Когда один человек, может изменить всё!

      У Наны чуть не остановилось сердце, когда она узнала о смерти своего старшего брата. Пусть, они и не могли так видеться, но она очень любила Алекса. Её родители были разной национальности: отец русский, а мать была коренной японкой. Так что у них было по два имени. Александр-Мамору, а её Нана-Анастасия, они были близнецами, но разные внешности. Она кареглазая с каштановыми волосами и с мамиными чертами лица. Алексей же был черноволосым с теми же глазами, только черты лица больше схожи с отцом. Тогда Нана жила с матерью и братом в Японии. Нынешняя СавадаНана не знала, чем занимался её покойный отец, а теперь, после его смерти, и её брат. Мамору отказывался рассказывать о своей профессии, он часто повторял, что ей не о чём волноваться, но те шрамы на его теле заставляли её волноваться ещё больше. Шли годы, а Алекс всё реже и реже появлялся дома, только оставлял деньги на расходы и лечение мамы, которой с каждым днём становилось всё хуже из-за болезни. Через несколько дней она скончалась. Нане было очень тяжело, ведь даже Мамору не смог приехать. Тогда же она познакомилась с Ёмицу, который заставил её снова радоваться жизни не смотря на невзгоды. Шли годы, у неё родился сын Тсунаёши, которому было уже пять. От брата долгое время, не было ни каких вестей. Нана считала, что он слишком занят или того хуже забыл о ней. Но оказалось…       Нана с удивление смотрела на мужчину в чёрном пальто и шляпе, скрывающая его глаза.       — Это вы Анастасия Кройцева? — спросил мужчина на русском.       — Да, — ответила Нана. Русский она выучила ещё в детстве вместе с братом.       — С сожалением вам сообщаю, что ваш брат Александр Кройцев погиб заграницей. Примите мои соболезнования, — он снял шляпу, показывая свои русые волосы и серые глаза, и прижал её к груди. Для Наны это прозвучало, как гром среди ясного неба. Она уже хотела спросить незнакомца, как и где, умер её брат, то потом заметила копошение возле ноги незнакомца.       Это была девочка лет пяти-шести отроду. Она уткнулась в штаны незнакомца, словно пытая замаскироваться под его чёрные штаны. Впрочем, у неё могло получиться, так как она тоже была в чёрном платьице с таким же цветом волос, но частое копошение выдало её с головой. Вдруг она посмотрела на Нану, у той резко перехватило дыхание. Она была почти точной копией брата, только глаза были цвета сапфира. Маленькое детское личико, руки и ноги были такие маленькие, и сама она выглядела такой крохотной, словно куколка, но девочка смотрела на неё со страхом и опасением, как зверёк, которого загнали в угол. Незнакомец, увидев, куда направлен её взгляд, пояснил.       — Эта дочь Александра, ближайших родственников по линии матери у неё нет, поэтому… — дальше пояснять было не нужно. Нананаклонилась, смотря девочке прямо в глаза.       — Как тебя зовут? — спросила она осторожно.       — Простите, она…       — Ека…терина, — хриплым голосом ответила она. Мужчина ошеломлённо на неё уставился.       — Невероятно! Спустя три месяца она заговорила, — сказал незнакомец, всё ещё находясь в пришибленном состоянии. А у Наны перехватило дыхание и понимание того, что Мамору умер уже давно и они искали её довольно долго. Что же пережил этот ребёнок?!       — А её мать…       — Увы, мы не знаем где она и жива ли она вообще. Но надеюсь, вы приютите её у себя.       — Конечно, — она как-никак её племянница.       Попрощавшись, незнакомец ушёл во мрак ночи, а Нана повела девочку в гостиную и усадила на диван. Анастасия хотела уже пойти на кухню, как девочка протянула ей письмо. Нана непониманием взяла письмо, и прежде, чем спросить от кого письмо, девочка сразу сказала:       — Папа велел передать тебе письмо, если с ним что-то случиться, — ответила она, на удивление своей тётушки, спокойно. Нана развернула письмо и принялась читать. С каждой строкой сердце больно сжималось и, сама того не замечая, слёзы стали течь по её щекам. Моя дорогая сестрёнка.       Пока ты читаешь это письмо, я уже буду там, откуда не будет возврата. Я очень жалею за всё, что сделал. А точнее не делал. За то, что не пришёл на похороны мамы. За то, что оставил тебя одну в такое тяжкое бремя. Но я всегда наблюдал за тобой, а теперь буду смотреть на тебя оттуда. Прости меня. Я лишь прошу об одном… Пожалуйста, подари свет моей девочке. Я не мог нормально воспитать ее, и она стала очень холодна ко всем, кто пытался с ней сблизиться. Я не мог уделить её время из-за своей занятости. Не мог ей дать ту любовь, которую родители могут дать своим детям. Я верю, что ты и твой сын сможете ей помочь. Да, я знаю о твоём сыне. Думаю, у него получится согреть сердце моей девочки. Не бойся, если спустя какое-то время она исчезнет. Ей придётся уйти на некоторое время, но она вернётся. Где бы она ни оказалась, она вернётся к тебе и твоему сыну.       Спасибо тебе за всё и прости.       Твой глупый старший брат МаморуСимидзу.       Он не бросал, Мамору помнил о ней и маме! Не сдержавшись, Нана опустилась на пол, стала всхлипывать, а потом плакать. Через пару минут она заметила, что уже давно Екатерина обнимает её и гладит, по волосам, ничего говоря. Нана отстранилась и посмотрела на неё и не увидела ни единой эмоции на лице девочки, будто её это ни каким образом не касалось. Только сейчас Нана заметила, как дрожат руки племянницы. Ведьвсё должно быть наоборот! Она должна успокаивать её, ту у которой теперь ничего нет. Она же такая маленькая. Нанаосторожно обняла девочку и произнесла:       — Не сдерживайся, если хочешь плакать плачь. А я поплачу вместе с тобой, — через пару мгновений Нана почувствовала на своей шее что-то влажное. Послышался всхлип, переходящий плачь, а потом и в рыдание маленькой черноволосой девочки, что сдерживала слёзы все эти три месяца.       Неизвестно сколько прошло времени, но девочка, перестав плакать, успела заснуть. Нана положила её на диван и посмотрела в окно. Они простояли в такой позе до утра, если не дольше. Сна у неё не было ни в одном глазу, поэтому она пошла на кухню, готовить завтрак. Готовка всегда помогала Нане отвлечься от проблем и беспокойства, что с её мужем может случиться, тоже самое, ведь тот тоже постоянно занят и редко появляется дома. Буквально через два часа она услышала грохот. Наверно, Тсуна опять упал с лестницы, а Екатерина из-за резкого шума проснулась. Спросонья она не сразу вспомнила, где она, но увидев тётушку, которая побежала успокаивать Тсуну, сама успокоилась. А Тсунаёши, перестал плакать, но едва заметно всхлипывал, теперь с любопытством уставился на маленькую гостью.       — Мама, а кто это? — перестав плакать, Тсуна стал с интересом и опаской рассматривать гостью. Та только поёжилась. Нана села на диван рядом с племянницей, мягко поглаживая её по голове. Отмечая, что её надо научить говорить по-японски, думая, что она не понимает слов Тсунаёши.       — Тсу-кун познакомься, её зовут Кохэйри Симидзу. Она дочь моего брата, твоего дяди, — пояснила она, на не понимающий взгляд сына, — а по совместительству твоя сестра. Теперь она будет жить с нами.       — Приятно познакомится, — девочка прижималась к тетушке, и показываться не хотела. Нана же теперь сама с интересом разглядывала свою племянницу, которая может, хоть и с натягом, говорить по-японски.       Тсуна не просто удивлён, он шокирован. Оказывается, у него есть сестра! Только она боится. Тсунаёши поразмышлял пару минут и рванул к себе в комнату. Нана с непониманием следила за сыном. Неужели испугался? Но сын опроверг её мысли. Тсуна резко пришёл, как и ушёл. Только в руке он держал своего любимого белого плюшевого кролика одетого в синий и что-то сжимал в кулачке. Он резко подбежал к новоявленной сестре и протянул ей кролика и четыре конфеты.       — Это тебе! — улыбаясь и краснея, произнёс Тсуна. А девочка с удивлением на него посмотрела и чуть дрожа, взяла кролика. Тсуна протянул ей конфеты две шоколадных и две с фруктовым вкусом, одна с апельсином другая с малиной, но урчание в животе заставило его покраснеть.Кохэйри взяла одну шоколадную и малиновую конфету. Тсу с удивлением на неё уставился.       — Пополам, две тебе две мне и я люблю малину, — ответила Кохэйри на его немой вопрос. Нана с умилением смотрела на своего сына и племянницу. Подозревая, что Тсуна сможет растопить тот холод, что воздвигла девочка вокруг себя.       — Спасибо! — произнёс, Тсунаёши радостно улыбнувшись. Так, что девочка, прижав крепче кролика к себе, лучезарно улыбнулась в ответ.       Только потом Кохэйри поняла, что его улыбка стала светом в её кромешной тьме.