***
— Нет, ты понимаешь! Я чуть не обосралась от страха, — сверкая глазами и отчаянно жестикулирую, девушка в чувствах топнула ногой. — Ладно, по твоему виду скажешь, что тебе не интересно. Юля кивнула, очнулась и уставилась на подругу. — Что? — Чёрт! Я тебе распинаюсь, а ты фигнёй маешься, — девушка, кажется, обиделась. Но не прошло и пяти секунд, как та начала уже шёпотом. — Кстати… ты не против, сходить сегодня в тот дом? Юля выдохнула и раздражённо хрустнула суставами пальцев. — М? Ты про тот, который находится в лесу? Пожалуй, нет. — Ты что! Будет интересно! К тому же, сегодня у меня нет допов, — она ткнула подругу. — Ну, ну? — Маш. Прозвучало это недовольно. Анька в школу так и не пришла, поэтому пришлось на большой перемене маяться чем-нибудь обыкновенно-обыкновенным. — Ну, почему? — девушка никак не могла уняться. — Я снова поругалась с родителями. Настроения нет. — Э, ну, ладно, тогда. Она смутилась, провела пальцем по губе, уставилась в потолок. И что прикажешь делать? Послышался тихий выдох, звук падающего на подоконник портфеля и тишина. Хотя, нет; в школьном коридоре тишины никогда нет — ученики, стоящие за другими подоконниками, бегающие по коридорам и просто ходящие, галдели. — Скуу-учно. Юля промолчала. Девушка задумалась. Действительно, а что ей делать дома? Она поссорилась, вполне логично. Так что можно куда-то пойти, отвлечься. — Хорошо, я ночую у тебя. По крайней мере, так скажу. Говоришь, ночью пойти? А родители не запалят? Маша нацепила на себя портфель: — Э, нет… сегодня их дома не будет. Ха, тогда, надо подготовиться! Потом. Еду взять, м, что-нибудь ещё такое. — А там точно никто не живёт? — Юля обхватила ручку сумки. — Знаешь, это будет неловко. Совсем. Дом, насколько я помню, вполне себе приличный. — О, что ты! Нет, никто. Его, кстати, и не снесли. Владелиц или владелица — я точно не знаю — переехала в другой город. У неё деньги водились, кстати. Раньше этот дом принадлежал каким-то интересным личностям, а владелица, вроде как, любила такое. Но уехала. А! Кстати, он на ней ещё висит. Дом. Иначе бы, мне кажется, снесли. Ну, я в этом не разбираюсь… — Откуда знаешь? — Я просто идею пойти в этот дом спёрла у других. И, нет, ты что! Я не подслушивала, просто они громко говорили. А мне скучно. Юля покачала головой. Однако, странный дом? Довольно интересно. Там же не прячут какие-то маньяки трупы бедных жертв? Или не живут бездомные, преступники? Не хотелось бы стать жертвой, заколотой ножом. — Кстати, у тебя помада стёрлась.***
Головная боль — это то, что в особой мере чувствовал парень. Затхлый пыльный воздух, неприятная и пугающая темнота — это заставляло учащённо дышать. Кричать он не мог, голос никак не поддавался. Паническая атака. Лишь бы она не началась; тогда, его жизнь станет слишком короткой. А в шестнадцать лет он не хотел умирать. Парень мыслил широко, мечтал о многом: но помереть в… странном, тёмном месте — не то желание. В старости, с внуками, деньгами и красивой порядочной женой. Вот тогда, тогда умереть точно можно. Но всё равно не хотелось. Об этом он старался не думать. А что остаётся делать сейчас? Он сглотнул, но влаги во рту было слишком мало, и Михаил начал кашлять. Надо срочно что-то придумать.