Её кровь на его щеке

      Безымянный резко открыл глаза, словно очнувшись ото сна. Ангелина стояла рядом, не сводя с него серых восхищённых глаз. Вокруг них валяются изорванные человеческие трупы, вырванные органы, а девушка разглядывает письмена на лице демона. Её ладонь по-прежнему кровоточит.        — Ты… ты что творишь? — рыкнул мужчина, отступая на шаг. — Ты понимаешь, кто я?!        — Насильник, извращенец, убийца, не человек, — Ангелина выглядела слишком счастливой.        — Я чудовище!        — Нет. Ты убил чудовищ.        — После того, как натравил их на тебя! — грубо рассмеялся демон. Он сам не мог понять, чего хочет. Чтобы Лина в ужасе умчалась и никогда больше не смела к нему приближаться или же, наоборот, забрать её себе, насовсем, полностью.        — Но ведь в итоге убил. Прошлое важно, но настоящее важнее.        — Это было пять минут назад.        — Да, но пять минут прошли, — она загадочно посмотрела на порез на своей ладони. — А настоящее в эту секунду.       Ангелина внезапно облизала рану. От этого зрелища демон вздрогнул. Он захотел поцеловать губы девушки, пока на них её кровь, но вопреки прихоти не притронулся к ним.        — Ты глубоко себя порезала, — безымянный придирчиво рассмотрел её ладонь. Демоны не заботятся о людях, но пусть она станет единственным исключением. — Я не ангел и не умею исцелять, но хотя бы так.        Мужчина провёл когтем вдоль пореза. Рана сразу перестала кровоточить, но не исчезла.        — Не стоило, — Лина не оценила его трудов, слизывая красные капли, растёкшиеся по пальцам. — Я люблю кровь. Она красивая.       Вот тут демон не выдержал. Притянув её к себе, он с силой впился в её губы, как будто хотел с ней слиться. Да и девушка, видимо, совсем не против. Она обхватила его за голову, не боясь испачкаться.        — Что ты за существо? — спросила Ангелина, когда их языки расплелись.        — Демон.        — Тогда тебе тоже не понравится моё имя.        — И это всё, что тебя заботит?! — безымянному захотелось встряхнуть странную женщину. Она точно понимает, что происходит?! — Ты сейчас с монстром разговариваешь!        — Монстры — люди, — Лина безразлично окинула взглядом трупы. — Например, мои соседи. Напьются, перекинут лестницу через балкон и стучатся по ночам, обзывая меня сумасшедшей, грозя из окна выкинуть. Не люблю людей. Демонов я не знаю. Но ты мне нравишься, я выследила тебя.        — Понравилась моя человеческая форма? — мужчина понимал, что пора уходить.        — Понравилась. Но так интереснее. Оставайся, как сейчас.       Уже который раз при общении с Ангелиной безымянного пробрал нервный смех.        — Люди не оценят…        — Разве это их дело?        — Я не смогу скрыть свою ауру. Моё появление приведёт к панике. Особенно в толпе.        — Тогда будет интересно. Я хочу это видеть.        — Я тоже… хочу с тобой это увидеть, — демон не мог понять, почему её глаза блестят от восторга, но искренне наслаждался тем, как она на него смотрит.       Ангелина потянулась к нему снова, но мужчина резко отпрянул в сторону. Он не обратил внимания, когда раскрыл ей свою природу и, только сейчас, осознал, какой промах совершил.        — Тебе не нравится?..       Лина протянула руку, но безымянный, бросив на неё злобный взгляд, испарился. Он проклинал себя за болтливость. Ну, зачем ему понадобилось рассказывать правду? Демон поднял голову. Он телепортировался без конкретной цели, просто лишь бы сбежать от неё, и горько расхохотался, поняв, что материализовался не где-нибудь, а в её квартире, зависнув в воздухе, в коридоре. На белый ковёр с его грязных ботинок стекает кровь. Демон громко вздохнул, проводя ладонями по лбу, запрокинув голову назад.        — Кто меня за язык тянул?! — безымянный не обратил внимания на грозно зашипевшую кошку из угла. — Почему я не соврал?! Как я мог забыть?!        Человек не должен осознанно контактировать с демоном, человеку нельзя принимать прямое касание демона… Расплатой за нарушение этих законов станет душа человека. Даже простое общение немного подпортит её. За прикосновения она серьёзно загрязнится. А уж нечто большее её полностью погубит. Когда человек не знает сущности своего собеседника, всё в порядке. Но раз теперь тайна открыта…        Там, посреди крови и трупов, безымянный слишком поддался эмоциям и не нашёл другого выхода, как просто исчезнуть, чтобы не испытывать искушение. Сейчас ему удалось немного прийти в себя. Надо уйти, но не хотелось.        «Если бы она сопротивлялась… — Мужчина зыркнул в сторону непрерывно шипящей кошки, и та спряталась за приоткрытую дверцу шкафа-купе. — Тогда можно было бы делать всё… Что теперь?..»        С одной стороны, безумно соблазнительно осквернить непорченую душу. Но… совершенно незнакомое, чуждое ему чувство велело сберечь, сохранить, защитить… Немедленно уйти, и больше не встречаться с Линой, чтобы не уничтожить.        Безымянный подчинился этому чувству. Он принял решение испариться из жизни Ангелины. Он позволил себе единственную слабость: дождаться её сейчас. Увидеть, перед тем, как уйдёт навсегда.        Когда входная дверь отворилась, мужчина всё ещё парил в том же самом месте, где материализовался.        — Ты?.. — Ангелина поняла, что демон у неё дома, ещё до того, как включила свет. Его ауру ни с чем не спутать. — Ты всегда так перемещаешься? — она проигнорировала появившееся под ним красное пятно на своём ковре.        — Часто, — безымянный ожидал внушения за грязь. И почему его сейчас это заботит?! Раньше никогда не волновала чужая собственность. Он бросил взгляд в тот угол, где недавно насиловал Лину. Засохшее пятно крови до сих пор там.        — Не беспокойся, — Ангелина, не церемонясь, прошла по ковру к шкафу, попутно разуваясь и тоже оставляя пятна. — Ковёр был куплен, чтобы быть забрызганным кровью. Это его судьба.        — Судьбы не бывает, — безымянный не собирался считать предназначением обычную случайность. — Я мог сюда и не прийти.        — Не ты приготовил ему судьбу, а я.        Демон не понял, о чём говорит девушка, но уточнить не успел. Кошка, громко мяукая, быстро перебирая лапками выбежала из шкафа, как только Ангелина отодвинула его дверцу.        — Картоночку надо покормить. Я быстро. Если не хочешь пачкать пол, разувайся. Можешь взять гостевые тапочки, — она скрылась на кухне. Кошка радостно мявкнула и затрусила за ней.        «Приплыли, — безымянный утробно похихикал. — Демон переобувается в гостях и надевает тапочки… Хотя… это будет забавным».        Он так и поступил. А заодно снял измазанный кровью плащ и бросил его у входной двери.        — Кстати, — в коридор высунулась голова Ангелины. — Ты не вернёшь мне Пушистика?        — Он сожрёт твою кошку, — мужчина рассматривал квартиру, ведь в прошлый раз у него не было времени. Миленькая, однокомнатная, с просторным коридором. — Просто так, ради любопытства, что это за комочек шерсти. Я воспользуюсь раковиной.       Не дожидаясь разрешения, безымянный проследовал в ванную, которая оказалась совмещена с туалетом и не менее просторная, чем коридор. Даже, если девушка не против, ему не хотелось пачкать её жилище кровью других мужчин. Демон смыл с себя все следы битвы, за исключением оставленного ею.        — Вот полотенце, — Ангелина бесцеремонно открыла дверь, даже не постучавшись.        — Мне не нужно, — демон обернулся совершенно сухой.        — Как это? — Лина разглядывала мужчину, приоткрыв рот.        — Тело демонов, как и ангелов, отличается от тел живых людей.        — Это секрет? Или ты мне расскажешь? — девушка не спеша вышла в коридор, убирая полотенце в тумбочку.        Мужчина невольно улыбнулся. Приятные воспоминания. Интересно, а Лина о них думает, стоя на том месте, где он её насиловал? Вроде бы ей всё равно. Обидно. Даже хочется повторить. Жаль, что насилием это уже не будет. Его и в прошлый раз-то трудно было так назвать.        — Мы состоим из энергии. Нам не нужны ни кровь, ни органы. Они есть, потому, что есть у людей. Но жизнь нам даёт собранная отовсюду энергия, — он мысленно провёл пальцами по её талии, но не позволил дотронуться в реальности. — Она же меняет нашу внешность. В зависимости от того, что поглотим.        — И демоны, и ангелы? — Ангелина медленно прошла в спальню. — Вы питаетесь одинаково?        — Мы можем питаться одинаково, — безымянный напомнил себе, что собирался исчезнуть, но ничего не смог с собой поделать, продолжая утолять любопытство девушки. Цепляясь за разговор, лишь бы найти причину остаться подольше. — Но ангелы предпочитают собирать светлую энергию жизни. Потому они белоснежны, — мужчина прошёл за ней в спальню. Давно он уже ни с кем не откровенничал. — Если они поглотят слишком много какой-то другой, даже ради спасения своей жизни, станут падшими. Превратятся в демонов.        — Тогда демоны могут стать ангелами? — Лина уже скинула свитер и теперь расстёгивала белую блузку.        — Нет, — безымянный пробежал глазами по занавешенному окну, зажжённому светильнику у кровати, включённому ноутбуку на столе и белому ковру, такому же, как и в коридоре. Его глаза остановились на женщине. Она хочет переодеться прямо при нём? Не понимает, что он может напасть на неё в любую секунду? Или специально испытывает его терпение?! — Что бы мы не поглотили, максимум отразится на силах, способностях и цвете. Энергия жизни позволяет исцелять. В аду она смертоносна. Но для демона горькая, к тому же, её трудно впитать. Это нельзя сделать из мира людей, только если высоко над городом найти поток и войти наполовину в астральную реальность. К тому же, поскольку она единственная пища ангелов, её охраняют. Насколько я знаю, мало кто из демонов её пробовал. Для нас на земле основная трапеза - энергия страха и отчаянья. Она сытная. Поэтому у меня синие волосы. Смерть и кровь дают чёрный и красный. Но ими вдоволь можно насытиться только при глобальном бедствии или войне.        — То есть все демоны синие? — девушка обернулась, встретилась с его взглядом, источающим похоть, и одобряюще улыбнулась.        — Нет. В преисподней полно любой энергии, кроме жизни.        — Если бы я была демоном, то питалась бы только энергией крови. Кровь красивая, — Ангелина скинула юбку, затем спустила колготки.        — Раздеваться при мне не стесняешься?        — Что прилично, что нет, придумали люди. Они могли точно также выдумать, что нужно надевать мешок на голову, иначе мы засмущаем друг друга, — Лина осталась в одном белье, после чего задумчиво посмотрела на мужчину. — Но ты в прошлый раз не разделся. Ты тоже считаешь, что голое тело — вещь неприличная?        Демон промолчал. Ему не хотелось объяснять свои предпочтения, по крайней мере, сейчас. Его занимали другие мысли. Она явно не намерена одеваться обратно. Куда там он собирался уходить? И как, спрашивается, это сделать, если перед ним Лина в почти голом виде. Но… если бы только она сопротивлялась! Изнасилование одно дело. Тогда он может повредить только тело, в крайнем случае разум. Но если добровольно… пострадает душа…        — Ты не хочешь на кровати? — Ангелина, склонив голову влево, прищурилась.        — Ты уверена, что я вообще тебя хочу? — Первый раз на памяти безымянного он добровольно отказывался от человека, лишь бы не навредить ему.        — Уверена. Ты сам сюда пришёл. Я уже выследила и поймала, — девушка подошла к нему ближе, восторженно рассматривая письмена на лице и синие волосы. — Я не боюсь демона. Не меняйся, хочу узнать тебя так. Или ты не любишь, когда женщина согласна на секс?        — Ты понимаешь, что означает добровольно переспать с демоном?!        — Если не то же самое, что и с человеком, то нет.        — Это осквернит тебя. Душа после смерти попадёт в ад, и от этого не вымолить прощения, наравне с самыми страшными грехами.        — Я уже осквернена…        — Нет, — безымянный не уставал удивляться самому себе. Желание, разум и сердце объявили войну между собой, разрывая его на части. Разум твердил, что она никчёмный человек и не имеет важности. Желание требовало немедленно взять её, утолить жажду, истерзать окончательно, опустошить до полной потери личности. А вот сердце настаивало сберечь девушку, не допустить непоправимого.        — И поэтому нельзя? Но ты ведь хочешь. Я тоже хочу…        Демон чуть было не взревел. Да, он хочет! Он, чёрт возьми, безумно хочет! Серые глаза, сексуальные изгибы тела в красивом белье, её странность — всё это будило в нём зверя. Но Ангелина ещё не предназначена ни раю, ни аду. Она может повернуть в любую сторону. Он не намерен собственноручно подводить её к пропасти и обрекать на вечные муки. Но… безымянный не привык идти против своего «хочу».        — Даже простое моё прикосновение чернит тебя, — демон нашёл выход, как может насладиться ею напоследок, не причиняя вреда. — Но ты доставишь мне удовольствие, если согласна.        Безымянный протянул ладонь, но не дотронулся, остановившись в миллиметре от её кожи. Тепла, исходившего от неё, хватало, чтобы возбудится до боли. Какой сладкий, запретный плод. Ощущение её энергии, вперемежку с запахом парфюма и уже засохшей крови, заставило самоконтроль затрещать по швам. Лина прикрыла глаза, и наклонила голову. Её волосы свесились вниз, полностью открывая ему шею. Демон глубоко вдохнул, представляя, будто в самом деле проводит пальцами по её скулам, осязает то, что задеть не имеет права…        В комнату вбежала кошка, с порога допрыгнув до ног мужчины, и протяжно мяукнула, после чего, мурча, боднула ноги хозяйки. Безымянный бесцеремонно схватил пушистого ненужного свидетеля за шкирку. Первый порыв был выкинуть её из окна, но он ограничился дверью в коридор. Затем задержался, погасив верхний свет в комнате. Идеально. Полумрак в самый раз для создания атмосферы. Можно немного поиграть.        «Интересно, где заканчивается грань её бесстыдности», — демон нагнулся над включённым ноутбуком, выбирая музыку. Нечто медленное, неспешное, ритмичное. Жестокость сейчас не к месту.        Ангелина молча наблюдала за его действиями, не препятствуя, не спрашивая, ни на чём не настаивая.        Мужчина уселся на мягкий пуфик, принимающий форму тела сидящего, и воззрился на девушку.        — Приласкай себя, — низким, хриплым шёпотом приказал он, расстёгивая ширинку. — Дай мне посмотреть, как ты сама с собой играешь.        — Я не умею, — она даже не покраснела. — Как мне это сделать?        — Начни с груди, — демону не было интересно, почему она неопытна. Его положение дел полностью устраивало. — Вынь её из бюстгальтера, но не снимай его полностью. Правильно… Я помогу немного… — он мысленно призвал её сознание к искушению похотью. — Не сопротивляйся желанию. Теперь погладь соски. Не спеши, прочувствуй, что делаешь. Если ласк недостаточно, ущипни их.        Наблюдая за выполняющей его распоряжения девушкой, безымянный высвободил свой член, но пока не спешил доводить себя до оргазма. Он наслаждался зрелищем.        — Расскажи мне, — демон заметил, как бёдра Лины дёрнулись. — Что ты сейчас чувствуешь?        — Мне очень горячо…        — Покажи, где…        — Тут, — щёки Лины зарумянились, но, кладя руку поверх трусиков, она лукаво улыбалась.        — Сядь, погладь себя там… нет, не снимай их. Прямо так.        Ангелина подчинилась, не возражая.        — Раздвинь ноги шире, чтобы мне было хорошо видно, — демон принялся двумя пальцами водить по своему органу, в такт с ней.        — Ах-ха… ммм… — девушка покраснела ещё больше и, наконец, отвела взгляд.        — Не смей отворачиваться! — он хотел видеть её глаза. Они вызывали у него неведомый ранее прилив нежности. — Откинься немного назад, так тебе будет удобнее…        Девушка облокотилась на свободную руку. Её бёдра слегка приподнялись навстречу своим же пальцам. Ресницы дрогнули, но Лина заставила себя смотреть на демона.        — Хорошо… — хриплый глухой стон, сорвавшийся с его губ, подтвердил, что мужчина получает удовольствие.        Вид полуголой, неумело ласкающей себя женщины, на белом мягком ковре, стыдливо краснеющей, но не прячущей глаза, сводил его с ума. Так и хотелось сорваться и наброситься на беззащитное тело.        — Твоё бельё намокло, — он немного ускорил темп, понимая, что если скоро не кончит, у него снесёт крышу. — Отодвинь его в сторону, покажи мне что под ним…        От того, что Ангелина беспрекословно выполняла все его приказы, демон пришёл в восторг. Захотелось её вознаградить, тем более, кажется, у девочки проблемы с самоудовлетворением. Она ещё не знает, как сделать себе приятно. Как же ему хочется к ней прикоснуться, только нельзя…        Двумя мощными движениями демон довёл себя до оргазма.        — Продолжай, — велел безымянный. Лина хотела остановиться, увидев, что он уже всё. — Продолжай, — повторил мужчина в ответ на её удивлённый взгляд. — Ты не кончила.        — Не умею, — Ангелина соблазняюще провела языком по губам. — Расскажи, как.        — Закрой пока глаза, — демон осматривал пространство, обдумывая, что бы можно было использовать, вместо себя. И тут его осенило. Он вспомнил форму флакона её духов. Что же, символично. Они пленили его, пусть и она пострадает от них. Кажется, парфюм стоит на тумбочке в коридоре.        Он завладел им, не открывая двери, просто за секунду переместившись туда — обратно.        «В самый раз, не толстый, продолговатый, гладкий. Её запах…» — безымянный взял его в рот, очищая, а заодно и увлажняя.        От прикосновения холодного предмета, Ангелина протяжно вздохнула. Её грудь дёрнулась вверх.        — Расслабься, — мужчина пока не собирался погружать его в неё. Просто гладил промежность, постепенно наращивая темп. — Тебе приятно? — он опять начал возбуждаться, глядя на девушку.        — А… да…        — Тогда снова смотри на меня.        Лина распахнула глаза. Её тело выгнулось, бёдра подстраивались под его движения. Освободившаяся рука взметнулась к нему, намереваясь обнять.        — Не прикасайся! — гневно предупредил безымянный, немного погружая флакон в её тело. Нарочно, дабы отрезвить. Для неразработанных мышц любое вторжение мучительно.        Рука Ангелины послушно шлёпнулась вниз. Брови немного нахмурились, губы плотно сжались.        — Не бойся, — смягчился демон, мысленно поглаживая напряжённые мышцы её живота. — Он меньше меня размером.        — Я не боюсь, я хочу, чтобы это был ты…        — Я тоже…        Ангелина запрокинула голову, когда он задвигал флаконом между её половых губ быстро и резко. Безымянный почувствовал, что ему просто необходим второй заход, поэтому вновь начал себя гладить, в том же темпе, что и её. Смотря на красное личико женщины, на её часто вздымающуюся грудь, слыша хриплые смущённые стоны и видя восхищение в серых глазах, направленное на него, демон представил, как забрызгивает её своим семенем, пачкает, делает грязным и тело, и душу. В ту же секунду она кончила, полностью упав на спину и тяжело дыша. Пара быстрых движений рукой, и он тоже завершил, но вопреки фантазиям не пустил сперму дальше ладони.        — Я даже поцеловать тебя не могу? — голос Ангелины был слаб и дрожал. Она еле шевелила губами.        — Как и я не могу поцеловать тебя… — безымянный раскрыл ладонь и часть его, пачкающая кожу, вспыхнула, сгорая в лиловом пламени. Мужчина прибрал за собой, только из опасения, что капли попадут на девушку. — Я уже достаточно запятнал твою душу, просто разговаривая.        — Мне нельзя решать самой?        Демон криво усмехнулся. Впервые кто-то, узнав его сущность, рвался к нему, несмотря на последствия. Поэтому нельзя губить бесценную редкость. Он отпрянул от руки, вновь протянутой с целью провести пальцем по его губам.        — Ты даже не спросила моего имени.       — Имя не поменяет тебя. Я бы хотела его узнать. Но мне почему-то кажется, что ты не скажешь.        — Верно, не скажу.        — Почему?        — У меня нет имени. Уже много столетий.        — Потому что ты демон?        — Нет. Я потерял его в борьбе за власть. Это было давно, — мужчина негромко усмехнулся.        — Я услышу подробнее?       Он ещё никогда никому этого не рассказывал. Но почему бы не сделать исключение? Только для неё…        — Преисподняя делится на дома, в каждом из которых есть свой верховный правитель. Когда убивают одного из них, ему на смену приходит его родственник. Так и я сменил отца, — безымянный провёл ладонью вдоль тела Лины на максимально близком расстоянии, какое ему было позволено. Хоть что-то… Хоть как-то… Может, разрешить себе одно, лёгкое прикосновение? Совсем мимолётное, еле заметное?.. Нет! Нельзя! Сглотнув, и пожирая её взглядом, мужчина продолжил. — Но мой младший брат был амбициознее. Он бросил мне вызов, я проиграл. Он мог убить меня, но оставил в насмешку жизнь. Имя, как и возможность вернуться домой, я потерял при поражении. Узоры, которые ты видишь на моём лице, — демон специально наклонился ближе, чтобы она могла лучше рассмотреть. — Это письмена, рассказывающие о моём позоре. Они до конца жизни.        — А мне они нравятся… — восхищение в огромных глазах стало наградой за интересную историю. — Но почему ты проиграл?        — Не знаю. Вероятно, потому что не верил, что проиграю. Мне при рождении предсказали быть великим правителем… Но я не стремился к власти, у меня не было стимула стараться победить.        — А ты можешь вернуться, просто так?        — Просто так, нет. Моё возвращение будет означать, что я хочу бросить вызов, и моментально развяжет новую войну. Не имею желания опять проигрывать.        — Ты думаешь, что вновь проиграешь?        — На поверхности я ослаб. И у меня всё ещё нет причин стремиться к победе. Править ещё скучнее, чем на земле торчать, — безымянный поднялся на ноги.        — Ты хочешь уйти? — Ангелина приподнялась следом.        — Мы хорошо развлеклись, — стоило демону открыть дверь в коридор, в комнату недовольно мурча, грациозно вошла Картоночка, намекая, что её очень мало покормили. Пусть дают ещё или хотя бы погладят. — Дальше развлекаться будет неинтересно.        — Ты врёшь, — Ангелина не спешила одеться. — Мне опять тебя выслеживать.       — Хм?       Демон собирался спросить, что это значит, но его остановили громкие удары. Во входную дверь заколотили. Послышался нечленораздельный грубый мат и призывы сумасшедшей кикиморе проваливать из их дома.        — А вот и монстры пожаловали, — Лина холодно покосилась в сторону шума. Сегодня ради исключения не в окно.        — Они достают тебя? — внутри демона снова начала закипать дичайшая злость.        — Я не люблю алкоголь и пьяных людей. Для меня они все чудовища.        — Возможно… — демон считал также. Он припомнил несколько виденных им случаев, когда люди, напившись, совершали ужасные вещи. И насилие с грабежами было малой частью творимых ими вещей. За всё прожитое время безымянный частенько становился свидетелем, как даже родители алкоголики или наркоманы издевались над своими детьми, избивая их чуть ли не до смерти.        Один раз даже он не выдержал, когда на морозе, перед Новым годом, парочка, едва стоявшая на ногах, тащила легко одетого ребёнка в домашних драных тапочках по снегу в сторону леса, ругая и матерясь на все лады. Демон наткнулся на них совершенно случайно, на окраине деревни, но вопреки обычному безразличию и интереса к человеческой жестокости, его пробрала ярость. Нещадная, слепая ярость, от вида тощего мальчишки, лет пяти, покрытого синяками. Хотя вряд ли тот ребёнок оценит его дар…       Любопытно, а Ангелина оценит?        — Ты пойдёшь через дверь? Там сейчас занято, — Лина, наконец, соизволила накинуть на себя халат.        «Жаль», — демону понравилось смотреть на её тело. С другой стороны, не будет соблазна.        — Мне не нужна дверь.        — Ты больше не вернёшься?        — Никогда.        — Погоди… Ты не разрешаешь себя касаться, но я… хочу оставить тебе хоть какой-то поцелуй…        Ангелина вытащила помаду, ту самую, красную, покорившую его и обвела ею свои губы. Безымянный молчал. Он ждал свой поцелуй. Интуиция ему подсказывала, что эта девушка не нарушит его запрета. Она придумает что-то иное.        Когда Лина поднесла тюбик к его лицу, он непроизвольно закрыл глаза, представляя её губы, касавшиеся помады только что. Она оставила след прямо поверх её засохшей, не смытой им крови, словно обновляя её. Помада такая же по цвету, но к сожалению, не настолько горячая. Всё равно, он безмерно рад получить странный, косвенный поцелуй. Надо оставить ей и свой, никому не понятный подарок. Интересно, она ужаснётся, когда узнает? Неважно. Пьяные соседи больше никогда её не потревожат.        — Прощай, Лина.        Главное, не забрызгать её след. Никогда не проявлявшее себя до встречи с ней сердце, сейчас колотилось в груди, перекрикивая разум, подсказывая, что непременно надо сохранить самое важное — её кровь на его щеке.