divide et impera.

Пересматривая все зарубежные баттлы от KOTD и Donʼt Flop до Total Slaughter и Grind Time Now, теряясь между литературным андеграундом и современной оккультной поэзией, Хэлл никогда не ставил перед собой каких-то сложных задач. И сейчас, стоя у бара и зажав в зубах мальборо с коричневым фильтром, он смотрел как пламя съедает шипящие обрывки с текстом. Смотрел, пока мог терпеть, затем разжал пальцы, и на месте бумаги появилась сигарета, плавно догоравшая до фильтра. Сейчас вылет из сезона Москвы не кажется ему таким ужасным. «чтобы жизнь стала лучше, она сначала должна стать хуже. » Тимур думает, что хорошо было бы вернуться обратно, выслушивать многочисленные поздравления и закидываться алкоголем, но, с другой стороны, нужно ли ему это сейчас? Подчёркнутое внимание и заискивающие взгляды публики, безусловно, льстили ему, но вместе с тем заставляли чувствовать себя слегка неловко — и каждый раз окутывали тёплыми волнами. В Москве всё было бы гораздо проще: они выпили бы по паре шотов и разошлись, заранее поделив выигрыш. И никто никому ничем не обязан. Хотя, о чём вообще говорить? Там даже нет баттла за третье место. — Ещё немного постою здесь, — шепчет он сам себе. В горле пересохло. Он открывает бутылку с водой, оставляя совсем немного, чтобы потом загасить огонь. Путь рэпера складывался сложно, но, преодолевая всякого рода затруднения, он почти всегда действовал, исходя личных интересах. Термины, вроде «мейнстрим», «формат», изредка выступали фоном для размышлений, не касаясь потаенных струн души. — Рукописи не горят? — слышит он знакомый голос. Одной рукой Карелин поправляет очки, а в другой держит пластиковый стакан с пивом. Наполовину полный или наполовину пустой. И Хэлл даже не знает, рад ли он такой компании. Ему кажется, что было бы логичнее говорить с Заебатсу или Киви. — У тебя сигареты случайно не найдётся? — Слава знает, что Тимур относится к тем людям, у которых всегда есть что покурить. И неважно сигареты это или что-то другое. Нанаец молча протягивает ему пустую пачку, с одной единственной папироской. — Типа самое ценное готов мне отдать? — ухмыляется КПСС, закуривая, на что Хало отвечает, доставая из заднего кармана ещё не открытую пачку парламента. — Слушай, я с тобой так и не поговорил после баттла. Понимаю, центр внимания, не до меня, — Карелин на миг задумывается, с чего он вдруг решил, что сейчас парню до него, — поздравляю. Но мне кажется, что ты достоин большего. — Ты меня с Борисовым не путаешь? — за секунду их диалог приобретает совсем другой оттенок, — Короче, похуй. — А чё тогда меня в каждой строчке упоминаешь? — уголки губ Славы расплываются в какой-то странной улыбке, больше похожей на оскал. Гнойный никогда не был кумиром Тимура, но никакого негатива тот к нему не испытывал. Карелин не сделал ничего ни для МЦ спасибо, ни для парня с ником Halloween. Все уже давно знают об их специфических отношениях с Всячем, так что парень не видел ничего незаконного, в том, чтобы лишний раз поебать эту тему. — И что за гейские нотки в баттле с Лёшей? — Ревнуешь? — теперь очередь Хэлла скалиться. — Угу, — говорит Слава, допивая последние глотки, — и не только в баттле с ним. Бронзовому призёру кажется, что напряжение отступило, и он замечает, что руки Карелина легонько подрагивают. Его брови грозно съезжаются к переносице, Гнойный уже выдыхает дым, чтобы сказать ещё что-нибудь, когда из ниоткуда появляется Всяч: — Слав, ты здесь? Карелин слышит, но даже не оборачивается.