Терпи, кисяк, вислоухим будешь!

Солнце словно наливное яблоко с плодовитого дерева поднималось над спящею землею и ласково глядело на зеленые луга, на желтые степи да на мирные крыши хат. Еще не проснулась красавица Украйна, не открыла свои небесные очи. Не пробудился старый Днепр, который любит, ворча, разливаться во всю силу. А уж встала старая жена Тараса Бульбы. Долга молилась она пред святыми иконами о милых сыновьях своих, утирая невольные слезы, набежавшие на старые очи. Сегодня должны они, по милости Божией, приехать из Киевской бурсы. Ждала, ждала добрая мать, когда прижмет их, молодых соколов, к своей груди, когда благословит их.  Как умильно горит лампада перед образами! А за окном уже послышалось пение девушек и хохот парубков, сбирающихся на покос. Вспоминала старушка, как когда-то и она, шестнадцати лет отроду, босоногая, бежала по утренней росе на желтое поле. Первой песенницей и озорницей слыла молодая козачка. Много статных парубков из окрестных хуторов сватались к ней, много дорогих монист и колец дарили ей богатые паничи, но... Загубил ей жизнь запорожский атаман Тарас Бульба, человек нраву крутого и упрямого...  Был он старше ее на двадцать лет. Уже в те поры был он известен на Сечи своею непокорную натурою. Немало натерпелась бедная девушка от мужа., много слез пролила втайне от него и от людей. Неласков был с нею Тарас, нередко потчевал ногайкою, запершись в хате от людских глаз.  В несколько лет увяла девичья красота. И вот уже перед образом стоит не цветущая здоровьем молодица, а ссохшаяся старушка. Только и остались у нее радости, что два сына. Да и тех суровый отец не допускал до матери. Бывало, прижмет она их к сердцу, как Бульба возьмет того и другого за вихры - да прочь от неё!  - Не треба вам, сынки, под бабьей юбкой расти! Чему баба козака обучит, га? Вот уж коли вы будете справно учиться в бурсе, отправлю вас на Запорожье!  После таких речей мать была сама не своя.  А потом отослал батько Остапа и Андрия в академию, где провели они без млого шесть лет. Редко навещали отца и мать, но наконец пан ректор отпустил  их, с Божьего благословения, домой.  В образную, мурлыча и выгибая спину вошел красавец кот. С виду он походил на богатого пана в дорогой черной шубе, с аршинными усами.  Еще будучи котенком играл он возле плетня, как завидел его мальчик шести лет. До этого он бился на деревянных саблях со старшим братом. Оставив игру, он босиком выскочил за ворота и спрятал малютку за пазуху.   - Гляди, Остап, кого нашел! - он извлек из-за пазухи пригревшегося мурлыку. Мальчик чуть выше ростом оглядел котенка, взял на руки и ласково пригладил черную шерстку.  Потом приступил к младшему брату, говоря:  - Чтоб тебя, Андрий!  Примета плохая - черного кота в хате держать! Разве не знаешь, что это бес в кошачьем облике? - он еще подержал малютку на руках, пораздумал, -  Добре, оставим его. Только бы батько не дознался!  В глазах Андрия заблестела радость. Три дня маленький хитрец жил в хате, прячась от глаз сурового Тараса. Зато добрая хозяйка тайком носила котенку сало и молоко. Одним словом, жил себе котенок как у Христа за пазухой. Беда случилась на четвёртую ночь, О, как чудесны ночи на Украйне! Луна выходит из-за серых туч, как будто чаровница, отворивши ставни, разглядывает застывшего под окном молодца. Гордо поднимает она неземные очи - и всякая травинка становится видна как днем. В верхушках дерев раздается соловьиная песнь. Этому певцу не нужна ни плакальщица-свирель, ни озорная скрыпка, ни рокочущая бандура. Все это блаженное великолепие ночи нарушилось в единый миг. Во дворе Бульбы взвыли псы, в курятнике пробудился старый кочет, замычали рассердившиеся волы, а в самой хате гремела бесчинная козацкая ругань. Тарас, пробужденный сильною нуждою, хотел выйти во двор  для облегчения и подошел к своим чоботам. Из них доносилось зловоние. По запаху догадался Бульба, чья это проказа. Вспомнил он, как видел в амбаре черного котенка... Тарас, взявши свою верную ногайку, кляня черного подлеца на все лады (несчастная жена еле успела зажать ушки проснувшимся детям!), кинулся к амбару.    - Цур тебе, бисова душа, - гремел Бульба, сильною рукою хлеща котика, - кто его в хату принёс, га? Мать стояла у двери в одной сорочке и разводила руками. Страх перед суровыс мужем сковал ей язык, ноги женщины подкосились, словно невидимый серп прошёлся по молодой траве. За спиною стояли дети, и Андрий, дабы уберечь свою спину от отцовских побоев, дёрнул Остапа за рукав:  - Братику, не выдай, будь ласков! Тарас меж тем не умерил своего гнева.  - Так кто цього чорта вхату принёс? - рука потянулась за батогом.  И в эту минуту детский голос раздался в сжимающей сердце тишине. Он не был труслиы - он был твёрд и тих.  - Я, батьку! - и Остап шагнул к отцу. Тот взял сына и отходил его ногайкой. Ни разу не вскрикнул Остап. Вцепился он зубами в рукав рубашки. Когда рука Бульбы устала, он кинул ногайку, и сын медленно, пошатываясь, побрел в хату. Отец тоже улёгся, и только тогда Андрий взял котёнка и перенс в амбар на свежую солому. Несколько недель выхаживал он несчастно котёнка тайком от отца с матерью... И из этого дикого чертёнка рос истинный пан, усы коего спорили с козацкими...