Неистовая и божественная

Лишь она вкуснее живьем. Он крепко сжимает руками ее бедра, притягивая ближе, и чувствует, как напрягаются под пальцами ее мышцы. Некоторые женщины срываются на визг, выкрикивая мольбы. Но ее голос становится ниже, когда она ругается, хрипло и грубо. Ганнибал смакует ее нежную кожу, как раз между вагиной и анусом, проникая языком все глубже и глубже, пока ее бедра не начинают подрагивать от напряжения. Тогда он спускается к клитору и мягко сжимает его зубами, расцвечивая наслаждение легкой болью, а потом втягивает в рот, лаская языком будто в извинение. — О Боже! — он улыбается сам себе. — Внутри! — его язык лишь выписывает круги. — Черт, Ганнибал, сейчас, — сегодня она нетерпелива. Беделия знает, по чьим правилам они играют, но и его терпение не бесконечно. Ведь после оргазма она становится еще слаще. Ганнибал резко входит в нее двумя пальцами. Она мокра насквозь и настолько возбуждена, что невольно подается назад, прежде чем прижаться к нему сильнее. — Вот так, доктор? — спрашивает Ганнибал. Желание делает его акцент еще грубее. — Или так? Он медленно, о, так медленно вводит в нее третий палец. Бедра Беделии подаются вперед, отвечая на неспешные поддразнивания. Ее дыхание становится все тяжелее, проклятия утрачивают силу и превращаются в шепот. Ганнибал собирает вкус Беделии со своих губ, и он переполняет его. Но этого мало, слишком мало. Он склоняется, чтобы обхватить губами ее клитор, когда пальцы внутри нее изгибаются, притягивая ближе. — Сладкая, доктор, какая же вы сладкая. — Прекрати, блядь, дразниться, — рычит Беделия. Она разозлилась бы еще сильнее, если бы могла видеть его улыбку. Он зажимает ее клитор между зубами, перекатывая его между резцами, с каждым разом сжимая его все резче и жестче. Ее напряженное тело выглядит божественно. Он может заставить ее кричать, сжав зубы чуть сильнее. Но он сдерживается, потому что ее стоны куда слаще. Ганнибал знает, как ее возбуждает та власть над ним — какая изящная насмешка мироздания: он привык смаковать пищу, откусывая по кусочку, но с ней может лишь пробовать, не смея укусить. Если быть честным, — а Ганнибал всегда старается быть честным с самим собой, — его это тоже заводит. Пальцы Ганнибала кружат внутри нее. Хорошо, что Беделия такая маленькая, иначе бы он не смог удержать ее, когда мышцы напрягаются, изгибаются помимо ее воли, и удовольствие накрывает ее с головой. И все кулинарные шедевры мира не сравнятся с ее вкусом.