Во власти ЖКХ

У Матвея вечно все было не слава богу. Уже все были в курсе его извечных проблем, которые часто решались — по дурости самого Корецкого, конечно, — выбрасыванием вещей в окно и последующим печальным их собиранием у стен общаги. Некоторые, правда, вещи были слишком тяжелы для Матвея — так было и в этот раз. А еще сама суть проблемы была вообще не в его власти, чтобы он даже хотя бы попытался ее решить, как все нормальные люди. — Кто отключает горячую воду в начале ноября?! — орал он, и, в принципе, был прав. — ЖКХ, — мрачно ответила ему Инга, и, конечно, тоже была права. Можно было подумать, что Настоящая Московская Библиотека предоставляла своим студентам хорошее, качественное жилье хотя бы в качестве компенсации за высокую смертность во время обучения, но нет. Общага книгочеев оставалась в первую очередь общагой, и она была в такой же власти ЖКХ, как и любой домище в стране. А то и хуже — общага же. В связи с этим поток нытья лился не только изо рта Матвея: Тамара, несмотря на все свое состояние принцессы, раньше не особо привередничала, но теперь Зое приходилось буквально силком тащить ее купаться. Она упиралась всеми руками и ногами, но против мускул Зои не попрешь. Как и против нытья Матвея, впрочем, так что Антон тоже стал жертвой обстоятельств. — Мне холодно. — Печально, — отозвался Варчук, перекладывая книги с полки на полку в комнате, где остался в полном одиночестве. В другой день и при другой причине он был бы рад визиту Корецкого, причем рад не столько эмоционально, сколько физически, мда, но на сей раз Антону, казалось, ничего не светило. Потому что было правда холодно, и не только в ванной: батареи в общаге ЖКХ тоже решило отключить ненадолго, студенты ведь не люди. — Подогрей мне ванну. — Это как же? — посмотрел сквозь свои недиоптрийные очки Антон на него. Не то чтобы просто взгляд хоть когда-нибудь помогал, но он надеялся, что однажды его укоризненная рожа сработает. Когда-нибудь, но не в этот раз, видимо. — Ртом, как. Ты же не Рита, — пожал плечами Корецкий и поежился. Он сидел на втором этаже двухярусной кровати и был более чем доволен своим птичьим местечком. Антона же это уже начинало подзадалбывать. — Я ванну сожгу. — А ты попытайся! Избавиться от нытья Матвея было просто невозможно. По факту. Это Антон выяснил уже давно, так что когда его книги были расставлены в алфавитном порядке на только что починенной шкафной полке, Антон все-таки решил поддаться. Ведь… чем быстрее Матвей увидит, что это бесполезно, тем быстрее он заткнется. По крайней мере, так думал Антон, но еще никогда он так не ошибался. — Жарь!.. — верещал Матвей, сидя в ванне с ледяной водой. Его невероятную корецкую логику Антон разуметь был не в состоянии, поэтому, недовольно косясь на его острые нескладные коленки, торчащие из воды, продолжал полыхать огнем изо рта прямо в воду. Стоит ли говорить, что бесполезно?.. Ведь он буквально тушил огонь об воду. — Ан-н-нтон, — дрожащие зубы Матвея начинали нервировать, — ну что же ты!.. — Я говорил, что это бесполезно, — плюнул еще раз огоньком Антон и наконец-то закрыл рот. Он чувствовал себя как дракон, попытавшийся сжечь тринадцать гномов после долгого перерыва: горло саднило, а где-то около ключиц появилось чувство опустошения. Он столько огня уже месяца два не расходовал, и пусть существование огненного зоба у людей было хорошим вопросом, Варчук был уверен: его личный огненный зоб пуст. Все. Финита ля комедия. — Доставай свою жопу из воды, ты уже достаточно насиделся, считай, помылся, — наконец произнес он и пошел вон из общажной ванной. — Антон!.. — разозленно и скуляще застонал Матвей, но Варчук был непреклонен. — Все, я пошел, — и прикрыл за собой дверь. Разумеется, Матвей при таком раскладе жопу из ледяной воды быстро достал, ну а как еще? После такого душика да в неотапливаемом помещении он совсем осунулся, стал тощим-тощим, похожим на неоперившегося птенца. Вставшие торчком от влаги в воздухе рыжие волосы вообще были отдельной песней. И Антон вовсе не ожидал увидеть его в своей комнате в этот день опять, да и вид Матвея не внушал никаких хороших мыслей. — Мне холодно. — Потому что ты идиот. Я лично вообще сегодня купаться не пойду, — отметил Антон, почесывая тянущее горло пальцами. — Из-за тебя теперь неделю огнем дышать не смогу. — Ой, ну соррян, — бросил Корецкий посиневшими губами. — Соррян сорряном, а ты меня чернилами отпои, — сдержанно, как только мог, ответил ему Варчук, хотя на самом деле был очень недоволен. — Ну, э, — отвернулся Матвей тут же, пропуская замечание мимо ушей. — Еще и в комнате холодно! — Это не твоя комната, иди на все четыре стороны, — фыркнул Антон. — Куда я пойду, если мой обогреватель рядом? — недовольно процедил Матвей. — Если бы обогреватель тут был… — мечтательно-раздраженно пробормотал Антон, отворачиваясь. — Тепла у нас еще неделю не будет, смирись… Он замер, вздрогнув. Матвей холодющими руками обнял его, а потом и вовсе, не теряя времени, полез Варчуку под свитер-худи, задирая его. Нет, не просто холодющими, — ледяными; мурашки пробежали по спине Варчука. Он вздрогнул и тогда, когда Матвей прижался рожей ему в спину, уже переставая дрожать, правда, движения его рук уже потихоньку загоняли Антона в судороги. — Анто-о-он, — протянул ныльно Корецкий. — Тебе же не холодно? Антон поставил книгу туда, откуда взял. Миг назад его заботил порядок их на другой уже полке шкафа, но не теперь, нет. — Да, мне не холодно, — он имел в виду, что он не мерзнет, но не то, что Матвей дохрена приятный и горячий, но Корецкий все понял так, как хотел. — Вот и отлично. Я думаю, если ты снимешь штаны, тебе станет теплее. Антон мазнул языком по губам, позволяя матвеевым рукам оттянуть ремень его брюк и скользнуть в них, вырвав у Варчука громкий вздох. — Я тоже так думаю, — согласился с ним Антон, голову запрокидывая. — Наверное, и тебе потеплее станет. — Я в этом уверен, — хмыкнул Матвей. — Не сомневаюсь, — Антон хватанул губами воздух: Матвей был очень, очень хорош в самоудовлетворении, в чем-чем, а в этом его мастерство было просто неоспоримо. Варчук потянул руку назад, хватаясь на ощупь за задницу Матвея. Вот теперь Антон был очень рад идиотизму ЖКХ, рад на всех уровнях бытия: и ментальном, и физическом.