове, словно его длинные волосы кто-то хотел выдрать с корнем. Хотя, в принципе, почти так и оказалось. Ничего не понимающий Синь лежал на паркете и с удивлением смотрел снизу-вверх на ухмыляющегося Шнайзеля, который держал в руке кончик его хвоста. Лелуш и Акито бровью не повели, продолжая играть в шахматы. - Упс! – Ламперуж отпустил локоны Хюуги Шайнга и перешагнул через него со словами. – Что, Синь, ножки заплетаются? - Ща они у тебя заплетутся, хрен собачий! – вскричал Синь. Он молниеносно вскочил и был готов уже кинуться на обидчика, но в этот момент раздался повелительный голос преподавателя: - Прошу не устраивать потасовки в кабинете. Тем более из-за гомобратской любви. Нам достаточно извращенцев на один квадратный метр учебного заведения! Ламперуж и Хюуга Шайнг обернулись и увидели учителя труда, Гробовщика, сидящего недалеко от входа. Около него хлопотали Джокер и Брават. Первый являлся учителем физкультуры и ваял на голове коллеги замысловатую причёску из его белых волос. Второй же трудился на поприще музыки и делал Гробовщику маникюр. Никто не знал настоящих имён этой троицы, а посему величали их по прозвищам. - Пардоньте, - пробухтел Синь и вновь бросился к брату. - Покорнейше прощенья просим, - кинул Шнайзель и тоже поспешил к младшенькому. Гробовщик засмеялся и проговорил так тихо, чтобы его услышали только Джокер и Брават: - Они как раз вовремя. Сейчас начнётся цирк с конями. Его коллеги тоже заулыбались и затрясли головами в знак согласия. - Брати-ик, - пропел Шнайзель, наконец-то очутившись возле Лелуша, и приобнял его. – Я так скучал. - Когда успел? – беспристрастно спросил младший и передвинул фигуру на доске. – Мы виделись дома всего три часа назад. - А я уже тогда, заранее, соскучился, - ныл старший, поглаживая Лелуша по голове. – Я тебе обед принёс. - Мой любимый братишка, - причитал в свою очередь Синь, едва не возлегши на Акито. – Разлука с тобой сродни смерти. Будто чахлое растение, погибающее в пустыне без воды, так и я увядаю без тебя… - У тебя вдруг открылся литературный талант? – без эмоций, не взглянув на брата, отозвался Хюуга-младший и сделал ответный ход. – Раньше за тобой такого не наблюдалось. - Это ты вдохновляешь меня, - проговорил с придыханием Хюуга Шайнг. – Я, кстати, тоже приготовил тебе обед. - Оставь пищу на столе и убирайся, - приказал Лелуш Шнайзелю. - Положи еду рядом и уходи, - повелел Акито Синю. - Ну я ещё немного хочу побыть с тобой, Лулу, - распустил нюни Шнайзель. - Можно я в сторонке посижу, Акиточка? Хотя бы чуточку… - захныкал Синь. - Сдохните! – рявкнули разом Лелуш и Акито и впервые за весь разговор посмотрели на братьев. Шнайзель и Синь вздрогнули и замерли на месте, со страхом и обожанием глядя на них. - Вы нам мешаете! У нас соревнования на носу, а вы тут сопли развели! – сверкал глазами Лелуш. - Если наш шахматный кружок не займёт первое место на городской олимпиаде, то в этом будете виноваты вы! – метал молнии Акито. - Да мы чего… Да мы ничего… Мы в сторонке посидим… Мы будем хорошо себя вести… Обещаем… Клянёмся… - лепетали Шнайзель и Синь и без приглашения уселись наземь рядом с братьями. Лелуш и Акито переглянулись и закивали, разрешая тем самым родственникам остаться до конца перемены. Через секунду они открыли бенто и принялись за еду, не отрываясь от игры. - А я вот что-то не пойму, - задумчиво проговорил одноклассник Акито и Лелуша, Сиэль Фантомхайф, пристально рассматривая Синя и Шнайзеля. – Вы как-то не особо похожи на братьев-то. Вы точно родные? - Мы с Акито братья по матери, - ответил Хюуга Шайнг. - А мы с Лулу - по отцу, - откликнулся Ламперуж. - Эх, хорошо, что у меня ни братьев, ни сестёр. Всё мне достанется, - с благоговением выдохнул Сиэль. - А вот у меня есть старший брат, - встряла Элизабет Милфорд, прижимаясь грудью к Фантомхайфу и заискивающе заглядывая ему в глаза. - Отвали от него, коза! – Алоис Транси налетел на девушку и грубо её отпихнул от Сиэля. – Не для тебя его роза расцвела! - Для тебя она расцвела! – брякнула Зелигенде Салливан, подхватив Милфорд, которая едва не запахала носом. – И вообще! Сам ты козёл! - Это вы две козы! Ты тупая коза! А ты кривоногая коза! – кипятился Алоис и тыкал пальцем в Элизабет и Зелигенде. – Вы мешаете нашему президенту студенческого совета работать! А я, как его секретарь, обязан ограждать Сиэльку от посягательств таких вот коз, как вы! - Да ты сам на него глаз положил! – затопала ногами Милфорд. – На что ты надеешься? Сиэль ни за что тебе не ответит взаимностью! - Вот-вот! Зря стараешься, голубок ощипанный! – вторила ей Салливан. - А вы козы драные! Нет, не козы! Вы две овцы! Сиэль будет моим! Поняли, овцы?! – верещал Транси. - Его на козах что-то заело. Пора пластинку сменить, - пробубнила Лейла Малкал, пережёвывая пиццу во рту. - Да не, вон слово новое выучил. Так скоро всю животноводческую ферму будет знать. Умняшка наша сволочная, - изрекла Семилия Стернау, по прозвищу «Си-Цу», хотя мальчики за глаза звали её «Си-Си» ввиду пышных форм девушки. – С другой стороны, мы с тобой понимаем его, как никто другой… Лейла и Семилия кинули свои печальные взоры на Акито и Лелуша и тяжело вздохнули, понимая, что нужны им, как собаке пятая нога. Всё, что волновало мальчишек, это их шахматы и соревнования. - Это ты баран! – взвизгнула Элизабет и полезла на Алоиса с кулаками. - Придурок! Остолоп! – не отставала от неё Зелигенде и тоже попыталась заехать Транси по физиономии. - Прекратите сию же секунду! - Морис Коул встал между девушками и секретарём студсовета. – Вы же леди! А леди непозволительно себя вести! - Я думаю, братец дело говорит, дамы, - рядом материализовался его сводный брат Джоан Харкорт. Милфорд и Салливан присмирели от их слов и покраснели. - Всё равно ты дебил, Алоис! – выпалила Зелигенде и умчалась из аудитории. Элизабет ничего не сказала, только показала ему язык и тоже вылетела вон. - Как же я люблю драмы этого класса, - хихикал Гробовщик, умиляясь на молодёжь. А Морис, исполненный гордости за разруленную им самим ситуацию, чинно обратился к Транси: - Я надеюсь, что мои заслуги не останутся без внимания, и мы с братом вскоре займём свои должности в студенческом совете. - Братец, может, не надо… - заныл Джоан. - Молчи! – шикнул на него Коул. – Ради тебя стараюсь! - А зачем вы нужны в совете? – изумился Алоис. – Все вакансии уже заняты. - Как для чего мы нужны? – всплеснул руками Морис. – Для красоты! - Чего? Для красоты? – Транси вылупил глаза. - Именно! Не зря же я каждое утро себе завивку делаю, а брату – укладку, - похвастался Коул. – Мы с ним самые красивые парни в школе. - У тебя очень хорошо получаются причёски, Морис, - похвалил его Джокер, запихивая в волосы Гробовщика очередную шпильку. Брават поддакнул ему и принялся покрывать длиннющие ногти Гробовщика чёрным лаком. - Благодарю, сенсей, - Коул просиял от его одобрения и вернулся к Алоису. – Ну как? Можем мы с братом рассчитывать на места в студсовете? - Да облизнёшься! Красивый он! В зеркало на себя глянь! Чувырла ты, а не первый гармонист на деревне! – выдал Транси и расхохотался ему в лицо. Сей же момент лицо Мориса исказилось злобой, и он молча, пнув обидчика коленом между ног, выбежал из класса. - Мои бубенчики и колокольчик… - захрипел Алоис, хватаясь руками за пах. - Как ты мог обидеть братца?! – Джоан весь трясся от негодования и вращал глазами. – Вот тебе за это! Харкорт, не теряя даром времени, тут же приложил Транси носом об стол и ускакал успокаивать Коула. А Транси осел на пол, кряхтя и постанывая от боли. - Я что-то не понял, почему Джоан называет Мориса братом? У них же фамилии разные, - ожил Сиэль и не обратил внимания на страдания Алоиса. - Раньше они жили в неполных семьях. Морис с матерью, а Джоан с отцом. Но мамашка с папашкой повстречались в прошлом году на родительском собрании и втрескались друг в друга по уши. Недавно поженились и, по словам Мори и Джо, пыхтят над продолжением потомства. Хотят общую ляльку отбрыкнуть, - ответил Алибаба Салуджа, гоняя во рту конфету и мечтательно глядя в окно. - Понятненько, - Фантомхайф скрестил руки на груди. – Всё-таки хорошо, что я единственный наследник. Я б повесился, если б был одним из Сакамаки или Муками. Алоис, понимая, что никто ему помочь не собирается, кое-как поднялся и промычал, обращаясь у Сиэлю: - Позвольте вас оставить, президент. Мне надо отлучиться в медпункт. - Валяй, - отпустил его Фантомхайф, даже не взглянув на побитого. Только Транси хотел переступить порог класса, как его тут же сбили с ног ворвавшиеся, будто ураган, ученики из другой параллели – Куга Кёске и Химэмия Юри. Алоис вновь повалился на паркет, воя о своей несчастной судьбе. - Это самое… Алибаба… Там, на улице, тебя твой хахаль ждёт… - задыхаясь от быстрого бега, сообщил Куга. Салуджа встрепенулся и уточнил: - Коэн Рэн?.. - Ага… Он самый… - закивал Химэмия, переводя дух. – Он нам по десятке дал, чтоб мы тебя позвали… Так что двигай поршнями… - Мой Коэн за мной приехал! Лечу, моя любовь! – Алибаба подскочил, как ошпаренный, и принялся кидать в сумку школьные принадлежности. - Салуджа, я тебя не отпускаю со своего урока! – властно пророкотал Гробовщик. - Да задолбало на ваших уроках гробы мастерить, сенсей. А сегодня у нас с Коэном годовщина. Так что отвалите! – отмахнулся Алибаба и был таков. - Вот стервец. Постоянно пропускает мои занятия, - усмехнулся Гробовщик. – В таком случае пускай не рассчитывает на положительную оценку в этом триместре. - Помогите… - вещал слабым голосом Транси. – Отнесите меня кто-нибудь в медпункт… Умоляю… Я же помру здесь… Кёске и Юри помогли бедолаге встать и потащили его к школьному врачу. - Как у вас здесь интересно… - протянул вошедший в класс учитель китайского языка Николас Вонг. Встряхнув густыми волосами, он приблизился к Гробовщику, Джокеру и Бравату и обратился к ним: - Ваш салон красоты сегодня принимает ещё клиентов? - Да-да, Николаша, мои ребятки сейчас заканчивают. Можешь присесть и подождать, - заулыбался Гробовщик. Вонг важно опустился на стул, стоящий около, и смерил взглядом Шнайзеля и Синя. - А вы что здесь забыли? Или вас выгнали из университета за неуспеваемость? – с пренебрежением поинтересовался он. - Мы в гости зашли, - ответил Шнайзель. - Ага, мы ненадолго, - уверил Синь. Николас отвернулся от них, задрав нос кверху. - Не обижайте их, - сказал нему Гробовщик. – И так несчастные существа, а тут вы ещё… - Мне всё равно. Просто не люблю, когда посторонние по школе шляются, - отозвался Вонг и спросил. – Что будете делать на уроке? Опять гробы? - Не совсем так. Моих ящичков накопилось предостаточно, поэтому пора учить деток их украшать. А то клиентам не нравятся гробы без рюшек и воланов. Клиент пошёл какой-то капризный, - посетовал Гробовщик. - Вот смотрю я на вас и диву даюсь. Всё-то вы успеваете, везде вот вы влезете, всюду корысть найдёте. Не надоело использовать незаконный детский труд себе в угоду? – вопрошал Николас. - А куда деваться? На учительскую зарплату не проживёшь. Надо иметь и другие источники дохода. Я с моими мальчиками крутимся, как белки в колесе, и то иной раз не хватает даже на красную икру, - пожаловался Гробовщик и скривил лицо, словно хотел расплакаться. - И на фуа-гра, - подпевал Брават. - И на фондю, - подсюсюкивал Джокер. Вонг открыл рот, чтобы пресечь их причитания, но в этот момент в аудиторию ворвались Хаяма Акира и Курохиба Рё. Два участника кулинарного кружка с бешенством во взгляде подлетели к Лейле и Семилии и шмякнули перед их носами две тарелки. - Жрите! – в один голос скомандовали будущие повара. Семилия и Лейла испуганно оглядели Акиру и Рё, дрожащими руками взяли по ложке и попробовали немного с каждого блюда. - Ну как? – синхронно потребовали вердикта Курохиба и Хаяма. - Вкусно… - промямлила Стернау, горя желанием утечь подальше от яростного взора Рё. - Аппетитно… - пролепетала Малкал и чуть не свалилась в обморок от глаз Акиры, что сверлили её практически насквозь. - И это всё?! – прогремел Курохиба. – Я всю перемену пыхтел над этой манной кашей, изобретая новый рецепт, а вам просто «вкусно» и «аппетитно»?! - Да как вы смеете оскорблять мою гениальность такими низменными определениями?! – разъярился Хаяма. – Моя манная каша – шедевр! - Твоя стряпня и шедевр – вещи несовместимые! – рявкнул Рё на Акиру. - Я про твои помои молчу! - не остался в долгу Хаяма. - Ах ты, облезлая криворучка! Щас я тебе задам! – негодовал Курохиба. Рё взял одну из тарелок с едой и нацелился на противника. - Ща ты у меня попляшешь! - Принимаю перчатку, сударь! Акира схватил вторую тарелку и в ту же секунду швырнул её в соперника, Курохиба также кинул посуду практически одновременно с Хаямой. Но и тот, и другой не заметили подошедшего к ним директора школы, Айзена Соуске, который услышал из коридора их перебранку и решил самолично разобраться. По стечению обстоятельств оба столовых прибора угодили прямо на костюм директора, и Айзен, не ожидавший такой подлости, стоял в недоумении и рассматривал, как жидкая каша растекается по его одежде. - Ой… - пискнул Рё. – Я нечаянно… - Писец нам… - подытожил Акира. Соуске зачерпнул пальцами от каждой порции и попробовал на вкус. - Ты недосолил, - сказал он Курохибе и обратился к Хаяме. – А ты переперчил. - Какого хрена?! – взревел Рё. – Я не мог такого сделать! Это вы назло говорите! - Вы всё врёте! Это ложь! – плевался Акира. – У меня отличнейший нюх! - Ничего не знаю, - ответил Айзен. – Идите учитесь готовить дальше. Я и то лучше бы сварил. - Невозможно! – заметался Курохиба и выскочил из класса. - Непостижимо! – Хаяма схватился за голову и вылетел вслед за Рё. - Ужасно пробовать грязную еду, - заметил Вонг и брезгливо поморщился. Соуске узрел его и тут же вспыхнул, заливаясь краской смущения. Ни для кого в школе не было секретом, что директор пускает слюни на Николаса, а тот его откровенно динамит. - Д-да я п-просто хотел им п-помочь… - пробормотал Айзен, заикаясь и пребывая в шоке от того, что предстал перед объектом обожания в неприглядном виде. - Какой пример вы подаёте детям, расхаживая перед ними неряхой? - Вонг ткнул пальцем в направлении двери. – Будьте любезны пойти почистить костюм. - Сию же секунду всё сделаю, - пристыженный Соуске немедленно ретировался. - Какой же вы сердцеед, - резюмировал Гробовщик, вставая со стула и уступая его Николасу. – Айзен-сама так вас любит, а вы его игнорируете. - А это не ваше дело, что между нами происходит! Не суйте свой нос туда, куда вам путь заказан! – огрызнулся Николас, усаживаясь на его место и отдавая себя в руки Бравата и Джокера. Гробовщик покачал головой, но ничего не сказал. В этот момент в помещение из коридора ввалились двое дерущихся парней. Аято Сакамаки и Руки Муками вцепились друг в друга мёртвой хваткой и сыпали ударами куда придётся. А в дверях возникли братья дебоширов и кричали почти на весь коридор, подбадривая своего бойца. Сиэль от греха подальше спрятался за Лелуша и Акито, которые никак не реагировали на происходящее вокруг. Шнайзель и Синь залезли под стулья. Николас, Джокер, Брават, Лейла и Семилия с места не сдвинулись, буднично созерцая драку. - Так его, Аято, так его! Выгрызи у него кадык! – подначивал Райто. - Руки, бей его! Не опозорь семью! – голосил Ко. - Зайди справа! У него там слепая зона! – драл лёгкие Рейджи. - Сверни ему шею! – вопил Азуса. - Плюнь ему в морду! – надрывался Канато. - Зенки ему выдави! – советовал Юма, пытаясь переорать других. - Пересчитай ему все зубы! – горланил Субару. - Да что ж ты, как маленький! Ей-богу! Вломи ему уже хорошенько! – ревел Шу. - Прекратите сейчас же это безобразие! – негодовал Гробовщик, но его слова все пропустили мимо ушей. - Опять дерутся из-за этой зассыхи Юи Комори. Словно других девчонок на свете нет, - посетовала Семилия, отправляя в рот последний кусок пиццы. - И не говори! Свет на этой карлице клином сошёлся, - скрипнула зубами Лейла. - Опять мне кости моете? – Юи стояла над девушками с победной улыбкой на губах. – Завидуете, сучки, что у меня вон сколько парней, а на вас никто и глядеть не хочет! - Они за тобой бегают, потому что не знают, какая ты на самом деле стерва! – разозлилась Стернау. - Нацепила на себя образ пай-девочки и думаешь, что тебе всё сойдёт с рук? Виляешь перед ними задом, а они и ведутся! – сердилась Малкал. – Погоди, скоро все узнают всю правду о тебе! - Ой всё! – расхохоталась Комори. – Я вижу, у вас от зависти крышак совсем съехал. - Отошла от нас, дура! – цыкнула на неё Семилия. - Да! И вообще, отсядь от нас в другой конец класса, а то от тебя за километр дерьмом разит! – гневалась Лейла и силилась не надавать тумаков однокласснице. - Я-то уйду и отсяду, а вы всё равно в жопе останетесь! – Юи отвернулась, чтобы уйти, и бросила напоследок. – Вы бы поменьше мучного и фастфуда жрали, а то пердельники скоро свои в дверь не протисните. И Лелуш с Акито найдут себе кого-нибудь покрасивше и посвежее. - Ща я ей харю разукрашу! – завизжала Малкал и кинулась было за Комори, но Стернау её удержала. - Не сейчас, - прошептала Семилия подруге. – Не при свидетелях. А после за школой мы ей устроим тёмную. Услышав это, Лейла послушалась её и злорадно ухмыльнулась, постепенно успокаиваясь. Вскоре братья Сакамаки и Муками вместе с Юи вывалились из кабинета обратно в коридор, и все присутствующие наконец-то могли вздохнуть спокойно. Гробовщик посмотрел на часы и постучал по крышке одного из гробов, стоящих в углу кабинета. - Перемена скоро кончится, как и ваше время. Вдруг крышка гроба отодвинулась, и все увидели полуголых преподавателей литературы и математики, Себастьяна Микаэлиса и Клода Фаустуса. - Как уже кончилось время? – нахмурился Клод, поправляя очки. - А нельзя ли продлить? Сия усыпальница очень удобна для плотских утех, - Себастьян жался к Фаустусу и закатывал глаза от вожделения. - Нет, нельзя! – с раздражением ответил Гробовщик. – Вы и так уже почти целый час предаётесь этим самым своим плотским утехам. Идите работайте или ищите себе другое пристанище. На сегодня всё! - Они всё это время были там?.. – с ужасом в голосе пробурчал Синь, выбираясь из-под стула. - Я тебе даже больше скажу: они там трахались! В гробу! Извращуги херовы, - вещал Шнайзель и отряхивал себя от пыли. - Они там частенько зависают, - ржал Сиэль, но не от ситуации, а от удивлённых взглядов старших братьев одноклассников. - У нас ещё есть время поразвлечься, но негде, - расстроенно проговорил Микаэлис. - Можете уединиться в спортзале за инвентарём, - предложил Джокер. - Или в актовом зале за роялем, - рекомендовал Брават. - Или в подсобке, где уборщик Грелль свои швабры хранит, - высказался Вонг. - Не хочу в подсобке, - фыркнул Себастьян. – Сатклифф постоянно за нами подсматривает. Онанист зубастый! - Не лучше ли подождать конца рабочего дня и уже потом заниматься этим самым… Ну вы поняли! - встрял в разговор Шнайзель. - А то это бесстыдство какое-то – ублажать друг друга фактически на виду у всех! – не отставал от него Синь. - Ой, вы только поглядите, кто рот раззявил! – Микаэлис прищурился. – Небось, сами не раз друг дружке надрачивали в различных закутках, мечтая о своих братиках, а нас учат где и чем заниматься. - Почему не раз? Раз и было! – огрызнулся Шнайзель, но тотчас понял, что выдал себя и Синя со всеми потрохами, и побледнел. - Дебил! – Синь от досады отвесил ему подзатыльник. Фантомхайф сполз от дикого хохота по стене, а Семилия и Лейла прикрыли свои лица ладонями и едва сдерживали смех. Лелуш и Акито на секунду зыркнули на братьев и вернулись к своему занятию. Николас, Джокер, Брават и Гробовщик тактично промолчали. Себастьян и Клод ухмылялись и оперативно натягивали на себя одежду. Когда любовники скрылись за дверью, прозвенел звонок на урок, и ученики начали возвращаться в класс и располагаться на своих местах. Сиэль воссел на первой парте, как и полагается президенту студсовета. Лейла и Семилия швырнули в мусорную корзину коробку из-под пиццы и принялись стрелять глазками в сторону Акито и Лелуша, которые засовывали свои шахматы на полку под партой. Курохиба и Хаяма вели под руки скулящего и обмотанного бинтами Алоиса. Элизабет и Зелигенде шли за ними и норовили дать Транси пинка. Морис и Джоан о чём-то горячо шептались. Братья Сакамаки и братья Муками маршировали ровным строем под предводительством Юи. Алибаба, как и предполагалось, не явился. - Мы пошли, братик, - сказал Шнайзель. - На, возьми, – Лелуш протянул ему пустое бенто. – И спасибо за еду. - Нам надо в универ возвращаться, поэтому до вечера, - попрощался Синь. - Забери! – Акито также вернул брату опорожнённое бенто. – Благодарю. Я сыт. - Да-да, сдрисните уже с глаз моих, и без вас проблем хватает, - поторопил их Гробовщик и буквально вытолкнул студентов в коридор, громко хлопнув дверью прямо перед их носами. - Мне тоже убираться? – решил на всякий случай уточнить Вонг, видя, что Гробовщик пребывает не в лучшем настроении. - О, нет-нет, - тот мило заулыбался. – Можете сидеть сколько угодно, дорогой коллега. Николас нервно хохнул и заткнулся на ближайшие сорок минут. Джокер разглаживал Вонгу локоны «утюжком», а Брават старательно подпиливал ему ногти. Гробовщик встал возле доски и проворковал елейным голоском: - Ну-с, деточки, как вы думаете, чем мы сегодня с вами займёмся? - Гробами… - уныло протянул хором класс. - А вот и нет! – радостно воскликнул учитель. – Хотя вы недалеки от истины… *** Шнайзель и Синь сидели на лавочке под окнами аудитории младших братьев и нервно курили в затяг. - Это не школа, это какой-то дурдом… - руки Ламперужа немного подрагивали. – Не думаю, что смогу прийти сюда вновь. - И когда эти милые дети стали такими невыносимыми? – задал риторический вопрос Хюуга Шайнг, ощущая, как левый глаз дёргается. – Ведь, насколько я помню, год назад они были просто-таки кавайными няшками. - А преподаватели бордель развели. Мало того, что стригутся посреди кабинета, так ещё сношаются в присутствии детей, - вздохнул Шнайзель. - Сам директор не стесняется заигрывать с педагогом… - выл Синь. Внезапно за их спинами раздался истошный вопль: - Какого чёрта вы здесь расселись и курите, два педобира?!! Ламперуж и Хюуга Шайнг обернулись и увидели, как на них летит уборщик Грелль Сатклифф с безумным взором и шваброй наперевес, изрыгая ругательства. - Вот те раз! Я так понимаю, Микаэлис-сенсей и Фаустус-сенсей трахаются не в его каморке, иначе этого психованного здесь не было бы, - сделал вывод Шнайзель, смотря на приближающегося Грелля. - Чего расселся? Бежим! – Синь вскочил и потянул его за собой. – Или хочешь получить по мордасам? Ламперуж и Хюуга Шайнг, как подорванные, ломанулись к воротам, перепрыгивая через цветочные клумбы, и вскоре уже были за пределами территории учебного заведения. А Грелль ещё долго носился по двору, размахивая инструментом для уборки и пугая своими воплями учителей и учеников.