Спокойной ночи, Золушка

Питер плавно открыл Дверь. -Нил? Что ты здесь делаешь так поздно? Берк медленно прошелся взглядом по всему Нилу. Незастегнутые верхние пуговки рубашки, отсутствие пиджака и шляпы, а так же полный раздрай на голове заставляли нервничать. Нил никогда бы не вышел в таком виде из дома. Кэффри стремительно пронесся мимо Питера прямо в гостиную. Агент опять напрягся. Нил сидел на диване, обхватив подушку и медленно раскачиваясь туда сюда . На Питера смотрел абсолютно шальной взгляд, а расширившиеся зрачки, казалось, скоро закроют радужку. -Мне нужно выговориться Питер. Понимаешь, в седьмом классе я правда решил украсть у нее деньги… -Так, Нил, стоп! - Питер плавно присел на корточки у его ног. Рука невесомо коснулась лица. Питер был в растерянности. Дикое желание обнять бесшабашного вора разъедало грудь все сильнее. -Нил, расскажи что случилось? Почему ты? Сбивчивое дыхание Нила неожиданно коснулось шеи Питера. -Мы с Моззи пытались заставить меня вспомнить, что я рассказал этой психологше и Моззи сказал, что нужно все повторить и… -Серьезно? - Питер тяжело вздохнул и взъерошил волосы. – Нил, ты серьезно выпил наркотик? -Ага, называется «Спокойной ночи, Золушка». «Да что за черт. Именно на него и показал анализ. - Берк встал и прошёлся по кругу. - Почему Нилу не сидится спокойно?» -Нил? -Да? -Нил резко вскинул голову вверх. Растрепанные волосы, шальной взгляд, искусанные губы меж которых прибегает мокрый язык - Питеру становилось все сложнее сдерживать порыв разложить Нила прямо тут. Да еще и информация о полной потере памяти после приема «Золушки» и полное подчинение приказам… Нет! Питер никогда не опустится до такого. Даже, если очень хочется и даже, если это единственный шанс быть с ним. Нил найдет способ все вспомнить. Даже может опять выпьет это, и… Тогда их отношениям конец, а Питер не хочет потерять его. Нужно отвлечься. -Нил. -Ну что? -Что ты знаешь о смерти своего куратора? -Ничего. - Упрямо сжатые губы, сведенные брови -кажется Нил пытался побороть действие этой «сыворотки правды». Хорошо. Пойдем по другому. -Нил. Что ты скрываешь от меня. -Скрываю? – Тяжелое дыхание, неспокойные руки, бегающие глаза – все это наводит на мысль, что сыворотка работала, и пыталась заставить Нила рассказывать правду. -Нииил? - Взгляд глаза в глаза. -Нил, я правда никому не разболтаю. Скажи. Что ты скрыва…? -Я люблю тебя, - тихий шепот Нила просто взорвал окружающее пространство. – Я. Тебя. Люблю. О боже. Как же давно я хотел это сказать тебе Пи… Питер? Голова Питера была опущена вниз, а руки сжатые в кулаки. -Питер? Я… Питер!? Слушай прости, я просто я не должен был говорить, но… ты мой куратор, а я тебя, а сыв… и вот и… - Взгляд его в панике бегал по лицу Питера, движения становились все беспорядочней и хаотичней, а через пару секунд разделись тихие всхлипы. -Господи Нил. -Питер резко опустился на колени и сгреб его в объятия. – Тшш. Успокойся все хорошо. -Нет, не хорошо! – И снова всхлипы. Кажется у Нила началась истерика. Вот что бывает, когда пьешь черти что. - Ты рассердился, а я…, а мне… , не надо и… ты теперь меня ненавидишь, да? – заплаканные глаза посмотрели наверх. В них отражалась полная растерянность и безнадежность, а так же тонны еще непролитых слез. - Нил успокойся пожалуйста, все будет хорошо. - Нет, не будет! – Всхлипывая произнес Нил – я испортил наши отношения, и… Нежный поцелуй заставил его замолчать. У Питера были чуть жестковатые сухие, но очень нежные губы. И целовался он обалденно. Нежное касание к уголку губ, чуть прихватить нижнюю, добавить язык – Нил полностью отдался процессу и рука его крепко вцепилась в волосы своего куратора. - Тише, ах, тише, Нил, все, успокойся я... Ммм, Нил. Ну сам напросился, – и крепкие руки Питера аккуратно подхватили Нила за ягодицы и притянул на верх. Кэффри, от неожиданности, сразу сцепил ноги на пояснице, но оторвался от желанных губ, что бы разобраться. -Что ты…? - Ну, если мы продолжим здесь, мне кажется нам будет малость не удобно, а спальня у нас на верху. -Нас… а как же Элизабет ? - Эл? Она в курсе моих чувств к тебе и ничего не имеет против, ну в данный момент она уже, как два часа у подруги Вирджинии, с ночевкой. -Какие… Но новый поцелуй прервал фразу Кэффри, а также все его мыслительные процессы. Сейчас самым важным был Питер и его губы. На остальное было плевать. Питер не спеша поднимался по лестнице, в то время, как Нил старательно вылизывал его шею. Вот они уже в спальне и Берк скидывает Нила на кровать. Жаркий поцелуй. Нил извивается, выгибается как кошка, пытается коснуться Питера каждым участком тела. И просто с ума сходит от поцелуев. Питер начинает с шеи и словно в отместку за свою, оставляет на ней алеть аккуратные метки – засосы и укусы, которые затем он медленно зализывает языком. Нил тоже пытается не остаться в стороне – его руки тянутся к Галстуку и медленно пытаются расстегнуть пуговки рубашки. Через секунду Питер не выдерживает и просто стягивает ее через голову, а на черной рубашке Нила не остаются ни одной пуговки после его рывка. -Питер! Это была моя любимая рубашка! - Я куплю тебе новую. -Ловлю на сло… ахх! Пиитеер! И любые мысли, не связанные с ним, просто вылетают из головы. Питер медленно, попеременно поцелуями и укусами спускается к груди. Равный вдох.Движение. Тихий стон. Два тела сплетаются между собой и уже не понять, где заканчивается одно и начинается другое. Сердце Питера заливает дикая, щемящая нежность. Сильнейшее желание опекать, нежно обнять и в то же время оставить тысячи меток по всему телу, поцеловать, укусить, сжать так сильно что звездочки в глазах и… Вторая часть пересиливает. Укус, укус, укус. Нежный язык который, как бы извиняется, и алые росчерки на белоснежной коже, как маслом по холсту. Медленное движение вниз и снова: укус, укус, укус… Мягкий, влажный язык. Идеально. Нил сходит с ума каждую секунду. Потому что эту каждую, чертову секунду, до краев заполняет лишь один человек. Тело стонет, а душа просто рвется на куски от дичайшего чувства удовлетворения – Питер с ним. Не ушел. Рядом. Какое-то безумное желание. Рывок и вот Питер рядом, страстный поцелуй, как борьба. Но не за главенство, нет! Оно всецело принадлежит только Берку. За что-то другое. Но за что? А разве сейчас это важно? Влажный щелчок. Надо же. А Нил даже и не подумал о смазке. Плавные движения, почти безболезненные, но такие распаляющие. Пошлые. Неприличные. И о боже эти развратные звуки! Щеки Нила горят, ноги широко разведены. Грудная клетка дергается вверх-вниз каждую секунду, а сердце кажется можно услышать на другом конце города. Питер сильно сожалеет о том, что не умеет рисовать, потому что Эта картина была бы достойна самого лучшего места в самом знаменитым музее! Хотя… Нет. Тогда бы Кеффри увидели многие. А Нил… Он только Его! Плавное движение, одна не приятная секунда… и чистое блаженство. Стремительный движения, толчок за толчком, бледные аристократичные руки, царапающие широкую спину, и зубы, до крови, до кругов перед глазами вцепившиеся у ключицы. Питер не против. Ему нравится. Чем больше отметин, тем дольше он будет помнить об этой встрече. Тем больше вероятность дожить до её повторения, не попав под шальную пулю на очередной засаде и вылазке. Но сейчас не до этого. Сейчас Нил – самое важное. Самое важное – его удовольствие, и толчок за толчком он возносит его все ближе к вершине. А потом… Взрыв. И хрупкое бледные тело в объятьях… -Питер, я.. …тут же провалившееся в сон. - Спокойной ночи, Золушка. И приглушенный писк смски, которую до утра уже никто не прочтет.

«Черт, Галстук, поверить не могу что пишу тебе, но Нил пропал. Мы проводили эксперимент, что бы он мог вспомнить... Короче. Нил под наркотиком и его действие закончится с минуты на минуту, а потом начнется побочный эффект. Надеюсь, что сейчас он у тебя и не уснет на улице. Моззи»