***
Однажды Бонд просто заявляется к нему в квартиру среди ночи; он так и не отчитался после завершения очередного задания, и Мэллори определённо не ждёт увидеть его в ближайшую неделю. Однако Бонд никогда не делает того, чего ждёт от него Мэллори. — 007. — М. Бонд смотрит на него, держа в руке стакан виски, и Мэллори вглядывается зачем-то в его пальцы, пытаясь определить, не дрожат ли они. Он знает, что Бонд был ранен, но не знает, насколько серьёзно. — Я беспокоился за вас, — говорит Мэллори. Прежняя М, наверное, спросила бы, какого чёрта Бонд не вышел на связь, если бы вообще стала разговаривать, но он не пытается обманывать самого себя: он не Оливия Мэнсфилд и никогда ей не станет, к лучшему это или к худшему — покажет время. Бонд коротко усмехается. — Хотел бы я понимать, почему, — тянет он, допивает виски и неожиданно вскидывает глаза, впиваясь в лицо Мэллори жёстким взглядом. — Почему? — с нажимом повторяет Бонд, и на этот раз его интонации требуют ответа. — Потому что вы один из моих людей. — Брехня. У вас полно других агентов, почему вы выбрали беспокоиться именно обо мне? Мне это не нужно, беспокойтесь о ком-нибудь другом. — Вы пришли в мой дом обвинять меня в чрезмерном беспокойстве за вас? — Мэллори приподнимает бровь, испытывая что-то похожее на восхищение. Бонд определённо пьян, но претензии, которые он решил ему высказать, слишком неожиданны, чтобы реагировать как-то иначе. — Почему. — Потому что вы не обычный агент, Джеймс. Должен заметить, обычный агент не вломился бы в мою квартиру с подобным вопросом, что подтверждает мои слова. Несколько мгновений Бонд молчит, затем кивает и отставляет стакан. — Доброй ночи, сэр, — говорит он и уходит. На следующий день он кажется почти прежним — шутливо подкалывает Манипенни, вставляет насмешливые комментарии после каждой реплики Билла Таннера и без спроса наливает себе виски, едва переступив порог кабинета М. Однако его действия, несмотря на всю их кажущуюся фамильярность, тщательно выверены, он ненавязчиво удерживает дистанцию, не позволяя никому оказаться в его личном пространстве, как физическом, так и эмоциональном. Прошлой ночи словно не было, и Мэллори чувствует разочарование: он всё ещё пытается понять, что, чёрт возьми, это было, но Бонд явно не собирается давать ему ответов.***
Второй раз Бонд приходит спустя два месяца. Он снова только вернулся с задания, снова пьян, к счастью, хотя бы не ранен, и в этот раз не слишком настроен на разговоры. — Уволите меня завтра, сэр, — бормочет он, обхватывая Мэллори за затылок и вжимаясь поцелуем в его губы. От Бонда пахнет потом, бензином, гарью и алкоголем, у Бонда колючая щетина, которой не меньше пары дней, и хотя на чёрной куртке сложно что-то разглядеть, Мэллори уверен, что она всё ещё покрыта чужой кровью, от которой ему придётся отстирывать потом свою белую офисную рубашку. Но ему даже не приходит в голову отстраниться, и плевать, что происходящее похоже больше на бредовый сон, чем на реальность. В этом сне хотя бы нет ирландцев, избивающих его больше для развлечения, нежели с какой-то целью, и Мэллори это абсолютно, полностью устраивает. В офисе Бонд появляется только два дня спустя, как ни в чём не бывало, даже не отводит глаза, встречаясь взглядом с Мэллори, лишь чуть приподнимает бровь в немом вопросе. — Как бы мне этого ни хотелось, сегодня я вас не уволю, — говорит Мэллори вслух. — Возьмите недельный отпуск, на вас смотреть страшно. Бонд благодарно кивает и уходит. К Мэллори он приходит лишь под конец недели, уже в куда лучшей форме, но как обычно пьяный, и в этот раз Мэллори, придирчиво оглядев его с ног до головы и оставшись удовлетворённым, целует его первым сам.***
Это ничего не меняет. У Бонда остаются его секреты, которыми он не собирается делиться, как не собирается и ставить начальство в известность о том, чем занимается в свободное время, и инцидент в Мексике становится для Мэллори таким же сюрпризом, как и для всех. Бонд не выходит из-под контроля — контроля над ним у Мэллори никогда и не было, и он знает, что в этом не помогут ни отстранение Бонда от полевой работы, ни новая игрушка Кью, система «умная кровь». В другое время он бы, пожалуй, просто понаблюдал с безопасного расстояния за тем, что делает Бонд, но тот выбрал слишком неудачный момент для своих выходок, и именно это по-настоящему злит Мэллори: Бонд срывается в неудержимую погоню за призраками именно тогда, когда он так нужен в Лондоне, оставив Мэллори вести свою битву одного. Впервые за всё время отношений с Бондом Мэллори приходит в голову, что всё могло бы быть иначе, если бы он попытался сделать эти отношения хоть немного более личными. Вечер своего последнего рабочего дня он проводит в ресторане за пустым столом, тщетно пытаясь вспомнить, когда последний раз ужинал не один. За исключением деловых встреч — ни разу за последние несколько лет, и правда в том, что у него просто не было на это желания. Шпионы обречены на вечное одиночество, но не выбранная профессия обрекает их на это, а, напротив, потребность в одиночестве предопределяет выбор профессии. Мэллори болтает бокалом с остатками вина в нём и понимает, что давно уже не испытывает этой потребности, просто привычка въелась слишком глубоко под кожу, и он не замечал этого, пока мог прикрываться своей работой. Завтра он в последний раз войдёт в штаб-квартиру МИ-6, и пора бы уже перестать считать себя шпионом или кем-нибудь ещё, потому что, стоит быть честным, его карьера окончена и впереди ожидает разве что пенсия. Ему стоит определённого труда снова и снова напоминать себе, что его отправили в отставку вовсе не из-за того, что он не смог научить Бонда ему доверять. Кью и Манипенни притаскивают ему какие-то спутниковые снимки, твердят, что знают местоположение Бонда и его конечную цель, и Мэллори смотрит на них почти с удивлением. Неужели они не понимают? Бонду не нужна их помощь. Бонду не нужно, чтобы о нём беспокоились. Ему нужно лишь знать, что его ждут дома, что ему есть куда возвращаться, но возвращаться больше некуда. Он доведёт своё дело до конца, он взорвёт к чертям собачьим базу чёртового Кванта, или Спектра, или как ещё называется эта грёбаная организация, которая много лет назад, так давно, что любой другой бы уже забыл, отняла у него женщину, похитившую его сердце. А потом он исчезнет без следа и никогда больше не вернётся в Лондон. — Он сам по себе, — роняет Мэллори и уходит домой. Сообщение от Бонда он получает вечером следующего дня — клочок не слишком чистой бумаги с адресом и коротким комментарием: «Мне нужны ты, оружие и Кью». Мэллори поднимает его с пола прихожей и откуда-то знает, что Бонд был здесь совсем недавно. Он сминает записку в кулаке и невольно расправляет плечи. Если Бонд вернулся, это значит, что ему всё ещё есть, куда возвращаться, но Мэллори позволит себе об этом подумать чуть позже.