— Лондон завалило снегом многослойной белой пеленой, и все томятся в рождественской неге. А я б все отдал за то, чтобы быть с тобой. Лондон мохрится смогом, серебристым и грязным порой. Одного ты оставил — живого меня, как никто другой. Эта столица грязи была священней Иерусалима, когда ты со мною был рядом, окутанный сигаретным дымом. И в блоге, как ты говорил мне, представал ты куда человечней. Ты — голем, из знаний отлитый, саркастичный и бессердечный. Но никто не узнает, наверно, кто такой ты на самом деле. Твоя маска столь лицемерна, что такую любовь проглядели. Написал бы такую книгу не о дедукции иль построении концепций, а, без расследований и интриги, о твоем необъятном сердце. О твоих приключеньях из блога, о которых уж многие знают. Об разрушительном синдроме бога. О высокомерном, но любящем брате. Я хотел бы вернуться в Лондон к одинокой теперь миссис Хадсон, чтоб по прежнему счет присылали на знакомые «ШХ» и «Ватсон». Я хотел бы, на самом деле, говорить с тобой через Лондон, чтобы, чувствуя дождь на теле, улыбаясь, указывать: «Вот он…»
***
— Я не мастак говорить красиво. Извини. Я сейчас у всех отпетых злодеев на пути. Перестрелки похлеще наших дел с тобой. Здесь работает схема одна — «Беги, не стой!» И всегда, когда дело заходит на вираж, рядом чувствую дыхание твое. Мираж. Никогда никому не скажу глупое «я скучаю», даже если я уже убит или еще истекаю. Мне достаточно найти в Чертогах синие твои. Для меня достаточно в них силы жить. Эгоист. Спасибо, что ждешь, когда надежды нет. Прости, что бросил, и не получил в ответ, все, что есть и бурлит у тебя в душе. Я склоню голову, ведь ты как всегда прав. Туше… Говорить, что люблю тебя — не в моих правилах. Но ты сам все прекрасно все понял, правда ведь? Не говори мне, что ты всего лишь доктор, и в дедукции ты полный профан чертов. Уж кому не знать о тебе, солдат. Добротою силен и любовью крылат. В твоем блоге, я правда имею сердце большое, ведь ты меня видел насквозь через свое, стальное. И надеждой тешусь, что ты все еще доктор мой, а я дважды убийца, такой-сякой. Я ужасно хочу вернуться в Лондон и подать сигнал: «Я вернулся, жди меня!». Чтоб ты знал. Чтоб ты знал, что я здесь и лечу домой. Ты откроешь дверь в 221 Бейкер-стрит, а там я — живой.