Сахар

Ты желаешь Роуз счастья — пряча руки в карманах пижамы богоуровня, исподлобья рассматривая золотые серьги в её ушах, и дышишь неровно. Тебе дышать не обязательно — боги не дышат, но привычки такие привычки, такие важные и нужные. На самом деле нет. Роуз выглядит прекрасно, Канайя тоже, их свадьба должна была тебя радовать и… Каллиопа замечает твою грусть. В её руках яркий леденец, она хихикает и стукает им по голове Джона. Господи. Сначала ты думаешь, что тебе пора, но потом сахар заполняет твои вены, каждую клеточку твоего тела и ты впервые за долгое время смеёшься, украв Роуз у невесты, утягивая её в красивый-странный-твой танец. Роуз смеётся тоже, но смех у неё грустный и ты осторожно её целуешь, потому что: нет роуз это не дело не смей грустить я сделаю тебя самой счастливой — и ты понимаешь, что дыхание, зрение, жизнь и всё остальное такие глупости, когда Роуз рядом, когда она делает тебя счастливым, когда ты делаешь тоже самое, но с ней, когда она искренне-пугающе смеётся. Ты срываешься на истеричные смешки, зажимая Роуз где-то вдали за углом, потому что ты ещё можешь себя контролировать — немного, но здравый смысл где-то берётся в твоей голове. Тише, Дейв, хватит шептать и смеяться, покрывая шею своей сестры неловкими поцелуями, хватит лучиться щенячьм восторгом от того, что Роуз дёргает тебя за волосы и утягивает в море леденцов и сахарной ваты, фисташкового мороженого, сотен и сотен сладостей. Ты счастлив и Роуз тоже. Когда ты просыпаешься с адски болящей головой, первый среди остальных, ты прогоняешь в голове воспоминания, неуверенно касаешься медленно исчезающих засосов, нервно кусаешь губы и скрываешься где-то в прошлом. Тебе стыдно.