Лжец

Ему было холодно. Впервые за восемнадцать лет, ему было холодно до дрожи в коленках и стука, не попадающих друг на друга, зубов. Погодка в Париже была на уровне «То еще дерьмицо». Слякоть, мелкий дождь и грязь. И последняя, была просто не проходимой, превращаясь под ногами в противную кашу. Феликс мысленно и не мысленно рычал проклятия, насчет всего, что его окружало. А Натали слишком громко щебетала извинения в наушник, за временную конфискацию Его, мать твою, машины. И вот теперь наследник рода Агрест стоит на остановке, как нищая шавка и ждет, пока слишком медленный водитель, пригонит его черный «Роллс Ройс». Окинул взглядом улицу. Ни одной живой души, не считая пары мазохистов на остановке. Шмыгнул, засунул руки в карманы и втянул голову в плечи, зарываясь носом, в любимый серый, но мокрый до нитки шарф. - И где твой хренов водитель? ! – Он срывается на глухой рык, как при гиперемтезии. Он пропускает кривые взгляды нескольких людей. Ему плевать на эти взгляды, у него шизофренический психоз и решающий зачет по психологии за этот семестр в университете. - Он скоро будет! Подождите еще чуть-чуть, он сейчас приедет, сэр Феликс. – Фальшиво уважительно лепетала работница, пытаясь взять ситуацию под контроль. Он знал, ее достали его закидоны. Но, он абсцессник, ему можно. А еще он сынок самого богатого и уважаемого человека в Париже, но это маловажно. Он стоит еще целых три минуты. Разжимая и сжимая пальцы в карманах пальто, натягивая ткань. Кусая нижнею губу так, что по подбородку стекала тонкая, алая полоса. Раньше это нервировало, теперь это бесит. - О-о, моли бога, чтобы он появился сейчас, или я его самолично кастрирую. – Феликс не пытается скрыть ледяной тон, красная капля стекает по острому подбородку опасно свисая, говоря хозяину. Эй, мол, я сейчас упаду! -Но вы же психолог? -На время стану хирургом. Кап. Капля скрывается с подбородка и падает в грязную лужу. Его! Его третья положительная, смешиваеться с грязью, месимой проезжающими машинами Как это низко. Резкий звук тормозов, всплеск брызг из грязной лужи с его кровью и отборная ругань пострадавших. Феликсу уже все равно, попала на него грязь или нет. Это его машина, его крепость. И он сейчас же выкинет водителя с своего законного места. Но было одно, но. Как всегда, бля! Феликс пьян. Не в стельку, так для храбрости. Всего один стакан белого вина. Его не стали спрашивать, есть ли ему восемнадцать, ведь весь Париж гулял на его дне рождении, и даже там он пил только белое, от красного у него поднимается давление. Дверь широко открылась, что машина даже двинулась вперед на пару сантиметров, а Феликс уже представлял, как развешивает на фонарном столбе внутренние органы водителя. Кишки, желудок, печень, селезенка, поджелудочный пузырь. И ему не противно это представлять, ведь он хренов, будущий психолог с болезнью Кушинга. Из салона вылетает высокий брюнет в черном костюме, который становиться темнее на несколько тонов из-за ливня. В руках черный зонтик, на языке никому нахрен не нужные извинения. Феликс кидает на него убийственный взгляд, размашистым движением стирая кровь с подбородка, а тот шарахается. Правильная реакция, получишь конфетку. - Сэр, я хотел извиниться… - У меня нет на это времени. – Перебил, но плевать. – Я тут и так опаздываю. - Да, сэр. Тонированные стекла почти не пропускали свет, так что в машине стоял приятный полумрак. Феликс сидел напротив окна, подперев голову кулаком и прикрыв глаза, а на коленях покоился «Справочник Психологических Расстройств». А прокусанные до крови губы шептали похожие друг на друга симптомы и запутанные названия. Взгляд мазнул по тонированному окну, и сердце ухнуло вниз. Синевато-черные волосы и два сбивших хвостика. И по ее лицу видно. Ей тоже «очень» нравится сегодняшняя погодка, а еще она что-то говорит в трубку. И да, красный загорелся некстати. Ремень безопасности впился в плечо, и Феликс не громко прошипел, и да, он не отрывал глаз от девушки. И да, ее окатило с ног до головы. Феликсу не надо было уметь читать по губам, было и так понятно, она материлась. Губы растянулись в тупую улыбку, не смотря на ноющую боль в плече и выбитый воздух из легких. Ее волосы теперь стали черными, а одежда облепила ее подобно второй коже. Он не понимал, какая хрень им двигала. Но… - Погодка то еще дерьмо, ага? – Это был мужской голос. Это было первое, что она отметила, а второе он был где-то за ее спиной. - Какого хре..? Адриан? - И просто офигение. – Что ты тут делаешь? Он озорно улыбнулся, сверкая свинцовыми глазами. Она видела, что он не пытался скрыть насмешки в глазах, и это добивало ее и без того шаткое состояние. - Я вот думаю, предложить тебе зонтик или дело уже дрянь? - Дело уже дрянь, зачем мочить хорошую вещь? - Я и не сомневался. А тебе идет одежда в облипочку. - Он раскрыл зонтик, и закрыл только себя, вот скотина, она улыбнулась. -Сволочь. -Спасибо за комплимент. – Он кивает на раскрытый зонтик, и да, она встает под уже никому не нужную защиту от дождя, ведь она и так мокрая до нитки. -Куда направляетесь, мадмуазель? – Она не пропустила мимо уха подколку, и ей хочется утереть ему нос. А пока она думает Адриан проводит пятерней по своим платиновым волосам, криво усмехнувшись. - В психушку. – Маринеттт сверлила взглядом, начищенную до блеска дождем, пуговицу. Чувствуя, что на щеки начинает выползать противный румянец. - Это моя привилегия, общаться с психами. Тебе не кажется, что уже глупо идти в Университет? В таком виде? - Ты прав, мокрые студенты никому не нужны, даже вахтерше. - Она усмехнулась. – Она еще и обматерит, не хочешь помочь девушке? - Зачем? – Он не громко хмыкнул, она видела его плохо скрываемую улыбку. Ей стало интересно, какие на ощупь его волосы? Но портить так старательно зализанные локоны абсолютно не хотелось. Еще прибьёт у него же психоз. - Ну, не будь таким циничным. У него дрожат плечи от плохо скрываемого смеха, но он прикрывается кашлем. У него дрожит голос, и слышатся дрожащие нотки, кашель все же не помог. - С какой стати? - И он все таки засмеялся. -Ну может с такой, что ты не заплатил тогда за свое кофе? -Ладно. – Он протянул последний звук, с легкой вибрацией в голосе. – Согласен. Я впервые не буду циничен и помогу девушке. - Обещаю подарить тебе шоколадную медальку, как привезешь меня, рыцарь на черном «Роллс Ройсе». -Вот что я так ждал! Запомни, я делаю это только ради шоколадной медальки… Феликс почти никогда не ошибается. Его расчеты верны и всегда объективны. И сегодня он был уверен, что день пойдет по наклонной. А точнее, дерьмово. Она заливисто смеется, принимая его руку и садится в машину. Но какого-то хрена, когда он встретил Маринетт Дюпен-Ченг обычную лучшую студентку из «Ecole de La Chambre Syndicale». День внезапно стал на несколько тонов менее гаже. Она называет замысловатый адрес, какой-то старой улицы Парижа, а водитель недоуменно смотрит на босса. Феликс махает рукой, и этот жест говорит сам за себя. « Вези куда говорят.» Она окидывает быстрым взглядом салон машины и задерживает многозначительный взгляд на лежащую справа от нее книгу. «Справочник Психологических Расстройств. А он смотрит ей в глаза. Она не видела его лицо так близко, у нее хорошее зрение, и от нее не скрывается смазанная на скорую руку рубиновая струйка. Но она проглатывает вопрос. А после не скрывая усмешки, озвучивает другой, ответ на который хотела получить еще в кафе. И это видно по глазам. - Ну, и какой диагноз все-таки твой, а Адриан? Феликс не хотел признавать, но он уже начинал жалеть, что, тогда в кафе не назвал своего настоящего имени. Это был его первый раз, когда он пожалел, что не жертва невроза или шизофрении. А Он просто Лжец.