Из души

Саша открыл глаза. Перед ним было небо. А под ним был город. Не тот город, что мы с вами пробегаем каждый день. Город, который всё ещё спал. Было тихо. Солнце едва-едва блестело со стеклянных панелей многоэтажек. Безлюдные улицы бетонного гиганта. Тишина завораживала. Саша захотел оглянуться, осмотреться. Первое движение - и он понял: под ним нет твёрдой почвы. Он падает. Падает с гордой высоты большого города. В ужасе, Саша закрыл глаза и прикрыл их руками, готовясь к скорой смерти. Вот и всё. Нет больше Александра, нет его больше. Прошло чуть времени. Ветер не обдувал его падающее тело. Он всё ещё чувствовал это. И всё ещё мог думать об этом. Следовательно, он жив. "Раз... Два... Три." - Саша открыл глаза, не убирая рук от лица. И вновь увидел город. Прямо сквозь руки, которых… Нет? Но ведь они есть! Он чувствовал их! И чувствовал каждую частицу своего тела — тела, которое больше не падало. И вообще не падало. Всё это время Саша парил над городом. Дыхание унялось. Паника прошла. Теперь Саша просто висел в небе над серыми домами, дорогами, людьми… Висел и не понимал, не мог понять, что происходит и зачем происходит. Кто он? Или же — ЧТО он? Саша боялся сделать какое-либо движение — страх высоты всё ещё сковывал его сознание, будто от малейшего перемещения эта неведомая сила, не дающая ему упасть, могла попросту исчезнуть. «Я… Призрак? Я умер, что ли?», - думал Саша. «Тогда что это — рай или ад? Или я ещё должен тут побыть дней… не помню... сорок, вроде бы? А что будет со мной сейчас? А потом? А в конце? А конец вообще есть?.» Все его вопросы оставались без ответа. Утреннее солнце игриво засверкало на городских стёклах. Саша только сейчас стал замечать этот шум — шум, что нарастал и нарастал, всё громче и громче. Шум города, отходящего ото сна. Заметались первые игрушечные машины, открылись окна кукольных высоток, домиков и магазинчиков, забегали десятки, сотни оловянных солдатиков. «С высоты всё кажется таким… Ненастоящим. Выдуманным.» Саша решил рискнуть. Он попытался оттолкнуться от воздуха, как от воды, будто он плывёт. Получилось. Через минуту он уже не боялся упасть — и наблюдал за жизнью небольшой улицы вблизи, с карниза какого-то окна. «Красиво.» Но вдруг раздался ужасно громкий, оглушающий, разрывающий сознание звук — визг колёс. И глухой удар, будто на кухне у мамы, когда та готовит отбивные. И сдавленный, хриплый, не выспавшийся женский крик.