тридцать шесть вопросов

Развалившись на маленьком раскладном диванчике своего друга, Марк с интересом листал ленту новостей в интернете. Дело шло к ночи, но ночевки у этих двоих такое редкое сокровище, поэтому хотелось бы продлить его как можно дольше. Ведь что может быть лучше компании лучшего друга? Правильно, только ночевка с лучшим другом! Донхек в это время сонно потягивался на своей кровати, выжидая Марка. Ну, не может же он долго обходиться без сна? Во всяком случае, Донхек не может, поэтому, кусая печенье, которое ему оставила мама, он только зевнул, внимательно разглядывая Марка, который все никак не мог оторваться от своего телефона, что-то очень увлеченно там читая. Свет в дальней комнате уже потушен, значит его мама и папа давно легли спать, правда еще можно услышать их перешептывание. — Марк, слушай, может мы уже ляжем спать? — спросил Донхек, когда ему надоело зевать и ждать хоть какой-то проблеск разума в старшем. Ему даже не хочется язвить как-то. Он хочет спать. Все. — Да нет, ты смотри какую ерунду мне прислала мама, — засмеялся Марк, вставая с дивана, чтобы показать ему что-то на его телефоне. Закатив глаза так, как он мог в тот момент, Донхек почти вырвал из рук Марка телефон, изучая содержимое того, что прислала ему мать. Обычно мама Марка, достаточно старомодная женщина с хорошим чувством юмора, присылает интересные вещи, но еще чаще это всякая непроверенная информация. А может даже что-то на уровне «писем счастья» или той байки «разъем для наушников остался, вы просто просверлите!». Поэтому читать то, что присылает Марку его мама, всегда интересно. Узнаешь что-то новое. Она отправила ему ссылку на какой-то сомнительный сайт с ярким заголовком «36 вопросов, которые заставят вас влюбиться в любого человека». Марк все это время не сводил взгляда с Донхека, ожидая его реакцию. Реакция последовала сразу же, посмотрев на содержимое этого сайта, Донхек начал глупо хихикать. — Интересно, а зачем она вообще тебе это отправила? — спросил Донхек, поднимая взгляд на Марка, свисающего над ним. — Ну, — протянул Марк, поднимая глаза к потолку, всем видом пытаясь показать, что он очень усердно думает, а этот вопрос просто невероятно сложен, — может ей надоело то, что я хожу к тебе, а не по девушкам? — Ну, я бы тоже не сильно радовался, если бы знал, что мой сын застенчивый девственник, — хмыкнул Донхек, все еще изучая страницу, но уже через секунду он сдавленно шипел, протирая затылок, в который случайно попала рука Марка. Замахнувшись. — Будто ты не такой, — закатил глаза Марк. — Ну, я, во всяком случае, не застенчивый, — пожал плечами Донхек, — да и мои родители не слишком волнуются за мою личную жизнь. Листая вопросы, Донхек все сильнее хмурился в непонимании. Вопросы были какие-то дурацкие. Совсем не такие, какими он их себе представлял. Ничего «эротического», только какие-то вопросы о жизни. Поэтому с каждой минутой, вчитываясь внимательно в вопросы, Донхек понимал, что это просто абсурд, а мама Марка как обычно присылает всякие дурацкие байки. — Ты в это веришь? — спросил Донхек, отдавая телефон обратно. — Не знаю, честно говоря. С одной стороны это очень глупо, а с другой стороны — интересно, — пожал плечами Марк. — Тупость какая-то, — вздохнул парень, закрыв руками лицо. — А давай поспорим, если в конце этого теста ничего не изменится, то я оплачу тебе обед завтра, а если ты влюбишься в такого зайку меня, то покупаешь мне обед ты. Согласен? — протянул руку Марк, внимательно рассматривая лицо Донхека. Тот сначала нахмурился, затем, хмыкнув как-то слишком самоуверенно, пожал ему руку, согласившись на пари. Марк очень хорошо знал своего лучшего друга. Марк знал, что Донхек никогда не откажется от спора, а если на кону стоит бесплатный обед, то участие в споре обеспечено. — Тогда я буду читать вопросы, окей? — Донхек кивнул, двигаясь, чтобы освободить место для Марка. — Итак, — протянул Марк чуть подольше, — вопрос номер один: выбирая из всех в мире, кого бы вы пригласили в гости на обед? — Миранду Керр, очевидно же, — усмехнулся Донхек. — Блин, а тут могут ответы повторяться? — пробормотал Марк, листая страницу. — Черт, тут не написано. Ну, наверное, Ники Минаж. — на это Донхек прыснул, представляя, как он будет с ней обедать. Марк сделал вид, что не заметил это ужасное оскорбление, поэтому только вздохнул. — Вопрос номер два: хотели бы вы быть знаменитым? В какой области? — Эээ, — Донхек неловко почесал затылок, — даже не знаю. Хотя я думаю, что популярность — это круто: все девчонки твои, брендовые вещи халявные тоже твои. Думаю, что хотел бы, да, — хихикнул парень, — но это все при условии, что я буду айдолом. Иначе эта схема не сработает, — заключил он, — твой черед. — Ну, не знаю, хочу ли я быть популярным, хотя твой рассказ меня впечатлил, — отметил Марк, улыбнувшись. — Я не хочу быть популярным, наверное. А может быть хочу. Черт его знает. — Мне кажется, что из тебя бы вышел какой-нибудь репер. Ну, репер SM, — засмеялся Донхек, наблюдая за обиженным старшим. — Следующий вопрос, — процедил Марк, нахохлившись как петух перед боем, — прежде чем сделать телефонный звонок, вы когда-нибудь репетируете, что собираетесь сказать? Почему? — Нет, вопросы какие-то очень тупые. Нет, конечно, зачем мне делать это? — Ну, я бы согласился с тобой, но вспомнил как я облил Йери водой из бутылки. — Ты облил Йери?! — удивился Донхек, вспоминая резкий характер одноклассницы Марка. — Мне пришлось репетировать речь с извинениями, чтобы она не рассказала своим родителям, умолял одноклассниц дать мне ее номер, так они еще думали, что я в нее влюбился, — засмеялся Марк, ловя на себе еще более удивленный взгляд Донхека. — Так ты не был влюблен в нее? Донхек действительно был удивлен, когда слушал эту историю, потому что эта самая история дошла до него совсем иной. Его одноклассница, подружка этой самой Йери, говорила, что Марк чуть ли не слезно умолял дать ему номер. Хотя теперь все стало понятно. И, будучи вырванной из логической цепи, просьба Марка действительно кажется просьбой влюбленного парня. — А знаешь что, — Донхек подмял под себя ноги, — не считается. Это был особенный случай. Поэтому ты тоже не репетируешь свои фразы. — Согласен, — кивнул головой парень, — вопрос номер четыре: каким вы представляете идеальный день? — Помнишь, как ты жил у меня, когда родители уезжали? Тогда мы еще спали весь день после того, как устроили 24-часовой марафон игр. Так вот, это мой идеальный день. — Спать весь день? — Ага. — Блин, — протянул Марк, — я так тоже хочу. Ладно, ответы будут совпадать. — а вообще, для Марка было удивительно слышать, что идеальный день Донхека — день сна, потому что ему всегда казалось, что он даже не может полчаса на месте просидеть. А тот день он запомнил долгим хныканьем младшего, мол, спина уже болит лежать, давай мы поиграем. — Вопрос номер пять: когда вы в последний раз пели наедине с собой? А для кого-то другого? Дай угадаю, в душе, да? — Ну, да, — хмыкнул Донхек. — Я вроде и не пел никому, — пожал он плечами, пытаясь вспомнить хоть один раз, — разве что учителю по вокалу. — Он тебя, кстати, всегда хвалил. — отметил Марк, откидываясь на спинку кровати. — Ой, правда? А что говорил? — Говорил, что у тебя красивый голос. Не очень сильный, но красивый. — Ну, голос можно и натренировать, а такие красивые только у единиц, — жеманно поправив прядь волос, Хек захихикал, ловя на себе недоуменный взгляд старшего. — Мне кажется, что это все бессмысленно, — засмеялся в итоге Марк. — Я и так знаю о тебе все, ну, окей, некоторые ответы были удивительны. — Слушай, это только пятый вопрос, ты сам предложил это пари. — Вопрос шестой: если бы вы могли жить до… — Но ты же не ответил еще, — остановил его Донхек, слегка толкнув его рукой. — Точно, а какой вопрос-то был? — Ну, вообще-то телефон с открытой вкладкой у тебя. — Блин, — Марк надулся, — не умничай. Ну, я, вообще, не особо-то люблю петь. Наверное, на уроке музыки, да и все, в общем-то. Вопрос номер шесть: если бы вы могли жить до девяноста лет и сохранить либо разум, либо тело тридцатилетнего в последние шестьдесят лет своей жизни, что бы вы выбрали? — А что такие сложные-то пошли? Я не смогу ответить так сразу, — сказал Донхек, призадумавшись. — Я думаю, что выбрал бы ум. — А я бы тело выбрал. — Ну, подумай только, телом ты молод, а так-то уже ничего не соображаешь. — Эх, черт, ты прав, — вздохнул Донхек. — Вопрос номер семь: у вас есть тайное предчувствие о том, как вы умрете? — Я отвечаю, я умру от скуки, — на этой фразе Хек зевнул, отворачиваясь к часам, которые показывали полдвенадцатого. — Донхек. — Окей-окей, нет, у меня нет предчувствия, потому что я стараюсь не думать об этом. — Блин, завидую, а мне кажется, что я умру от какой-нибудь болезни. Окей, восемь: назовите три общие черты, которые есть у вас и вашего партнера. — Уф, — фыркнул Донхек, посмотрев на Марка, который в свою очередь разглядывал Донхека, — ну, и что у нас общего? Мы азиаты? — Ага, мы мальчики, а еще мы ходим в школу. Зачем так поверхностно? Давай глубже. — Блин, а что у нас общее-то? — Ну, — Марк завел глаза к потолку, пустившись в раздумья, — что у нас общее… Наверное, ничего. Мы разные совсем, — пожал он плечами. — Хотя я бы не отказался от второго меня. — Вопрос девять: за что в вашей жизни вы чувствуете наибольшую благодарность? — За то, что Тэиль всегда выходит выпить кофе на уроке. — выпалил Донхек. И уже через минуту Марк хохотал как больной. — Это совсем не то, что здесь имеется в виду, — отметил Марк, не переставая смеяться. — Да я тебе отвечаю, благодарю Бога за это каждый день, потому что гребанные контрольные Тэиля невозможно решить не списывая. — Ты думаешь, что он не знает о том, что ты списываешь? — Мне все равно, — пожал плечами Донхек. — Твоя очередь. — Наверное, за то, что я все еще живой. — Фу, какой ты занудный, — скривился парень, хотя понимал, что Марк, в общем-то, прав. Это одна из тех вещей, за которые надо говорить спасибо почти каждый день. Но Донхек не говорит, зачем. — Зато я этим привлекаю девушек. Вопрос десять: если бы вы могли изменить что-либо в процессе своего взросления, что бы это было? Донхек молчал, не зная что ответить. — Ну, лично я бы хотел, чтобы мы познакомились раньше, — сказал Марк, рассматривая потолок, — может быть, я не был таким занудным. — Ой, ну, Маркуся, не переживай, все еще можно исправить, — неловко заметил Донхек, ложась на кровать, чтобы так же рассматривать потолок, — я бы, наверное, хотел не прогуливать и не спать на уроках математики. Раньше мне казалось, что ничего страшного не случится, но теперь, когда мы начинаем проходить темы, которые гораздо сложнее того, что я упустил, я начинаю жалеть об этом. — Ну, я могу помочь тебе с математикой, если хочешь. — улыбнулся Марк, замечая, что Донхек сейчас абсолютно серьезен, что бывает не так уж и часто. Донхек ничего не сказал, только улыбнулся в ответ и отвел взгляд в сторону. — Вопрос одиннадцать: за 4 минуты расскажите вашему партнеру историю своей жизни настолько подробно, насколько это возможно. Слушай, а это так необходимо? Мне кажется, что ты знаешь обо мне практически все. — Хм, согласен, давай пропустим вопрос. — Вопрос двенадцать: если бы вы могли проснуться завтра, приобретя качество или способность, то какое/какую? — Хочу быть как Человек-паук! — воскликнул Донхек, делая вид, будто сейчас выпустит паутину. — Ну Донхек! — взвыл Марк. — Зануда. Ладно, я бы хотел не реагировать на твое «Донхек» и укоризненный взгляд. — На него даже моя мама реагирует, — горделиво отметил Минхен, — я бы хотел не испытывать неловкость каждый раз, когда я рядом с тобой. — Тебе неловко? — удивился младший. — Постоянно, когда ты начинаешь шутить надо мной или когда уже нет тем для разговоров. — Что же ты раньше-то не говорил? Я думал тебе скучно, зануда. — Во всяком случае, я думаю, что после этого теста не будет неловкости. Мы подошли ко второй части, поздравляю нас! Вопрос тринадцать: если бы хрустальный шар мог рассказать вам правду о вас, о вашей жизни, о будущем или о чем-нибудь еще, что бы вы хотели узнать? — Мне интересно, чем это все закончится: тем, что я пообедаю завтра бесплатно, или тем, что ты проиграешь. — А я бы хотел узнать о моей отметке по математике за этот семестр. — Блин, все-таки ты завтра купишь мне обед, потому что это и правда бессмысленный тест, который мы рушим своими еще более бессмысленными ответами. — засмеялся Донхек, подсаживаясь к Марку. — Вопрос номер четырнадцать: есть ли что-то, что вы мечтали делать в течение длительного времени? Почему вы не сделали этого? — прочитал Марк немного тише, потому что из дальней комнаты был слышен недовольный шепот матери Донхека. — Может закроем дверь? Донхек вздохнул так, словно тяжело работал в течение всей жизни, а теперь, когда он, наконец, добрался до кровати, Марк его отправляет опять работать. Но все-таки встал, чтобы ее закрыть. — Ну, Маркуся, я уже давно хотел поиграть с тобой в какой-нибудь хоррор. — улыбнулся Донхек, залезая обратно на кровать. — А почему не предлагал? — Ну, мне страшно было. — Ясно. — вздохнул Марк, думая, что, наверное, тоже бы хотел поиграть с Донхеком в хоррор-игру. — А я хотел бы… не знаю. У меня нет такого. Давай дальше. Вопрос пятнадцать: каково наибольшее достижение вашей жизни? — Я теперь глобал! — Донхек закрыл глаза и жеманно скрестил руки на груди. — Знаешь, мне кажется, что этот тест не совсем рассчитан на школьников-задротов, — засмеялся Марк, — я, кстати, беркут. И это, в принципе, тоже все, чего я добился. Вопрос шестнадцать: что вы больше всего цените в друзьях? — Честно говоря, я люблю, когда мои друзья готовы на всякую сумасшедшую фигню вместе со мной. Вот даже сейчас. — Донхек перевел взгляд на Марка. — Мы с тобой проходим какой-то тест, который, как обещают, приводит к влюбленности. Разве это не сумасшедшая фигня? — Вау. — протянул Марк, не ожидая подобного от Хека. — Впервые слышу от тебя серьезные фразы. А я люблю в друзьях то, что они компенсируют мою занудность. — Знаешь, Маркуся… — Напомни мне, когда я разрешил называть меня «Маркусей»? — прервал его старший, не понимая, почему мелкий продолжает называть его так. — Зануда. — вздохнул Донхек. — Что там дальше? — Вопрос семнадцать: каково ваше самое дорогое воспоминание? — Я уже говорил. Как мы устроили марафон игр, а потом спали целый день. — Знаешь, Донхек, — смутился парень, — слишком у тебя много ответов про нас с тобой. — Ну, могу поменять на историю, как я чуть не переспал с одноклассницей. — пожал он плечами. В комнате воцарилась тишина. Донхек ждал любую реакцию от старшего, а Марк думал над ней. Как ему реагировать на такое неожиданное откровение? — Окей, вариант с марафоном игр мне понравился, — пробормотал Марк куда-то в сторону, немного смущенный. А Донхек в это время гаденько хихикал, зная, что старшего очень легко смутить. — Мое самое дорогое воспоминание — это школьная столовая два года назад. — О, Господи, — протянул младший. — Да, это самое. Ты тогда еще кинул в меня желе, а потом мы подрались. — улыбнулся Марк так, словно это было воспоминание о каком-нибудь отдыхе, а не о драке. — А потом меня заставили смывать его с твоих волос. — А потом мы как-то начали общаться. — М-да, как-то странно мы познакомились. — Не странно, а необычно, — поправил его старший, утыкаясь в телефон, чтобы прочитать следующий вопрос. — О, а это интересно. Самое худшее воспоминание? — Две девушки и одна чашка. — Бро, — захохотал Марк, но уже через секунду он скривился, потому что вспомнил это проклятое видео. Ему казалось, что его стошнит через секунду. Даже от воспоминаний. — О, нам осталось чуть меньше половины. Вопрос девятнадцать: если бы вы знали, что в течение одного года вы внезапно умрете, вы бы изменили что-нибудь в вашей текущей жизни? Почему? — Ну, я бы точно поиграл с тобой в хоррор. — засмеялся Донхек. Ему в голову ничего не приходило, потому что его все, в принципе, устраивало. — С тобой невозможно проходить что-то подобное. — улыбнулся старший, потянувшись. — Наверное, я бы тогда сказал Йери, что она меня раздражает. — Почему? — Ну, тогда я бы продолжил жить, избавившись от лицемерия. Двадцатый вопрос: что значит дружба для вас? Вопросы очень похожи, тебе не кажется? — обратился парень к Донхеку, который практически спал, привалившись к плечу старшего. — Кажется. — тихо пробормотал Донхек. — Для меня дружба — это чувство доверия. Когда ты знаешь, чего можно от человека ожидать. Когда тебе с ним комфортно. — А чем это отличается от любви? — нахмурился Марк, раздумывая над тем, что младший только что сказал. Донхек ему не ответил, только пожал плечами. — Какую роль любовь и привязанность играют в вашей жизни? — Ты еще не ответил. — А я с тобой согласен, только тоже не знаю, чем это отличается от любви. — У тебя тоже нет настроения на шутки? — спросил Донхек, зевая. Старший отрицательно покачал головой. Вздохнув, он сказал, — Пожалуй, я нуждаюсь в том, чтобы меня любили. Привязываюсь я только к друзьям. Без этого я, наверное, завял бы. Завял бы как тот единственный цветок, который стоял у вас дома. — Он не завял, — надулся Марк. — Знаешь, ты какую-то истину глаголишь, я устал соглашаться с тобой. Двадцать один: по очереди назовите положительные характеристики вашего партнера. В общей сложности пять пунктов. Level Up. — Зануда. — Это не положительное, а отрицательное. — вздохнул старший. — Еще как положительное. — пожал плечами Донхек. — Всегда поднимаешь мне настроение. — Всегда можешь порекомендовать замечательную музыку. — Тебе нравится музыка, которую я слушаю. — Марк смотрел на Донхека неотрывно. — Понимаешь меня. — с улыбкой протянул младший. — Не ругаешь меня за мою готовку. — Ты реально ужасно готовишь. — все так же улыбался Хек, даже не кривляясь и не изображая отвращение. — Ты как мой младший братишка. — До ужаса неловкий «старший брат», с которым всегда очень приятно проводить время. — Даже больше получилось, — улыбнулся Марк, не подозревая, что Донхек так хорошо к нему относится. Двадцать второй вопрос: насколько близки члены вашей семьи? Считаете ли вы, что ваше детство было счастливее, чем у большинства других людей? — Определенно так и есть. Не знаю в чем измеряется счастье, но я точно был счастлив. — Какой ты противный сегодня, — Марк неловко поерзал на одном месте, пролистывая на следующую страницу, — философ чертов. Согласен. Двадцать три: что вы думаете о ваших отношениях с матерью? — Я очень люблю свою мать. Мы с ней всегда можем о чем-то поговорить. Я думаю, что мы близки. — Круто, — восхищенно протянул Марк, — я бы тоже так хотел, — но затем он как-то тоскливо повесил голову, и начал тихо говорить, — правда мы с мамой не очень близки. У нее постоянно дела, концерты, или выступления в ресторанах. Так что, видимся мы редко. Все сводится исключительно к вот таким вот сообщениям. — Донхек легонько толкнул его в плечо, чтобы тот не раскисал. — Вопрос двадцать четыре: составьте по три правдивых предложения, начинающихся с «мы». Например, «Мы оба в этой комнате чувствуем…». — Что этот тест как-то затягивается. — вздохнул Хек, пересаживаясь на кровати, чтобы видеть Марка. — Да, пора уже заканчивать. Мы оба хотим поиграть в хоррор. — Пообещай мне, что мы сделаем это на выходных, — улыбнулся младший, — Мы оба считаем видео «Две девушки и одна чашка» отвратительным, но пересматривали несколько раз. — Ты меня подловил, — смущенно протянул Марк. — Мы оба чувствуем себя неловко. — Возможно. Мы любим меняться одеждой, но в итоге забываем где чья. — Кстати, скорее всего, на тебе сейчас мои шорты. — улыбнулся Марк. — Мы оба уверены, что тест не сработает. — Донхек улыбнулся ему и отвел взгляд в сторону. — Вопрос двадцать пять: продолжите эту фразу: «Мне бы хотелось разделить с кем-нибудь…». Поп-корн. — засмеялся Марк. — Раздели его со мной. Мне бы хотелось разделить с кем-нибудь тленность этого бытия, — вздохнул Донхек, пытаясь не заснуть прямо сейчас. — Это бытие распространяется и на меня, — хмыкнул Марк. — Двадцать шесть: если бы вы собирались стать близким другом для вашего партнера, пожалуйста, расскажите, что, по вашему мнению, он должен о вас знать. Есть что-то чего ты обо мне не знаешь? — Я не знаю какого цвета у тебя трусы, допустим. — пожал плечами Донхек. — Я многого о тебе не знаю, если мыслить в таком ключе. — Синие с Флаттершай. — засмеялся Марк. — Твоя очередь. — Бро. — протянул Донхек, отгибая резинку шорт. Там были фиолетовые трусы с Пинки Пай. — Боже, — Марк закрыл лицо руками от смущения, — трусы с пони — это просто край. Двадцать семь: расскажите своему партнеру, что вам нравится в нем; будьте предельно честным, говорите то, что вы не могли бы сказать малознакомому человеку. — Мне нравится то, что даже после стольких мерзких шуток над тобой, ты всегда ко мне доброжелателен. Всегда смотришь на меня с лаской и добротой, словно я твой младший братишка. — вздохнул Донхек. — Даже сейчас, когда я наговорил столько глупостей и смущающих слов, ты все еще смотришь на меня так. — Никогда не думал, что это выглядит так, — покраснел Марк. — Мне нравится то, что ты обычно противный мальчишка, который всегда готов над кем-нибудь пошутить, но бывают такие моменты, как, допустим, сейчас, когда ты серьезен и искренен. — Такие моменты бывают очень часто, просто ты не замечаешь. Давай дальше. — Тебе уже не хочется спать? — спросил Марк, утыкаясь в телефон. — Двадцать восемь: поделитесь с вашим партнером неприятным моментом из вашей жизни. Что может быть неприятнее того видео? — Донхек засмеялся и согласно кивнул, — Двадцать девять: когда и отчего вы в последний раз плакали? — Это было на прошлой неделе, — отвел взгляд Донхек, словно говорит о чем-то, что может его опозорить. — на самом деле, я очень часто плачу, поэтому не могу даже запомнить повод, потому что слезы — это уже что-то незначительное для меня. В комнате воцарилась неловкая тишина. Марк смотрел на Донхека, пока тот, отведя взгляд, говорил подобное. И Марк не мог поверить, что тот парень, который счастлив почти 24/7, на самом деле очень часто плачет. Хотя, возможно, это лишь иллюзия счастья. — Я не могу даже вспомнить, когда плакал последний раз. Я делаю это очень редко. — пожал плечами старший. — Тридцать: расскажите своему партнеру о том, что вам уже нравится в нем. — Мне нравится то, что ты никогда меня ни в чем не обвиняешь. Ты всегда на моей стороне, огромное тебе спасибо за это. — Мне нравится то, что ты всегда искренен со мной, ты не пытаешься показать себя с лучшей стороны, как, допустим, девушки с параллельного класса. Ты всегда такой, какой ты есть. — еле заметно улыбнулся Марк. — Тридцать один: что слишком серьезно, о чем шутки неуместны? — Шутки о матери. — Да, пожалуй, я с тобой согласен. Тридцать два: если бы вы должны были умереть в этот вечер, не имея возможности общаться с кем-либо, о чем, не сказанном кому-то, вы больше всего жалели бы? Почему вы еще не сказали им этого? — Что мне понравился тот пирог, который ты приготовил, даже несмотря на то, что я кривился поначалу. Я не говорил тебе, потому что хотел немного помучить, — улыбнулся Хек. — Правда? — восхищенно воскликнул Марк, не веря, что у него хоть что-то получилось, — Ты не представляешь как я рад это услышать. Ты два месяца назад нарисовал меня — это получилось ужасно, но я тогда не выбросил его, хотя и обещал. — Неужели? Почему ты не рассказывал? — Потому что это было бы стремно, понимать, что я храню чужие рисунки. Но я сохранил его, потому что это получилось мило, несмотря на то, что это очень коряво. Тридцать три: ваш дом со всем вашим имуществом загорелся. После спасения близких и домашних животных у вас есть время, чтобы забежать в дом еще раз и спасти какую-то одну вещь. Что бы это могло быть? Почему? Это будет мой телефон. — пожал плечами старший. — Да, я бы тоже телефон спас. — Тридцать четыре: смерть кого из членов вашей семьи задела бы вас больше всего? Почему? — Это очень странный вопрос, — нахмурился Донхек, — я бы был одинаково расстроен, неважно кто бы умер. — Пожалуй, я бы был убит, если бы моя мама была мертва. — Марк был как-то подавлен, словно вот-вот готов расплакаться. — Мы с ней так и не поговорили по душам. Я бы очень хотел, чтобы она меня выслушала. — Пообещай мне, что поговоришь с ней, когда придешь домой. — Донхек легонько коснулся его плеча. — Обещаю. — вздохнул Марк, — Тридцать пять: поделитесь личной проблемой и посоветуйтесь с вашим партнером о том, как он или она справились бы с этим. Затем попросите партнера рассказать о том, что он думает по поводу вашего выбора проблемы. Как мне поговорить с ней? — Я так и думал, что ты об этом расскажешь. — улыбнулся как-то по-теплому Донхек. — Мне кажется, что она всегда готова тебя выслушать. Просто подойди к ней, слова сами придут к тебе. — Марк благодарно кивнул. — У меня, я думаю, нет никаких проблем, я счастлив, наверное. — Тридцать шесть! Как быстро прошло время! Расскажи о своей первой любви. — Это была Йери. Всегда неприступная красавица со старшего класса, мне нравились такие. — Нравились? — не понял Марк. — Нравятся, — поправил себя Донхек. — А я не думаю, что влюблялся. Я как Эрен Йегер, всегда иду к своей цели, не обращая внимания на девушек. — Ты, кстати, чем-то на него похож, — засмеялся младший. — Ну, мы прошли тест, остался лишь последний пункт. — Марк внимательно его прочитал, а затем как-то неловко продолжил. — Мы должны смотреть друг на друга четыре минуты, не нарушая зрительного контакта. Парни сели друг на против друга. Каждый думал, что идея дурацкая и она точно не приведет к добру. Посчитав до трех, они посмотрели друг другу в глаза. Но тут же отвели взгляд, испытывая неловкость и смущение. Еще раз посчитав до трех, они снова подняли взгляд. Они уже поставили таймер на четыре минуты, чтобы не просидеть так дольше. Донхек никогда не реагировал на учителей, которые всегда очень отрицательно к нему относились из-за его характера, но теперь, когда он смотрит Марку в глаза, как ему кажется, уже около минуты, что-то развивается внутри него, словно Чужой. Но Донхек не мог понять, что же это: страх перед старшим, а может страх за то, что он почти проиграл, утопая в черных глазах Марка, которые тот старательно пытается не отвести. Марк смотрит на покрасневшего Донхека, понимая, что тот готов сдаться уже сейчас. И не понимал, почему этот дурацкий тест работает. Почему, когда они пропускали некоторые вопросы, а на некоторые отвечали просто в шутку. — Черт, — протянул Донхек, не отрывая взгляда от глаз Марка. — Черт, — повторил Марк, чувствуя, как идут мурашки по его телу. У Марка кружится голова. Ощущение, будто в комнате стало жарче градусов так на десять, а давление только опускалось. Ему хотелось моргать как можно чаще, только бы не видеть этот взгляд Донхека, который сейчас, возможно, думал о том же. Пожалуй, неудивительно, что люди влюбляются после этого теста. Они сначала разоткровенничаются, а затем смотрят друг другу в глаза, доводя весь эффект до максимума. Таймер на телефоне подает сигнал. И парни резко отодвигаются друг от друга, садясь на разные концы дивана. Оба молчат, не зная, что сказать. В комнате повисла давящая на все неловкость. Столько мыслей в голове, но все какие-то странные и пугающие. Но вот Донхек повернулся к старшему. — Какой тебе купить обед?