Жемчужные бусы

Равновесие мира держится на трёх китах: сверху небеса-хамелеоны; снизу земля, меняющая цвет и структуру исключительно посезонно; на шее Хоук – короткие бусы из мелкого жемчуга, немного потемневшего, но странно симпатичного. И если небо и земля могут поменяться местами, свалиться или вознестись, то жемчужная нитка никогда не меняет своего местоположения. Кажется, Хоук и родилась в них, и умрет с ними же. И даже если бы ей пришлось сменить мантию на доспех, чего она никогда не сделает, бусины и тогда игриво поблескивали бы, чудно контрастируя с металлом. Хоук никогда их не снимает, даже протирает от грязи и крови прямо на шее. А после - долго выглаживает рукой каждую жемчужину, как любимого домашнего зверька. - Что за глупость? Оно такое дорогое? – и это уже сотый или тысячный вопрос про эти грешные бусы. На него, наверное, будет дан абсолютно нелогичный ответ. В очередной раз. - В Седых Берегах жемчуг вряд ли дороже улыбки, - рассеянный взгляд смотрит куда-то за длинное ухо, а длинные пальцы девушки играются с бусинами. Это будто ребус, который ему нужно разгадать. И все её речи подобны загадкам, на которые у него нет ответа. Она сама – тайна за семью печатями, а он не может найти ни одного ключа. И без них Хоук не дает приблизиться к себе, а уж тем более – притронуться к этому проклятому жемчугу. Никому. Самые смелые протягивают руку и получают лёгкий шлепок посохом. Самые наглые чувствуют на своей ладони силу чужих зубов, впивающихся в плоть резко и глубоко. Хоук оставляет след на каждом, кто посмел – чтобы помнили. В такие моменты она поразительно холодна. Но она может быть совсем другой. У Хоук мягкие руки и столь нежные подушечки пальцев, что тот единственный раз, когда она провела по его щеке, не забудется долго. Хотя бы из-за неоднозначности ощущения от прикосновения к чему-то шелковому. У Хоук теплые плечи, которых он тоже касался лишь однажды. Это была какая-то глупая ссора или спор - и не вспомнить сразу. Пришлось держать её, чтобы она не отскочила и не убежала. Но он стоял к ней так близко, что не мог удержаться от пересчитывания всех янтарных прожилок в её глазах. Ему все ещё нужны были ответы, но этот ведьмин взгляд и ощущение странного тепла, идущего от женщины, выгоняли из головы все мысли и желания, кроме одного. «Только бы ещё чуть погреться». У Хоук горячие сухие губы. Секунды хватило, чтобы почти обжечься. Секунда отозвалась ему часами воспоминаний. - Ты и волк, и мабари, - говорит Хоук, выскальзывая из хватки. – Но из гордой ты стаи, - и на губах девушки лукавая улыбка. - Ты будешь моей или ничьей, - его хриплый голос разбивается о её прямую спину и гордо расправленные плечи. Только шепчет в ухо ветер: «Никогда… никогда… никогда». А на следующее утро она ведет себя абсолютно так же, как и всегда. Тянет у Варрика в люксе дорогое вино из хрустального бокала и играется с бусами. Хоук больше не подпускает его к себе. Через год он уже сходит с ума, не думая ни о чём другом. Песком сквозь пальцы высыпается все то, что ему говорили: «Не стоит», «Забудь», «Оставь»… дерзкие речи ведьмы прогоняют из головы эти глупые мысли. Но он гордый, целеустремленный, он сможет… - Да, всех доблестней ты, - тёмный взгляд жёлтых глаз, отражённый зеркалом, и наглая улыбка. Хоук чувствует себя хозяйкой положения, ведь это Он робко шагает по Её комнате. Хотя она везде Хозяйка. Положения, его мыслей, его души и тела. Жемчужные бусы лежат в глубоком вырезе нового платья как на законном месте. Она собирает волосы, открывая его взору длинную шею. Красуется перед зеркалом, будто специально провоцируя. А он не может удержаться. Один рывок, и он стоит за спиной Хоук, мягко сжимая её плечи и проводя носом по затылку. - Меня смертным любить не под силу, - возражает она его действиям, но не останавливает. Наблюдает, поворачиваясь так, чтобы лучше видеть его в зеркале. Он лишь иногда бросает косые взгляды на отражение - найти её глаза. Чтобы понять, когда она потребует остановиться или снова призрачно ускользнет. И осыпает её шею поцелуями, вычерчивая причудливые дорожки. Страшно видеть в её глазах предостережение, когда губы его замирают всего лишь в каких-то миллиметрах от тонкой цепи бус. Страшно, но не смертельно. Даже любопытно, как она отреагирует, ведь так хочется попробовать. Поцелуи накрывают жемчужную нить – по одному на каждую бусину от основания шеи до ключицы. - И чего же тебе не сказали про меня? - усмехается девушка. И нет в её голосе предостережения, нет в его груди страха. Хоук улыбается и опускает руки, одну из которых он чувствует на своем бедре. Ему тяжело дышать, не то, что говорить, но он почти прижимает свои губы к её уху, облизывая и кусая мочку. - Что нет ведьмы нежнее и краше тебя…