***
– Вы утверждаете, что нашли эту информацию сами? – следователь ещё раз внимательно окинул взглядом разложенные на столе листы бумаги. А потом так же внимательно прошёлся взглядом по Сансе. – Всё верно, – девушка качнула головой. Она пообещала, что будет молчать до последнего и говорить, что всё делала сама. После раскрытия преступной деятельности одного Ланнистеров и освобождения отца из тюрьмы, она была под ещё большим контролем, чем раньше. Под ещё большим контролем, чем её отец. – И вы ни разу не виделись с мистером Бейлишом? – спросил мужчина с усмешкой. Казалось, ему всё было более, чем ясно. - Не могу так сказать. Он почти что родственник. Он присматривал иногда за нами с сестрой, пока мама бывала в отъезде… - все слова проверены. Как её и учили. Она не расскажет и не сдаст Петира. И не покажет документы про него. Она их просто уничтожила. Пусть это будет маленькое «спасибо» за его помощь. Этого хватит. – И вы разгадывали загадки отца сами? Ладно, – следователь хлопнул в ладоши и облокотился на спинку стула. Видимо, он сдался. Как и должно было произойти. – Мы вас направляем в другую страну в целях безопасности. Многие хотят отомстить вам, мисс. Они выходят из кабинета для допросов. Возможно, обратится в полицию было не лучшей идеей. Но и Петиру она не верила. Ей казалось, что всё найденное он использует в своих целях. Она видела его только таким. Девушка с полицейским выходят из здания и направляются к машине. Где она проведет час на пути в аэропорт. Там её пересадят на самолет, и она улетит отсюда. Она садится в автомобиль, за рулём которого был простой полицейский. Следователь дает указание и отходит от машины. Он провожает взглядом Сансу и достает из заднего кармана телефон. Автомобиль медленно едет по городу. Но Сансе нет дела до прохожих. Её больше волнует, как сообщить матери или Арье о том, что её увозят в другой город. Возможно, в страну, о которой мало кто слышал. На одном из перекрестков с противоположной стороны автомобиля открывается дверь, и в проеме появляется Петир. И первое, что хочет сделать девушка, – выйти. Поэтому она с силой дергает дверной замок вверх. – Сядь! – более, чем властно. И нельзя сказать «нет», хотя Санса всё ещё держится за ручку двери. Её больше волнует вопрос: почему сопровождающий её полицейский спокойно смотрит на них в зеркало заднего вида. Когда, по всем правилам, он должен был вызывать подкрепление. На худой конец достать штабное оружие и красиво попросить Петира отойти от машины. От Сансы, которая перепуганными глазами (ей хотелось верить, что перепуганными) сканирует каждое движение мужчины. – Вы ничего не сделаете?! – она гневно смотрит на полицейского, который пожимает плечами. Его совершенно не тревожит тот факт, что секундой ранее к ним в машину подсел совершенно посторонний человек. – Ты забыла, что я могу узнать и достать то, что мне нужно. Тем более, тебе нужно было всё же воспользоваться телефоном человека, который я дал, – поясняет он ей в ответ на удивленно вскинутые брови. – Я надеюсь… – девушка хочет что-то ответить. Огрызнуться, чтобы обидеть его. Но её перебивают. – Я надеюсь, ты меня выслушаешь, и у меня получиться всё тебе рассказать до того, как кто-то прострелит твою чудную головку, – Петир кривится, словно от зубной боли. Санса замолкает, отворачиваясь к окну. Она думает о том, что не рассказала матери всего. Жалеет, что сожгла весь компромат на Петира и сейчас сидит безоружная перед ним. – Ты выиграла… – его слова удивляют. У них была игра? – Я сейчас вешу на волосинке. Я не знаю, что ты отдала полиции и сколько мне ещё ходит, наслаждаясь чистым воздухом. Ты слишком быстро и хорошо у меня училась. Где документы? Он зол. Больше в бешенстве. Петир хотел заполучить власть над всеми и дергать за ниточки, когда ему что-нибудь потребуется. Но вместо этого, Санса может управлять той силой, которую бы никто не хотел увидеть в руках мужчины. Девушка улыбается уголками губ. Ему совершенно незачем знать правду. Если её и убьют, эту тайну нужно уносить с собой. Чтоб он даже лишнего движения боялся сделать, которое могло бы навредить кому-то из её близких. На телефон приходит сообщение от отца со словами, что он добрался до города и сейчас едет домой. Как жаль, что ей не удастся увидиться с ним до того, как она покинет город. Или даже страну. Следователь так и не сказал, куда её направят. Поменяют ли ей фамилию и имя. Или просто спрячут так надежно, что она сможет жить спокойно до самой смерти, переписываясь с родными закодированными сообщениями голубиной почтой. – Документы в надежном месте, о котором знаю только я, – она постаралась сказать это как можно убедительней, чтобы у мужчины не осталось сомнений. Он в её руках. Он учил её. Может, пытался в такой способ отомстить всем. Но он забыл, что кто-то может подобраться слишком близко к нему. А он, с глазами, застеленными ни то местью, ни то восхищением Сансе, может потерять бдительность. – Не сомневаюсь, – он подозрительно расслабляется. – Между книжными полками в твоей комнате? Сансе кажется, что он догадался. –Ты подсел допытывать меня или рассказать правду? – она всё-таки поворачивает голову в его сторону и смотрит в глаза. Естественно случайно. Она не признается, что хочет запомнить его перед тем, как больше никогда не увидит. Петир тоже выиграл в их личной игре, как бы ей не хотелось этого признавать. Он не отводит взгляд. Смотрит на неё слишком пронзительно. Поэтому Санса отворачивается, устремляя взгляд на дорогу и проезжающие мимо автомобили. Они уже давно выехали за черту города. – Я был ещё слишком молод. В тот вечер я знал, что Нед поедет в летний дом с сыном. Я знал, что там не должно быть Кет или кого-либо ещё. Поверь, я не собирался кого-то убивать или ранить. Когда я шел к дому, в мыслях стояли только словесные оскорбления. Я не заметил стоящей канистры с бензином и, споткнувшись, случайно перевернул её. Я был слишком пьян, чтобы даже за руль садится. Моя машина не должна была даже доехать к этому дому. В какой-то момент мне захотелось закурить, перед тем как постучать в дверь, - Санса не хотела верить во все это. Люди не рассказывают такого, с желанием обмануть. Такое действительно рассказывают, чтобы их выслушали. В какой-то мере оправдали. – А откуда пистолет и ранение? – с вызовом спрашивает девушка. Она видит вдалеке мост, за которым заканчивается невидимая черта города, перекресток, а дальше начинается дорога до аэропорта. – У меня был пистолет, ты права. И когда твой отец открыл дверь… Он был страшно зол. Нед был готов задушить меня прямо там. Я бы тоже задушил… – Петир тоже смотрит на дорогу, боясь перевести взгляд. Ей кажется, но она видит страх. Словно он перенесся в те годы, когда смерть была до ужаса близка. И он снова переживает этот момент. Она видит, как его рука сжимается в кулак, как он сжимает губы и тяжело глотает. Санса хотела бы положить руку поверх его сжатого кулака, но она не может позволить себе этого сделать. – И что дальше? – она уже догадывается, что отец не мог его застрелить. У него доброе сердце, такое же, как у её матери. Поэтому сейчас, несмотря ни на что, они продолжают быть вместе. Они слишком добрые люди: позволили жить тем, кто, возможно, этого не заслуживает. Хотя не ей судить о праве на жизнь. Никому нельзя этого делать. Отняв жизнь у кого-то, готовься, что кто-то отнимет её у тебя. И самый явный пример — Ланнистеры, которые затаились и ждут выговора. Уже готовы нападать в ответ и убить её. Ту, которая принесла документы в полицейский участок. – Я достал пистолет. Это была больше самозащита. Паника… Он ринулся на меня, перехватив пистолет в моих руках. Отвел вниз. И в какой-то момент я вывернул его вверх ногами и случайно нажал на курок, – Петир опустил взгляд. Девушка уже подумала, что всё же ошиблась, и Петир ранил отца, поэтому началась драка или что-то вроде этого, но мужчина продолжил. – Я даже не понял, что выстрелил в себя. Моё тело и разум были под воздействием страха или даже шока. Но в какой-то момент я почувствовал: что-то не так. Я никого не хотел убивать, Санса. Девушка отвернулась к окну. Несмотря на то, что мужчину недолюбливали в её семье и доверяли ему, она, как ни смешно, оказалась права. В душе он был хорошим. Может не добрым и самоотверженным. Но он не был тем, кем рисовало воображение. Не был тем, кем выставляло его общество. Именно так теперь думала девушка. Все эти годы он делал всё, чтобы выжить. Чтобы стать на ноги и в конце концов жить. Но он до сих пор страдал. Возможно, даже от самого себя. – Потом Эддард отозвал заявление и оплатил лечение в больнице. Мы договорились, что Кет никогда об этом не узнает. О моей низости, – Санса поняла одно: Петир хотел доказать, что он лучше. Показать Кет, что она упустила. Но после того случая понял, что любое его действие будет жалким. Мужчина хотел отомстить Неду за то, что позволил так чувствовать себя. И это отравляло его все эти годы. Теперь Петир чувствовал, как его накрывало спокойствие. Он не отомстил. Нет. Это было прощение. Во взгляде Сансы. В её немом обещании молчать. – Прости… И я тоже обещаю, она об этом не узнает. Незачем, – она ободряюще улыбается, разрешая себе дотронуться до его руки. – Документы я уже перенаправил своему человеку, если ты не против. Они уже в дороге, – Санса тяжело вздыхает. Он неисправим. Но мужчина обещал защищать её, и он выполняет свое обещание. – Сэр, вам лучше пристегнутся, – Санса замечает встревоженный взгляд водителя в зеркало заднего вида. Сердце начинает биться чаще. Она оборачивается и видит черный внедорожник, нагоняющий их. Ни номеров, ни каких-либо других опознавательных знаков. Стекла затемнены настолько, что не видно людей, которые сидят в середине. Страх липкими щупальцами сковывает легкие. Петир встревоженно посматривает на машину сзади. Видимо, не всё идет по выверенному плану. Слышно, как водитель набирает кого-то по телефону. Не у одного Петира есть связи. Кажется, что до моста остается ещё чуть-чуть. Его железный «скелет» видно вдалеке. Там их должен был ждать ещё один патруль, который сопровождал бы до самого аэропорта, пока они ехали по проселочной дороге. Девушка телом чувствует, как служебная машина начинает набирать скорость. Её вжимает в сиденье. Мысли путаются. Она не может представить, что делать в такой ситуации. Она бы никогда не попала в такую ситуацию, если бы не список событий и дел, выполненных ею. Она видит расширяющиеся зрачки Петира и понимает. Конец. Что-то определенно вышло из-под контроля, и ожидать чьей-то помощи бесполезно. Все, кто мог, уже помогли, и сейчас они были словно посреди темного космоса. Где единственные, на кого они могли рассчитывать, – это они сами. Санса уже отчетливо видит радиаторную сетку автомобиля и очертания людей, сидящих в середине авто. Дрожь и гусиная кожа покрывают тело, когда она замечает руку, высунувшуюся из окна преследующей их машины. Девушка замечает блеснувший в свете зимнего солнца пистолет и задыхается, когда слышит звон заднего стекла. Петир пригибает её рукой к мягкому сиденью и громко повторяет, чтобы та не поднимала голову. Она слышит шипение рации, громкие ругательства водителя. Ещё один выстрел, только теперь с их стороны. У Бейлиша оружие. Они вместе с полицейским, по предположениям, отстреливаются от нагоняющей их машины. Санса приподнимает голову, чтобы рассмотреть, что происходит на улице, и в этот момент их машину с силой толкает вбок. Да так, что она слышит хруст собственных шейных позвонков от резкого движение головы. Их снова толкает вбок, от чего машину заносит чуть вправо. Автомобиль скользит по покрытой тонкой корочкой льда дороги. Петир, ухватившись рукой за подголовник, всматривается в разбитое окно. Ещё один плавный поворот машины, и она слышит выстрел. Два одновременно, слившихся в один. Кажется, сердце замирает. Они на полной скорости несутся в дерево. Она слышит хруст, и глаза закрываются. Тишина. И только сердцебиение заставляет приоткрыть глаза. Морозный ветер развевает выбившиеся из хвоста волосы. Слипшиеся от крови, вытекающей из рассечённой брови. Дверь с её стороны резко открывается, но голова не слушается. Она не может повернуть голову и посмотреть, кто пытается её достать из покорёженного автомобиля. Единственное, что она может, – это слушать. Чувствовать каждым миллиметром тела холод и тепло чужих рук. – Сиди здесь, – просит мужской голос, прислоняя её к холодному боку полицейского авто. Она чувствует, как дрожат руки. Девушка поднимает взгляд чуть рассеянных глаз и видит Петира. Он жив, но выглядит не лучше, чем она. – Я видел… Он побежал вглубь леса. Я сейчас вернусь. И он разворачивается, устремляясь на противоположный край дороги. Санса привстает на руках. Осматривает себя, отмечая, что она жива. Пару царапин и ссадин, но она жива. В больнице ей помогут. Она смотрит на всё вокруг. Видит ещё более разбитый автомобиль, который их преследовал. Замечает мужчину с опущенной головой на руль, ещё одного мертвого чуть дальше. Из виска у него сочится кровь. С неба пушистыми хлопьями падает снег, укрывая всё вокруг плотным ковром. Она думает, что не плохо было бы вызвать полицию и скорою. Чтобы они разобрались с этим всем. Ей кажется, что надо позвонить матери и сказать, чтобы она позаботилась о своей безопасности и сохранности детей. Она позаботится. Санса знает. До её слуха долетают шаги. Неровные. Словно кто-то идет, спотыкаясь. Ей хочется облегченно вздохнуть, слегка улыбнуться от понимания того, что всё обошлось. Главное, что она жива. Осталось только спрятаться до следующего нападения. Она поднимает голову, собираясь встретится с глазами Петира, но останавливается. Девушка не может вымолвить ни одного слова. Перед ней стоит неизвестный мужчина. На его пальцах засохли капли крови. Она не может рассмотреть его лица, скрытого за кепкой, но прекрасно видит пистолет, слегка направленный на неё. – Не надо. Прошу, – бессмысленно надеяться на то, что совершенно посторонний человек решит не исполнять чужой приговор. Она видит, как подрагивает его рука. Словно его все-таки останавливает внутренняя борьба. Будто он сомневается, стоит ли ему это делать. – Прости! Я должен! – он нервно выкрикивает. Откуда Сансе знать, почему он не может сделать по-другому. Как его заставили, сколько заплатили или перед каким выбором поставили. Единственное, что она может предположить, что её смерть – это гарантия его спокойствия. Один человек становится спасением для другого. Возможно, даже смерть одного. Наверное, документы так и не дошли до нужного «человека», и сейчас Ланнистеры стараются убрать всех, кто знает их тайны. Санса считает до трех и закрывает глаза. Смирение – не лучшее, что приходит в такие моменты. Она должна была бороться. Как минимум должна была отползти от машины, спрятаться, чтобы её не нашли. Сейчас лучшим бы было закричать, чтобы её услышали. Петир так и не смог сдержать обещания. Она вдыхает, слышит, как мужчина взводит курок. Санса слышит и его прерывистое дыхание. Санса Старк старалась помочь семье, и ей удалось. Она сделала всё возможное, что было в её силах. Девушка готова была улыбнуться и упасть в объятия смерти. Выстрел. Глухой удар и громкое карканье ворон, напуганных громким шумом. Она приоткрывает глаза, боясь встретится с реальностью. С красными пятнами застилающими её глаза. Но видит только ноги мужчины, обутые в грубые сапоги. Он мертв. Она слышит приближающиеся шаги в её сторону и видит Петира. Он спас её. В который раз спас. Он успел. Его лицо искажается в ужасе. – Нет, нет, нет! – он буквально падает рядом с ней, расстёгивая куртку. Санса следит за направлением его взгляда и видит расплывающиеся красное пятно на вязаном свитере. Девушка поднимает на него растерянный взгляд. Она не чувствует ни страха, ни боли. Только холод, проникающий куда-то в середину, разъедающий кожу под свитером. Пальцы леденеют от упавшей вмиг температуры воздуха. Санса чувствует, как сползает на землю. До неё доносится писк клавиш телефона и голос мужчины, вызывающий службу спасения. Она смотрит в сине-серое небо и ей кажется, что оно падает на неё. Санса чувствует покалывания где-то в районе солнечного сплетения. Словно кто-то уколол её пару раз иглой. Девушка не различает лица Петира и врача, склонившегося на ней. Ей на лицо надевают кислородную маску, от чего она на секунду прикрывает глаза. У неё под веками плывут цвета, события. Она словно видит лучшие моменты своей жизни и одновременно падает в глубокую яму. С каждым вздохом всё тяжелее дышать. Небо сменяется потолком машины скорой помощи. Санса чувствует, как Петир сжимает её руку, но совершенно не видит лица. Перед глазами чашка чая, наполненная до краев. Она заглядывает внутрь и рассматривает на дне безумно улыбающееся лицо Серсеи. Девушка вскрикивает, отворачивается. Чувствует, как футболка под свитером становится мокрой от испарины, выступившей на коже. – Тише… – она слышит его голос. – Скоро всё закончится. Всё будет хорошо. Ты больше никогда не… Она не слышит окончания фразы, проваливаясь в темноту. В духоту, которая давит на неё со всех сторон. И голос матери, убаюкивающий её, когда она пробегала к той, напуганная очередным кошмаром, которые так часто ей снились в детстве. «Мерцай, мерцай звездочка… Как я жажду узнать, кто ты» Санса оборачивается и видит себя в отражении. В ушах продолжает петь голос мамы. Она видит каплю крови, сбегающую от своего носа к подбородку. И отражение подрагивает, как в сломанном телевизоре. Вместо неё в зеркале появляется искаженное болью лицо Петира, а потом её отца. А следом за ними всех её родных. Санса закрывает глаза, боясь их открыть. Но продолжает слушать и слушать голос. Пока и он не прекращает петь. Она остается в холодной, окутывающей глубине.***
Петир с восхищением смотрел на свою жену, заплетающую волосы, сидя на пуфике перед зеркалом. Всё в ней было идеально. И то, как она бросала на него взгляд из зеркала, заставляло его пылать. И одновременно только с ней он чувствовал, как его тело остывало. Он лежал по субботам на кровати, целуя её. По понедельникам, вечером, он укрывал её теплым пледом, когда она, так и не дождавшись его с работы, засыпала в гостиной на диване. Он всегда был спокойным рядом с ней. Словно она была единственным, что он действительно любил в этой жизни. – Если ты будешь на меня так смотреть, мы никуда не уйдем, – девушка с осуждением посмотрела на Петира. В её глазах он видел: она никуда не хочет идти. Не сейчас и не сегодня. Он подходит к ней, ведет пальцами от её открытого плеча до подбородка и наклоняет голову. Целует её шею, в то время как другой рукой поднимается по ноге. Забирается под легкую материю платья. – Мы можем никуда не идти, – предлагает он ей, зная, что она согласится. Петир поднимает её с пуфа, прижимая к себе. Взгляд прошелся по её лицу, отмечая затуманенный взгляд. Приглушенную синеву её глаз. Он наклоняется к ней, целуя слишком напористо. Чтобы сомнений не осталось. Его руки скользят вдоль её тела, из-за чего она выгибается ему навстречу. – Пожалуй, останемся дома… – она гладит его щеку. Смотрит прямо в глаза, проникая в самую душу. Он нехотя отстраняется, чтобы спуститься вниз, где он забыл телефон и отменить такси. – Алейна, – он замирает на выходе из комнаты, а она застывает с заведёнными руками за спину. Молния на платье всё ещё не расстегнута до конца. Она вопросительно смотрит на него, ожидая, что он продолжит. Но Петир, качнув головой, выходит из комнаты. Девушка снимает платье, оставаясь только в одном нижнем белье. Вечер будет только для них. Она улыбается своему отражению и задерживает взгляд на небольшом косом шраме у ключицы. Улыбка сползает с её лица. На секунду её бросает в жар. Она забыла принять таблетки, которые ей прописал доктор. Петир говорит, что иногда она плачет во сне или зовет своих родителей. Она может поклясться, что никогда их не видела. Ещё ей иногда кажется, что она видит снег за окном. По утрам, когда солнце ещё не освещает землю. И тогда Алейне нужно принимать лекарства. Доктор сказал, что это посттравматический синдром. Пару лет назад она упала с лестницы, сильно ударившись головой. И теперь ей нужно горстями пить таблетки, чтобы продолжать быть Алейной Стоун. Той, которая будет приветливо улыбаться и не сходить с ума с рассветом. – Знаешь, – Петир возвращается. – Ты говорила, у тебя закончились духи. Он протягивает ей коробочку, которую до этого прятал за спиной. Он всегда делал ей подарки в самые неожиданные моменты. Она не может сказать, каким он был до всего этого. Но она его любит. Догадывается, что он делал страшные вещи ради неё. Алейна иногда чувствует это. Но не сердцем, как бы правильно это ни звучало. Алейна распаковывает блестящую коробочку и достает прозрачный пузырек духов. – Они очень красивые… – она открывает колпачок и брызгает себе на запястье. Легкие брызги оседают на кожу, наполняя комнату запахом цитрусов. На секунду она замирает. Что-то щелкает в подсознании. Она смотрит в отражение и не может увидеть до конца очертания себя. Словно она увидела что-то иное. Будто в этот раз зеркало показало не её. Впечатление, что в этот раз она увидела совершенно другого человека, а не себя. И только теплые руки мужа, опустившиеся на плечи, возвращают её в реальность. Страха больше не существовало. Было лишь приятное тепло где-то в душе. Всё ужасное осталось за чертой прошлого. С той стороны зеркала. – Что-то случилось, дорогая? - обеспокоенный голос Петира. Она вдыхает глубже. Алейна понимает, что не любит цитрусы. Никогда не любила. – Всё хорошо. Прекрасный подарок, - она улыбается и целует мужа в щеку.