***
Есть правила. И люди обычно первые лезут из шкуры, чтобы ей об этом напомнить - но сейчас все смотрят на нее и как бы ждут ответа, ждут действий, ждут команды. Джейми выдыхает. Девочке десять лет, и одна четвертая копов этой страны, наверное, без промедления выстрелила бы ей в плечо - потому что эта милашка держит заточенный нож возле горла своей младшей сестры. Она прижимает лезвие, и выступает капелька крови. Полугодовалый ребенок наконец-то, кажется, осознает, что что-то не так, - или ей больно - и начинает кричать. Джейми поражает чужое (детское) хладнокровие, Эмми даже не дергается. Она опускает пистолет и трет пальцами левой руки глаза. Думай, черт возьми, гудит кто-то внутри, думай. Мама не рассказывала ей сказки на ночь, но у неё, Джейми, если честно, достаточно своей фантазии было всегда. И вот, думает она, посмотрите на меня: сейчас самое время вытащить фантазерку-мечтательницу наружу и сплести сказку. Но Джейми не врет. - Она гадкая, верно? Мелкая, противная, орет постоянно. А еще ее нужно любить - это самое отвратительное, верно? Принесли, положили и сказали: она твоя сестра. И тебя не спросили, да? О, это мне знакомо. Мне было девять лет, когда родители вернулись с кульком домой. Это была моя сестра, Лиззи. Меня поставили во главе, но лишили выбора и свободы. Посиди с ней, поговори с ней, полюби ее. И однажды: побудь с ней в ванной. Я чуть не сварила ее заживо, и это было худшим поступком в моей жизни, Эмми. Случайностью, правда. Не посмотрела, отвлеклась. И я сожалею. - Она убила маму, - говорит девочка, поднимая глаза, и рука ее наконец-то дрожит, а затем разжимается, бросая нож рядом. Джейми бежит к Эмми и прижимает к себе, отодвигая оружие подальше. Девочка цепляется за ее плечи со всей силы, и она ей позволяет, качая в объятиях. Кол поднимает младшую и уносит в другую комнату. Девушка-офицер смотрит от двери растерянно, будто не знает, куда себя деть и что делать. Джейми нечего ей сказать, кроме того, что дерьмо случается. Случается. Впрочем, этот день был обречен с самого начала.***
Она передаёт Эмми в органы опеки и понимает, что до конца их смены, вообще-то, еще три часа, но капитан зовет их к себе и отпускает с договоренностью, что завтра с утра заполнят рапорты и сдадут. Это все поблажки, но Джейми благодарна. Кол отвратительно молчалив, но его прорывает на парковке. - Это правда? - Что? - уточняет Джейми, играясь с подолом майки. Она щурится, разглядывая курсирующих мимо людей, и точно знает, что тот имеет в виду. Просто не знает еще, что именно ему ответить, чтобы не соврать. (Кстати о "не везет" и как с этим бороться). - Насчет сестры. - Кол, - вздохнув, начинает она, - ты знаешь Лиззи, ты с ней, черт возьми, стабильно обедаешь раз в месяц последние года три. Похоже, что у нас напряженка в отношениях? - Нет. - Ну так делай выводы. Напарник закатывает глаза - Джейми не знает, какие именно он выводы сделал/сделает, но она слишком устала, чтобы разбираться. В его взгляде нет презрения, и этого достаточно. - Тебя домой? - спрашивает Кол, садясь в машину. Джейми достает телефон и смотрит время, вспомнить рабочие часы Ленни не получается, но она все равно отрицательно качает головой, надеясь на удачу. - Не, в больницу. - Передавайте привет Ленни, - просит Кол весело, будто его уже отпустило все произошедшее сегодня. Джейми пытается убедить себя, что она не завидует. Правда, нет. У каждого свой предел и свой уровень восприятия. Утешать себя получается сегодня крайне плохо. - Конечно.***
Джейми здоровается с каждым - медсестры, санитары и доктора. Она бывает здесь, вероятно, настолько часто, что уже является членом этой белой семьи. На полпути в кабинет Ленни ее ловит за руку Жасмин и почти силой оттягивает в сторону. - Все в порядке? - У меня-то да, а у Ленни сегодня умер пациент. Давление поднялось, сделать ничего не смогли, да там и так вероятность успеха была не более 5 процентов, пациент подписал согласие, но ты знаешь ее. Джейми рассматривает Жасмин - карие глаза, нахмуренные брови, пышная коса. - Если это поможет - у меня сегодня тоже был дерьмовый день. Так что мы друг друга поймём. Жасмин раздраженно фыркает, и Джейми отслеживает, как вздымается ее грудная клетка. Жасмин такая живая внутри и снаружи, что обзавидоваться можно. - Когда у вас двоих случается паршивый день, это еще хуже. Но ее смена закончилась четыре часа назад, а Ленни все еще торчит здесь. Уведи ее. - Так точно, сэр, - шутливо отдав честь, Джейми высвобождается от захвата Жасмин и наконец-то направляется в сторону заветного кабинета. Дверь не заперта, и Джейми входит без стука. Ленни сидит в кресле, закинув ноги на стол и курит. Первая мысль Джейми не 'это опасно' или 'как непрофессионально, милая', ее первая мысль: красивая. Но тут ничего нового. - Привет, - здоровается она, захлопывая дверь. Ленни открывает глаза - и они красные, уставшие и тоскливые. Затем она моргает, и остается только первое. Полопавшиеся капилляры сложно убрать силой воли. - Мы договаривались встретиться? - спрашивает она негромко, запинаясь на первом слове и спуская ноги на пол. - Нет, но я пришла жаловаться тебе на этот мир. - История нашей дружбы, - бормочет Ленни, затушив сигарету в пепельнице и наклонившись куда-то под стол. Джейми согласно хмыкает, рассматривая маятник Ньютона на столе. - Заметь, я не предлагаю выпить. - Если бы мы пили за каждый твой паршивый день, то мы бы спились. Спорить смысла нет, она и не спорит, смотря, как Ленни встает из-за стола уже в кедах. - Но птичка донесла, что сегодня у нас обеих паршивый день. Ленни на секунду замирает возле вешалки с курткой, а затем разворачивается, по пути взлохмачивая свое каре - Джейми все еще не может привыкнуть, все еще скучает по длинным волосам и кудряшкам. - Жасмин? - скорее утверждение, чем вопрос. Джейми беспомощно пожимает плечами, дескать, ну что поделать. Ленни закатывает глаза. - Вот вроде взрослая женщина, пора бы уже научиться держать язык за зубами, а она все лезет и лезет. Сущее... -... Безобразие! - весело заканчивает Джейми. Ленни все-таки натягивает куртяшку, и Джейми встает, одергивая майку. Наверное, тоже пора переодеваться потеплее, начало сентября, как-никак. В кармане болтается пустая пачка сигарет. Зажигалки нет, но и курить не хочется. - Я не собираюсь творить глупости. И я знаю, что вероятность спасти ее была мала. Я злюсь на себя - без этой операции у ее семьи была бы возможность по-настоящему с ней попрощаться, понимаешь? Пусть пару лишних дней, но это меняет многое. Большая разница. А я решила, что выйду победителем в борьбе с ее раковым образованием. Идиотка. Джейми не говорит: я понимаю. Потому что в ее послужном списке не заполнена еще та графа, которая отвечает за смерти, причиненные конкретно ее рукой, там пустота. Она стреляла, почти доводила чужую жизнь до конца, но подонков и ублюдков всегда спасали. В том числе спасала и Ленни - пять лет назад, три пули в убийцу, но хирург вытащила парня с другой стороны. Тогда они и познакомились. - Как насчет вечера индийской кухни и повтора "Друзей"? Ленни не улыбается, но Джейми кажется, что ее плечи уже не такие напряженные. Ее саму отпускает к ночи, но она уверена, что Эмми ещё посетит ее кошмары. В ее кошмарах вообще собралась теплая компания.***
Ленни выглядит и ведёт себя уверенно и так, словно ей никто не нужен. Отошьет одним взглядом, пошлет тремя жестами, раскатает пятью словами - даже в состоянии хмельном, пьяном, похмельном. Но она флиртует и делает это настолько красиво, что веришь: твоя. Ее собеседник, на десятку лет младше так точно, вот верит. Джейми смотрит на неё с другого конца стойки, пока Миранда не пихает ее в бок и не поднимает вопросительно брови. Она улыбается подруге и пожимает плечами, дескать, что еще сказать, это Ленни, за ней нужен глаз да глаз (это ложь, она умеет постоять за себя, несмотря на какую-то видимую хрупкость). - С кем сегодня ты отправишься домой? - спрашивает Миранда, наклонившись. Джейми оглядывается вокруг, но никто не притягивает взгляд, не зажигает интерес, кроме Ленни, но та исключение из правил и недоступный сундук. Не то чтобы Джейми собирается сделать что-нибудь по этому поводу. - Не знаю. Есть предложения? - Не уверена насчет тебя, но насчет себя я уже знаю, - она указывает подбородком на парня за крайним столиком с красными волосами и проколотым ухом. Джейми морщится, не ее типаж, но ободряюще кивает Миранде - типа дерзай. И Миранда дерзает, отправляясь в ту сторону и покачивая бедрами. Джейми улыбается, переводя взгляд снова на Ленни. Та опирается локтями на стойку и наклоняется все ближе к собеседнику, а этот козел достает из кармана какой-то порошок. Она на ногах в секунды и почти не помнит, как оказывается рядом и впечатывает его лицом в барную стойку. Окружающий народ мало обращает на них внимания, привыкший к сценкам. Главное - не орать громко. - Эй, - выдыхает он с трудом. - Пошел отсюда, - приказывает Джейми и разжимает руки. Мужик испаряется в мгновение, даже не пытаясь себя отстоять или объясниться. Это ли не показатель, ну. Ленни, рукой подпирая подборок, смотрит на неё пристально, закусывает губу и приподнимает бровь. - Ты ведь врач, самый ответственный человек среди ответственных. Аккуратнее, ладно? - просит Джейми. Ленни хихикает. - Ты проводишь время в четырех состояниях: работаешь, бьешь плохих парней... Или это одно и то же? Хм. Трахаешься и напиваешься. И кто ещё что мне говорит? - спрашивает, подбоченившись, Ленни. - И ты коп, - а затем допивает виски одним глотком. Мы сопьемся, мать, думает Джейми, протягивая ей свой стакан и прося у бармена следующую бутылку. - Ну и к чёрту, - отвечает сама себе под нос.***
Ленни могла бы торговать жизнями, честное слово – нельзя сосчитать, сколько народу должны ей за свое спасение. Джейми часто об этом думает. Иногда она пытается сравнить их работу, но это дело бессмысленное. Полицейский и доктор: неравный счет.***
Чутьё у Джейми волчье, только доверяет она ему не всегда. Ленни вечно причитает, твердя, что голова на плечах её дурная. Джейми молчит: кто бы говорил, это не я отправляюсь в Африку каждый год на месяц или вытаскиваю пули из живых тел.***
Гравий скрипит под ее ногами, но Джейми не обращает внимание, почти скатываясь с пригорка. На языке горчит, и ей так необходимо успеть. На кону жизнь, на поверхности - ее способности детектива. Джейми знает, что права, Джейми не знает, успеет ли. Не успевает: когда она добегает до крайнего домика этой богом заброшенной деревни, девушка мертва. У нее обрезаны волосы и распорота в самом прямом смысле грудь. Эта ублюдочная сука выходит из дома с улыбкой, лучась довольством, и Джейми не думает об оружии, пистолет остается в кобуре: она валит убийцу на землю и колошматит так, что от кожи на ее костяшках остается уродливое нечто. Кол оттаскивает ее, но напоследок она пинает это дерьмо в живот, тот еле дышит - но так ему и надо.***
Джейми не думает, что ей повезло бы больше, родись она парнем. Тогда бы ее, наверное, просто еще чаще сравнивали с отцом - и сравнение выходило бы, так же, как и сейчас, не утешительным. Ее просто бесит то, как все находят ее неудачам оправдание "она не Крис", словно это все объясняет. Джейми раздражает, что даже ошибки она словно бы делает под тенью легенды отца, одного из лучших детективов города. Пока, конечно, его не убили. Потому что хватит, это ее вина, это она оказалась недостаточно умной, недостаточно быстрой, недостаточно сильной.***
Джейми не религиозна, но этот вечер проводит в храме в тишине, пытаясь унять внутреннего зверя. Ночью не может заснуть и выходит на пробежку в шесть утра. Город недостаточно спокоен, она - слишком нестабильна. Костяшки ноют. Ей предлагают посетить психолога, Джейми отмахивается, думая: у меня есть свой доктор. Она, правда, хирург, но как хороша. Джейми не приходит к Ленни в больницу, заваливается к ней домой, и та словно знает, что не нужно спрашивать. Нужно просто разрешить ей дышать. Ленни разрешает. Джейми дышит. Вдох-выдох, вдох-черт возьми-выдох.***
- Что ты вообще делала в той неотложке? - усмехаясь, спрашивает Джейми, когда они выбираются на улицу в начале октября. - Я еле тебя нашла. Разве ты, как супер-пупер хирург, не должна быть занятая только дорогими или сложными операциями? - Удивительная расстановка приоритетов у тебя, - усмехаясь, говорит Ленни, открывая дверь кафе. - Сначала дорогие, затем сложные. На самом деле, просто не хватало рук, сезон гриппа, хотя, ты думаешь, врачи-то должны уметь избегать такой участи. Вот и спустилась помочь. И я тебе не доктор Хаус, бросающийся на стены из-за скучных болезней. - А еще ты веришь в Бога. - Относительно, - отвечает Ленни, переступая с ноги на ногу в очереди. Впереди них парочка панков начинает препираться из-за какой-то компьютерной игры, а парни позади обсуждают преподавателя философии. - Относительно веришь в Бога, ну надо же, - дразнит Джейми, улыбаясь. Ленни пожимает плечами. - Я во все верю относительно. В том числе в себя. В тебя. - Подожди-ка, - резко замерев и наигранно вытаращив глаза, Джейми моргает, - то есть в нас?! Ты относительно веришь, но хотя бы веришь в нас? Ав, я знала, что ты покоришься моим ухаживанием! Я вижу шанс! Ура! Люди оборачиваются - кто фыркает, кто шикает. Подростки усмехаются. Ленни закатывает глаза, но она видит - улыбается. Своей ты-идиотка-но-что-с-тобой-делать улыбкой. - Конечно. Но настоящий роман у меня со скальпелем. Сама понимаешь. Джейми (наигранно) разочарованно выдыхает, но не расстраивается. Честно говоря, она представления не имеет, что делала бы, если бы Ленни вдруг сказала, что хочет попробовать. Свидания, в смысле, секс когда-то был - на пьяную голову да расстроенные чувства. Никто тему не поднимал. Сама она, Джейми, пробовать не хочет. Ей нравится то, что есть. Представления не имеет, что будет делать, если потеряет Ленни из-за какого-то призрачного шанса.***
Джейми двадцать девять, два месяца до тридцати, когда она впервые убивает кого-то. Ей неважно, что она убила убийцу - это не так работает. Во время учёбы в академии им говорили, что если ты чувствуешь угрызения совести из-за преступника, значит, ты еще не переступил грань. Джейми все равно кажется, что она это сделала. Ей дают три выходных - она запирается дома, чествуя ноющее сердце и трясущиеся руки. Она ловит свое отражение в коридоре, зеркало в темноте искажает, но круги под глазами и бледные ноги видно почему-то четко. - Я в порядке, - говорит Джейми себе. - Совсем в порядке. И вздрагивает, когда слышит стук в дверь. Настойчивый и громкий. Ленни последний человек, которого Джейми ожидает увидеть на пороге своей квартиры, открывая дверь, но она действительно там стоит и шмыгает красным носом. Подруга вроде как должна быть приглашенным гостем на какой-то конференции в Вашингтоне. - Так выпустишь меня? Не собираюсь замерзнуть насмерть. Джейми ее впускает - скорее из неожиданности, чем хороших манер. - Что ты тут делаешь? - спрашивает Джейми, смотря, как Ленни вытаскивает себя из огромного количества шмоток. Та отвечает только тогда, когда стягивает последний шарф и взлохмачивает волосы. - Ищу собутыльника, а ты что думала? Ничего, хочется ответить Джейми. Ничего не думала и думать не буду. Хочу спрятаться. - Ну тогда идем пить, - говорит Джейми, указывая головой в сторону кухни. Ленни радостно мурчит, проходя туда со своей сумкой, в которой стукаются друг о друга как минимум две бутылки. И они пьют. Джейми просто не замечает, как в два часа ночи вскрывает себя словами и вываливает все, что есть и жжется внутри, перед Ленни в попытках разобраться. Та не баюкает ее - только понимающе кивает и говорит: "это нормально". От этого не должно бы стать легче, но ей почему-то легче. Ленни остается на ночь и с утра долго бурчит на тему похмелья, глупости и отсутствия еды в холодильнике. В магазин они идут вместе, и Джейми готовит ей благодарственный омлет.***
Это случается, когда какой-то мужчина слегка за пятьдесят подходит к их столику в баре и благодарит ее, кладя руку на плечо. За службу, за их спокойствие. Джейми умеет отличать стеб - и здесь им даже не пахнет. Форма тяготит, но сегодня был день города, и им приказали явиться при параде. Переодеться не успела и не подумала, что там говорить. Она отвечает: "Спасибо", и стискивает зубы. Ленни рядом, сузив глаза, усмехается, а потом как-то резко распрямляется, обращая на себя взгляды молодежи за три столика. Ей почти сорок, хватит пялиться, думает Джейми (и пялится, пялится сама). - Не выгляди так, словно тебя помоями облили. Он говорил искренне. - Ну да. Джейми ожидает, что Ленни бросит тему и пустится в осмеяние какой-нибудь коллеги, но та не меняет позы и взгляда. От на редкость серьезной мины на лице подруги сводит желудок. - Ты героиня, пример для подражаний, причина для многих подростков не сбегать из дома и не отдавать жизнь улицам. Ты надежда. И эти её слова - как протянутая рука нищему, шанс, за который можно уцепиться. Джейми не нищая, но ей от слов Ленни много приятнее, чем от слов того мужчины, пузырьков в ванной в конце рабочего дня и повышения зарплаты. - Потанцуй со мной, - просит она абсурдно быстро в оглушающей тишине над их столиком. - Потанцуй со мной, - повторяет настойчивей и уверенней. - Потанцуй, - и это почти приказ, но Ленни не большой их любитель. Только она встаёт, и они танцуют в этом полупустом баре среди десятков различных людей под веселые и/или недоуменные взгляды. Танцуют так, как никто здесь ни разу не танцевал. Они берут от этой ночи все. (Этой ночью есть шанс переменить все - но Джейми ничего не делает. Ничего не осталось бы тогда прежним, думает она. Я большой трус, вот и все).***
- Смотрела "До встречи с тобой?" - интересуется Джейми, пока Ленни шарится в аптечке в поисках перекиси водорода, чтобы обработать рану на руке. Лично по ее мнению, это ерунда, само бы зажило, но Ленни четко обозначила свою позицию еще в начале знакомства: если уж приперлась ко мне покоцанная, терпи, пока подлатаю. Джейми все пытается вычислить, это черта Ленни-человека или Ленни-доктора - такая своеобразная забота? (И ей плевать, что это рана получена не на службе, а по ущербной случайности на улице - гололед). - Ага, сестра затащила, когда была у них, в кино на премьеру. Год назад, полтора? Что-то вроде. Ничего так фильм, только конец разочаровал. - Почему? По-моему, это хороший конец. Правильный, что ли. - Я против эвтаназии, - отвечает Ленни, нахмурив брови. - Почему? - спрашивает Джейми, смотря, как подруга заматывает ее локоть. Вымеренные движения, туго затянутый бинт. Чертов профессионал с твердыми руками даже после половины бутылки вина (Ленни заметила кровь только, когда Джейми сняла пять минут назад кофту, и очень долго неодобрительно смотрела, поджав губы, пробирает похлеще крика). - Этот вопрос сегодня, смотрю, просто в топе. Потому что, Джи, потому что. Ленни улыбается, как обычно - остро, обнажая сразу все зубы, выглядит воплощение огромного знака: не тронь, рванет. Но у Джейми всегда было не лучшее чувство самосохранения. - Почему? - Может, я верю в чудо. В великое извлечение. В надежду. В равновесие. Ленни отвечает так равнодушно, что ей хочется поверить. Джейми не верит, Джейми знает: есть что-то еще. Ленни обрезает бинт и стукает ее по плечу, не смотря в глаза. Она говорит, развернувшись спиной и засовывая аптечку в самый верхний шкафчик: - Я знаю, что иногда сдаваться - рано. И это больше похоже на правду.***
Ленни звонит ей в три часа ночи тринадцатого ноября, и Джейми всерьез подумывает скинуть, но это три часа ночи и Ленни, которая так не поступает. Поздние звонкие (пьяные и трезвые) - это скорее к ней, Джейми. - Да? - отвечает Джейми, принимая вызов. На другом конце только глубокие вздохи, словно у Ленни паническая атака, и она пытается успокоиться. - Ленни?.. - Ей сегодня десять. Моей дочери десять, а она находится на другом континенте, в маленькой деревушке в гребанной Швеции. Джейми садится на кровати, трет глаза и сглатывает. - Мне жаль, - говорит она. - Мне тоже, - отвечает Ленни и сбрасывает. Джейми хватает три минуты, чтобы принять решение. Она одевается, чистит зубы и вызывает такси. Дверь Ленни открывает абсолютно трезвая и разбитая. Джейми обнимает её, и та не сопротивляется. (Джон, бывший муж Ленни, выиграл полную опеку в суде. Потому что Ленни, цитата, "трудоголик, заботящийся исключительно о своей карьере". Никто из общих друзей не высказался в ее поддержку, и Джейми хочется найти их всех и растерзать на части. Она не была еще знакома с Ленни, когда та проходила через развод - но и жили они тогда на разных концах страны).***
- Ты уверена, что вы не встречаетесь? - первым делом спрашивает Кол, когда подбирает ее возле дома Ленни. Джейми закатывает глаза. - Уверена, я была бы в курсе, будь это правдой.***
Джейми топит пакетик чая ложкой, разглядывая руки матери. Кажется, это единственное, что меняется в ней на протяжении последних лет пятнадцати - недовольство, красиво подведенные глаза и молодые любовники остаются неизменными. - И твоя сестра не желает со мной общаться, - Джейми легко пропустила всю предыдущую часть ее монолога, но поднимает голову на эту фразу и усмехается. - Ну, должно же быть у нас еще что-то общее, кроме тебя. - Если ты опять намекаешь, что я нагуляла Лиззи... - Я не намекаю, - спокойно отвечает Джейми, стукая ложечкой о край фарфоровой чашки. Она бы в жизни не купила такую безвкусицу, но, наверное, владельцы кафе посчитали, что это здорово будет сочетаться с интерьером. Не сочетается. Тем более, что они даже не додумались заварить чай, подали гребанной пакетик. Жуть какая. Мать молчит, и Джейми, в принципе, довольна. До конца часа остается пятнадцать минут, и все равно хочется, чтобы кто-нибудь позвонил и выдернул отсюда. Три-два-один. Джейми улыбается. - Как здоровье, мама?***
У Ленни слишком много поэзии, она не выглядит, как тип девушек, читающих Шекспира, но тот есть на полках наравне с Бродским, Байроном и Петрарка. Однажды она спрашивает, зачем это все, и Ленни налегке цитирует ей 26 сонет. Джейми просит еще, еще и еще. Ленни почему-то ей потакает. Она засыпает под чуть хрипловатый голос и красивые метафоры.***
Убивают сутенера, но, дословно со слов капитана: "тот тоже человек", так что им нужно приложить хоть какие-то усилия, чтобы поймать убийцу. Джейми не очень старается, и тот факт, что это дело, вообще-то, все-таки раскрыто (яху, раскрываемость 60 процентов, шампанское на стол, фейерверки в руки! Им выписывают премию), целиком заслуга Кола. Собственно, исходя из этого можно сказать, что ее ранение в ключицу - тоже его рук дело. Просто сутенер оказался не обычным, а золотым. Наркотики и оружие прилагаются, наряду с мексиканским картелем мелкого пошива.***
Ленни хороша в белом – и это первое, о чем думает Джейми, когда открывает глаза. Она не умерла – всего лишь вторая мысль. Ленни приветствует ее как обычно, говорит как обычно, поднимает бровь как обычно. А потом перестает – на две недели. Она просто словно бы испаряется, исчезает с ее путей, и это так страшно. А потом появляется обратно, как ни в чем не бывало. Джейми не может заставить себя спросить. Она смотрит на Ленни и знает: это любовь. Огромная, бездонная, коагуляционная. Настолько настоящая, насколько она может быть. Мысль о потере Ленни заставляет задыхаться теперь почаще. И Ленни подливает масла в огонь, начиная отдаляться день за днем.***
Запас ее выдержки заканчивается через полторы недели, когда за два дня они не видятся ни разу. Ни звонка, ни сообщения. Ничего. - Что не так? - спрашивает Джейми, сжимая пальцами плечи Ленни, которую загнала в угол кабинета. Та не отводит глаза, но смотрит пустым взглядом. - Нет, - говорит Джейми. - Не со мной, не делай так со мной. Я заслуживаю большего, заслуживаю честности от тебя. - Честности? - удивленно переспрашивает Ленни, вырываясь из ее хватки. - Честности она захотела. Вот тебе честность: я не буду тебя хоронить. Я, мать вашу, отказываюсь. Джейми хмурится, Джейми качает головой, Джейми протягивает руку, но Ленни обходит ее по дуге. - Меня выворачивает от этого, понимаешь? - спокойно спрашивает Ленни. - Как вы все спокойно относитесь к смерти. Но, в особенности, ты. Как готова положить себя каждый раз на жертвенный алтарь и выдать палачу топор. Хватит. С меня - хватит. Джейми моргает и отступает. - Что? - Что?! Да ты наш постоянный клиент. Я не помню, сколько раз тебя зашивала за последние пару лет. Ты гребанная самоубийца, вот ты кто. - Это моя работа, такое... - Возьмем Кола. Вы сколько уже партнеры? Года три, почти четыре? За все это время в больничке он был три раза. И то один раз из-за простого гриппа! - А я? - А ты десятки. И это те, что задокументированы. Сколько я оказывала тебе первую медицинскую дома? Сколько можно, Джи? Хватит. - Прости, - не говорит Джейми, и это действительно все, что она может (сейчас?) предложить. Ленни фыркает. (Джейми и Ленни: неравный счет)***
Джейми сдается утверждать, что не нуждается в спасении. Сама уже не верит себе, что скрывать. Ленни пускает ее обратно в свою жизнь. Джейми не становится аккуратнее - просто меньше показывается Ленни на глаза побитой, и это чувствуется как грязный секрет в горле.***
Пыль кружит по комнате, а солнце слепит глаза. Джейми не верится, что сегодня последний день 2016 года. И она жива. И на своих двоих. И Ленни есть в ее жизни. Джейми обещает сегодня, наконец-то, решиться. В новый год ведь случаются чудеса, не так ли? (Не решается, чудеса не случаются, Ленни смотрит понимающе и согласно, будто держит перед собой табличку с надписью "правильное решение, девочка". Позже ночью она рассказывает Джейми в плечо, что хотела пообещать себе в этом году бороться за дочку, но - ничего. Мы отличная парочка, думает Джейми. Какая прелесть).