До мурашек по коже

Я следила за ним уже более часа, лениво потягивая сок с водкой, наблюдая за тем, как он все еще обменивается рукопожатиями с друзьями, которые опоздали на вечеринку и теперь находили друг друга в толпе танцующей под градусом молодежи. Это было даже забавно. Вот так следить за ним, будучи уверенной в том, что он не видит меня, но чувствует мой взгляд на себе, оборачивается и рыщет пронзительным взглядом практически черных глаз. Его напрягает это. Он напряжен и не может расслабиться, даже влив в себя несколько стопок излюбленного им коньяка. Мне бы стоило подойти к нему. Поздороваться ради приличия, но это грозило закончиться очередным скандалом на пустом месте, и я не торопилась этого делать, позволяя алкоголю затмевать мой разум. Мне нравилось рассматривать его издалека, пока его лицо не исказится в гримасе злости, как только покажусь на горизонте я. Он был красив. И он знал, что он красив. Каждая девочка в этой комнате, поправочка, почти каждая девушка в этой комнате хотела залезть к нему в штаны и убедиться в правдивости ходивших о нем слухов. Я же лишь скалилась на это, когда до моих ушей долетали очередные визги о том, какой он. Я и без них знала, какой он: сжигающий дотла, дурманящий, наркотический, сладкий, но никогда не приторный, и в то же время необузданный, дикий, да, этот эпитет ему определенно подходит. — Дикий, — прошептала я вслух, а рядом сидевший парень покосился на меня. Но мне было плевать. Откровенно плевать на все. Так как сейчас мое внимание было сосредоточено лишь на одном человеке — Никите Соболе. Идеально сложенном, невероятно красивом и до дрожи в коленях сексуальном парне, пьющем сейчас в компании парней, игнорируя женское внимание. Я ухмыльнулась, делая еще один глоток из своего бокала, ощущая, как горьковатая жидкость смачивает заднюю стенку горла, а за ней разливается тепло по телу, приносящее легкость. Это был второй, а может третий бокал, я точно не помнила, да и не желала помнить. Мне нужно было расслабиться, я должна была расслабиться для того, чтобы совершить один из самых безумных поступков в своей жизни: я хотела поговорить с ним, поздороваться и нормально поговорить. Без оскорблений. Без прочей херни, которая так и льется из моего рта, стоит лишь мне подойти к нему чуть ближе. Я становлюсь словно сама не своя, а он это чувствует и пользуется. Пользуется. Пользуется. Сволочь. — Яныч, привет, — плюхаясь с краю от меня, нараспев протянул Дима, бывший одним из моих друзей и по совместительству лучшим другом Ника, и внимательно проследив за моим взглядом, хмельно ухмыльнулся. — Он ждет тебя, крох. Я бы даже сказал, волнуется. Так рыщет по залу в поисках тебя, а ты тут свою прекрасную попочку отсиживаешь. — Отвали, — буркнула я, переведя недовольный взгляд на парня, пожимающего плечами, якобы говоря: «ноу проблем, детка, я всего лишь сообщил». Я вновь вернулась к созерцанию бога во плоти, конечно, я никогда этого не признаю, но про себя же можно, хе-хе, отмечая, как он облизал кончиком языка верхнюю губу, а внутри меня, кажется, начался пожар. Я вспыхнула. Да, все так и было. Вспыхнула от этого ничего незначащего жеста. Невинного, в какой-то степени, но не для меня. Для меня в этом жесте секса было больше, чем в совокупляющейся парочке, снимающейся для порно. Встряхнув головой, я попыталась переключиться на Диму, но он уже куда-то испарился, а когда я снова посмотрела в сторону Соболя, то опешила, ощутив его тяжелый, пронзительный взгляд на себе. Его губы тронула ухмылка и, вручив свой напиток рядом стоявшей девчонке, он явственно направился ко мне. Вот только я, черт, я была в панике. Чувствуя себя так, словно меня застали за чем-то неприличным. Словно я подглядывала за ним, пока он делал что-то, из-за чего мои щеки могли вспыхнуть, а сердце внутри заколотить так, будто я пробежала стометровку. Гадство. Я мысленно приказала себе собраться и с достоинством выдержать этот «я раздавлю тебя на хрен» взгляд, сохранив безмятежное выражение лица, но не тут-то было, я пылала, и он это видел. Твою же мать! — Привет, дрочница, — наклонившись ко мне, обхватывая губами трубочку от моего напитка, проговорил Ник, а я метнула в него разъяренный взгляд. Я не знала, почему так, почему с ним именно так, но стоило ему обратиться ко мне, как волоски на моем теле вставали дыбом, а кровь словно закипала. Я чувствовала, как все мое естество сразу же переключалось в боевой режим, и ощущала дикое напряжение, от которого становилась натянутой, словно струна, и еще, мне чертовски хотелось заехать ему между глаз. Дрочница. Нет, ну серьезно? Сколько уже можно. Сколько?! — Будь добр, укрась мир своим отсутствием, — сквозь зубы прошипела я, едва отвоевав свой напиток и осушив бокал, поморщившись от горечи, отставила его в сторону, чем вызвала его ухмылку, занявшую пол-лица. — Ты не рада меня видеть? — вальяжно рассевшись рядом со мной, скептически вскинув правую бровь, протянул парень, проведя ладонью по густым, цвета темного шоколада, волосам. Я с придыханием проследила за его жестом, тут же свалившись с небес на землю, продырявив эту же самую землю своей бестолковой головой. Какого черта я слежу за ним? Он испустил самодовольный, короткий смешок, заметив мой взгляд. — Как прошло твое свидание? — тут же сменившись в лице, лишь его глаза выдавали то, как сильно он наслаждается складывающейся ситуацией, спокойно проговорил Соболь, а я стиснула челюсть от злости, наконец-то поняв, почему Артем убежал от меня как ошпаренный, как только я вернулась из туалета, прямо перед тем, как из кафе вышла компания Ника. НАША, мать ее, компания. Но теперь, когда балом правил ОН! Этот напыщенный индюк! Я едва могла находиться со своими друзьями, чтобы не вскипеть от ярости и раздражения, схлопотав десятки лет за убийство. — Что ты ему сказал? — сквозь зубы процедила я, прищурившись, посмотрев на Никиту, со скучающим видом рассматривающего свою татуировку на руке. — Правду, — пожав плечами, словно это само собой разумеется, ответил парень. — Я сказал ему, что ты отсасываешь мне после матчей. — Урод! Я не выдержала и бросилась на Соболя с кулаками, привлекая к нам внимание рядом стоящих ребят, но мне было плевать. На все плевать. Как он мог такое сказать?! Как он мог так со мной поступить?! За что?! Мне нравился Артем. Он был хорошим парнем, из лагеря светлых, а не мудаков, каким оказался Ник, как только я его узнала поближе, перестав смотреть на него сквозь призму розовых очков. Артем интересовался моей жизнью и звал меня на свидания, в то время как остальные ребята и вовсе меня не замечали, находясь под гипнозом Соболя, который решил…который какого-то черта решил, что имеет право выбирать, с кем мне встречаться! — Ты достал лезть в мою жизнь! Я ненавижу тебя! — ядовито выплевывала я, когда сильные руки парня попросту меня скрутили, прижав к торсу, и я оказалась практически лежачей на нем, дрожа от злости и обиды. — Ненавижу! — Тебе не кажется, что мы это уже проходили? — едва ли не интимно зашептал Никита на мое ухо, а меня окатила волна жара с головы до пят. И боже! Я ненавидела то, как этот парень мог на меня влиять! Я ненавидела то, что только что была готова выцарапать ему глаза, а теперь подчиняюсь его голосу, вслушиваюсь, борясь уже с желанием придушить себя, за свою слабохарактерность. Я не понимала, как можно так сильно ненавидеть человека и в то же время желать его. Как? Как я могла так вляпаться? Когда он впервые прикоснулся ко мне — это была игра. Когда впервые его руки обвились вокруг моей талии, когда его губы обрушились на мои — это была игра. Игра, благодаря которой, у меня сейчас не было никого и ничего, потому что он все отнял, все: друзей, подруг, лидерство. Он засунул меня на скамейку лузеров, потому что захотел, потому что смог. И сейчас, любовался своей работой, изредка подкидывая мне косточки, как своей собачонке, давая хоть какой-то шанс проявить себя, но под его присмотром. — Отпусти, — насупившись, проговорила я, ощутив, как руки парня легли на мой враз напрягшийся живот. — Тебе не кажется, что здесь как-то тухло? — игнорируя мой протест, вопросил Никита, на что я скрипнула от злости зубами. — Упыреныш! Я сказала, чтобы ты меня отпустил! — в который раз воскликнула я, и ахнула, когда Соболь поднял меня вместе с собой. Он перекинул меня через плечо и потащил к выходу, я же глупо хлопала глазами, начиная барабанить по его спине, визжа и сопротивляясь, удивляясь тому, что ни одна душа не хотела мне помочь. Але, люди?! Меня этот дятел сейчас где-нибудь изнасилует! Да помогите хоть кто-нибудь?! Я кричала и вырывалась пока не охрипла и не почувствовала, что меня укачивает, после чего просто повисла кишкой на нем, сложив руки на его спине, свистя какой-то незамысловатый мотивчик, пока спортсмен не закинул меня на переднее сидение своего авто. — Класс, всю жизнь мечтала посидеть в салоне этого авто, — саркастически протянула я, погладив ладошками панель, когда Ник сел на водительское кресло, и вставил ключ в замок зажигания. — Серьезно? Отчего же раньше не сказала? — в тон ответил мне парень, плавно трогаясь с места, переключая первую передачу на вторую. — После того, что между нами было, м-м. — Пошел ты, уродец мелкий! — сложив руки на груди, насупившись, буркнула я, отвернувшись к окну. — Куда мы едем? — А куда ты хочешь? — проигнорировав мою колкость, подкуривая сигарету от прикуривателя, вопросил парень, плавно переключаясь на третью передачу, ускоряясь. — Я думала, у тебя есть план, — наконец посмотрев на него, сказала я, уловив мелькнувшую на его лице ухмылку. — Нет, бунтарочка, у меня нет плана. Я просто решил тебя увезти, — пожав плечами, отозвался Соболь, а я скептически изогнула правую бровь. — По какому такому праву? — По обыкновенному, а будешь много говорить, найду твоему ротику лучшее применение, — не без иронии изрек парень, а я закатила глаза. — Да у тебя там даже смотреть не на что. Нашел чем удивить, — фыркнула я, вновь отворачиваясь к окну. — Уверена? — На все сто! — Окей, тогда давай так: я верну тебе все, что отнял. Твоих недалеких подружек, друзей, и что-то там еще. Но если я тебя удивлю, то ты мне отсосешь прямо здесь, — самоуверенно заявил Ник, а у меня чуть глаза на лоб не полезли. — Что я сделаю? — поперхнувшись, вопросила я, ошарашено смотря на него. — Отсосешь, бунтарочка. Не заставляй меня повторять, я знаю, что со слухом у тебя все в порядке. — Пошел ты! — Струсила? — Вот еще! Я что, похожа на идиотку, которая поведется на подобную хрень?! — скривившись, возмутилась я, ощущая, как внутри все вскипает из-за выпитого алкоголя и умопомрачительного запаха его одеколона в кожаном салоне авто. — Так значит, мне все же есть чем тебя удивить? — Раздутым самомнением, разве что. Брюнет не сдержался и расхохотался, заполняя своим мелодичным смехом все пространство, обволакивая меня, на что я еще больше насупилась. Вот как так-то? Я еду непонятно куда, с одним из ведущих футболистов нашей команды, при этом чувствую дикое желание его задушить и поцеловать? Кто там, мать его, так меня любит сверху, а? Что я сделала-то плохого? Конфету у пятиклашки отобрала? Так нечего зубы в раннем возрасте портить! Подлила зеленый тоник в шампунь королевы колледжа? Да она только лучше от этого стала! Хоть видно ведьму окаянную. Позаимствовала ключи от компьютерного класса у директрисы? Да кто виноват, что у нас урока не было? Так бы все разбежались, кто куда, а так мы только играли, ну, может еще сломали что-то, но уроки же не сорвали? Мы резко остановились, из-за чего я выбралась из своих мыслей, решая, за что меня боженька в этот раз наказал, и с восхищением посмотрела на вид открывающийся из салона авто. Я ахнула, практически вывалившись из кресла, и прилипла лицом к стеклу. Мы стояли недалеко от обрыва, на самой вершине, куда вела единственная дорога, со знаком «опасно обвалы», но черт, как же тут было красиво. Неописуемо красиво… Город внизу горел разноцветными огнями, словно новогодняя гирлянда. Где-то там, гудели машины, и шумела ночная жизнь, а здесь, наверху, здесь было так тихо, спокойно, и чисто. Поддаваясь неосмысленному порыву, я открыла дверцу и выскочила из машины, подойдя к самому краю обрыва, но тут крепкие руки перехватили меня, утаскивая подальше, на что я обиженно ахнула. — Сдурела?! Сорвешься же! — гневно изрек Никита, а я окатила его недовольным взглядом. — Ой, можно подумать, ты первый от радости не напьешься, — едко бросила я, на что парень шумно выдохнул. — В общем-то, нет, учитывая тот факт, что ты мне нравишься, — твердо заявил Соболь, а у меня глаза на лоб полезли. — Ты случаем не заболел? — пропитанным скептицизмом голосом, спросила я, на что парень хмыкнул, покачав головой. — А должен был? — вопросом на вопрос ответил спортсмен, а я нахмурилась, когда он поставил меня на ноги. — К тому же, я все никак не могу забыть то, что между нами произошло, бунтарочка. — Ой, завали, а? — возмущенно воскликнула я, отступая от него. — Почему же? Я хочу напомнить тебе, какой ласковой кошечкой ты можешь быть, когда хочешь. Хочешь меня, Яна, — глубоким голосом, от которого волосы на моем теле встали дыбом, проговорил Никита, а я попятилась, пока не уперлась бедрами об капот его машины, а он загнал меня в ловушку, поставив обе свои руки по сторонам от меня. «В комнате душно и темно, слышится запах никотина и паров алкоголя, но здесь этого меньше и я прикрываю дверь, приглушая музыку. Голова уже трещит по швам, а сейчас лишь полпервого ночи. Рано уходить. Слишком рано. Но и находиться в этом зверинце невыносимо. Я на ощупь нахожу диван и падаю на что-то твердое и горячее, вскрикиваю, и пытаюсь подорваться, но меня за талию притягивают обратно, носом зарываясь в мои волосы, шумно вдыхая их аромат. — Бунтарочка, ты так сладко пахнешь, — шепчет голос с хрипотцой, а сердце предательски екает. — Ник, ты чего здесь? — неожиданно игриво спрашиваю я, начиная хихикать, когда его руки сильнее обхватывают мою талию. — Тебя жду, — иронично тянет парень, разворачивая мое лицо за подбородок, обрушивая свои губы на мои. Кажется, на несколько минут меня выбило из реальности. Были только я и он. Мое рваное дыхание, его настойчивый рот и по-хозяйски исследующий меня язык. Я села на него сверху, оседлав его бедра, прогнувшись в пояснице, ощущая, как его руки поползли вверх по моей талии, накрывая мою грудь. — Сними это, — указывая на майку с завязками, хрипло проговорил Ник, и я незамедлительно его послушалась, почувствовав, как его пальцы ловко разобрались с застежкой моего лифчика. Он нагнул меня вперед так, что я была вынуждена упереться ладонями в подлокотник дивана, позволяя ему вобрать в рот затвердевшую горошину соска, в то время как второй он массировал пальцами, отчего у меня начинала кружиться голова, а из горла вырывались стоны. Слишком сладко. Слишком хорошо. И слишком мало. Хотелось еще. Больше его. Сейчас в себе. Срочно. Вернувшись в исходную позицию, я потянула его футболку за кромку вверх, улыбнувшись, когда он приподнялся, чтобы помочь мне. Ноготками я провела от его груди по торсу вниз, сильнее надавливая на крепкий пресс так, чтобы там остался след, на что Ник рыкнул, нетерпеливо двинувшись ко мне бедрами, давая еще сильнее прочувствовать, как он возбужден. — Тише, детка, ты же не хочешь испортить момент, — промурлыкала я, наклонившись, нежно целуя его губы, посасывая нижнюю. — Я хочу тебя трахнуть, Яна, вот что я хочу, — с вызовом бросил Соболь, а я наградила его торжествующей улыбкой. — Серьезно? А как же: «мне интересно посмотреть в глаза тому идиоту, который позарится на твой тощий зад»? Или это: «на тебя хоть у кого-то стоит»? А быть может… — Заткнись! — грубо закрыв мой рот ладонью, рывком перевернув меня, подняв нас, вынудив облокотиться в этот раз об спинку дивана, а ноги, согнутые в коленях, широко расставить, рыкнул парень. Он задрал мою юбку вверх, обнажая мою задницу, любуясь ей, и отвесил звучный шлепок, из-за которого я ойкнула, пытаясь ударить его в ответ, но он поймал мои руки, и вынудил прогнуться еще больше. — Ты красива, Яна. Все мои слова в твой адрес — это такая гниль, знаешь ли. Мне нравится твой острый язык. Мне нравится то, как пот скатывается по твоему совершенному телу вниз, после тренировок. Мне нравится, как ты смотришь на меня: с ненавистью и желанием. Это, несомненно, забавляет. Но сейчас я хочу забыть о нашей войне. Хочу забыть о том, какая ты сука, и какой я моральный урод. Сейчас я хочу трахнуть тебя, и не лги мне, потому что ты тоже этого хочешь, — в подтверждение своим словам, Ник отодвинул мокрую ткань моих трусиков и провел пальцами по влажным складкам. — Как же ты готова для меня, а? — не сумев скрыть ликования в голосе, отозвался парень, на что я шумно сглотнула, подмахнув бедрами, показывая, что с меня хватит разговоров. — Так не терпится? Ник испустил короткий смешок, но тут же сорвал с меня белье и грубо вошел во всю длину, из-за чего я зашипела с непривычки, прикусив указательный палец. Черт, и кого я там обзывала мизинчиком? Его?! Гадство! Я сжала его мышцами внутри себя, заставив Соболя зашипеть от ощущений. Все было так дико, пьяно, грубо и ненормально, но в то же время чувственно, что у меня кружилась голова от переизбытка эмоций. Тело предательски дрожало под его пальцами, жестко сжимающими мои бедра так, что там наверняка останутся синяки, а он же не думал останавливаться, вторгаясь грубо, несдержанно, вызывая эйфорию, унося нас к небесам. Откинув цвета темного шоколада волосы назад, я ахнула, когда он намотал хвост на кулак, вынуждая меня прогнуться, позволяя ему проникать еще глубже, сменив угол. Я терялась в этой сладостной пытке, в этом сумасшедшем марафоне ненависти и страсти, выкрикивая его имя, и комната уже плыла перед моими глазами, когда я вскрикнула громко, отчетливо, ощущая, как оргазм поглотил меня. Проник в каждую клеточку моего тела, заставляя дрожать, а мелким судорогам расползаться от низа живота к немеющим кончикам пальцев на ногах. Несколько сильных толчков последовало незамедлительно, словно догоняя меня, доводя до исступления, изнеможения, добивая. Ник вышел из меня стремительно, бурно кончая белой, вязкой жидкостью на мое бедро, простонав что-то нечленораздельное, перед тем, как поцеловать меня между лопаток, давая прочувствовать, как его трясет…» — Это было ошибкой! — воскликнула я, сложив руки на груди, готовая бороться с ним до конца, отстаивая себя и свои интересы, не позволяя более брать надо мной верх. — Я так не считаю, — прямо смотря на меня, опаляя своим дыханием мои губы, проговорил Ник, а я как-то стушевалась под его пронзительным взглядом. — Ты мне нравишься, Яна. Долю секунды я позволила себе всматриваться в его потрясающие глаза. Я не верила ему, не могла вот так поверить. Переспать с ним было ошибкой. И я это знала. Более того, я была уверена в том, что он это тоже прекрасно знает, но это признание ломало все. Зачем он так поступал? Чтобы сделать мне еще больнее? Чтобы отобрать то, что у меня осталось? Мое сердце? Меня саму? Меня трясло, и он это видел. Я нервничала, не зная куда скрыться, пока его губы не коснулись моих, оставляя за собой легкий, ни к чему не обязывающий поцелуй, но мне все же захотелось прикрыть на это мгновение глаза, показывая, насколько это приятно. — До мурашек по коже, — хрипло проговорил Ник, а я замерла, тяжело дыша, не решаясь распахнуть глаза, не решаясь лишиться сказки.