В час, когда границы размыты, дух и плоть легки на подъем. Если дом тебе не защита — выйди ночью, встань под дождем! Посмотри в ночь глазами чужими, назови, назови лишь одно имя, Отражая тоску и сушь в зеркалах придорожных луж…
Дин видит, будто в замедленной съемке, как пуля пронзает брата. В исступлении, он бросается, чтобы… (Чтобы, что? Принять пулю на себя?) и, спотыкаясь падает, почти одновременно, с бьющимся, в предсмертных конвульсиях Сэмом делающим последний рваный вдох, перед тем, как закрыть глаза навсегда. Он не видит убийцу. Все, что его окружает ночная мгла, и зловонный запах крови, расплавленной стали, и гнили. Но, сквозь холод, боль, отчаяние и гнев охватившие его, молодой человек слышит колкое: — Я же говорил, что причиню вашей семейке столько же боли, сколько ты моей. Око за око, Дин. Он без труда узнал этот голос он эхом отдавался сквозь года… это был — Коул Транниган — полицейский чью жену он убил, потому что женщина была одержима, и выхода не было. Мужчина с трудом встает на ноги и оборачивается. Подойдя вплотную к полицейскому он судорожно вдыхая ледяной воздух произносит: — Ну же давай убей, я знал что ты придешь я должен был ответить за это. Триниган медлит — Ну же — торопит Винчестер, ты отнял у меня единственного кто был мне дорог отомстил, мне не за чем жить. В затравленном тоне Дина, лишь готовность и мольба. Сердце устало бьется. Он чувствует каждый стук отдающий болью, и просто хочет, чтобы все закончилось.***
Тихо в воздух скажи: «Прощай!» — сделай шаг и Его встречай.
Нечеловеческая боль, не то рык, не то вскрик вырвавшийся из самой глубины, темнота, а затем тишина.Коль дорога твоя длинна, сердце вскрыла ножом весна, Выбрось все, что прежде ты помнил, на границу яви и сна! Если сердце плачет, как дышит, от ночной отравы черно, Твой святой молитву услышит
— Вставай, Дин, — прозвучало совсем рядом, искренне и с невыразимой любовью, принося долгожданный мир и покой. — Пора домой. — Сэмми?! Но как?! Я же… — Да, — Сэму не нужно было слов, чтобы понять брата, — Я — нет. — Сэм? — Дину все еще не верится что он дышит. Слабость окончательно забирает в свой плен, и, против воли, охотник падает в раскрытые объятия. — Неважно. Главное мы теперь всегда будем вместе.