Манера письма

      После произошедшего в отряде царили отнюдь не воодушевляющие настроения, взывающие к слепой беззаботности. А потому, чтобы лишний раз не лицезреть «неприятности», в частности, воинов графа Паргайда, поредевший десяток Диких Сердец вкупе с мастером-вором расположился в одной из малых трапезных Кротового замка, поближе к кухне. Алистан Маркауз и эльфы, приглашённые владыкой этих земель, Альгертом Далли, откушать с ним, не почтили ужин обычных солдат своим присутствием, однако подобный факт нисколько не расстроил иных членов образованной Сталконом Девятым группы — тем и так хватало завязавшейся беседы, чуть возмущённой, иногда переходящей на повышенные тона, временами заставляющей пузатые деревянные кружки с грохотом опускаться на дубовый стол.       Гаррет, не участвующий в споре, был хмур пуще обычного — его труды по добыче украденной эльфийской реликвии могли истлеть в мгновение ока. Более того, над их разношёрстной компанией нависла ещё и вторая безрадостная перспектива: в случае проигрыша они лишатся товарища, Мумра. Ни первого, ни второго Танцующий с тенями не желал всей душой. Пытаясь заглушить тяжёлые мысли союзника, Ключ, приютившийся на груди фаворита Сагота, под тёмной рубахой, на грани слышимости мурлыкал связанному с ним узами успокаивающую песнь, изредка щекоча кожу человека цепочкой, на которой висел, когда вор принимался неосознанно, в волнении ощупывать артефакт, перебирая пальцами.       — Тот тип явно не лыком шит, но надо ему показать, кто в доме батька! — рвущийся в бой Делер грозно ткнул ложкой в Фонарщика, сидящего напротив него: — Мы не сомневаемся в твоём мастерстве!       Выслушав очередные наставления, Мумр безразлично пожал плечами, оставшись сам себе на уме, отхлебнул свежезаваренного травяного чая.       — Уймись, — обратился к карлику гарракец, отодвигая пустую тарелку. — Суд Сагры — не драка в подворотне, и Фонарщик прекрасно об этом осведомлён.       — Угорь дело говорит, — поддержал южанина Медок, сжимая в ладонях здоровенную кружку, с удовольствием вдыхая аромат душистого пива. Поглощённый сим занятием десятник не заметил, как сорвал завистливый взгляд товарища, которому утром предстояло выйти на своеобразную дуэль и который умышленно оградил себя от браги.       — Если б не местные законы с их дрянными последствиями, нашего противничка-хлыща можно было бы невзначай пристукнуть, скажем, в отхожем месте, — нехорошо посматривая на тщательно разрезанный окорок в блюде перед ним, проворчал Халлас, разделяющий боевой задор друга-карлика.       Послышались одобрительные смешки; несколько членов отряда в красках представили ничего не подозревающего Мейло, заходящего в означенное помещение, и вооружённую толпу Диких, забивающуюся туда следом за ним. Однако воины всё равно не смогли настроиться на более оптимистичный лад, утопая в трясине грядущей неизвестности.       Прислонившись поясницей к тумбе, увенчанной огромной чашей с фруктами, стоящий поодаль Гаррет, которому кусок в горло не лез, с любопытством оглянулся на ужинающих приятелей. Сейчас они казались ему как никогда единодушными и... похожими. Эти настолько разные гарракец, великан-десятник, невысокий мастер длинного меча, сидящие по одну сторону уставленного яствами стола, и карлик, гном, пухловатый разведчик, не примечательный лицом, с ручным лохматым зверьком из Безлюдных земель — по другую.       Сурок тем временем скормил лингу почти четверть собственной порции. Пока шло горячее обсуждение животрепещущего вопроса, он упорно молчал, дав фору даже неразговорчивому Угрю, и мастер-вор едва заметно покачал головой, догадываясь, что именно гложет стража Севера. Наконец воин вздохнул:       — Наверное, сейчас неподходящий момент, но... Хочется отвлечься. Сагра сохрани! Фонарщик, убери свою дудку, пока нас не выгнали из замка! — тот со вздохом сожаления отложил музыкальный инструмент. — Гм. Составит мне кто-нибудь компанию в игре в кости?       — Охотно, — мигом отозвался Медок, однако подсесть к возникшему сопернику не успел — в трапезной появился вездесущий Кли-кли, слышавший предложение Сурка.       — Скучные вы, только и знаете, как раскидывать кости да карты. Ни малейшей фантазии, — изрёк печальный гоблинский голосок.       — Ну давай, шут, удиви нас, убогих, а, ко всему прочему, ещё и лишённых всяческого воображения, предложи чего-нибудь, — пробухтел гном, доставая резную трубку из заплечного мешка, где помимо неё скрывалась от посторонних глаз пистоль.       — А вот и пожалуйста! — возвестил королевский дурак, забираясь с ногами на столешницу, принимая позу глашатая.       — Мы тут едим вообще-то, — кисло заметил Делер.       — Так ешьте, вам разве кто-то запрещает? — сделал крайне изумлённое лицо знаток книги Брук-грук, для пущего эффекта разведя руками. Большинство Диких лишь отмахнулось от него.       — Что там за развлечение-то? — напомнил Мумр, без особого интереса разглядывая стены помещения, увешанные щитами с изображениями гербов, казалось, всех дворянских родов Приграничного королевства.       — Точно. Извещаю вас, непросвещённых, об игре иного порядка! Она называется «Фанты», — важно кивнул Кли-кли, сверху вниз взирая на защитников северной границы Валиостра.       — В чём же её суть? — полюбопытствовал Угорь.       — О, всё очень просто! Надо поочерёдно тянуть по бумажке с коротенькой запиской и выполнять указанное на ней действие.       — Всего-то? — разочарованно засопел Сурок и угрюмо пересадил линга на другое плечо, подальше от потянувшегося к Непобедимому шута.       — Вот мы и подошли к самой интересной части правил, — заговорщицки подмигнул окружающим гоблин, после чего пафосно изрёк: — Да будет вам известно: записки-пожелания, которые каждому из вас предстоит исполнить, должны быть анонимно написаны вашими же товарищами. Таким образом, о содержании фантов мы с вами узнаем, только развернув их.       — Что за ано... ано-нимно? — насупился Делер, снимая шляпу и взлохмачивая рыжую шевелюру.       — Ага! — отвлёкшийся на торжествующий возглас королевского дурака карлик опомниться не успел, как лишился головного убора.       — Эй! А ну верни, ворюга!       Гаррет, опять переключившийся на мелодичное мурлыканье Ключа и пребывающий где-то в глубинах воспоминаний, вызванных «песнью» святыни тёмных эльфов, внутренне вздрогнул, услыхав восклицание возмущённого Дикого. Сообразив, что ничего не крал, а фраза вообще предназначалась не ему, мастер, про себя помянув Тьму, решил обратить на шумящую компанию более пристальное внимание.       — Она нам понадобится для игры, — объяснился Кли-кли, вертя шляпу-котелок в руках, и спрыгнул на пол. — А анонимно — это когда ты не знаешь, кто написал задание, которое тебе досталось.       — Похоже, будет весело, раз шут не упоминает о каких-либо ограничениях в содержании пожеланий, — хмыкнул гарракец, одёргивая рукава куртки.       — Верно мыслишь, Угорь-бугорь, — довольно отозвался зелёный пакостник. — Давайте начнём, по ходу все всё поймут.       Вскоре на очищенном от блюд столе возникли принадлежности для письма и аккуратно нарезанные полоски бумаги.       — Гаррет, айда с нами! — окликнул приятеля Сурок.       — Упаси Сагот, — поднял мастер ладони в жесте под названием «Я сдаюсь!».       — Иди сюда, Танцующий, — вклинилась в разговор некая персона из племени гоблинов. — Тебе выпала великая честь зачитывать фанты.       — Премного благодарен, как я без этого жил, — съязвил фаворит Бога воров, однако от тумбы отлип.       — Серо, скучно, тоскливо, уныло... — не оставшись в долгу, принялся перечислять королевский шут.       — Достаточно. Я понял.       Когда Гаррет и Кли-кли заняли свои места, в центре столешницы очутилась перевёрнутая шляпа Делера. Часть участников «пиршества» скосилась на неё чуть подозрительно, словно на змею, которая вроде бы и выглядит крайне миролюбиво, но в тот же момент цапнуть тебя — вопрос слишком близко подсунутого пальца.       — Ну-с, прошу письменно обозначить пожелания на выданных бумажках и, скатав их трубочкой, бросить в котелок, — гоблин первым схватился за ближайшее перо, вероятно, уже зная, что хочет «в подарок».       — Надеюсь, мы обойдёмся без твоих особых шуточек, Кли-кли, — пыхнул табачным дымом Халлас.       — Во-во, — согласился карлик.       — Конечно, разумеется, — понятливо закивал проказник, сложив ручки в молитвенном жесте, явив собой образ невинной монашки Сильны.       За это время в шляпу попала «задачка» от Угря.       — А как быть тем, кто не умеет писать? — поздновато спохватился Фонарщик.       Гоблин недоумённо уставился на Мумра, очевидно, не подумав о таком развитии событий, однако, впрочем, быстро нашёлся:       — Вон пусть Гаррет за тебя напишет, ты ему на ухо шепни.       Та же участь постигла Медка, только его помощником — в качестве исключения — стал гарракец, едва слышно усмехнувшийся на содержание фанта. Через пять минут все пожелания были опущены в котелок и тщательно перемешаны.       За немногочисленными окнами зала завыл ветер, стремясь укрыться от ледяной темноты в тепле помещения. Он долго, с остервенением бился о стёкла и рамы, но таки проник внутрь, с удовольствием загуляв по замку лёгкими сквозняками.       — Кто жаждет выступить первым? — хитро сверкнул голубыми глазами шут.       — Старший по званию, — подтолкнул Медка локтем в бок Фонарщик.       — Не сомневаюсь в храбрости Угря, — в свою очередь хлопнул означенного товарища по плечу десятник.       Отреагировать южанин не успел — в шляпе оказалась ладонь гнома:       — Чего вы взбаламутились, будто девки перед брачной ночью? Тем более из-за детской забавы, — фыркнул Счастливчик, являя на свет божий первую записку, и перебросил оную Танцующему.       Тот раскатал её под внимательными взорами друзей, не сдержал смешка.       — Тебе нужно залезть под стол и прокукарекать четыре раза.       Халлас порозовел от возмущения:       — И какому умнику я должен быть за это благодарен?!       Окружающие благоразумно промолчали, однако расцвели улыбками вместе с мастером-вором.       — Рожи у вас самые что ни на есть дурацкие, — рыкнул «выигравший», вынимая изо рта трубку.       — Ну, чего ждёшь-то, борода? Полезай, — не удержался от комментария Делер.       Спустя четверть часа препирательств гном очутился там, где требовалось.       — Не слышно бодрых возгласов, — принялся подначивать приятеля карлик.       — Не слышно?! На! — рассвирепел Халлас. В следующее мгновение трапезная утонула в громком хохоте и петушиных кличах. — Выкусил?! — пытаясь перекричать стоявший в помещении шум, заорал почти пунцовый Счастливчик, вылезая из-под стола.       Когда все маленько успокоились, «соревнования по изобретательности выдумки» продолжились. Самое адекватное «упражнение», пожалуй, досталось Угрю: ему необходимо было выполнить тридцать отжиманий на кулаках. После наступила очередь неунывающего Кли-кли с замечательным жонглёрским номером, в коем также приняла участие кухонная утварь. Гоблин радовался, как ребёнок, ведь его профессия наконец оказалась по достоинству оценена друзьями, искренне расщедрившимися на восхищённые аплодисменты.       На следующей бумажке Гаррет застопорился:       — Не понимаю написанного, — сознался он, разворачивая текст к окружающим.       Чернильное содержимое обрезка полностью состояло из геометрических фигур — кружков, квадратов, треугольников — и изобиловало несметным количеством насечек, под разными углами вгрызающихся в «буквы».       — Кто это накорябал? — поразился Сурок. — Что за ерунда? — Линг звучно чихнул, подтверждая слова хозяина.       — Сам ты ерунда, — буркнул Халлас, выбивая трубку. — Надо было написать задание, верно? Вот мы с ним, — ткнул Счастливчик пальцем в Делера, — и выразили свои наилучшие пожелания. Только на гномьем языке.       — Человечьим письмом не владеем, — чуть виновато пожал широкими плечами карлик.       — Ну дела, — театрально протянул Кли-кли. — Одни мороки с вами, неумехами, а я, между прочим, рассчитывал коллективно повеселиться!       — Я тебе сейчас так повеселюсь, — посуровел гном, сдвигая брови к переносице. — Кэ-эк мотыгой по башке!       — Всем заткнуться! — громыхнул десятник командирским тоном. — Не вижу проблемы, из-за которой стоило бы устраивать бучу. Вы двое, просто зачитайте ваши писульки. Продолжаем.       — А кто «подарочек» вытянул-то, не напомните? — поинтересовался Делер, забирая из рук мастера-вора расправленную бумажку.       — Я.       — Ну, поздравляю, дружище Медок, акробатом будешь. Цитирую: «Пройтись «колесом» по обеденному столу», — заухмылялся рыжий карлик.       Предвкушая зрелище, присутствующие вновь загомонили, и вскоре глава неполного десятка Диких Сердец, посмеивающийся над доставшейся ему нелепостью, был вытолкнут со скамьи. В итоге, решив, что веселиться нужно от души, воин-великан, залихватски ухнув, выполнил на зависть идеальный трюк столько раз подряд, сколько позволила длина столешницы. Правда, финал номера мог бы быть иным (падение ниц заместо польщённого поклона), но вовремя среагировавший Танцующий в последний момент вытащил из-под ноги Медка шляпу-котелок, в которую тот чуть не угодил благодаря помощи зелёного проказника.       Следующей жертвой гоблинских забав пал Сурок. Вдобавок ко всему воину тоже досталось «гномье» пожелание, гласящее о необходимости в одиночку осушить бочонок вина. Сначала дело у хозяина Непобедимого шло очень хорошо, и отряд дружно считал вслух число осушенных солдатом кружек, однако позже ребятам пришлось переключиться на подбадривающие возгласы, а затем — на уговоры. Помимо вышеописанного делались ставки. Но даже при таком раскладе остатки вина отправились на холодный каменный пол вместе с чаркой, ибо прилично заливший за воротник Сурок, затуманенным взглядом обведя друзей, икнул и дёрнулся, случайно запустив посуду в полёт неловким движением непослушных пальцев. Пробормотав нечто похожее на «Я в норме», он заснул прямо там, где сидел, повалившись на стол, едва не придавив крутившегося неподалёку линга. «Шип» уже не чувствовал, как его хлопают по плечам товарищи — сочувствующе и уважительно единовременно, и не слышал, как на фоне раздаётся задорный смех выигравшего пари под аккомпанемент обречённых стонов проигравшего.       — Ну, кто там ещё отсиживается? — усмехнулся Халлас, вернувший себе хорошее расположение духа, и подсобил Медку отодвинуть подальше пустую винную тару.       На сей раз к шляпе смело протянул руку Фонарщик. Ему, точно Счастливчику, досталось несколько несуразное задание, а оттого трапезная опять потонула в диком гоготе. В конце концов, сложно удержаться, когда в одном с тобой помещении происходит подобная вакханалия: Мумр, раздобыв швабру и зажав её между ног на манер боевого коня, с метлой-«копьём» наперевес гонялся по залу за удирающим во всю прыть гоблином.       — Знатный турнир, знатный! Только больше напоминает охоту, ведь шут должен скакать навстречу противнику, а не от него, — надрывал живот от смеха Делер.       — С веником особо не повоюешь, — хохоча, заметил Медок.       Безучастным к происходящему из созданной Сталконом компании остался исключительно спящий Сурок, коего, похоже, не смог бы разбудить и пушечный залп. Сторонних наблюдателей, на счастье развлекающейся братии, оказалось немного: несколько сбежавшихся на шум солдат цитадели, патрулирующих коридоры неподалёку, да пара служек. Лысые воины Альгерта Далли на открывшиеся виды лишь похмыкали в усы и разошлись по постам, не став разгонять неприкосновенный балаган, а вот челядь не преминула дождаться завершения представления.       — Давно так не веселился! — сознался Фонарщик, отбрасывая хозяйственный инвентарь и занимая своё место за столом.       — То-то ты за мной столь резво галопировал, — плюхнувшись на лавку, фыркнула некая зелёная персона, пытаясь отдышаться.       Раздались понимающие смешки.       — Не дай Сагра кому-нибудь сегодня обзавестись новой кличкой, — философски заметил Угорь, сорвав новую порцию счастливых, в чём-то даже плутоватых ухмылок.       — Ну, шляпа, давай, только ты остался, — хлопнул Халлас по спине карлика.       Кивнув, Делер извлёк последнюю бумажку из собственного головного убора, тут же нахлобучил его на макушку. Увидав «запрос», Гаррет не поверил своих глазам, однако от трёхкратного перечитывания содержимое пожелания не изменилось.       — Что там? — заёрзал Дикий, тот, которому предстояло выполнить заключительный кульбит.       — Леший должен сжечь ведьму, — озадаченно озвучил написанное Танцующий с тенями.       — Чего?       — Леший?       — Вы вообще поняли, о чём идёт речь?       Недоуменные вопросы посыпались один за другим, но их поток быстро прервался из-за чересчур страдальческого вздоха:       — Нужно исполнять фант, как считаешь правильным, несмотря на самую расплывчатую формулировку, — королевский шут закатил очи горе. — Проявите уже смекалку. А леший — дух-хозяин леса, неучи.       — Так это ты выдумал эдакую дрянь, зелёный? — прищурился карлик.       — Раскрывать анонимность запрещено! — запротестовал Кли-кли.       — Значит, ты. Вот тебя и сожжём.       — Без расправ, — сурово напомнил Медок.       Делер насупился, однако всё же переключился на суть пожелания. Вскоре окружающим представилась возможность убедиться в том, что карлики — мастера на все руки. Полазав по ближайшим комнатам, низкорослый защитник Севера, можно сказать, из ничего, из абсолютно неприспособленных к этому материалов, соорудил махонькую куколку. Полусшитая, полуслепленная с помощью воска, но вполне аккуратная «мадам» практически сразу обзавелась художественно-измятым нарядом из бумажек с текстами фантов, а также надписью на гномьем языке: «Ведьма». Сам Делер разложил на нешироких полях своей шляпы выпрошенную на кухне петрушку, явив собой, по его мнению, воплощение лешего.       Немного погодя куколка оказалась подожжена над единственным освещающим стол канделябром на шесть свечей (благоразумно убранным Угрём во время трюка Медка). Как игрушка догорает в чаше из-под фруктов, источая несколько неприятный запах, ребята наблюдали чуть меланхолично.       — Знаете, наверное, вот так будет выглядеть наше будущее, если завтра мы не отобьём Ключ, — печально поделился мыслями Фонарщик.       Остальные покосились друг на друга, но не произнесли ни слова. Отступившее за новой забавой бремя вновь навалилось серьёзным, тяжёлым грузом.       — Пойдёмте спать что ли, — буркнул Халлас, первым вылезая из-за стола. — Час уже поздний. Эй, кто-нибудь, помогите дотащить Сурка.       Инициатива Счастливчика была поддержана, отряд безмолвно разошёлся. Каждый из участников похода за Рогом Радуги думал о своём и об одном и том же одновременно.